Онтологические прогулки

«HOMO MYSTICUS»

Сутры солнечного удара

АД – ЭТО «ДРУГОЕ»

«Ад – это другие», – говорит Сартр, сам не понимая, до какой степени
он прав, не понимая, что он в действительности сказал.

«Другие» – это не истинно «другие», «внешние», что подразумевалось
Сартром, а мнимо «другие», всё, весь мир, все объективированное
и объектное перед лицом нашего самовозгорающегося «я» и потому
до абсурда расширяющее его; ад – это «другое», всякая объективация,
весь мир объектов. «Другие» есть потому, что есть «я».

Ад «другого» – это ад моего «я», моей разрастающейся самости,
увидевшей этого «другого» и потому впавшего в тотальное заблуждение
относительно себя и мира. Когда ад «я» прекращается, прекращается
и ад «других», всего «другого», всякого мнимого объекта, видимого
в мареве заблуждающегося «я».

Тотальное сужение всей сферы восприятия до одной сияющей точки,
которую нельзя даже назвать «я», потому что нет «они» – это и
есть Ниббана (Нирвана) буддизма, окончательный выход из поля всех
сансарических восприятий и ощущений, прекращение всякого страдания,
прекращающегося с восприятием «другого» и «других», воссоединение
в себе-Едином.

Сострадательное движение навстречу «другим», превращение своего
«я» в «другого», а «другого» в «я» – первый метафизическийакт
морально ориентированной личности, подрывающий традиционную этику.

Поэтому любовь, милосердие, сострадание, симпатическая радость
радостью других стоят ниже упекши – равного и
безличного отношения ко всему, не различающего больше никаких
«других», никакого «другого».

Невозмутимость моего «я» перед адом «других» означает зрелость
«я», полное его упразднение и гибель.

TERROR ANTIQUUS

Древний страх, древний ужас (terror antiquus) – это страх человека
перед пробуждающейся объективацией мира, его стремительно разрастающейся
объектностью, началом распадения психологической целостности,
хаосом иллюзорно становящейся вселенной, ее разрушением, природой,
богами, магией, духами, а также собственным хаосом и страстями.
Мир будет разрастаться и впредь – до спасительной идеи монотеизма,
единого «Бога», останавливающего всё расширяющуюся объектность
и вбирающего ее в Себя. Потребность в Боге – это потребность в
единстве и равновесии, стремление к снятию страха перед всё разрастающейся
множественностью мира и стремление подчинить это размножение –
единой сущности, единому богу, поставить его под контроль одного.
Здесь мир достигает онтологической успокоенности, человек получает
экзистенциальную опору, эта историческая точка знаменует собой
начало эры цивилизации. Но угроза объективации
остается.

Теперь человек страшится Другого с большой буквы.
С этого момента мир угрожает ему всей своей объектностью в лице
единого Бога – и от этого объекта изначально
запуганный разум уже не смеет избавиться: за ним стоит призрак
распадающейся на части Вселенной. Он бы сам назвал себя Богом,
да боится Другого Бога.

Назвать себя Богом человек боится потому, что боится быть раздавленным
собой; он боится себя как капля, на которую надвигается океанический
прибой.

Капля забывает, что она соприродна воде, часть
этого океана, и ничто не угрожает ей.

Она сама, как океан, надвигается на каплю Бога.

Но это уже для тех, кто понимает монизм.

ЧУЖОЙ

Если даже тело – не мое, восприятие – не мое, ощущение – не мое,
санскары (ментальные формации) – не мое, сознание – не мое (Будда),
– все содержания тела, восприятий, ощущений, санскар, сознания
– также являются не моими.

Сознание абстрагирует из себя, собой же, эманирует во внешний
мир, а затем присваивает себе свои собственные
эманации и абстракции как чужие и внешние, и прежде всего – идею
Бога, которую оно себе доказывает, которую оно
из себя развивает, забыв, что оно же эту идею
и породило. Затем оно мнимо выносит эту идею за свои пределы,
«отчуждает» ее от себя – и именно этим утверждает ее «объектность».

Я не вижу, каким образом, не впадая в дуальность, можно увидеть
какого-нибудь «Бога» вне мыслящего-себя сознания;

Я не вижу, каким образом, можно увидеть себя, мысля «Бога».

«Я НЕ СПОРЮ С МИРОМ – МИР СПОРИТ СО МНОЙ»

Если не подавлена сокровенная речь, если не прекращается бесконечный
внутренний диалог, они неизбежно будут перенесены затем во внешний
мир, вовлекут в этот диалог других, породят конфликт, взорвут
внутреннее и внешнее пространство. Любой диалог есть психологический
конфликт, драма, втайне стремящаяся монологизировать пространство
и тем напрягающая его. Этим мир парадоксально отвращается от тебя,
ты отчуждаешь его своей внутренней речью.

Когда останавливаешь внутреннюю речь, прекращаешь сокровенный
диалог, прекращается и диалог внешний, внешнее пространство гармонизируется,
мир начинает влечься к тебе, стараясь вовлечь тебя в свою пустоту.
Поэтому Будда говорит: «Я не спорю с миром – мир спорит со мной»,
что означает монологизацию внутреннего пространства, прекращение
сокровенной речи. Это мое эзотерическое толкование слов Учителя.

Для прекратившего внутреннюю речь прекращается и диалог с миром;
но мир жаждет диалога с тобой.

И ВЕЧНЫЙ БОЙ

Конфликт бессознательного с сознательным – это конфликт индивидуальной
и коллективной кармы прошлого с психологическим настоящим, кармой
настоящего, борьба застывшего и становящегося, статического и
динамического, драматическая встреча кармического и сансарического
человека в пространстве сансары.

Кармическим человеком я называю человека в его
психологической статике, все его застывшие психические состояния
и формы в его прошлом, весь комплекс его прежнего опыта, выраженный
в мысли, слове и действии, все его ментальное наследие, весь комплекс
санскар, доставшихся ему от прежних существований, отложившихся
в подсознании и ставших непререкаемыми. Кармический
человек – это человек в проекции его бесконечного прошлого.

Сансарическим человеком я называю человека в
становлении, в его динамическом развитии в настоящем, заключенного
в кипящую лаву текущего бытия, формирующего настоящую и будущую
карму под знаком прошлой. Он неизбежно взаимодействует со своей
прошлой кармой, то есть, со своим кармическим двойником. Сансарический
человек – это человек в проекции его бесконечного будущего. Он
соединяет собой прошлую и актуальную карму и сам является сансарой.

Кармический человек, эквивалентный своей карме и кармическому
подсознанию, до поры контролирует сансарического, санкционирует
или отвергает его текущий опыт, его действия, слова и поступки,
управляет психической жизнью в свете своих доминирующих содержаний.
На примитивном личностном уровне мы имеем мнимо гармоническое
сосуществование кармического и сансарического человека, выраженное
в здоровье, бодрости духа, уравновешенности, оптимизме, мирской
целеустремленной деятельности, они почти во всем соглашаются друг
с другом, эти люди, их желания в основном совпадают, их стремления
и интенции почти не противоречат друг другу – их союз гармоничен
и по-мирски счастлив. Они словно муж и жена, справляющие свой
медовый месяц. Именно таково понимание счастья и благополучия
в профанном мире сансары, и именно к такому счастью и гармонии
стремится обыкновенный человек; их конфликт – в далеком будущем,
когда начнет пробуждаться сансарический человек и начнет ставить
самому себе и миру моральные вопросы. До тех пор бытие сансарического
человека в собственном смысле аморально, поскольку
не ставит себе никаких нравственных целей и даже не сознает их,
целиком пребывая на духовном иждивении кармического человека.
Возникновение морального сознания в бытии сансарического человека
обусловлено скопившейся массой страдания как следствием неведения
обоих – кармического и сансарического человека – и желанием избавиться
от него. Вся разница кармического и сансарического человека, напряженное
взаимодействие их духовных содержаний, дают бесконечное разнообразие
реальной личности, определяют ее психологию, характер, судьбу.
Невозможность представить себя в психике другого, замену своей
ментальности чужой – обусловлены вкорененностью бессознательного
в сознательном, кармического человека в сансарическом, его скрытое
врастание в бытие сансарического человека – и невозможность их
разъединения в обыденном сознании, для обычного человека. Моральное
пространство внутри человека – это точка равновесия между кармическим
и сансарическим человеком, и оно же является точкой конфликта
между ними.

Моральное пространство – это всегда пространство сознательного,
но не наоборот. Аморальное всегда совершается
в бессознательном, каким бы осознанным оно индивидууму ни представлялось.
Кармический, бессознательный, человек всегда аморален до своей
кровавой схватки с сансарическим, и может быть просвещен только
с победой последнего. На этом пространстве ведется сознательная
борьба сознательного с бессознательным; отвоевание морального
пространства есть отвоевание территории бессознательного
и делание его сознательным. Когда в
сансарическом человеке впервые пробуждаются высшие стремления,
он впервые начинает сознавать скрытые препятствия внутри себя,
присутствие посторонней силы, сопротивление несознаваемого,
обратные движения воли, психологический разрыв, дробление личности
– смутно сознаваемое сопротивление кармы, упорное самостояние
кармического человека. Осознать это противостояние как действие
внутренней, но посторонней силы чрезвычайно трудно, а осознав
ее – трудно сопротивляться ей. Эта сила и есть кармический человек
в действии, и он должен быть распознан как враг.

Когда эти две силы, две стихии – сансарический и кармический человек
– более или менее уравновешены и представляют собой напряженное
поле психологически разнонаправленных потоков – начинается подлинная
драма личности, скрытая борьба ее добрых и злых начал, ее одержимость
ангелами и демонами, экзистенциальное столкновение ее темных и
светлых сил. На этой точке личность дисгармонична, противоречива,
двойственна, невротична, часто безумна, но здесь она ближе к святости
и истинной гармонии, потому что уже начала борьбу за них. На этой
точке человек ищет Бога как опору, расчистив себе внутреннее пространство
для борьбы.

Постепенное овладение кармическим человеком, то есть, своей бессознательной
кармой, подчинение его сансарическому (сознательному) человеку,
обращение неосознанной воли, всех темных импульсов и интенций
и превращение их в противоположные, завоевание тьмы светом – бессознательного
сознательным – есть сознательное творческое и
моральное усилие сансарического человека и его духовное преобладание
над кармическим. Теперь он на одном из четырех путей к Саммасамбодхи
– полному и совершенному Просветлению: тотальному расширению своего
морального сознания, окончательному завоеванию бессознательного
сознательным, победе сансарического над кармическим, вытравливанию
всех следов второго, другого –
а вместе с ними и всякой объектности, дуальности мира. Ибо ничто
так не препятствует нашему пониманию единства и монистичности
мира, как это постоянное и подспудное присутствие кармического
человека, истинного второго, порождающего из
себя мировую объектность.

Здесь восходит солнце, возможны истинная гармония и единение разума,
оставление сансарическим человеком сансары, сферы мнимой двойственности
и зла; здесь мрак феноменального мира освещается сознательным
сансарического человека.

Просветление (Ниббана) Будды под деревом Бодхи и знаменует собой
его победу над кармическим человеком, бессознательной кармой,
окончательное овладение бессознательным и превращение его в единую
материю сознательного, то есть, нерасчленимую материю
сознания, самосознание. В таком сознании – всё
свет, всё полнота, всё единство, оно знает себя всего из самого
себя и ничего не страшится. В нем нет наслаждения и стремления
к наслаждению, потому что в нем нет второго.

Три высших знания, достигнутые Буддой в этой победе над кармическим
человеком, – это его пребывание в едином нерасчлененном
сознании, в котором одновременно соприсутствуют все и
всё: знание всех своих прошлых рождений, знание возникновения
и исчезновения существ, знание возникновения и уничтожения асав
(загрязняющих состояний) – асавы чувственных вожделений, асавы
(желания) бытия, асавы неведения. Эти три великих знания неумолимо
свидетельствуют о его победе над бессознательным.

Таковы данные моих буддийских интуиций, рожденные в схватке кармического
и сансарического человека, которую я называю также борьбой морального
с аморальным, истинной борьбой добра и зла. Присутствие добра
и зла в мире – лишь онтологические проекции кармического и сансарического
человека, его бессознательного и сознательного, поэтому они должны
быть осознаны как подлинные источники добра и зла. Соответственно,
вся борьба между кармическим и сансарическим человеком происходит
не вне, а внутри личности, на пространстве его моральной свободы.
Для победы добра над злом моральное усилие должно быть внесено
в сознательное, то есть, должно стать осознанно
приложимым. Бессознательное нравственное усилие,
если такое возможно, не имеет цены, оно столь же губительно, как
и имморализм, аморальность, поскольку исходит от кармического,
темного человека, а только осознанный волевой акт имеет положительную
ценность.

Когда сансарический человек побеждает кармического, прекращается
индивидуальная карма, личная история, прекращаются все различия
сансарического, прекращается сама сансара.

Это и есть Ниббана – прекращение всех различий и самого главного
из них – различия между Добром и Злом.

Это – Тот Берег Будды, по ту сторону добра и зла
европейской культуры.

На этом береге – человек и его Бог.

ЦЕЛОМУДИЕ РАЗУМА

Когда целостность нравственной жизни нарушена – произнесена ложь,
совершен проступок, произошло обрушение в гнев – тогда необходимо
раскаяние и обетование, что этого зла больше не повторится в тебе.
«До тех пор шила (добродетель) нечиста, пока
не дан обет больше не совершать неправедного», – говорится в Висуддхимагге,
величайшем трактате, комментирующем основоположения буддизма.
В противном случае – стагнация моральной жизни, застой в развитии
интеллекта, упадок духа.

Вот почему депрессии, угнетенное состояние, чувство безысходности,
отчаяние. Через нераскаяние, непризнание вины, необетование, ты
сообщен не только со своим ближайшим аморальным проступком, но
и всей массой кармического зла, как собственного, так и чужого.
Эта приобщенность к мировому злу видна в каждом
закоренелом злодее: он уже не может избавиться от него и ведом
им как судьбой.

Нужно отрезать себя от всякого теперешнего и прошлого зла, сменить
имя и жить чистым: это значит не знать своего и чужого
прошлого зла, того человека, и не участвовать
в нем, не сообщаться с ним. Смысл целомудренной
жизни состоит в целостности морального сознания, не расчлененного
злом, и в познании этим целостным сознанием себя-бытия, себя-целого.

Через нераскаянное зло мы участвуем в прошлом и сегодняшнем зле
мира. Но самое главное, принимаем на себя зло будущего.

ПОГРУЖЕНИЕ ВО ТЬМУ

Когда непрерывно и успешно медитируешь, начинают сниться яркие
и разнообразные сны. Это знак того, что ты проникаешь все глубже
и глубже в подсознание. Вся грязь, нечистота, страсти этой и прошлой
жизней выходят наружу и толпятся на поверхности сознания, стремясь
к осознанию и самопознанию.
Тонкий «культурный» слой разрушается, и ты смотришь на них как
на привнесенные извне, а на себя – как на чужого. Если ты делаешь
их предметом своего беспристрастного рассмотрения, они уходят
и больше не возвращаются в хранилище твоего подсознания. Тогда
понимаешь их самостную природу, их самостоятельное бытие.

Так непосредственно познаешь творческую энергию санскар
и иллюзию своего»я», которое они наполняют.

Так освобождаешься от пристанища этих санскар – «эго» и «души»,
которые они терзают.