Комментарий | 0

Шустрое лето

    
 
 
 
 
Тепловая смерть Вселенной
 
  О!
  Се — ребро!
  Се ребро новолунное.
 
  Сгорела ниже абсолютного нуля
  заиндевелая свеча.
  И вот тогда,—
  организованная тьма,
  с непоправимо тонкой болью,—
  явила блеск потусторонний.
 
  Се — ребро!
  Се ребро новолунное!
  О…
 
 
 
     В пожаре страсти, в рёбрах свечи
 
  На водородном
  дирижабле
  три свечки тлеют
  в канделябре…
  Я был бы рад
  в сей канделябр
  воткнуть свою
  огромную
  Свечу…
  Но мне, поверьте,—
  крайне неприятны
  чужие свечи
  в Вашем канделябре!
 
  Горит
  заоблачный корабль,—
  мой благородный
  дирижабль.
  А бал на палубе
  кружится.
  Шуршащим пеплом
  ниспадают
  платьев птицы.
  И уменьшаясь,
  восковые,
  тают лица…
 
 
 
     Негибкое
 
  Опять танцорам рёбра помешали…
 
 
 
     Подобное к подобному
 
  Сиамский танец:
  рёбрами сцепились.
  Потом подрались…
  и самоубились.
 
 
 
     Очки, потёртый пиджачок, нелепые брючки и воротничок
 
  Акробат есть аббат,
  но аббатство его
  только акру равно…
 
  И кому-то покажется храмом
  безмолвное стройное тело.
  И вдохновенной молитвой
  возносится пантомима.
 
  И симпатичная дама
  упругие губки
  слегка приоткрыла…
  А рядом пузатый мужик
  сидит с бутылкою пива.
 
  Мне это непостижимо.
  Высоколобым ботаном,
  на тоненьких ножках,—
  я гордо гуляю мимо.
 
 
 
     Весенний гон
 
  А кобылица
  ускакала
  в парк сама…
  Стонал троллейбус,
  обломив искрой рога…
 
  И вот тогда,—
  поникли лики
  кобылиные,
  и стало тихим
  ржание коня.
 
  Я шёл пешком
  до самого утра.
 
 
 
     Ускользнувшая юность
 
  Я с мимолётной лёгкостью
  к её ногам
  лёг костью.
  Едва соприкасались мы.
  На тонкой грани
  шалости
  её сердечко
  сжалось,
  и…
 
 
 
     Из вращения
 
  А  когда  Лиза  в  неглиже
  лизала  нежный  леденец,—
 
  ползАла  нА  пол  сползало,
  ползло  по  полУ
  и  лизало  пол  зала.
 
  Неоднократно  подлезало
  Подлезающее,—
  с  подлым  жалом,—
  под  Лежащее
  в  центре  зала…
 
  А  Лиза  в  неглиже,—
  всё  так  же  нежно
  лижет  леденец…
 
 
 
     Психея   
       
  Вот зал
  Отразился
  в зеркальном полУ,
  и стал
  полузалием.
  А то,
  что всегда пребывало внизу,—
  явилось ему
  отрицанием.
 
  И заскользили пОлом зала
  полузалия,
  сцепившись
  в противосползании.
 
  Лишь девушка,
  что близкою казалась,—
  не отразилась в недрах зала,
  а в перспективах
  затерялась…
 
 
 
     Банкрот
 
  Торгуя души на весах,
  тоскует бес по Небесам.
  Но нету бесу места там.
 
  Весы, карманы, звон монет:
  заблудших душ
  замшелый тусклый блеск,—
  вещей в себе,
  чужих вовне,—
  но само-
                -отстранённых.
  Боже…
 
 
 
     Смирение у края парапета
 
  Что есть банкрот?
  Всего лишь крот,
  забаненный админом…
  Банк нот, заигранных
  шарманкою наивной…
  Банкнот засаленный,
  что отслюнявил
  старенький
  меняла.
  И мама,
  что меня
  не очень понимала…
 
 
 
     Корова, о которой мне бабушка рассказала
 
  Имя
  позабыто давно,
  косточки
  неведомо где…
 
  Да святится
  вымя твоё,
  отразится
  звезда в слезе.
 
 
 
     Мёртвая Роза
 
  В ароматических пространствах,
  Вы расцвели,
  потом цвели,
  пока не выцвели,
  увы...
 
  Гурманы тлеющих субстанций,—
  жужжали жадные шмели,
  нектар глотая;
 
  ну, а Вы —
  ссыхались
  в мраморной пыли,
  изнемогая...
 
 
 
     Смерть старого хиппи
 
  Я на краю
  лужайки
  сплю
  в обветшалом парке.
  В кармане — ни гроша,
  холодная земля,
  и выпита до дна
  Луной моя душа.
 
 
 
     Заначка старого генерала
 
Трижды протёрт потёртый портрет.
Трёшки,— в матрёшке потерян след.
 
 
 
     Игра с отрицательной суммой
  Пути господни… непоправимы.
 
 
 
     Классовая похоть
 
  Запороть бы пару Оль
  запароленных!
  Поперёк пороть, и вдоль,—
  чтобы помнили
  Оли роли свои
  запароленные.
  И со мною,—
  в землю пылью легли,—
  обездоленные.
 
 
 
     Инфракрасное инферно
 
  Когда Свет Белый,
  точно хлеб,
  вдруг преломился
  в радужную плесень,—
  луч Солнца
  разложился в спектр
  и стал фатально
  интересен.
 
 
     * * *
  Взрываясь, краснел
  перезревший цвет,
  и… ослеп.
  И снова
  стал чёрным:
  тем цветом,
  которого нет,
  и который,—
  для красного,—
  вечный сосед.
 
 
     * * *
 
     Незыблемость твёрдого рая
  И гранями ограненЫ
  гранитные гробы.
  Там мертвецы
  алмазные
  сияют.
 
 
 
     Странное, шустрое лето
 
  Угрозы, розы, тополя…
  Жесть повседневностью сверкает.
  И будто не было меня,—
  а те, кто помнил, забывают…
 
  И чистый снег
  холодной негой
  лежит
  на краешке
  души…
 
  Шустрое лето прошло.

 

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка