Проза

Четыре дня я проводил в Алма-Ате мастер-класс для авторов, пишущих
на русском языке… Какой-то голландский фонд обеспокоился их
творчеством. С его помощью там и возникло что-то похожее на
культурную общину. Никому неизвестные рукописи, молодые люди
- и казахи, и русские, долгие разговоры… Люди удивительные -
ведь как бы нет у них никакой российской словесности. Как
будто возникло нечто, чего не должно быть, а они не желают
этого понимать. И рукописи такие же странные - из ниоткуда, но
меня преследовало острое чувство, что всё прочитанное было
почему-то давно знакомо. На прощанье, как это бывает,
оставалось исполнить несколько своих же последних желаний… Я жил в
гостинице "Казахстан", с утра за мной заехали ребята.
Повезли на базар закупаться экзотикой - хотел купить домой
конину, верблюжье молоко, кумыс… А потом отвезли меня в храм Божий
- хотел свечку поставить, чтобы мой самолётик приземлился
благополучно в Москве. Свечку так и не поставил. Она стоила
одну тенге, а все свои тенге я потратил на базаре. Доллары и
рубли в окошке церковной лавки к обмену не принимали. Это
был кафедральный Вознесенский собор. Тут же парк Славы - такие
во всех бывших столицах советских республик. Огонь на
могиле Неизвестного солдата. Голубые ели, посаженные какими-то
президентами, которых принимали в этой стране. Ночью в
Алма-Ату пришли морозы. Было минус двадцать. Опускался снег, как
будто на парашютиках. От собора во все стороны расходились
заснеженные пустующие аллеи. И вдруг я вспомнил, где же всё это
видел… "Здесь убили Цоя?" - спрашиваю. Ребята смеются: "Это
когда ножом его, да? Не здесь… Там, где вилла Кунаева."

Помните это странное кино? Оно было сделано в Казахстане.

Олег Павлов