Онтологические прогулки

Конец истории

Вести счет всем своим словам, даже междометиям. Свести речь до
минимума, замолчать не только извне, но и изнутри себя: за каждое
лишне сказанное слово – отнять у себя глоток воздуха.
Создать неприкосновенный запас слов (самых жизненных, самых
необходимых), из которого черпать только в случае крайней нужды –
например, для призыва о спасении, причем не о собственном,
а о чужом. О себе – ни звука. За использование
неприкосновенного запаса не по назначению – высшая мера. Это значит: не
иметь права даже на восклицание, когда тебя убивают. (Смерть
придет именно в это время.) Пополнение неприкосновенного
запаса происходит за счет непроговаривания, непродумывания,
незапечатления, незаписывания всех самых лучших, самых
единственных, самых сокровенных твоих мыслей, чувств и слов. Они
должны остаться по ту сторону и стать Молчанием. Слиться с
безмолвием – таковы награда и наказание.

Прекратить диалог с миром. Не произносить монологов. Не делать пауз.
Если говоришь – не говори, если слушаешь, не слушай. Это
значит: говорить, внимать, молчать, понимать – до себя, помимо
себя, сквозь себя, не собой, отменив себя. Субъект
переживания отсутствует. Опыт не дается и не приобретается. Перед
другими – только их иллюзия о говорящем, слушающем,
чувствующем, понимающем. Воображать эту иллюзию их представлением, их
разумом. Твой разум молчит. Никакого питания звуками,
образами, запахами, вкусами, прикосновениями, никакого поглощения
объекта собою. Всё – навылет, мимо, параллельно, сквозь.
Оставлять после себя впечатление стерильности и пустоты.
Оставлять после себя ощущение эфира.

Остановить внутренний диалог; прекратить монолог к себе. Твой
внутренний собеседник самый хитрый, самый коварный, потому что
никогда не возражает тебе, во всем соглашается с тобой. Так
вскармливается бессознательное. Формирование бессознательного
происходит с санкции внутреннего соглашателя: знать его как
врага. Других врагов у тебя нет.

Иметь своим внутренним собеседником только сатипаттхану, обращенную
внутрь; при подключении внешнего объекта сатипаттхана
двунаправлена, это значит: видеть, слышать, обонять, вкушать,
осязать, мыслить – внутренним и внешним глазом, внутренним и
внешним ухом, внутренним и внешним носом, внутренним и внешним
языком, внутренним и внешним телом, внутренним и внешним
разумом. Ничего не присваивать себе. Рассматривать всякое
явление, всякий предмет, всякую ситуацию жизни, любое ощущение,
мысль или восприятие только как объект сатипаттханы: она
вечный агент, посредник, медиум между тобой и миром; только в
этом случае ты защищен. Она твой друг. Когда объектом
сатипаттханы становишься ты сам как часть мира, без всякого
пристрастия, – цель достигнута. Мир существует, существовал, будет
существовать без тебя.

Никаких оценок миру; никаких мнений, выводов, определений, суждений.
Называть вещи – значит репродуцировать «я», размножать мир,
увеличивать иллюзию. Когда называешь, неизбежно перетекаешь
собою в определение, живешь в нем; это значит: нарушать
свою целостность и вступать в диалог с майей.

Быть названным – то же, что называть самому. Координаты твоего
пребывания в мире определяются координатами твоих суждений;
поэтому – полная незаинтересованность ко всему, никакой
плюральности, расширяющейся от мнений и определений. Суждение равно
заблуждению, оценка равна греху.

Никаких чувств к миру. Тебя нельзя увидеть, тебя нельзя услышать,
тебя нельзя познать – как можно тебя задеть? На всякое
устремление чувственности, агрессии, внимания к тебе извне отвечать
безмолвием всего своего существа, молчанием всей крови.
Прозрачностью всего своего состава – слуха, обоняния, вкуса,
осязания, зрения, сознания. Ты незрим, как воздух, тебя нельзя
окрасить ничем – ни изнутри, ни снаружи. Окрашивание
невозможно, когда нет впитывания, поглощения. Никакой абсорбции.

Выкорчевать всякую память, всякое воспоминание о себе в других, для
чего сначала вырвать эти воспоминания о себе в себе же:
никакого прошлого, никакого будущего, никакого настоящего –
никакой мысли о «я». Всякая твоя самая эгоистическая, самостная,
прикровенная мысль, самая нежная мысль о себе, есть путь,
по которому мир прокрадывается в тебя. Запрети ему.

Изменять в ежедневном сеансе медитации свой облик настолько, чтобы
тебя не узнавали, чтобы тебя не видели, чтобы тебя не
чувствовали, чтобы тебя не знали. Проходить по миру как ветер, не
задевающий самых высоких вершин. Самому не видеть других.
Встречи происходят между иллюзиями, мнимостями, заблуждениями:
не быть по крайней мере самому ими. Иллюзия тебя (если ты
сам признал себя за таковую) неуязвима, незрима. Ее нельзя
обидеть.

Если тебя все еще видят, если тебя все еще замечают, если с тобой
все еще говорят, если к тебе все еще проявляют какие-то
чувства, значит ты все еще есть – устыдись этого. Добейся, чтобы
тебя не было совсем. Презрение к себе – за каждое проявление
к тебе положительного внимания, за каждый приветственный шаг
мира. Двойное презрение – за ненависть к тебе, за вражду
мира. Отрицание тебя миром – благо: это уже начало свободы. Но
отрицание холодное, безразличное. Но не стремиться также и
к отрицанию.

Никаких снов, грез, проектов, никаких планов на будущее и
воспоминаний. Ты существуешь только в настоящем. Это значит: у тебя
нет прошлого и будущего, которые всегда существуют за счет
настоящего. Сновидения и грезы прекращаются, когда больше не
питаются сладким кормом прошлого и будущего. Границы
настоящего, единственного реального времени, в котором мы существуем,
раздвигаются, когда настоящее лишается своих иллюзорных
спутников. Настоящее, в котором ты существуешь сознательно,
никогда не станет ни прошлым, ни будущим. Оно никогда не
превратится в бессознательное – не станет твоим.

Не отвечать на боль. Это значит: не отвечать боли, считать ее чужой,
ничьей. Не давать ей ни питья, ни корма. Растворять ее в
прозрачном небе осени, отдавать ее солнцу, звезде. Страдание –
твое представление о страдании, устрани его; но сначала
нужно устранить представление о себе. Забыть о себе как об
имени, возрасте, теле, личной истории, памяти, сознании,
надежде. Тебя нет.

Сознание другого мучительно. Сознавая себя, мы делаемся для других
другими. Твоя жестокость по отношению к другим – думать о
себе, знать о себе, чувствовать себя, помнить о себе. Другие
признают твое «я» настолько, насколько ты признаешь его сам;
уничтожив последнее воспоминание о себе в себе, превратись в
небыль, прозрачный воздух осени, исчезающую паутину, и люди
тебя не удержат в памяти. Все, кто тебя знал, должны
почувствовать в том месте своей памяти, которое ты занимал,
пустоту, которую они не замедлят заполнить. Проникни в каждый дом,
в каждый мозг, в каждое сердце – своим отсутствием: тебя
больше нет в мире, все нити оборваны, твоя история закончена,
ты не был.

Ты не будешь: с этим смириться труднее, но и отраднее всего. Забудь
о будущем: оно только неосуществленное настоящее, в котором
тоже ничего не было. Будущее – твоя надежда на
несуществующее настоящее. Тебя нет.

Улавливать начало каждой мысли, любого ощущения, всякого восприятия,
и если не заметил их начала и они перешли в реакцию, –
возвратиться в исходную точку реакции – влечения или отвращения
– как бы далеко они не зашли; повторить все сначала с самой
точки падения: фигурально выражаясь, если ты проглотил кусок
и почувствовал при этом наслаждение, но не зарегистрировал
его – изблюй его и повтори все сначала, и верни наслаждение
тому, кому оно принадлежит, то есть, никому. Если слышишь
музыку, зришь образ, обоняешь аромат, осязаешь прикосновение,
мыслишь мысль и называешь это приятным или неприятным –
значит, уже имеет место окрашивание, заблуждение, падение,
бессознательная реакция, низвержение в сансару; возвратись к
началу мысли, восприятия, ощущения – и отдай их безмятежному
небу осени, лесу, траве. Знать также середину и конец
восприятий, мыслей и ощущений, считая их лишь посторонними прохожими,
но если они не зафиксированы сознанием, считать их за
врага, проникшего в святилище твоего покоя. Всё –мимо, все –
мимоидущие; сам перед собой, в себе, собой, к себе, от себя –
мимо.

Видеть безобразие своего и чужих тел, своего и чужого мышления,
эмоций, страдания, боли. Не сообщаться с другими телами и
мышлением как с самой грубой иллюзией. Считать это свое тело
последним, помня, что оно тебе больше не пригодится, поэтому не
запасать его ни питьем, ни пищей, ни восприятием, ни
ощущениями, ни радостью, ни печалью, ни удовольствием, ни
страданием, ни знанием, ни незнанием, ни надеждой, ни воспоминанием.
Твое путешествие по сансаре закончено, поэтому надо быть
налегке.

Когда заканчивается твоя личная история, заканчивается история мира,
заканчивается история иллюзии. Никакой другой истории у
мира попросту нет – она и есть история твоего «эго».

Точка ухода

Вот точка ухода из мира, точка отречения от сансарического: когда
переживания сознания и переживания внешнего мира в сознании
больше не совпадают и даже не пересекаются и каждое существуют
порознь.

Переживание только сознания, только ментального события и понимание,
что только таковое и возможно, означает окончательный
разрыв с феноменальным.

Выход из самого сознания – Нирвана.