Поэзия

 

Август ночи зашивает
Звёздными иголками.
Тьма шевелится живая
Ёжиком под ёлками.

И впускает в наши вены
Кислую бессонницу.
Все бессмертные мгновенно
Смертными становятся.

Августа мерцает платье
Страхами полночными,
Обращая все проклятья
Долгими, бессрочными.

Полнолуние рисует
Дикую фантазию,
Будто смерть себе рискует
Сделать эвтаназию…

Тихо небо засыпает,
А по небу кружится
Облаков немая стая,
Проливаясь в лужицы.

 

 

 

 

 

 

Вода этой полночи слишком чиста,
Чтоб в землю пролиться.
На вытканных звёздами синих холстах
Весёлые лица.

А полночь другая – темна и грустна,
И чёрной водою
Омоет просторы, где в утренних снах
Заблещешь звездою.

Две разные полночи – выстрелы дней
По звёздным мишеням…
Иди в черноту и пребудь же смелей
В принятье решений.

Пока чернота из одной черноты
В другую струится,
Ты полночи первой попробуй воды,
Успей насладиться.

 

 

 

 

 

 

Осиновой тьмой обескровлены рощи.
На землю мозаикой осень легла.
И тихо мерцают продрогшие ночи,
А дней перспектива легка и светла!

Стараюсь я вспомнить какое-то имя,
Но память сбежала в болотную топь.
А, значит, опять мы пребудем чужими,
О милая! в тёмно-бордовом пальто...

Брусничным забвеньем раскрашены мысли,
И чувства черничной печалью полны.
И привкус бессмертия солоно-кислый
На пухлых губах ледяной тишины!..

Скелеты былого по просекам бродят
И вдруг обращаются вышками ЛЭП.
Но что-то иное, весеннее вроде,
Мелькает искрою в сентябрьской золе.

О, красная метка весеннего края,
В какую погибель зовёшь ты меня:
В уют золотистый неспешного рая
Иль в адовы вечные сети огня?

…А я погляжу через ветки берёзы
В лилово-елово-елейную даль,
Лучами играя, покуда морозы
Простор переплавят в декабрьскую сталь.

…А я подожду, и сбежавшая память,
Конечно, вернётся воскресшей весной.
Апрельские печи пространство расплавят,
И время заблещет в сердцах новизной!

 

 

 

 

 

 

Спираль пространства замыкая,
Спешат покинуть мир земной
Людская злоба, скорбь людская
Подземной тёмной стороной.

Но размыкаются просторы
Движеньем горнего ключа,
И времени густые шторы
Пронзает лезвие луча.

Он режет их, и беспощадно
Кромсает на клочки секунд
Чугун грядущего прохладный
И тёплый прошлого корунд.

Шлифует чувства ежечасно
До блеска летних детских дней,
И всё, что сложно и опасно –
Сверкает проще и светлей!

 

 

 

 

 

 

 

Отражая в стекле расстояний
Золотисто-берёзовый день,
Темноокая осень поманит
В полудрёмную сонную лень.

В этой лени потонут событья,
Разомлеет под солнцем душа,
Если в полдень в лесную обитель
Я войду, синевою дыша.

Будет время сквозь сердце струиться
Родниковой печалью небес.
Пролистает покоя страницы
Предо мной берендеевский лес.

Между елей лучами играя,
Синеглаза, прозрачна, ясна –
На ладони у зимнего края –
Будет гулко стоять тишина.

И с небес полетят парашюты.
Сколь неистов он, снежный десант!..
Я ловлю неземные минуты!
Я творю на Земле чудеса!

Потому что, ну, как же не чудо –
В полыхании снежных огней –
Прошлый мир, что к грядущему чуток,
Замечать с каждым мигом ясней!

И предсказывать новые сроки,
И вести за собою судьбу,
И слагать родниковые строки,
Позабыв все земные табу!

 

 

 

 

 

 

Взойди на бессмертие звёздных высот,
Испей галактический плазменный сок,
Играя пространствами лихо.
Но вёсны земные ты не позабудь.
Сумей, рассчитай к отошедшему путь –
К былому сияющий выход.

Пусть снова качнётся тот солнечный день,
В котором бродила смешливая лень
Забытого юного детства.
Пусть зяблик споёт, и в полуденный зной
Ты снова надышишься спелой сосной
И елями, что по соседству…

И сколько бы в горних мирах не горел
Звездою твой дух, вне присутствия тел,
Ты осень припомни земную.
Припомни цветные её паруса,
Себя, не познавшего те небеса,
Что звали в предметность иную.

Припомни хрустящие льдом вечера
И зимы, текущие влагой с пера,
Ложащиеся на бумагу
Забытой рифмованной злою тоской,
Когда – ни прозрений, ни славы мирской –
Былую припомни отвагу!

Вселенную новую духом создай,
Неважно – то будет ли ад, или рай,
Но главное, чтобы звучали
В ней осени тихий протяжный гобой,
Свирели весны… то, что было судьбой,
Земною, как в самом начале,

Когда не грустили твои времена,
Печалей не знал ты ещё имена,
И было так ярко лилово
Подснежники первой любви собирать
И чувствовать, как наступает пора
Созревшего главного слова!

 

 

 

 

 

 

Кто сказал, что шипение осени –
Это навий дымящийся яд,
Принесённый уснувшими осами,
Что не могут вернуться назад
И вонзиться укусами в плотное
Тело ясного летнего дня,
Пробуждая дыханье болотное,
Колокольцами влаги звеня?..

Кто сказал, что седая, беззубая –
Это осень глядит на меня,
Золотыми полдневными трубами
В бесконечную полночь маня,
От которой звездой не открестишься,
Убегая печалью туда,
Где колдует весенняя вестница,
Вышивая весельем года?..

Кто сказал?.. Но глухое молчание
Оглушило меня, отняло
Чувства, мысли, и даже отчаянье
Обратило в предельное зло.
Потому что так много молчащего
Ядом осени поздней шипит,
И оса моего настоящего
Жалит сердце, а вовсе не спит!

 

 

 

 

 

 

Чернильные пятна – померкшая осень.
Взрывные поля тишины.
Кому это нужно? – никто и не спросит.
Прозрения искажены.

Во льдистые воды осеннего сердца
Глядится, как в зеркало, замкнутость дней.
Ничем не разжиться, ничем не согреться…
И небо – на звёздные тайны бедней.

Спроси у меня: почему же итоги
Осенние скупо скромны? –
Не знаю, не знаю… небесные тоги
Распороты когтем луны.

Остыла причин обжигающих лава
От смурого холода поздних времён.
Звездою прочитаны зимние главы,
В которых снегами простор заклеймён.

Кругом тростники, тростники и трясины.
Трясины кругом! Тростники!..
И пахнет судьба пережжённой резиной,
Ленивой душе вопреки!

 

 

 

 

 

 

Мелькает скупость расстояний
Крылом отчаянной голубки…
Необратимость расставаний –
В очах фортуны-однолюбки.

А на кресте воспоминаний
Распято время водной глади,
Где аллигатор ожиданий
Плывёт, на прошлый мир не глядя.

Я ничего не выбираю,
Я ничего не в силах делать,
Когда мелодия играет
В открытых памятью пределах.

Но солнца круг и поезд синий,
И лета огненные пятна
Зовут с какой-то страшной силой
Куда? Зачем?.. – так непонятно!

Происходящее на тверди
Мерцает истиной простою,
А в точку сжатое бессмертье
Лучится яркою звездою!

 

 

 

 

 

 

Звёзды в лужах отражались.
Воскресала тишина.
Истлевал ночной золою
Остывающий ноябрь.
И тяжёлой кровью леса
Наливались небеса,
Растворяя, поглощая
Красный камень летних дней.
Вновь отшельники бродили
По знобящей тьме зимы,
Вновь полуночною дрожью
Содрогалась немота.
И снегов густые пчёлы
Проносились над землёй
И чертили белой грусти
Наболевшие слова:

Снежно. Холодно. Пустынно...
Небеса. Рассвет. Леса…

В каждом лучике былого –
Бабочка того, что будет.
В каждой темени остывшей –
Пепел летнего тепла.