Проза

Глава десятая

НЛО

  – После пятидесяти, каждый имеет право на персональную шизофрению. На такое вот приятное и весёлое заболевание, – изрёк спецкор,   указывая  через лобовое стекло на человеческую  фигуру, стоявшую  на пригорке, с  обезьяной на плечах. Это был фермер Петрович, знакомый Андрея по прошлогодней съёмке.

         Все дружно рассмеялись, кроме американца, не понимающего по-русски.  Он, в составе съёмочной группы, приехал в российскую глубинку, по обмену опытом, на встречу с русским фермером.

      – Я не знал, что в России живут шимпанзе, – изумился американец, выходя из машины. – Про медведей слышал, но чтобы обезьяны… (он изъяснялся через застенчивую, нежноглазую  переводчицу – выпускницу местного университета, и тоже был фермером, только родом из Северной Каролины).

       Андрей издали помахал Петровичу. Затем обратился к американцу:

    – Чего-чего, а  чудиков у нас на Руси хватает! В прошлое лето мы снимали здесь сюжет о хозяйстве Анатолия Петровича. Тогда он пообещал своей пятилетней дочке купить обезьяну. Я-то думал, Петрович шутит, но, как видите, – он сдержал своё слово.

         Выслушав перевод, американец похлопал рыжими ресницами и тоже помахал Петровичу. Это был суровой наружности ковбой, лет сорока, в широкополой шляпе и в защитных стекластых очках на укороченном носу. «Чему они так  веселятся? – подумал он. – Ну, купил отец  дочери шимпанзе. И что?».

         Группа в составе оператора, водителя, американского гостя и переводчицы, ведомая спецкором Андреем, направилась к стоящему на пригорке фермеру – крепкого сложения мужчине с широким обветренным лицом и, с внушающими доверие, васильковыми глазами.  На вид ему было не более сорока, хотя по паспорту перевалило за пятьдесят. Оглядев прибывших и мысленно пересчитав их количество, фермер оглянулся и зычно прокричал:

       – Мария, выходи встречать гостей! Американец приехал!

         Из дома, первой, выбежала белокурая девочка, а следом вышла её мать, с заранее приготовленным робким угощением, в виде медовой улыбки.

      – Джон, – представился американец и протянул Петровичу руку.

      -Толик, – щёлкнул каблуками кирзовых сапог хозяин, с шутливой почтительностью, тряся протянутую длань. – А это – моя жена Мария.

         Американец, поморщившись, освободил ладонь и полез во внутренний карман френча. Достал денежную купюру номиналом в один доллар и с улыбкой протянул Петровичу.

      – На успешное развитие бизнеса, – перевела нежноглазая. И добавила от себя: – Это у них такая традиция. Символическое пожертвование, так сказать.

      – Понял, не дурак, – ответил Петрович, с интересом рассматривая доллар. – Мне вчера из управы позвонили, сказали, что коллега из штатов приедет. Думал – разыгрывают. Ан, нет! Так что, не зря барана зарезал. Ну, что ж… пойдёмте, покажу вам своё хозяйство.

         Хозяйство Анатолия Петровича располагалось в чистом поле, вдали от поселений, и включало в себя, стоящий на пригорке дом (под одной крышей с амбаром), небольшую овчарню, курятник и ещё несколько мелких сарайчиков. Поодаль, под брезентовым навесом, стояли старенький трактор и зерноуборочный комбайн. И две цистерны с горючим. Во дворе млели на солнышке куры, гуси и индюшки.

      – Да у вас тут целый зоопарк! – удивился Джон, щёлкая фотоаппаратом. – Как вы со всем этим управляетесь? И какой в этом находите смысл?

      – Как это «какой смысл»? – не поняла жена фермера Мария. – У нас здесь всё своё, продукты свои – натуральные. У вас разве не так?

         Американец посмотрел на переводчицу и рассмеялся: – Нет, у нас не так! Я занимаюсь исключительно выращиванием картофеля. Монокультурой. Другие фермеры выращивают пшеницу, кукурузу, свёклу. Каждый занимается чем-то одним. Заниматься разным – просто нерентабельно. Зачем распыляться? Когда занимаешься чем-то одним, то меньше вложений и, соответственно, больше отдача. Это же очевидно!

         Петрович почесал за ухом и заявил: – Лентяи вы, американцы! О какой выгоде ты талдычишь? Я вот, к примеру, захотел уточку зажарить, – тут же отрубил ей голову, жена ощипала и – в духовку. А ты мне что предлагаешь? За уткой ехать в магазин?

      – Зачем куда-то ехать? Позвони – и тебе привезут! У нас все так в Штатах  живут. И это гораздо дешевле, чем выращивать у себя. Да ещё ощипывать! Это сколько надо времени потратить! Пойми, Толик: главная выгода – в разделение труда. 

          Джон посмотрел на детёныша шимпанзе, сидящего на шее Петровича, и добавил:

      – Говорят, что труд превратил обезьяну  в человека. Но не для того, чтобы он превратился в лошадь. Всё хорошо в меру.

      – Петрович, а где твой «форд»? – прервал переводчицу водитель. – В ремонте что ли? Интересно бы американцу показать машину с его родины.

      – А-а, – махнул рукой фермер. – Пришлось продать. Прошлое лето было засушливое, концы с концами не свёл. А кредит надо, кровь из носу, выплачивать. Такие вот дела…

      – Обезьяну-то, зачем купил? – спросил оператор Петя. – Не пойму я тебя, Петрович, – терпишь убытки, а деньги на ветер швыряешь!

      – Да хрен с ними с убытками! Обещал ведь дочке… а слово надо держать! Ты это… (обратился Петрович к переводчице), – Джону про обезьяну не переводи. Вряд ли он поймёт. Ты ему скажи: не от обезьяны произошёл человек, а наоборот – человек переродился в обезьяну. Возникла такая вот тупиковая ветвь. И причина тому не труд, а лень. Отдельным человеческим племенам не было необходимости трудиться, не надо было добывать себе пищу, шить одежду, строить жилища. У них всё это было в достатке – протянул руку, сорвал плод, лёг под пальму и – ни клят, ни мят. И думать ни о чём не надо. Так постепенно мозги у них атрофировались и развились хватательные конечности, а стал меняться климат – обросли шерстью. Не труд  превратил обезьяну  в человека, а лень обратила человека в обезьяну. К счастью не всех.

         Выслушав перевод, американец поцокал языком:

      – Окей! Твоя гипотеза мне по душе, Толик. Я расскажу о ней своим друзьям. Думаю, они тебя поддержат. Да… не зря я сюда приехал!

        Представив свои владения, Анатолий Петрович пригласил гостей в дом. В доме,  достаточно скромном в интерьере, царил тщательно наведённый порядок, маслено блестели чисто вымытые полы. Фермер повёл гостей, показывая расположение комнат и подсобных помещений. В одной из спален безобразно пузырились наспех приклеенные обои. Отдельные полосы свисали прямо с потолка. Американец оживился и стал щёлкать затвором фотоаппарата.

      – Что он делает, ёк-макарёк! Зачем это надо снимать? – возмутился  Вадим.

         Переводчица покраснела и умоляюще посмотрела на водителя.

      – Да пусть снимает, – махнул рукой Петрович. – Пусть покажет своей жене, какие мы тут лапти!

         Закончив осмотр, гости расположились за большим обеденным столом,  с непритязательными деревенскими яствами. Из предложенных блюд: брызжущая сочной зеленью окрошка, с островками сметаны; варёная, очищенная картошка, под лёгким парком, посыпанная душистым укропчиком; и облизное блюдо – изнывающий от жажды свежезажаренный шашлык.
         Хозяин разлил по гранёным стаканам самогон из двухлитровой баклажки (с этикеткой «Кока кола») и обратился к гостям:

      – За дружбу между русскими и американскими фермерами. Фермеры всех стран – объединяйтесь!

         Звякнули стаканы. Уловив сивушный дух, Джон протестующе замахал руками.

      – Джон не употребляет спиртного, – вежливо пояснила переводчица.

         Петрович осушил стакан и нехорошо осклабился:

      – Это он дома пусть не употребляет. А у меня будет употреблять! Какого ты хрена  явился в Россию, если не пьёшь? Ты ему переведи, будь любезна, что у нас так не принято. Это западло!  А если он хочет продолжать конфронтацию, то он её получит!

         Услышав перевод, Джон пожал плечами, и тоже осушил свой стакан. Из глаз его потекли жидкие слёзы. Он хрупнул малосольным огурчиком, из протянутой руки Петровича, и заявил:

      – Я не хочу конфронтации между нашими странами. Предпочитаю мирные отношения!

      – То-то же! Вот это по-нашему! – потрепал щетинистую щеку американца  Петрович. – Будем дружить!

         Обстановка разрядилась, в доме воцарилась непринуждённая обстановка. Обычная в таких случаях скованность прошла, – с души, будто оковы спали. Говорили о разном, вне всякой связи: о политике, урожае, рыбалке… Американец большей частью молчал, лишь, время от времени, выражал, всё более слабеющий протест, в момент провозглашения очередного тоста. Впрочем, его тоже заставили высказаться и, даже, изложить биографию, – впрочем, никто, особо, в перевод не вникал. Так незаметно пролетело несколько часов. В комнате сгустились сумерки; включили верхний свет. Петрович встал, чтобы задёрнуть занавески и внезапно присел, глядя в чёрный провал окна.

      – Явились – не запылились! – прохрипел он. – Как же вы меня достали!

      – Кто там явился? – спросила его жена.

      – Кто-кто! – передразнил жену фермер. – Опять НЛО к нам пожаловало! За этот месяц уже в третий раз.

      – Это что? Очередной способ заставить меня выпить? – скривился американец.

      – Не веришь? – прищурился Петрович. – И потянул американца за рукав: – Пошли во двор! Там увидишь.

         Гости, возбуждённой  толпой, вывалились наружу. Было сумрачно. Над входной дверью,  сиротливо цедил жёлтый свет висящий на крюке фонарь. На небе проступали   всевидящие, мудрые звёзды.

      – Вона она, висит, обернитесь! – сдавленно пробормотал Петрович. – Тарелка грёбаная! Неизвестный летательный аппарат.

         Все разом повернули свои головы и остолбенели. Невдалеке, над лесопосадкой, в небе застыла диковинная конструкция в виде огромного диска с куполом наверху. Купол медленно вращался, поблёскивая жёлтыми прямоугольными проёмами, напоминающие иллюминаторы. Первым опомнился Джон. Он отёр испарину со лба и стал судорожно щёлкать фотоаппаратом.

      – Петя, а ты какого хрена стоишь, что застыл?! – завопил спецкор. – Хватай камеру быстрей!

         Петя метнулся в дом, схватил камеру и с ходу начал снимать. У него хватило профессиональной выдержки не сразу наводить камеру на объект, а начать съёмку с привязки объекта к местности. Он навёл объектив на дом и медленно нажал на трансфокатор. Вначале в видоискателе появился ни чем не примечательный дом, затем в процессе «отъезда» камеры, над крышей дома открылся сектор неба, а на его фоне – главный объект съёмки – «летающая тарелка». Теперь было можно снимать объект отдельно, крупным планом. Внезапно «тарелка» осветилась сиреневым светом, потом резко пошла на снижение и приземлилась на картофельном поле.

         Петрович вопросительно обернулся к американцу:

      – Джон, это не ваши ли военные… новую технику испытывают?

         Американец, продолжая снимать, пожал плечами. И, подумав, отрицательно покачал головой.

      – А мы сейчас выясним, кто там чего испытывает! – заявил водитель Вадим. – Кто готов пойти со мной? Подойти к ней поближе.

         В рядах гостей возникло замешательство. Все глазели на стоящий неподалёку таинственный объект, не трогаясь с места. Первым опомнился Петрович. Он судорожно вздохнул, расправил плечи, ноздри его хищно расширились.

      – Я с тобой пойду! – решительно заявил он. – Кто этим самозванцам  разрешил садиться на моё картофельное поле?! Сколько урожая, сколько прибыли теперь не досчитаюсь! Они мне за всё заплатят!

      – Мы тоже пойдём, – поддержал фермера Андрей. – Глупо отказываться от такой уникальной съёмки.

         Петрович ободряюще посмотрел на побледневшую жену и пошел «на разборку». Но не сделал и двух шагов, как  вслед ему бросилась пятилетняя дочь. Она, рыдая, крепко обхватила его правую ногу и повисла на ней, лишив возможности передвижения.

      – Папочка, не ходи туда! Не ходи! Тебя там ЗАМОРОЗЯТ! – умоляла она отца.

      – Ну, что ты доченька, успокойся. Я сам, кого хочешь, заморожу! – увещевал он её.

      – Знаете что, – робко возразила переводчица (она прятала глаза, преодолевая врождённую стеснительность). – Я читала некоторые материалы про подобные контакты, и должна вам сказать, что такие контакты не безопасны для людей. Все люди, кто сталкивался с такими сущностями, так или иначе, пострадали. У всех контакторов, в последствие, были выявлены психические отклонения; некоторые просто сошли с ума. То, что это ВРАЖДЕБНЫЕ нам сущности, у серьёзных исследователей не вызывает сомнения.

      – Они, что? Землю нашу хотят завоевать? – спросил спецкор.

      – Не Землю, а наши души! Существует мнение, что все эти НЛО и гуманоиды, вовсе не пришельцы, а БЕСЫ! Они со временем мимикрируют, стараются, так сказать, идти в ногу со временем, чтобы соблазнить простодушных людей байками об инопланетных существах и неведомых мирах. Задача у них одна: завлечь и навредить! Господь не попускает им прямых контактов, поэтому они действуют исподтишка. Иначе, что бы помешало добрым инопланетянам наладить контакт с нами? Всем на пользу.

      – Заходите-ка,  лучше, в дом, гости дорогие, – вздохнула с облегчением хозяйка. – Муж мой и без того сумасшедший! Обезьяну, вот, купил… Бережённого – Бог бережёт!

         Оператор выключил камеру и перекрестил бесовский объект. Друзья вернулись в дом;  пиршество возобновилось. Но разговор не клеился, вращался по кругу и невольно сводился всё к тому же предмету – дьявольской мистификации. Хозяйка постелила всем постели и гости расположились на ночлег.

         Наутро, после лёгкой опохмелки, все, не сговариваясь, вышли на улицу. Прошли по картофельному полю и увидели на краю его, выжженный чёрный круг – место посадки НЛО. Это всё, что осталось от незваных гостей. Больше всех был расстроен фермер Петрович и телеоператор: камера Петра ничего не зафиксировала  из ночного события. На фотоаппарате Джона так же ничего не обнаружили. Но, в отличие от Петра, американца утешила, подаренная русским фермером, баклажка первоклассного первача.