Искусство

Книга 2

Рок в Сибири или Повстанческая Армия им. Чака Берри.

Глава 22

Скромные рок-н-рольные итоги 80-х. Вместо эпилога (часть 3-я)

ГРУППА «ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ»

«Шоу-программа «Инструкции» с первых же секунд стала напоминать
балаган. В музыкальном отношении «Инструкция» выглядела слабее
многих групп, поэтому (стихийно или умышленно) ставка делалась
на зрелищный эффект. А для этого в ход пошли танцы и прыжки, валяние
на сцене, скандальные текстовки. Вторая часть программы «Инструкции»
– выступление панк – группы «Джихад» (бывший «Крюк») – проходило
вяло и бледно, не помог даже экстравагантный антураж.» (А. Кузнецов)

ИПВ образца 2000-тыячных, то есть ИПВ в 21-м веке, ни внешне,
ни музыкально на описанное здесь не похожа нимало. Теперь это
просто музыкальная, рок-н-рольная команда, с неизменным лидером,
Романом Неумоевым, во главе. В чем-то это выглядит мощнее и слушается
интересней, но ушло главное – коллективное кипение и «колбашение»
творческой мысли, столь характерное для ИПВ как рок-формации.
Именно как «формация» сообщество творчески разнонаправленных векторов
это и было тогда наиболее интересным и захватывающим.

Олег Манагер и группа «Снежные барсы»

«Роскошный человек и роскошная группа. Вместе с тем, дитя, если
не погибшее в чреве, то мертворожденное. Проект сей был хорош.
Как некая идея, интересная при обсуждении деталей ее реализации,
с сопутствующими ей интригами и африканскими страстями.

О том же, что в результате всего этого вышло, лучше всего сказал
герой Тюменской тусовки, фюрер местных металлистов Пол-Пот: «Я
вот чувствую, что парень что-то сказать хочет... но сейчас не
о том говорить нужно, да и не так, наверное". Для меня песни Манагера
явились настоящим откровением. Редко бывает, чтобы человек и говорить
и петь мог одинаково хорошо, тут уж или – или, а у Манагера это
получается, он тебе и велеречив, и певуч. Тягучие азиатские, однообразные
мелодии его песен дополняются вокалом, который можно назвать героическим
«То дрожащий, то хрипящий, то зовущий, то скорбящий». И, что интересно,
как я не пытался найти всему этому аналогию, так признаться и
не нашел. Манагер сам себя выдумал. Не умея толком ни на чем играть,
имея о музыке, скажем так, весьма своеобразное представление,
он решил, что это тот путь, по которому он должен идти и на котором
он добьется своего. Следует отметить чрезмерную структурализацию
музыки, концепция вырастает из текстов, наивно мило и несъедобно,
как острые груди восьмиклассницы. Очень интересно слушать все
это в авторском исполнении, с комментариями, за чашкой чая, на
кухне... На концерте имидж Манагера... Хотя постойте, как раз
имиджа то и не было, не было пресловутого лирического героя, да-да,
это был просто Манагер, неожиданно попавший в нехарактерную для
себя обстановку, и поэтому не знавший, как себя вести. Смотреть
на него было натуральным образом жалко. Нелепая фигура в вельветовой
куртке и домашних штанах, судорожно соображающая, что бы из себя
изобразить в свете декларируемых идей. «Жесток!» – скажете вы?
Да нет, просто я не мог подобрать слов других, может оно все и
не так было, а может так все быть и должно. Все же это честнее,
чем принимать позу, ничего при этом не чувствуя. Добавлю, что
на сцене я испытывал гамму чувств разнообразнейших – от стыда,
о котором я давненько на сцене не вспоминал, какого-то тинейджеровского
страха, до ненависти, неосознанной, и, поэтому еще более страшной,
желание показать им всем, дать говна и тому подобное. Не испытывал
я только радости, что очень обидно.

Работать с Манагером очень интересно, так же, например, как заниматься
структурной лингвистикой или переводить из «РОЛИНГ СТОУН», и дает
это для тебя не так уж мало, это своеобразная гимнастика для ума,
если угодно – игра в бисер.

Хочется надеяться и на какое-то развитие, канонизацию что
ли. Например, было бы очень интересно, если Манагер, помимо пения
в духе старых добрых традиций, общался бы с залом, поясняя свои
идеи, или читал лекции по животрепещущим проблемам современности.
У него это должно хорошо получиться.»