Создан для блаженства (под редакцией Льва Пирогова)

Чудовища окружают его. Чудовища живут в его мозгу, порой выказывая
свое присутствие поступками, которых совершать он не хотел,
или же словами, произносить которые он вовсе не намеревался.
Чудовища населяют его квартиру, и это самое невыносимое:
находиться с ними наедине нет никаких сил. Он на цыпочках идет
в клозет и на цыпочках выходит из него. Он быстро-быстро
семенит в свою комнату, мельком бросив взгляд на Татьяну
Федоровну — та стоит в старом застиранном халате и, покачивая
бедрами в такт раздающейся из динамика мелодии, протирает насухо
трехлитровые банки (вчера она с Васиным уезжала на дачу, а
это значит, что сегодня они будут издеваться над помидорами
и огурцами, они будут истязать лук и болгарский перец,
изничтожать укроп и петрушку, ведь они изверги и мучители, они
чудовища). Пробегая мимо нее, он влетает в свою комнату,
защелкивает дверной замок и, прислонившись затылком к двери,
переводит дыхание.

Он опускается на кровать и начинает тихо раскачиваться из стороны в
сторону, как маятник. Он раскачивается на кровати очень
часто и никогда не задается вопросом, зачем это делает. Это
привычка, которая избавляет его от мыслей и страха. Он боится
своих мыслей и боится своего страха. Потом он подходит к богу
и просит его: бог, спаси меня. Бог его не спасает.

Дверь с треском распахивается — непрочная щеколда не выдерживает
натиска — и в комнату врывается экскаваторщик Васин, муж
Татьяны Федоровны. С удовольствием, даже с каким-то
сладострастием, он принимается его колотить.

— Ты опять, сволочь, съел наши котлеты? — Кричит он своим громовым
голосом и обрушивает сверху на его затылок кулак, подобный
ковшу машины, на которой Васин работает. В его голове
взрывается солнце.

Ночью, бесшумно плача в ватную подушку, он мечтает о том, как
проснется холодным и ясным утром и найдет примерзшие к балкону
останки экскаваторщика. Под утро он затихает и начинает
прислушиваться к голосам чудовищ. Они всё не спят. Они терзают свою
кровать и друг друга. «Что же это такое, бог?» — спрашивает
он, но бог не отвечает. Вырезанный из цельного куска
дерева, раньше бог стоял в комнате учителя Митрохина. В октябре
прошлого года чудовище Митрохин умер, и его комнату забрали
себе чудовище Татьяна Федоровна и ее муж чудовище Васин. Бог
им был не нужен, и они выставили его на кухню. Он унес бога к
себе, и теперь бог живет в его комнате.

Каждое утро Татьяна Федоровна через всю кухню кричит:

— Психический! Когда же ты сдохнешь, психический?

Он не сдыхает, у него есть дела.

Днем он уходит из дома и идет в парк. В детской песочнице возле дома
номер три дробь шесть сидят мужики и пьют вино. К ним
подходит милиционер, но что будет дальше, он не узнает, ему надо
спешить: в это время в парке собирается больше всего птиц.

Он приходит и садится на свою скамейку. Самое главное — не сбиться
со счета, иначе придется начинать все заново. Вчера он сбился
и женщина из клиники, куда он ходит к четырем часам на
процедуры, отругала его за опоздание.

Но сегодня всё гладко. Он не сбился со счета и закончил вовремя. Так
всегда бывает, когда на процедуры идти не надо.
Возвращается домой он тем же путем. В детской песочнице возле дома
номер три дробь шесть уже никто не сидит. На улице вообще никого
нет, и кажется, что случилась беда.

— Ха! Психический пришел,— говорит Татьяна Федоровна, когда он
возвращается в квартиру.— Дурак набитый, ты где шляешься, ты хоть
знаешь, что произошло? Васин, объясни ему.

К нему подходит Васин и кричит в ухо по слогам:

— Леонид Ильич Брежнев умер.

4.03.2001