Проза

Драматическая комедия в 2-х действиях

Начало

Картина 7

(Лёша один)

Лёша начал взбивать подушку. Внезапно остановился,
чертыхнулся и швырнул подушку на кровать.

Лёша (всердцах) Прав был классик. Скучно
на этом свете, господа! (Лёг и накрыл голову
подушкой.)

Звонит дверной звонок.

Лёша. Открыто!

Звонок.

Лёша. Да открыто же!

Лёша впускает Марго. Она в шортах, майке и кроссовках. Из
носка торчит свёрнутая в трубочку бумажка. Марго входит,
увлечённо разговаривая по мобильному телефону.

Картина 8

(Лёша и Марго)

Марго (в трубку) А ты ему что?.. А он
тебе?.. Даже так?!

Лёша. Я вам не мешаю?

Марго. (Лёше) Тише!

Лёша. Чего?!

Марго. Ну я же по телефону разговариваю. Неужели не
видно? (В трубку.) Прямо так и сказал?

Лёша. Юная леди...

Марго. (В сторону.) Вот привязался…
(Лёше.) Одну минуту можешь подождать?

Лёша. Вы к кому?

Марго. (В трубку.) Слушай, здесь
невозможно разговаривать. Я тебе позже перезвоню. (Лёше,
мстительно.) Что у тебя с головой? Рога растут?

Лёша. Это новое приветствие?

Марго. Это старая шутка. Ладно, не обижайся.

Лёша. А здороваться уже не надо?

Марго. Если хочешь показать свою культуру, то сначала
даме сесть предложи.

Лёша. Садитесь.

Марго. Спасибо. Я не устала.

Лёша. Вы к кому?

Марго. Да уж не к тебе, не обольщайся. Папу позови.

Лёша. Чьего папу?

Марго. Ну не моего же.

Лёша. Какого папу?!

Марго. А у тебя их несколько?

Лёша. Девушка, у меня болит голова...

Марго. Заметно.

Лёша. По-моему, вы не туда попали.

Марго. Алексей Бубякин здесь живёт?

Лёша. Увы.

Марго. Почему увы?

Лёша. Потому что Алексей Бубякин – это я. И мне, похоже,
придётся с вами общаться.

Марго. Ты… То есть вы – главный редактор? Я думала, что
вы старый… Извините.

Лёша. Ладно, давай на «ты». Как тебя зовут?

Марго. Марго.

Лёша. Так уж и Марго?

Марго. Это для друзей. А по паспорту я – Маргарита.

Лёша. Красивое имя.

Марго. Красивое, но слишком длинное. Пока выговоришь –
все мухи передохнут.

Лёша. Какие мухи?

Марго. Это я образно. Учусь как-никак на журналистке.

Лёша. Учиться можно на журфаке. А на журналистке можно, к
примеру, съесть собаку.

Марго. Это тоже образно? В смысле «заработать»?

Лёша. В смысле «знать».

Марго. Ну я и говорю. Знать – значит уметь заработать.

Лёша. Бред.

Марго. Этот бред здравым смыслом зовётся. Вот ты
китайский язык учишь?

Лёша. Всыпать бы тебе плетей на конюшне.

Марго. Ты садомазохист? Уважаю… Так вот, ты не учишь
китайский язык… Нет, не так. Ты не учишь китайского языка… В
общем, ты его не учишь потому, что не надеешься им заработать.

Лёша. А ты, похоже, и русским зарабатывать не
собираешься. Падежи путаешь...

Марго. У меня компьютер грамотный. Все ошибки враз исправляет.

Лёша. Твоя фамилия, случайно, не Обломова?

Марго. Ага, значит я тебя обломала?

Лёша. Так, ещё и Гончарова не читала. Видно, в пещере росла.

Марго. Да я пять лет в Лондоне проучилась. В лучшей школе.

Лёша. С таким же успехом ты могла бы учиться у папуасов.

Марго. Это ещё почему?

Лёша. Там тоже русскую классику не учат.

Марго. А я учила! И Пушкина, между прочим, учила.
Которому не мил русский язык без грамматической ошибки.

Лёша. Размахивая этим лозунгом, ты далеко пойдёшь.

Марго. Да уж подальше, чем редактор паршивой газетёнки.

Лёша. Вон отсюда.

Марго. Щас.

Лёша. Я сказал вон! (Схватился за
голову.) Боже, моя голова...

Марго. Что-нибудь помассажировать?

Лёша. Я понял. Ты – моя сумасшедшая поклонница.

Марго. Поклонница?.. Окей, я твоя фанатка. Давай
автограф. (Вытаскивает из носка бумажку и протягивает её
Лёше. Он отворачивается.)

Лёша. Духовно-нищим не подаю.

Марго. Сама возьму.

Лёша. Попробуй.

Марго. (Кричит.) Насилуют!

Лёша. Так бы сразу и сказала, что очень нужно. На какое
место тебе поставить автограф?

Марго. Ещё раз крикнуть?

Лёша. Я же просто спросил, где расписаться.

Марго. (Протягивает ему бумажку, прикрывая
написанный на ней текст.) Черкни вот здесь.

Лёша. Интересно, в Англии ты так же себя вела?

Марго. Ты что? Там же Англия.

Лёша. А здесь обезьяний питомник?

Марго. Не кощунствуй. Здесь наша Родина.

Лёша. Поэтому можно безобразничать?

Марго. Поэтому не нужно лицемерить.

Лёша. Понятно... А что это на твоей бумажке написано?

Марго. (Прикрывая текст.) Не обращай
внимания. Подпиши, и я уйду.

Лёша. Нет, я всё-таки прочту.

Марго. (Забрав бумажку.) Ну чего ты
такой вредный? Не хочешь, чтобы я уходила – тогда подпиши, и я
останусь. Ненадолго.

Лёша. Детка, а ты страшнее, чем выглядишь. Бумажку на стол!

Марго. На, только не плачь. (Отдаёт бумажку.)

Лёша. (Читает.) «Справка о прохождении
производственной практики». Марго, как это понимать?

Марго. Да очень просто. Я должна была стажироваться в твоей газете.

Лёша. А почему не стажировалась?

Марго. Лёша, я приехала в этот замечательный приморский
городок из душной столицы. Приехала всего на две недели.
Встретила здесь друзей… Ой, меня же ждут на яхте!

Лёша. Попутного ветра. (Положил справку на
стол.)

Марго. Дать тебе денег?

Лёша. Убеждениями не торгую.

Марго. Что же ты тогда делаешь в журналистике? А, поняла.
Ты пишешь только безобидные статейки о домашних животных.

Лёша. Что?! (Вынимает из-за картины статью и
протягивает её Марго.) На, посмотри о каких хищниках я
пишу.

Марго. Такая страшная рукопись, что её приходится прятать?

Лёша. Конечно!.. От врагов, чтобы не выкрали.

Марго. (Наскоро просмотрев статью.)
Статейка сильная. Но даже для меня, приезжей, здесь нет ничего
нового. О том, что мэр ворует, – у вас и так все знают. И все
об этом говорят.

Лёша. Пусть говорят. А я рождён писать. Талантливо писать.

Марго. Так что же ты свой дар впустую тратишь? Попробуй
того же мэра талантливо хвалить. Глядишь – отблагодарит.

Лёша. Талантливо хвалить нельзя.

Марго. С чего ты взял?

Лёша. Художник должен быть...

Марго. Кто-кто?

Лёша. Художник слова должен быть в конфликте с миром.

Марго. Почему?

Лёша. Да потому что наш мир несовершенен. А талант даётся
лишь для того, чтобы исправить мир.

Марго. Талант – это старинная монета. Ты понимаешь, о чём
я говорю? Если каким-то ремеслом ты заработал неплохие
деньги – значит, в этом деле у тебя талант.

Лёша. Справку я не подпишу.

Марго. Что так?

Лёша. С вашими взглядами в журналистике делать нечего.

Марго. (Думая о чём-то своём.) Ты мне не
выкай. Меня культурой не напугаешь.

Лёша. (Схватился за сердце.) Мама...
Всё! Как говорится, не смею больше задерживать.

Марго. (Глядя на Лёшину статью.) Пока не
подпишешь – никуда не уйду.

Лёша. Марго, ну зачем тебе журналистика? Разве мало
других древнейших профессий?

Марго. Значит, ты очень правильный…

Лёша. Уж какой есть.

Марго. Что-то от этой дискуссии у меня пересохло в горле…
Ну чего смотришь? Прояви хорошие манеры – предложи даме
выпить.

Лёша уходит на кухню. Марго снова просматривает Лёшину
статью. Потом, косясь на дверь, звонит по мобильному
телефону.

Марго. (В трубку) Пупсик, о тебе
готовится паршивая статейка…

Дверь в комнату открывается. Марго прячет телефон. Входит
Лёша со стаканом воды.

Марго. Это что – вода?

Лёша. Керосин.

Марго. Из крана?

Лёша. Не бойся, кипячёная.

Марго. Ты пьёшь воду из крана? Какой же ты после этого
главный редактор? Чему можно научить читателей, напившись
водопроводной воды? Пить из лужи?

Лёша. Унести?

Марго. Я просила не попить, а выпить. Правда, меня уже
терзают сомнения по поводу выбора напитков в твоём баре. Если
там вообще есть выбор. Если у тебя вообще есть бар…

Лёша. Я от тебя так укачался, что, пожалуй, тоже выпью.
(Выходит. Марго звонит по мобильному
телефону.) Марго. (В трубку.) Пупсик,
эта статья выйдет в газете «Приморский вестник»… Откуда я
знаю когда. Может быть, даже завтра… Ладно, я постараюсь
вразумить редактора, а ты – на всякий случай – тоже подстрахуйся.
Всё. Целую. (Прячет телефон. Входит Лёша. У него в
руках бутылка коньяка и два бокала.)

Лёша. Коньяк будешь?

Марго. Хороший?

Лёша. Надеюсь. Это мне подарили на юбилей. Берёг пять
лет. Всё ждал какого-нибудь особо торжественного случая.

Марго. Вроде меня? Я польщена… Коньяк-то из хороших. Тебе
его действительно не жаль?

Лёша. Нет. И знаешь почему?

Марго. Решил пустить мне пыль в глаза?

Лёша. Ну зачем же? Если мы оба знаем, что это пыль – то
стоит ли об нее мараться?

Марго. А ты попробуй. Не для меня, а для себя попробуй.
Глядишь, и потускнеет вся твоя провинциальная позолота, а с
ней – и прочая мишура, которой ты размахивал, когда говорил о
предназначении журналиста.

Лёша. С тобою рядом что угодно потускнеет.

Марго. Лёша! Блеск фальшивых ценностей слепит тебе глаза.
И ты не замечаешь, что серьёзно болен. Неправильным
мировоззрением. Я вижу все его симптомы: убогая квартирка да
провинциальная газетка. И в придачу злишься на весь мир.

Лёша. Про злость-то ты с чего взяла?

Марго. Так ты мне уже полчаса без повода грубишь. Статью
про мэра написал от злости. И справку подписать не хочешь
совсем не от избытка доброты.

Лёша. Марго, а ты за эту справку на всё готова?

Марго. Ты про деньги или про интим?

Лёша. Я про мировоззрение. Так что – готова на любые жертвы?

Марго. Так это ж на алтарь карьеры… Хотя деньжат немного
жалко. А вот интим – совсем не жертва. Особенно когда с
хорошим человеком.

Лёша. А с плохим?

Марго. Наверное, всё же жертва.

Лёша. И ты...

Марго. Чего не сделаешь из-за любви к профессии.

Голос Чёрта. Лёша, ни в чём себе не отказывай!

Лёша. Аминь. (Начал снимать халат.)

Марго. Я что-то не пойму. Ты этим вот подобием стриптиза
решил меня обидеть или соблазнить?

Лёша. Как хочешь – так и понимай. В конце концов, со стороны виднее.

Марго. Нет, ты уж объясни. Мне от восторга в ладоши
хлопать или эту вот бутылку у тебя на голове разбить?

Лёша. Ну ты сама же говорила про мишуру с фальшивой
позолотой. Я понял, принял. Действительно – бывало, и не раз – я
вёл себя прилично. Да что прилично – хуже: поступал по
совести. В общем, как дурак. Терял на этом деньги, связи... И
упивался добродетелью. Всё ждал, что мне за праведность мою
когда-нибудь воздастся. Пусть не деньгами, а хотя бы маленьким
кусочком счастья. Или хотя бы верой в то, что жизнь прожил
не зря... Пять лет надеялся, что мир перевернётся. Хранил на
этот случай бутылку коньяка. Вот этого. (Кивает на
бутылку.)

Марго. И что же мир?

Лёша. Даже не шевельнулся. Грешники сверху, а святые
по-прежнему внизу.

Марго (кивая на бутылку) Может быть,
побережёшь ещё немного свой символ веры? Завтрашний день может
преподнести сюрпризы…

Лёша. Завтра не наступит никогда. Уж для меня-то точно не
наступит... Всё. Теряем драгоценные минуты. Сейчас допьём и
ляжем на алтарь твоей карьеры. А хочешь – так сначала
ляжем, а потом это событие запьём. (Обнимает Марго. Она
вырывается.)

Марго. Так. Руки убери.

Лёша. В чём дело? За справку ты разве не готова с кем попало...

Марго. Но только не с тобой… (Лёша пытается
обнять Марго. Она вырывается.) Да убери же руки… вернее,
крылья, мой падающий ангел.

Лёша. Но почему?!

Марго. У меня с детства аллергия на перо.

Лёша. Да какой я ангел? У меня в кабинете есть диван.
Тоже своего рода алтарь карьеры. Для многих журналисток. Ты не
представляешь, сколько народа через него прошло.

Марго. Врёшь. Только сейчас придумал… Пусти!

Лёша. Я в церковь не хожу!

Марго. А ты и так святой. Тебе уже не надо… Отстань!
Попей водички из-под крана. Или прогуляйся босиком, как Лев
Толстой.

Лёша. Вот ещё грех: я с дядюшкой своим общаюсь, только
чтобы получить наследство.

Марго. Зачтётся как добродетель. Если твой дядюшка тебя
переживёт… Да убери же руки!

Лёша. Марго, пойми: мне на сегодня прописана свобода.
Хочу немедленно твоей любви!

Марго. Тебе не стыдно называть любовью тело?

Лёша. Плевать на термины. На всё плевать. Желаю наслаждаться жизнью!

Марго. Смотрите-ка: передо мною грешный человек. Куда же делся ангел?

Лёша. Я просто сбросил маску.

Марго. Не верю. Докажи!

Лёша. Так я же и пытаюсь!

Марго. Сперва влюбись в меня!

Лёша. Готово!

Марго. Не верю. Докажи!

Лёша. Но как же я любовь продемонстрирую без ложа?!

Марго. Назови меня Богиней!

Лёша. Моя Богиня.

Марго. Отлично. Встань на колени предо мной!

Лёша. Ты это мне?! Да никогда!

Марго снимает майку.

Лёша. Хотя, наверное, всё же да. (Опустился на
колени.) Марго... то есть, Богиня, давай сыграем в
интересную игру. Я исполняю твои прихоти, а ты за это каждый
раз снимаешь что-то из одежды.

Марго. Идёт. Налей-ка мне коньяк.

Лёша налил два бокала. Выпили.

Лёша. Было налито два бокала. С тебя за это не один, а
два предмета туалета.

Марго. Ладно. Можешь снять с меня кроссовки.

Лёша разул её.

Лёша. Не хочет ли чего моя Богиня? Может быть, ещё по коньячку?

Марго. Твоя Богиня хочет жертву.

Лёша. Здесь самая большая ценность – это я. Бери меня всего.

Марго. Хочу другую жертву. И за неё я всё с себя сниму.

Лёша. Какую же? Ну не томи!

Марго. Здесь и немедленно сожги свою статью.

Лёша. Зачем?!

Марго. Чтобы расставить приоритеты. Я для тебя дороже,
чем несколько исписанных листков?

Лёша. Давай-ка лучше подпишу твою справку. Прямо сейчас…

Марго. Богине нужен очищающий огонь! Ну докажи, что ты не
ангел, а нормальный грешный человек. Сожги статейку. Что –
крылышки боишься опалить?

Лёша. Марго...

Марго. Лёша, ты хочешь изысканного секса?

Лёша. Пока ещё хочу.

Марго. Секс будет. Но лишь на кучке жертвенного пепла. Ну
что ты смотришь? Поджигай статью!

Лёша. Марго, не надо...

Марго. Я так хочу!

Лёша начинает одевать Марго.

Марго. Эй, ты что?! Не смей меня одевать!

Лёша. Тогда сама оденься. Оденься и ступай.

Марго. А справку? Подпиши Богине справку…

Лёша. Подпишешь там, у себя... В Преисподней!

Марго. Не стыдно девушку-то обижать?

Лёша. Ты не девушка, а воплощение зла.

Марго. Тебе напомнить о непротивлении злу?

Лёша. Гуд бай, и побыстрее. А то скажу по-русски.

Марго. Как страсти разжигать – ты Казанова. А как платить
за них – так строишь из себя святошу. Подлый двуличный тип.
И обе твои личины – подлые. (Забрав справку, Марго
идёт к двери.)

Лёша. Стой, дьяволица! (Отобрал у неё справку.)

Марго. Порвёшь? Ты что – больной?

Лёша. Возможно я больной. Но и злодеек вроде тебя нужно
лечить самым радикальным средством. Добром. (Подписал
справку и отдал её Марго.)

Марго (посмотрев на Лёшину подпись, потом на
него) Так и есть. Полный придурок… Я что-то должна?

Лёша. Скорее, должен я тебе. Сказать спасибо.

Марго. За что?

Лёша. Ты мне глаза немного приоткрыла на самого себя...
Теперь я понял, чего я хочу... Всё. Будь здорова. И катись.

За дверью шум падающих чемоданов и ругань. Входит ядюшка.

Картина 9

(Те же и Дядюшка, потом Серёжа.)

Лёша (скривившись) О Господи, дядюшку принесло.

Дядюшка, махнув на него рукой, набрасывается на Марго.

Дядюшка. (Марго) Что творится в вашем
городе? Таксист отказался занести мои чемоданы и бросил их у
двери.

Лёша. Дядюшка, я здесь. Говорите мне.

Дядюшка. О чём с тобой можно разговаривать, если ты круглый болван?

Лёша(в сторону) Убил бы.

Дядюшка (в сторону) Только и думает, что
о наследстве.

Марго. Я пойду.

Дядюшка. Не споткнитесь о мой багаж.

Едва не падая, в комнату влетает Серёжа.

Серёжа. Какой идиот поставил у двери чемоданы?

Лёша. (Серёже.) Мой дядюшка.

(Дядюшке.) Это Серёжа, мой заместитель.

Дядюшка. (Серёже.) Ну чего встал? Кто
чемоданы будет заносить?

Серёжа уходит.

Дядюшка. (Заметив коньяк.) Какая
прелесть... (Тянется к бутылке.)

Марго. (Перехватывая бутылку.) Это не
прелесть, а символ веры. И опрокину его я. Гуд бай, мальчики.
(Уходит и уносит бутылку.)

Лёша. Дядюшка, вы по делам своего фонда?

Дядюшка. В здешнем медицинском институте хотят послушать мой доклад.

Лёша. Денег ваших они хотят.

Дядюшка. И они получат деньги. За то, что сумели оценить
мой вклад в науку. Завтра я выступаю перед будущими
хирургами. Можешь прийти послушать.

Лёша. Боюсь, не сумею оценить ваше выступление.

Дядюшка. Тогда оценишь хоть аплодисменты.

Лёша. Дядюшка, мне сказали, что завтра я умру.
(Протягивает руку за деньгами.)

Дядюшка. Доклад в одном из чемоданов. Надеюсь, ты успеешь прочитать.

Серёжа принёс чемоданы.

Дядюшка. (Лёше.) Крепись.

Лёша. (С чувством.) Спасибо.

Дядюшка. (Серёже.) Идём. Поймаешь мне такси.

Дядюшка и Серёжа уходят.

Картина 10

(Лёша один)

Лёша. Ну наконец-то я один. Вернее, я и головная боль.
Итого двое. А то и трое, если на небе кто-то есть.

(Небу.) Эй вы там, сверху. (Берёт в одну
руку рецепт, а в другую – свою статью. ) Вот два
лекарства. И я не знаю, которое принять. Так подсказали бы.
Послали бы хоть знак, хоть мысль шальную! (Пауза.) (В
зал.) Помалкивают Небеса.

(Небу.) Ну и молчите. А я вам всё равно скажу.
(Бросает рецепт на стол, и у него в руках остаётся
только статья.) Думаете, эту статью я не печатал из-за
трусости? Да чёрта с два! Дело не в трусости, а в том, что я
не верю в справедливость. Вот напечатаю, а дальше что? Ну
мне-то всё равно. Я в скором времени умру. А с моей газетой, с
Юлькой и с Серёжей – что будет? Не знаете? Ну так
подумайте. Я эту головную боль с себя снимаю и вам передаю.
(Снимает с головы компресс.)

Входит Серёжа.

Картина 11

(Лёша и Серёжа)

Серёжа. (Глядя на статью.) Ты всё
работаешь? Уж мог бы отдохнуть, пока болеешь. Статья готова?

Лёша. Она давно готова. А вот готов ли ты?

Серёжа. Успеем дать в завтрашний номер. (Берёт
статью, но Лёша её не отпускает.)

Лёша. Это ты предложил её печатать. (Отдал статью.)

Серёжа. (Просматривая статью.) Работа у
меня такая – наполнять газету материалами... Что – мэра,
наконец, снимают?

Лёша. Нет.

Серёжа. Тогда зачем ты его здесь ругаешь? Я что-то не пойму.

Лёша. В твои обязанности не входит понимать.

Серёжа. Лёша, мы с тобой друзья…

Лёша. Поэтому – как друг – ты сам, не поручая никому
другому, дождёшься, когда начнут печатать номер, и привезёшь мне
первый экземпляр.

Серёжа. Ты хоть представляешь, что будет завтра?

Лёша. Завтра мне уже будет всё равно.

Серёжа. Надумал умирать?

Лёша. Решил пожить всего лишь один день. Пожить для самого себя.

Серёжа. Может, подождёшь немного? Поправишься, придёшь в себя…

Лёша. Я не поправлюсь.

Серёжа. С чего ты взял?

Лёша. Сообщили.

Серёжа. Головы нужно отрывать за такие сообщения. Это
тебя врач порадовал? (Берёт телефонную трубку, набирает
номер.) Как фамилия врача?

Лёша. Да я так и не понял: был это сон, а может бред…

Серёжа. Видения не в счёт. (Положил трубку.)

Лёша. Моё видение было во многом умнее меня.

Серёжа. Это оно тебе статью надиктовало? Давай покажем
это чтиво психиатру. У меня есть один знакомый. Устраивает
выставки произведений своих больных.

Лёша. Довольно ёрничать. Моё видение мне принесло рецепт.

Серёжа. И что же прописало?

Лёша. Делать всё, что в голову взбредёт.

Серёжа. И ты отважился напасть на мэра. Убогое решение.
Да я бы на твоём месте… (Задумался.)

Лёша. Что бы ты?!

Серёжа. Махнул в Париж. Влюбился бы в актрису. Потом
шампанское на Эйфелевой башне, и бутылку – вдребезги об
Елисейские поля.

Лёша. Хоть в Лувр бы заглянул.

Серёжа. Чего я там не видел? Хотя, после шампанского,
можно и в Лувр… Да, и ещё: пронёсся бы по Сене на водных лыжах…
А ты решил сделать несчастными двух самых близких тебе
людей. За эту выходку (кивает на статью) газету
обязательно закроют. Юлька станет нищей…

Лёша. Ты о ней позаботишься.

Серёжа. Ладно. Вот только как? Вернее, на какие деньги?
Ведь я же стану безработным.

Лёша. Я в тебя верю. Ты прорвёшься. Конечно же,
прорвёшься. Не бойся: в мире справедливость есть. Должна быть.

Серёжа. Да с чего ей взяться, если эта твоя
справедливость никому не нужна? Большинство людей грешит по семь раз на
день, не говоря уж о ночных утехах. Зачем нам справедливость?
Чтобы ещё при жизни нас черти жарили на сковородках? По
полчаса за каждый мелкий грех…

Лёша. Оказывается, мой заместитель – убеждённый негодяй.

Серёжа. Возможно. Я не праведник и не герой. Но только
потому, что за героизм и прочую самоотверженность мне всегда
влетало. Не по карману – так по голове. Помнишь, как я месяц
пролежал в больнице? И за что? За очень смелую и очень
нужную статью. И после этого я негодяй?

Лёша. Ну ладно. За негодяя извини. Ты просто трус.

Серёжа. Знаешь, чем разумный человек отличается от собаки
Павлова? У человека, благодаря уму, быстрее вырабатываются
рефлексы.

Лёша. Недалеко же ты ушёл от четвероногих.

Серёжа. Так ведь жизнь у нас такая. Гавкнешь не на того –
тебя стукнут. Снова гавкнешь – снова стукнут. А уж на
третий-то раз человек начинает соображать.

Лёша. И поджимает хвост, позволяя себя дрессировать.
Знаешь, почему в мире нет справедливости? Потому что люди в неё
не верят.

Серёжа. Нельзя верить в то, чего нет.

Лёша. А ты веди себя так, будто веришь в справедливость.
Глядишь, и человеком себя почувствуешь.

Серёжа. Зачем?

Лёша. Чтобы не болела голова. У меня, например, вся боль уже прошла.

Серёжа. А у меня её и не было.

Лёша. Была. Просто ты в этом себе не признавался. Всё.
Жду тебя с газетой… Да, и ещё: когда меня уже не будет – вы с
Юлькой моих заначек не ищите. Все деньги будут у неё.

Серёжа. Всё сказал?

Лёша. Живите счастливо. И не поминайте меня лихом слишком
часто. (Подталкивает Серёжу к двери) Иди.

Входит Юля.

Картина 12

(Лёша, Серёжа и Юля)

Серёжа. Здравствуй, Юля.

Юля. Отстань. (Лёше.) Туфли уже купили.
Без меня. Теперь в них кто-то ходит.

Лёша. Сказала бы раньше, что хочешь их купить…

Юля. Как же, тебе скажешь. Ты же всю душу вымотаешь пред
тем, как деньги дашь.

Серёжа. Юля, похоже, Лёша сильно болен…

Юля. Кого ты защищаешь? Этого изверга?

Серёжа. Твой изверг сейчас плохо соображает, поэтому
скажу тебе. Ты, Юля, денежки пока побереги. Они нам ещё могут
пригодиться.

Юля. По-моему, ты хамишь.

Серёжа. Готовлюсь исполнить волю одного знакомого
покойника. (Забирает статью и уходит.)

Картина 13

(Лёша и Юля)

Лёша. Ну что, любящая супруга, рецептик-то забыла взять?
Конечно, где уж вспомнить об умирающем муже, когда на
жизненном горизонте замаячили новые туфли.

Юля. Вот твоя валерьянка. (Ставит на стол
пузырёк.)Пей на здоровье.

Лёша. Она что – продаётся без рецепта?

Юля. Валерьянка всегда продавалась без рецепта.
Непонятно, зачем тебе его выписали.

Лёша. Наверное, на память о встрече… А откуда ты знаешь,
что валерьянка всегда продавалась без рецепта? Ты её что –
уже покупала?

Юля. С тобой не то что успокоительные – иногда и
сердечные капли глотать приходится. Да ещё и валидолом
закусывать… (Пауза.)

Лёша. Юлька…

Юля. Ладно, проехали.

Лёша. Нет, не проехали. Расстроила ты меня этой своей
валерьянкой. Ох, как расстроила… Мы с тобой живём два года. Всё
это время ты просидела у меня на шее и не заработала ни
копейки.

Юля. Конечно, ты же мне за обслуживание не платишь.

Лёша. Возьми в соседней комнате толковый словарь, открой
на букве «б»…

Юля отвесила Лёше подзатыльник.

Лёша. Я не в этом смысле. Найди слово «благодарность» и
посмотри, что оно значит. Узнаешь много нового.

Юля. И кто кого должен благодарить?

Лёша. Кем ты была до встречи со мной? Несчастной
горничной в жуткой, похожей на развалины гостинице. Этой, как бишь
её…

Юля. «Старый замок».

Лёша. Да, «Старый замок». Я вытащил тебя из руин. Да что
там вытащил – ты села на меня верхом и въехала в счастливую
жизнь. Сама меня охмурила, и сама же жалуешься.

Юля. Я? Я тебя охмурила? Кем ты тогда был, чтобы тебя
охмурять? Ты же потому и остановился в гостинице, что жить было
негде. Тоже мне ещё – приехал покорять город… Ну и покорял
бы себе… Без меня. Мы же целый год прожили во времянке на
самой окраине. Денег, видите ли, не было на нормальную
квартиру.

Лёша. Да, не было. А ты тогда ещё из гостиницы уволилась.
Сразу решила стать домохозяйкой.

Юля. Ну не хватало у меня сил и работать, и дом на себе
тащить. Ты же с утра до ночи возился со своей газетой.

Лёша. Конечно. Ведь на первых порах там было всего два
сотрудника – я и Серёжа. Приходилось столько мотаться, что к
вечеру начинали дымиться подошвы.

Юля. Поэтому я и взвалила на себя всю работу по дому.

Лёша. Будто я тебе не помогал.

Юля. А если помогал, то скажи, сколько раз нужно было
сбегать к колодцу, чтобы набрать ванну? Или сколько времени
уходило на то, чтобы эту воду нагреть? Лёша. Чего
там греть? Поставила на плиту, и сиди отдыхай.

Юля. А я-то дура на крышу лазила.

Лёша. Зачем?

Юля. А кто перекрыл всю крышу? Думаешь, она сама по себе
перестала протекать?

Лёша. Ты её перекрыла? Никогда не поверю, что ты таскала
наверх шифер.

Юля. Спасибо соседи помогали.

Лёша. Бесплатно?

Юля. Конечно.

Лёша. С чего это вдруг? У тебя с ними что – шашни были?

Юля. Шашни… Соседи думали, что ты у меня слабоумный, вот и помогали.

Лёша. Почему это слабоумный?

Юля. Потому что у нормальных мужей жёны крышу не
перекрывают. Лёша. Попросила бы меня…

Юля. Что с тебя толку? Во-первых, тебя постоянно нет
дома. А во-вторых, ты хоть представляешь, как ложат шифер?

Лёша. Не ложат, а кладут… Наверное, внахлёст, чтобы не
было дырок. Я угадал?

Юля. А как в шифер забиваются гвозди? Ты это знаешь?

Лёша. Наверное, молотком… (Обнимает
Юлю.) Юля. (Передразнивая.)
Наверное…

Лёша. Я не думал, что ты у меня такая…

Юля. (Высвобождаясь из объятий.) Хозяйственная?

Лёша. Хорошая… Знаешь что, тебе нужно отдохнуть. Езжай-ка
на пару деньков к родителям. Развеешься…

Юля. С тобой развеешься. Те же потом всю жизнь будешь
вспоминать, что я бросила тебя умирающего.

Лёша. Не буду. Честное слово, не буду. И чувствую я себя
просто изумительно. Поезжай, а? Гостинцев привезёшь…

Юля. Мамины пирожки ты обычно швыряешь с балкона
бездомным собакам. Что – пёсики уже проголодались?

Лёша. Если выжили… Ну хватит разговоров. Собирайся, а то
опоздаешь на поезд.

Юля. Я не солдат, чтобы собираться по тревоге. Поеду завтра.

Лёша. Зачем же терять время? Лучше сегодня.

Юля. К чему такая спешка?

Лёша. Ты совсем замоталась, выглядишь замученной…

Юля. Спасибо за комплимент.

Лёша. Я не это хотел сказать. Зачем тебе – здоровой, красивой…

Юля. И свежей!

Лёша. …и свежей сидеть со мной – больным и скучным?

Юля. И, к тому же, коварным. Не пытайся строить из себя
заботливого мужа – всё равно не поверю. Ну-ка признавайся:
чего это вдруг ты решил меня выставить?

Лёша. Юля, у меня мало времени, и я не хочу провести его
в уговорах. Ты можешь просто ради меня съездить к родителям?

Юля. Конечно нет. Ты же ради меня ничего не делаешь.

Лёша. Ради тебя я всю жизнь отказывал себе в самом главном!

Юля. Это в чём же?

Лёша. В свободе.

Юля. Значит, ты выставляешь меня из дома, чтобы как
следует порезвиться??

Лёша. Не выставляю, а эвакуирую.

Юля. Здесь будет что-то страшное? Мой суслик решил разбушеваться?

Лёша. Я не хочу, чтобы ты видела тот цирк, который здесь
начнётся очень скоро.

Звонит телефон. Юля берёт трубку.

Юля (берёт трубку) Слушаю…
(Лёше.) Тебя. Из приёмной мэра.

Лёша (в трубку) Меня нет дома.
(Положил трубку.)

Юля. (Похлопав в ладоши.) Браво. Очень
смело. И, главное, смешно. В программе ещё будут номера?

Лёша. Немного позже. Ты ещё успеешь уехать.

Звонит дверной звонок.

Лёша. Похоже, не успела.

Звонок.

Юля. Звонят.

Лёша. Слышу.

Юля. Может быть, кто-нибудь откроет?

Лёша. Не стоит. Нас нет дома.

Звонок.

Юля. Обманывать нехорошо.

Лёша. Зря ты не поехала к родителям.

Звонок.

Юля. Что происходит?

Лёша. Хочешь узнать? Тогда устраивайся поудобнее. Мы
начинаем Парад Алле!

Лёша впускает Серёжу. Тот слегка навеселе, с початой
бутылкой водки в руке.

Продолжение следует.