Онтологические прогулки

Для современного «западного», да, и русского человека, претендующего на «интеллектуальность», почти «аксиоматический» характер приобрело мнение, что утверждению ценности человека и человечности мы обязаны западному Возрождению – итальянскому Ренессансу, Реформации. Согласно данному мнению средневековое христианство, утверждая безусловную ценность Бога, «забыло» о достоинстве человека и человечности. Поэтому, возврат человеку его достоинства невозможен без маргинализации религии и Бога, без «обезбоживания», десакрализации всего круга человеческого существования и замыкания мира человека на самого человека. Или Бог, или «автономный» человек – третьего не дано. Практика мысли и жизни западного общества, вплоть до настоящего времени, показывает, что процесс «обезбоживания», десакрализации мира природы и истории, расхристианизации повседневного быта и бытия привело к появлению «нового», постхристианского человека, для которого русский язык использует имена: «нелюдь», «отморозок», «пофигист» и т.д. Для такого человека нет совести, милосердия, справедливости, а есть лишь выгода, личный интерес, расчет, власть и наслаждение тем, что она дает. Его кредо: «Падающего толкни».

 

В этой ситуации любой человек, сознающий себя православным христианином, должен «вынести за скобки» все господствующие мифологемы о том, что человек «сам себе бог», что нет ничего абсолютного, святого, что все «оборачивается»: добро во зло и наоборот; истина в ложь и наоборот; верх в низ и наоборот; что нет альтернативы обезбоживанию, дехристианизации и десакрализации. Надо стоять в Боге, стоять во Христе – Истине, пути, жизни. Делай что должно, говорили древние стоики, и пусть будет, что будет. Тем более, что в мире, истории, человеке всегда бытийствует свобода, творчество, альтернатива, ибо Сам Творец дал миру самодействие, самоосуществление.

 

Протоирей Иоанн Майендорф писал: «Есть и другая форма возрождения…, та, которая признает и утверждает ценность человека, но всецело в линии традиционного христианства, которое тоже покоится на Боговоплощении – идее, что Бог становится человеком и тем самым человеческую плоть прославляет и человечность спасает» _ ¹. Иоанн Майендорф напоминает «образованной» общественности, что помимо западного Возрождения было еще Византийское Возрождение, в котором нет противопоставления Бога и человека. «…Приобщение человека к Богу в христианстве, – пишет протоирей Иоанн Майендорф, – не есть упразднение человеческого разума и проявлений человеческой жизни, а наоборот, их торжества» _ ².

Приобщение человека к Богу, в котором только и открывается, утверждается и возрастает человеческое в человеке, т.е. богоподобная сущность человека, издревне именуется феосисом или обожением. Классическую формулу обожения дал в трактате «Слово о воплощении Бога-Слова» (гл. 54) св. Афанасий Александрийский: «Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом». Однако, такие русский богословы ХХ века как архимандрид Киприан (Керн), о. Георгий Флоровский, о. Владимир Лосский, прот. Иоанн Майендорф отмечали, что первый вариант этой формулы мы находим уже во II веке у св.Иринея Лионского: «Сын Божий становится сыном человеческим, чтобы сын человеческий стал сыном Божиим» (Против ересей. III,10,2). «Слово, ставшее плотью, – пишет св. Ириней, – восстановило как образ, так и подобие. Ибо стал Он Сам тем, что было сотворено по Его образу, и он глубоко запечатлел подобие, сподобляя человека через видимое слово невидимому отцу» (Против ересей, V, 16,2). Владимир Лосский в своей книге «Боговидение» отмечает, что это уподобление Богу совершается в стяжании человеком Духа Святого через очищение «сердца» на пути духовного совершенствования ибо, лишь «чистые сердцем Бога узрят» _ ³. «Если в каком-либо человеке дух не соединен с душой, человек этот несовершенен; он остается звероподобынм и плотским, хотя образ Божий и запечатлен в его плоти, тем не менее он не обретает Духом Его подобия» (Против ересей. V,6,1). Следовательно, лишь совместное домостроительство Сына, Духа Святого и человека «подъемлет человека к жизни Бога» (Против ересей. V,9,1) _ ⁴.

Православная мудрость через Святых Отцов раскрывает лукавство «разоблачителей» обожения, которые утверждали и утверждают (Ф.Ницше, постмодерн), что или свобода Бога (и рабство человека), или для человека Бог должен «умереть» и тогда он утвердит себя в свободе, а свободу в себе, ибо нет над человеком никого выше него. Вот что говорит по этому поводу св. Григорий Богослов: «В продолжении веков были два знаменитых преобразования жизни человеческой, называемые двумя Заветами и, по известному изречению Писания, потрясениями Земли (Агг 2,7)… Но с обоими заветами произошло одно и то же. Что именно? Они вводились не вдруг, не по первому приему за дело. Для чего же? Нам нужно было знать, что нас не принуждают, а убеждают. Ибо что не произвольно, то и непрочно, как поток или растение не надолго удерживаются силой. Добровольное же и прочнее, и надежнее. И первое – это дело употребляющего насилие, а последнее – собственно наше. Первое свойственно насильственной власти, а последнее – собственно наше. Поэтому Бог определил, что не для нехотящих должно делать добро, но – благодетельствовать желающим» _ ⁵. И еще:

 

 

Из сказанного выше следует:

 

В сакральном, мистико-духовном плане феосис есть соединение Духа Святого с душой человека, воспламенение и озарение ее Божественным огнем и Божественным светом. Этот огонь есть «любовь Духа» (св. Макарий Египетский). «Невещественный и Божественный огонь, – пишет св. Макарий, – освещает и искушает души. Сей огонь действовал в Апостолах, когда возглаголали огненными языками. Сей огонь облистал Павла гласом и просветил его ум, омрачил же у него чувство зрения. Ибо не без плоти видел он силу оного светила. Сей огонь видел Моисей в купине… Сей огонь прогоняет бесов, истребляет грех. Он есть сила воскресения, действительность бессмертия, просвещение святых душ, утверждение умных сил» _ ⁷.

 

В онтологическом плане феосис есть синергия анабасиса, т.е. подвижническое восхождение человека к Богу через делание духовно-телесных практик самопреображения и самосовершенствования, и, катабасиса, т.е. нисхождение Бога к человеку в нетварных энергиях-действиях Божественной сущности (Фаворский свет), энергиях, которые, как и Троица Святая есть Одна – в Трех, и Три – в Одной (св. Каппадокийцы). «Бог, – пишет св. Макарий, – столько благоволил к тебе, что сошел со святых небес, и принял на Себя разумную твою природу и земную плоть, срастворив Божественным Своим Духом, чтобы и ты, перстный, принял в себя небесную душу. И когда душа твоя будет в общении с Духом, и небесная душа войдет в душу твою, тогда совершенный ты человек в Боге, и наследник и сын» _ ⁸. И далее: «Духовное действие Божией благодати в душе совершается великим долготерпием, премудростью и таинственным смотрением ума, когда и человек с великим терпением подвизается в продолжении времени и целых лет. И дело благодати тогда уже оказывается в нем совершенным, когда свободное произволение его, по многократном испытании, окажется благоугодным Духу, и с течением времени покажет опытность и терпение» _ ⁹.

 

В плане аскетики феосис есть восхождение (анабасис) человека по ступеням: очищение – просветление – совершение (св. Дионисий Ареопагит), которым соответствует духовно-телесные практики: метанойя – аскеза – феория.

– Метанойя – (др.греч. коренное изменение ума) в православно аскетике понимается как покаяние. «Или пренебрегаешь богатство благости, кроткости и долготерпения Божия, не разумея, что благость Божия ведет тебя к покаянию? (Рим. 2,4). «Но, по упорству твоему и нераскаянному сердцу, ты сам себе собираешь гнев на день гнева и откровения праведного суда от Бога» (Рим. 2,5).

 

Началом покаяния должна быть решимость изменить себя. «Если человек плотский решается приступить, – пишет св. Макарий, – к изменению себя самого, сперва он умирает и делается бесплодной для прежней лукавой жизни» _ ¹⁰. Первой ступенью покаяния должно быть смиренномудрие. «…По причине живущего в нем (человеке – В.В.Г.) греха, надлежит ему понуждать себя на всякое доброе дело, к исполнению всех заповедей Господних. Так, например: надлежит понуждать себя к смиренномудрию перед всяким человеком, почитать себя низшим и худшим всякого, ни от кого из людей не ища себе чести, или похвалы, или славы…» _ ¹¹. И далее: «Но приступающему к Господу надлежит, таким образом, принуждать себя ко всякому добру; принуждать себя к любви, если кто не имеет любви; принуждать себя к кроткости, если не имеет кроткости; принуждать себя к тому, чтобы милосердным быть и иметь милостивое сердце…» _ ¹².

 

– Аскеза (др. греч. собирание себя в целое) в православном любомудрие есть «опоясывание» своих телесных и душевных (видимых и тайных) страстей, отсечение своего своеволия и достижение состояния «бесстрастия». «Предел и расцвет деятельной жизни есть бесстрастие, и от бесстрастия родится любовь… Бесстрастие, – пишет о. Георгий Флоровский, – не есть бесчувствие, или нечувствие… Бесстрастие есть независимость души… Бесстрастие раскрывается в любовь. И любовь есть прежде всего влечение познать Бога. Любовь и гносис сращены неразрывно» _ ¹³.

 

– Феория (др. греч. таинственное созрецание) – высшее состояние души, высший покой и молчание «единое и тождественное видение, и нет в нем подъемов и спусков» (авва Евагрий). Феория – высший гносис, «чистая молитва».

 

В экзистенциальном плане феосис есть уподобление человека Богу, прежде всего, в Его божественных именах: Совершенство, Истина, Добро, Красота, Творец, Любовь, Свобода, Личность,… и человек может и должен стать: совершенным, истинным, добрым, прекрасным, творческим, любящим, свободным, должен стать личностью…

 

В плане гносиса, познания феосис есть Боговидение, Богопознание и, на его основе, самопознание и миропознание.

 

Феосис, обожение – путь человека к человеческому, т.е. божественному в себе, не только для монахов-аскетов. Это путь для всех и для каждого. «То именно и извратило всю вселенную, что мы думаем, будто только монашествующим нужна большая строгость жизни, а прочим можно жить беспечно» (св. Иоанн Златоуст).

 

В человеке слишком много человеческого, считал Ф. Ницше, понимая под человеческим злобное, мелочное, подлое… Человеческое в человеке и есть божественное, нетленное, что и позволяет ему «стоять» под всеми «ветрами» жизненных бурь в справедливости, совести, любви и милосердии, в самоопределении к Истине и Жизни. Так мыслит и в это верит православно воспитанный человек.

 

___________________________________________________________________