Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

«Это был нехороший тапир»
(Мифы индейцев Южной Америки)

Наутро принц Воломир получил от принцессы соседнего государства
письмо с приглашением обсудить некоторые вопросы границ. Принц
решил не откладывать встречу. Он прошел в гардеробную, чтобы
выбрать подходящий наряд. Через полчаса выяснилось, что то
ли принц, то ли одежда изменила свои размеры: одни парадные
костюмы оказывались слишком велики, другие чересчур малы.
Тогда принц Воломир позвал парикмахера, но подобающую случаю
прическу соорудить не удалось, поскольку волосы Воломира
неожиданно принялись расти с неестественной скоростью. Принц
категорически отказался их обрезать, и позволил только заплести
косу; так что, когда его высочество отправился во двор
пронаблюдать лично за седланием коня, парикмахер засеменил
следом, в полупоклоне продолжая свою работу: конца росту волос не
предвиделось.

Во дворе растерянные слуги сообщили, что белый конь Воломира был
ночью похищен. Принц приказал вывести белую кобылу, но та,
оказывается, две недели назад погибла от лихорадки. Принц
понимал, что не может поехать к принцессе на коне другой масти,
поэтому повелел, чтобы срочно выкрасили в белый цвет вороного.
Тем временем из сада донеслись раздосадованные возгласы:
там с десяток придворных играли в мяч, и, судя по крикам, дело
у них не шло. Воломир поспешно прошествовал на поляну для
игр. Желтый мяч, вместо того, чтоб летать от ладоней к
ладоням, то и дело зависал в воздухе. Воломир поманил его пальцем,
мяч как бы нехотя опустился. Принц показал придворным, как
следует управляться, а затем и сам включился в игру. Конец
его длинной косы был дважды обернут кругом толстого дерева,
но это вовсе не стесняло движений, а заодно создавало
препятствия для команды противников.

Пошел дождь. С неба вместе с водой в траву упали несколько змей,
придворные разбежались. Время перевалило за полдень. Воломир
достал острый короткий меч, и одним движением отсек надоевшую
косу. Дождь шлепал по ярким листьям, ударял по лицу
Воломира. Принц тихо свистнул, и к нему подбежал оседланный рыжий
конь. Принцесса ждала. Никого не предупредив, принц окольным
путем выехал за пределы дворцового парка.

До границы он добрался без приключений. Над пограничной тоненькой
линией дымилась земля, и Воломир понял, что дела обстоят
гораздо серьезнее, чем он предполагал. У леса дорога разошлась
натрое. Местность существенно отличалась от той, которую принц
помнил с детства. Воломир пожал плечами и направил коня по
прямой. Через час он очутился на этом же перекрестке. Солнце
стояло низко, и на правой дороге лежала густая и вытянутая
тень всадника.

Воломир разозлился. Если принцессе нужна эта встреча, то она могла
бы позаботиться об указателях. При нормальных условиях все
путешествие заняло бы часа три. Вдалеке над деревьями
вырисовались контуры замка: тот стоял на возвышенности. Ехать
следовало действительно по прямой.

Золотеющим вечером Воломир неспеша двигался вдоль полей, через
маленькие деревушки, два моста и три брода. Люди заканчивали
работу. Местные отличались от подданных Воломира: у этих были
выпуклые глаза как у рыб, и между пальцами — перепонки.
Одевались они в кожу, перья и мех; руки и спину им покрывали
татуировки. Мужчины были сильны и статны, малорослые женщины
выглядели девочками-подростками. Когда приближался всадник,
встречные застывали и становились похожи на глиняных идолов.

Солнце село, ветер с холма донес запах пряностей. Замок был тих как
дом с привидениями. Воломир добрался туда уже в темноте. Его
не встретили, но светящиеся камни дорожек указали ему
верный путь. Принцесса спала на низкой хрустальной кровати в
просторной комнате с восемью высокими окнами, створки которых
были распахнуты.

— Принцесса! Принцесса Марайя! — позвал Воломир по имени.

Она не ответила. Тогда он подошел ближе и сел рядом с ней на колени.
Она была как из белого камня, и только кроваво красные губы
и ореол черных как уголь волос выдавали в ней живое
существо. Марайя являлась не вполне человеком. Она происходила
отчасти от силы морской волны, от лунного света, преломленного
соляными кристаллами, от дыхания дикой кошки и сока ядовитых
трав. Поговаривали, что она и родилась не человеческим
образом, а вылупилась из яйца, взращенного в лабораториях короля,
видного в Девяти Государствах алхимика и убежденного
противника брака. Но Воломир не боялся Марайи: ведь в его жилах
текла кровь дельфина, медведя и сокола, а его слюна в
новолуние обладала целебными свойствами.

— Марайя,— повторил Воломир, и легонько дважды хлестнул принцессу по
белым прохладным щекам. Она не проснулась и на этот раз.
Принц наклонился и коснулся губами алого рта. Принцесса
улыбнулась во сне. Воломир замер, представляя как распахиваются ее
глаза, весенний голубой лед; как светлет за окнами небо и
кричат птицы. Ничего не случилось.

Разочарованный, среди ночи принц покидал замок принцессы. Рыжий конь
шагал грустно, и невыносимо кругом пахло пряностями:
корицей, душистым перцем и имбирем.

На обратном пути лицо спящей принцессы мерещилось Воломиру в каждом
ручье, а потом ему снилась вода. Утром же принцу принесли
очередное послание. Принцесса писала, что решение пограничных
вопросов отлагательств не терпит, и, если в ближайшие дни
переговоров не произойдет, она будет вынуждена пойти на
крайние меры. Взволнованный Воломир вскочил на коня и помчался
было к границе, но, не успел он оставить дворец за спиной, как
поднялась буря. Навстречу коню и принцу полетели земля,
песок, ветки и мелкие камни. Пришлось возвращаться. Воломир сел
писать принцессе с просьбой подождать хотя бы неделю, и тут
заметил, какая чудная погода настала на улице. Стихия не
давала ему оправданий. Недоверчиво Воломир собрался, снова
выехал за ворота, и снова поднялся сильный ветер. На этот раз
продвигаться вперед нельзя было даже с усилием. Буря норовила
рвать с корнем деревья, а в полях, кажется, закрутились три
смерча. Опять Воломир укрылся в дворцовых стенах, наблюдая
мир из окна. Тут же настало затишье, точно принц жил в двух
местах: непогода бушевала в одном, но в другом о буре и не
догадывались. Так повторилось несколько раз. Вечером Воломир
пешком направился в приграничную зону. Земля и небо
оставались спокойными, уверяя принца в бессмысленности визита к
спящей принцессе. Пограничная полоса тревожно светилась красным,
и, когда Воломир подошел поближе, то увидел, что там тлеют
угли.

Не дожидаясь утра, Воломир приказал собирать на границе войска. Были
раскинуты шатры и подготовлено оружие. Солдаты стояли
двадцать один день и ночь, но противник не появился. Только
хищная птица иногда кружила над полем, а перед рассветом,
обманывая командиров, трубно завывал ветер.

На двадцать вторую ночь Воломиру был явлен лик спящей принцессы.
«Уже осень»,— сказала она, не открывая глаз. Воломир удивился,
а когда, проснувшись, подошел к зеркалу, то обнаружил седину
в черных густых волосах. Он отправился на границу, чтоб
отвести войска. Верхушки травы серебрились, поэтому принц
подумал, что сегодня они с принцессой найдут дорогу друг к другу.
Но все дороги к замку завалило опавшими листьями как
сугробами. Солнце светило тускло, паутина теней в лесу мешала
найти обходной путь.

Воломир попытался отвлечься. Он искал выход в книгах, но буквы на
каждой странице складывались в одно имя: Марайя. Он занялся
рисованием, но из-под карандаша выходили контуры замка. Дети в
парке разыгрывали сказку о спящей царевне. Военачальники
докладывали о том, что солдатам снятся сражения. Наконец,
среди рыб во дворцовом пруду обнаружили маленького человечка.
Его кожа была покрыта странным узором. Человечек окаменел,
когда его вытащили из воды; Воломир приказал растереть его в
пыль, а сам отправился к отшельнику-колдуну.

Худой и седой старик долго подбирал травы, нагревал вместе с
родниковой водой на слабом огне, бросал в варево желтые и
коричневые порошки, чей запах казался Воломиру знакомым. Затем колдун
заставил принца сделать несколько глотков настоя, и
принялся вглядываться в мутнеющие глаза и углубляющийся рисунок
морщин.

— Вы одной крови с принцессой,— сказал старик,— но вы ближе, чем
брат и сестра. Туда, где смешается ваше дыхание, никогда не
вернется солнце. Там, где соприкоснутся ваши ладони, в земле
появятся трещины. Если вы проведете под одной крышей ночь, то
наутро в округе люди не смогут сосчитать все вспыхнувшие
пожары. Ваши общие слуги живут под землей, ваши общие боги
питаются светом вашей привязанности. Вы должны сменить имена, и
разойтись так далеко, чтоб пограничные земли потеряли свой
смысл. Люди забудут о вас, и ваши сны станут чисты.

Молча Воломир встал и покинул дом колдуна. Он пересек границу, и
там, где он прошел, трава стала железной. Он вошел в лес, и
деревья, к которым он прикасался, в одно мгновение засыхали.
Солнце над его головой походило на воспаленный глаз. Дорога
растягивалась под ногами. Чтобы добраться до первой деревни,
понадобилось три дня. Путь от нее до второй занял неделю.
Через месяц над крышами третьей замаячили очертания замка.
Воломир не остановился на отдых. Во второй половине дня пошел
снег. Он валил густо. Воломир спотыкался, падал, вставал,
снова шел и вновь падал. Наконец настал час, когда Воломир не
смог встать, и снег упал ему на глаза.

Он лежал в пустой комнате с серыми стенами. Дверь отворилась, вошла
принцесса. Ее лицо было кротким и ясным. Она присела на край
кровати и расстегнула отороченный мехом жакет. На гладкой и
белой коже в центре над грудью был мастерски вытатуирован
замок.

— Марайя,— сказал Воломир. Он очнулся. Люди склонились над ним. Он
лежал здесь без сознания больше месяца. Нет, принцесса не
приходила, она никогда не спускается. Длинноволосая девушка?
Да, за ним ухаживала Мария. Они расступились. У смущенной
маленькой девушки были рыбьи глаза, срезанный подбородок и
волосы цвета соломы.

Вскоре принц смог выходить на воздух. Стояли ясные зимние дни. Принц
подолгу сидел у порога, и наблюдал, как поднимается солнце
справа от замка, а потом — как садится слева. Днем во дворе
играли и возились дети. Воломир научил их водить хороводы и
строить снежную крепость. На другой день он увидел, что
крепостей стало две, и вторая — как отражение первой. Больше
принц не общался с детьми. Он принялся делать себе одежду из
перьев, кожи и меха, а когда справился с этим, настала весна.

Он окреп, и мог распрощаться с хозяевами. Воломир понимал, что ему
следует возвратиться домой. Но сперва он решил подняться на
холм. Дорога заросла травой и цветами. Принц разулся,— земля
оказалась теплой, а на подходе к замку — почти горячей.
Птицы молчали, да и весь замок дышал тишиной. Воломир вошел в
распахнутые ворота. Вверху лестницы стояла девушка в белом,
расшитом золотом платье — смуглокожая и кареглазая. Девушка
улыбалась.

Это была другая принцесса, и звали ее не Марайя.