Жизнь как есть

Чтобы понять специфику тех изменений, которые Россия произвела в жизни народов Северного Кавказа, надо обратиться к весьма отдалённому прошлому.

Академик Н.И. Вавилов считал Кавказ одной из территорий первоначального распространения земледелия: «Обширная территория Кавказа... включая горные и предгорные районы как Главного хребта, так и Малого Кавказа... в смысле видовых и сортовых ресурсов... По разнообразию видов культурных и диких пшениц Кавказ занимает первое место на земном шаре, конкурируя в этом отношении даже с Анатолией». «У нас в Дагестане можно видеть интенсивную террасную культуру (земледелия — И.В.), идеальное использование для культуры рельефа гор, максимальное использование каждой пяди земли для земледелия. Можно учиться умению рационально использовать каждый клочок ценной земли. В Дагестане, около Ботлиха, можно видеть изумительное террасное земледелие, расположенное многими десятками этажей применительно к рельефу огромными амфитеатрами» - писал учёный.

Фото: Виктор Котляров

Этот шедевр ландшафтного земледелия находится в одном из ответвлений Баксанского ущелья. Он не посещается людьми, более того, даже не описан никем. В Кабардино-Балкарии террасное земледелие использовалось повсеместно, но столь оригинально и возвышенно только здесь.

Издревле на Северном Кавказе существовали достаточно развитые «общины без первобытности», по ряду характеристик сходные с древнерусскими и античными. Это были культурно и технически развитые  небольшие сообщества, в которых не было громоздкого бюрократического аппарата, и немало значило народное собрание (вече Древней Руси, хасэ у черкесов). Существовало относительное «равенство возможностей» у разных социальных групп. Это помогало людям развивать такие качества, как самостоятельность, предприимчивость, умение эффективно действовать в быстро меняющихся условиях. Тёмной стороной такого уклада были острые социальные конфликты, например, между аристократами и простолюдинами; разными территориальными группами внутри общины. Например, в античных городах были нередки столкновения между аристократами и демократами. Проигравшие борьбу демократы Гераклеи Понтийской основали Херсонес Таврический (на территории нынешнего Севастополя). В конце XVIII столетия в ряде общин адыгов шла настоящая война между князьями и дворянами с одной стороны и крестьянами – с другой. В этой войне на стороне аристократов приняли участие и черноморские казаки.

Общины без первобытности характерны не только для  Древней Руси, Греции и Северного Кавказа. Это – традиционный уклад жизни всей Северной Евразии. Который, например, до периода средневековья характерен и для Северной Европы. Поэтому изучение некоторых кавказских реалий, может быть полезен в изучении формирования Деревней Руси.

Надо иметь виду, что на Северном Кавказе преобладали сельские общины без первобытности, больше значили родственные связи, тогда как Древней Греции и на Руси преобладали городские общины, важнее была роль соседской самоорганизации.

Городские общины без первобытности больше склонны объединяться в масштабные государственные структуры. Общины при этом теряют автономию, их функции переходят к аппарату управления. Который, в целом, позволяет снизить социальную нагрузку на отдельного человека, даёт ему возможность более свободно реализовывать свои индивидуальные качества и способности. Для сельских общин без первобытности больше характерно самостоятельное решение всех задач и проблем, в результате чего социальная нагрузка на отдельного человека резко возрастает. Например, он вынужден лично обеспечивать собственную безопасность, безопасность семьи. Конечно, без помощи родных, соседей, других членов общины сделать это было непросто.

На Северном Кавказе были свои государственные / протогосударственные образования, такие, как Аварское ханство. Но в них, по указанным выше причинам, подчас существенную роль играло народное собрание.

На примере сравнения уклада жизни казаков и горцев на Северном Кавказе можно говорить о взаимоотношениях носителей уклада сельских общин без первобытности, хозяйство которых было основано на земледелии и скотоводстве.

Казачество являлось наследником древнерусской общины без первобытности, где городская составляющая оказалась ассимилированной государством, а общинное самоуправление было вытеснено на местный уровень. Казачьи общины без первобытности были гораздо более вписаны в государственные имперские структуры, чем горские. А также были более связаны с городским укладом. Та же войсковая столица была основным центром государственного присутствия в казачьем войске.

Распространение городского уклада оказалось особенно значимым.

На Западный Кавказ, особенно в прибрежные районы, городская культура массово приникла ещё в период древнегреческой колонизации античного времени. Это привело к появлению сильного и культурно своеобразного Боспорского царства.

Но масштабно развить городское начало в континентальной части региона удалось только после его включения в Российскую империю.

Нельзя забывать, что между боспорянами и кубанскими казаками был яркая эпоха русского Тмутараканского княжества, территория которого примерно соответствовало территории Боспорского царства.

С включением степного Предкавказья в состав Российской империи в конце XVIII в. появилась возможность для массового появления городов и на этой территории. То же самое произошло и в горных районах Кавказа. Ранее города как центры власти, религиозные центры уже существовали в этих местах. Взять хотя бы поселения Аланского царства. Но городов здесь было сравнительно мало, и их существование нестабильно, слишком зависимо от политической и хозяйственной конъюнктуры.

Именно укрепление городского уклада резко усилило и стабилизировало в регионе государственное начало. Города стали не только центрами власти, но и многолюдными центрами производства и культуры, значимыми для небывало большого числа людей. В них государство получило опору, которую раньше не имела. Тем более, что появились гораздо более тесно связанные с центрами власти сельские общины, первоначально зачастую в виде казачьих станиц.

Таким образом, как и на остальной территории Северной Евразии, государственность стала необходимым элементом функционирования местной социальной организации, при разном уровне и формах интегрированности в государственную систему различных её элементов в разные периоды времени.