Поэзия

Двадцатитрехлетний московский поэт Денис Безносов  в ближайшее время дебютирует первой поэтической книгой в мадридском издательстве Михаила Евзлина Ediciones del Hebreo Errante. В этом же издательстве у него уже вышли: книга пьес ''Околопьесы'', а также книга  переводов из  английского поэта-сюрреалиаста Дэвида Гаскойна, а также две подготовленные им книги поэта Серебрянного века Тихона Чурилина (''Последний визит'' и ''Март младенец''). Случай, прямо сказать, весьма неординарный. Добавим, что книгу ''Клетка черепахи'' оформил известный художник и поэт Борис Констриктор, а предисловие к ней написал Сергей Бирюков. Этим предисловием мы и предваряем сегодняшнюю публикацию Дениса Безносова.

Перед включением в чтение

«Какую вечность выбрать (?)», – вопрошает, но кто? Поэт, лирический герой, а не сам ли текст?! Во всяком случае такое впечатление тоже возникает, что это самотворящиеся тексты. Доведенная до совершенства спонтанность, вожделеемая сюрреалистами. Которые, однако, иногда зауживали свой поиск, ограничивая определенными правилами. Но поэзия –  это игра в нарушение правил. Или иначе –  это по возможности –  создание собственных правил.

Денис Безносов восстанавливает в правах драматическую поэзию, то есть поэзию с внутренним конфликтом. Не описательную, а проницающую.

Поэзия, конечно, вся состоит из созвучий. Это перелив созвучий. И: то ли поэт улавливает эти переливы, то ли сами созвучия  стекаются к поэту и улавливают его.

В случае Дениса Безносова это особенно актуально.

В первом же тексте книги все переливается-переламывается и выстраивается на «пить-пять-опять-петь-(с)пать--- плыть-плоть-лоть». Но в общем и вся книга переполнена созвучиями настолько, что, кажется, это переполнение переливается за пределы книги, прямо в так называемую действительность. И теперь уже при виде вороны ты слышишь «корки квадратные корки ко рту»  и в панике бежишь от «панического душа», преследующего тебя с сюрреалистической скоростью, но благо ты дадаист и тебе удается убежать, зарыться в будильник и успеть вывалиться из него под «сосредоточенное кручение языка» прямиком в  причудливо визуальную «ьнеселп», прочитанную в обратную сторону.

Что я хочу этим сказать?

Что мы попали в причудливый экспрессивный, сдвигологичный, сюрреалистичный, футуристичный мир. Этот мир живой, он весь в движении, весь в изломах, переключениях смыслов, звучаний, изображений, вплоть до исчезновений и превращений буквиц в капли дождя (с реверансом Аполлинеру).

Мы как будто возвратились лет чуть ли ни на 100 назад, к временам Крученыха, Бурлюка, Каменского, Ларионова, Гончаровой, Чурилина, Божидара,  раннего Дали, Лорки, Бунюеля, Аполлинера, Швиттерса, Балля и других веселых деятелей мирового авангарда. Но возвратились на совершенно новом витке, который эти веселые личности провидели,  вглядываясь в темноту времени и прозревая будущность лучом слова, линии, цвета.

Нужно было только, чтобы наш теперешний автор создал такую кристаллическую решетку, в которой этот луч преломился бы под ''верным углом сердца'' и высветил еще неведомые звуко-смысло пересечения.

Чтобы убедиться, что это произошло, у нас нет другого выхода, как проследить движение луча сквозь всю книгу.

                            Сергей Бирюков,

                             бивуак Академии Зауми,

                             Средняя Германия.