Проза

В городе N много странных скульптур и памятников. Именно о них
пойдет рассказ. О людях-то давно все известно: их пороки,
несовершенство и нестабильность. Скульптуры постоянны и неизменны,
но каждая из них отражает характер города.

Отвлекаясь, припомню случай, когда в городе N собрались установить
памятник Гоголю, вырубленный из цельного дуба. Почему именно
Гоголю, существовало логичное объяснение. Якобы Гоголь
именно город N изобразил в «Мертвых душах». Во что верится с
трудом, поскольку этот город входит в десятку лучших городов
России, а по благоустройству – так вообще на четвертом месте.
Мы же помним, каков был город в «Мертвых душах» – с густой
черной грязью и жуткими чиновниками. Ничем не похоже. А уж
насчет материала – почему Николай Васильич должен быть именно
из дуба (странный материал для классика) никто ничего
вразумительного пояснить не мог. Закрыли проект, а затем напечатали
в газетах, что это был не настоящий проект, а шутка к
первому апреля. У нас всегда найдут, как выпутаться.

Скульптуры, о которых пойдет речь, были из той же серии, что и
дубовый Гоголь. Первая – это Золотой Ангел.

1. Ангел с чипсами

Ангел был установлен в шикарном торгово-развлекательном центре.
Торгово-развлекательным центром город N очень и очень гордится.
Подобные центры есть только в Москве и Санкт-Петербурге, или
в городах, где за миллион населения. Город N, хотя и входит
в десятку и четверку, имеет население всего 650 тысяч.
Город очень провинциальный.

И вдруг – такой центр! Из синего сверкающего стекла и серебристого
алюминия. Бутики, супермаркеты, кафе, игровые залы, киоски,
кинотеатр и самое поразительное – бесплатный шикарный туалет.
Туалетом пользуются все жители города, если находятся в
центре, потому что других общественных туалетов в городе нет.
Приезжие тоже активно посещают это заведение. Наверное,
администрация магазина так задумала. Придут в туалет – заодно
навестят бутики, кафе, кинотеатр и все прочее.

Но пора о скульптуре. Она называлась Золотой Ангел, и была
выставлена на втором этаже, у перил эскалатора (единственный
эскалатор в городе!!!). Высота фигуры – полтора метра, автор
неизвестен. И очень хорошо, что неизвестен, много бы он выслушал
вопросов от посетителей торгово-развлекательного центра.
Почему ангел с такими маленькими крылышками – как у некрупного
орла? Почему ангел в набедренной повязке? Ангелы обычно в
хитонах, либо, если они херувимчики на полотнах мастеров
Ренессанса – голенькие... Наконец, для чего ангел держит руку
слегка вытянутой вперед? Как будто просит подаяния, что полнейшая
чушь, и по-другому не скажешь.

В этой протянутой руке таинственно стал возникать – нет, не огонь
небесный и ни что другое возвышенное. В руке у ангела стал
появляться пакет с чипсами. Марка была всегда одна и та же, а
вкус менялся.

Когда впервые появилось (со вкусом сыра), охранник Сережа из
книжного магазина просто выбросил чипсы.

Сережа был аккуратный симпатичный худенький мальчик лет двадцати
двух. Он учился в юридическом вузе на вечернем, а охранником
подрабатывал, чтобы иметь какую-никакую копейку. Два дня с
9.30 до 20.00 – рабочие. Потом два дня – выходные. Есть время
поучить конспекты и погулять с девушкой Олей.

Чипсы появились второй раз (со вкусом бекона), и их выбросил
охранник из бутика дамской обуви. Но разговоры пошли, пошли, и в
третий раз охранники уже получили замечание от начальника.

– Пацаны, вы это, ё! Смотрите, за этим ангелом, ё.

Сережа и другие охранники были уверены, что чипсы подкладывают
ангелу «по приколу» дети или тинейджеры. Может, даже и студенты.
Сережа таких шуток не понимал. Он был серьезный молодой
человек, всякие дискотеки-тусы не посещал, потому что противно
было смотреть на пиво и обкуренных шалав. Не могу, однако,
назвать его очень интеллигентным. Книжек, которым торговали в
его магазине, он не читал. Он вообще никаких книжек не
читал, и покупатели, которые стояли часами, листая какую-нибудь
дребедень, вызывали у него недоумение. А тем более те, кто
норовил книгу украсть. На прошлой неделе пацан Сережиных лет
украл маленькую книжечку. Сережа вора изловил, отвел в
администрацию. Кажется, там его отпустили, постыдив. Сережа
посмотрел на украденную книжечку. Представить смешно, стихи! Целая
книжка дурацких стишков, и фамилия автора узбекская, если
вообще не турецкая – Харам, Хаям... что-то такое. Турецкие
стихи воровать, это каким надо быть идиотом.

Чипсы в ангельской руке были из того же смыслового ряда, что пиво и
дискотечные шалавы. Поэтому Сережа следил за ангелом
бдительно, а ведь надо было еще наблюдать за книжками. Тем не
менее, чипсы опять появились (со вкусом сметаны и укропа). И в
этот же миг возникла в магазине Диана.

Сережа не знал, конечно, что она – Диана. Но увидел, и замер,
парализованный внезапной и первой в жизни Любовью.

Диана была из мира фей или тех же ангелов. Во всяком случае, волосы
у неё были нечеловеческой длины (до пояса) и неземного цвета
(пепел розы). Пальтецо – сияюще-солнечное, колготки –
салатовые, сапожки на шпильке – в тон колготок, нежно-зеленые.

И зелёно-эльфийские были у нее глаза...

– У вас большой выбор поэзии? – спросила девушка.

Сережа смотрел на нее и понимал, что его девушка Оля – убогая
дворняжка, и нос у нее утиный, и что сам он, Сережа – ничтожество,
что жизнь его кончена без этой девушки, а девушка его
никогда не полюбит, значит, пора умирать.

– Пожалуйста, посмотрите, – сказал Сережа скомканным голосом, – там
четыре шкафа этих... поэтов.

Краем глаза он заметил в руке у Ангела проклятые чипсы. Но не убрал
их вовремя, весь поглощенный любовью. Это говорит нам с
вами, циникам беспримерным, что Любовь все-таки есть, и посещает
она даже людей, не читающих стихов.

Девушка купила книжечку – такую же маленькую, как турецкая,
украденная накануне. И ушла.

Жизнь Сережи утратила цвет и свет. Стало неинтересно пить кофе с
продавщицами, ходить в институт, и тем более – водить Олю в
бабушкину квартиру. Мать у Сережи была нервная, работала на
обувной фабрике. Ей развраты в квартире были не нужны, даже и с
Олей, о которой она имела очень хорошее мнение. Отец у
Сережи работал дальнобойщиком, и ему сыновняя нравственность
была до лампочки. Но из солидарности с женой он тоже ворчал,
поэтому Сережа водил Олю для интимного общения к бабушке.
Бабушка была добрая, и уходила в магазин или просто во двор на
лавочку.

Все эти не нужные нам подробности из Сережиной интимной жизни
исчезли после визита Дианы.

Несколько дней Сережа сох, мучился и не звонил Оле.

А потом Диана вновь пришла. Одновременно в руке у Ангела появились
чипсы (со вкусом кетчупа). Сережа не успел их убрать. Он
смотрел на Диану и только на нее. Диана побродила по магазину,
что-то выбрала, купила и ушла.

– Серега, блин, – сказал начальник охраны, – ну, смотри ты за этим
ангелом, блин.

Сережа выбросил чипсы, но легче не стало. Одолевали мысли и
сомнения. Тревоги и ужасы. Апатия и сплин.

Дня через четыре в руке у ангела появились чипсы (со вкусом
шашлыка). Сережа насторожился. Мистический смысл чипсов он давно
понял. Пришла Диана, и Сережа набрался смелости, спросил её на
выходе – а вас как зовут? А я – Сергей, вот мой номер
телефона. Вы звоните, а я буду говорить вам, есть ли книжные
новинки.

– Благодарю, – сказала Диана, и осияла Сережу улыбкой.

Счастливый Сережа убрал ангельские чипсы, и даже стер с ангела пыль.

И ждал, ждал, ждал – когда снова чипсы появятся.

В среду. Появились чипсы – со вкусом белых грибов. И пришла Диана.
Не одна, а с мужчиной. Мужчина был взрослый, элегантный,
дорого и неброско одетый.

– А это мой приятель, Сергей, – сказала Диана мужчине, – мы
договорились, что он будет мне звонить о новинках.

Мужчина глянул на Сережу, как на мусорную корзину, и провел Диану
аккуратно мимо. Сережа ощутил холодок на спине. Но поверил
подлому ангелу. Ангел назавтра же предъявил чипсы – со вкусом
салями. А Диана не пришла, зато Сережу и Олю, когда они шли
вечером с дня рождения Олиной подружки, остановила группка
молодых людей.

Молодые люди были не обкуренные, не пьяные, одетые в обычные
спортивные штаны и куртки с вещевого рынка. Они не взяли денег и не
набили Сереже лицо. Они расстегнули на Оле джинсы, стянули
их до колен вместе с трусами. И написали с паскудным гоготом
на правой Олиной половинке номер телефона. Чёрным маркером.

Это был номер телефона Сережи.

– Звони, телочка! Чтобы твой урод не раздавал свой телефон чужим девочкам!

После этого Олю и Серёжу отпустили. У Оли была истерика и нервный
срыв. Ее родители написали заявление в милицию, и милиция,
кажется, кого-то допрашивала и даже пару человек нашла, но это
оказались не те, а совсем другие – местные скинхеды, которые
никогда девушек европейской наружности не трогали.

Сережа был деморализован и духовно убит.

На этом историю можно считать законченной. Кроме того, что чипсы у
ангела появляться перестали. А жалко – ведь об этом уже
написали в местной газете, и журналисты, получается, опозорились
еще раз – как с гоголевской дубовой статуей.

Сережа уволился из торгово-развлекательного центра, поступил на
место охранника на меховой фабрике, и весной того же года
женился на Оле.

Да пребудет с ними Сила! И перейдем к Девушке с Болонкой.

2. Девушка с Болонкой

История Девушки с Болонкой трагична и удивительна. Еще до революции
один купец (а город N был скорее купеческим, чем
дворянско-интеллигентским) купил эту статую за границей. Говорят, в
Италии. Говорят, что выполнил скульптуру известный итальянский
мастер, только фамилия в архивах не сохранилась. Купец
подарил статую городу, и дума установила ее в городском саду. Там
народ гулял по вечерам: молодожены, гимназистки в
пелеринках, нянечки с детьми, и все любовались Девушкой с Болонкой.
Статуя поражала изяществом. Высотой она была метр семьдесят,
плюс постамент из беленого камня. Сама статуя была
мраморная, хорошенькая, такая кудрявая итальяночка в легком платье
эпохи декаданс, и с маленькой собачкой на руках.

Девушка с Болонкой радовала взгляд горожан до второй мировой. В
сорок первом году город был оккупирован, и коричневая зараза
стала всё культурно-ценное взрывать, жечь и увозить к себе в
фатерлянд. Девушку с Болонкой приготовились снять с
постамента. Нашлись патриоты, ночью похитившие Девушку. Оккупанты
получили фигу с маслом и нихт ферштеен от всех, кого спрашивали
о Девушке.

Девушка пролежала в чьем-то сарае долгих шестьдесят лет. Кто положил
её – уже и забыл, а потомки завалили сарай дырявыми
ведрами, сломанными велосипедами, ящиками, лопатами и прочим
хозяйственным барахлом. Свет божий Девушка увидела только в начале
двадцать первого столетия. Годы сарайного погребения лишили
итальянку левой кисти и кончика носа. Кисть и нос срочно
реставрировали, нашли денег и на торжественное водружение
Девушки на прежнее место. О ней напечатали в газете, снабдив
фотографией, чтобы люди не подумали, что это очередная байка,
как с дубовым Гоголем.

Теперь она стоит благополучно в парке, всех радует и никому не
мешает, кроме Коли Савичева, который с недавних пор бежит от
Девушки с Болонкой как от чумы.

Коля получил по аське сообщение «Выйдите, пожалуйста, в обеденный
перерыв к Девушке с Болонкой». Сердце у Коли отчаянно
заколотилось. Потому что аська была не просто «Я ищу тебя», средство
поразвлечься в рабочее время. Это была внутренняя
специальная система гос.аппарата. Коля был чиновником. Пока (это
только пока! – говаривал сам себе Коля) он был чиновником самого
низшего разряда. То есть, занимал в кабинете «молодежной
политики» крайний от двери стол. В Колины обязанности входило
координировать и направлять деятельность различных детских
организаций, проводить творческие конкурсы для детей от 0 до
14 лет. Старше была сфера двух других столов. А еще старше –
в кабинетах второго и третьего этажей здания.

Коля делал свою карьеру стремительно и бойко. В школе лез выступать
на сцену, был награжден поездкой в лагерь актива, там
записался в школу молодежного актива и так далее. Все знают, как
делать карьеру на молодежи. Вы не знаете? Ну, и не надо вам.
А то произойдет, как с Колей!

Коля очень надеялся, что сообщение по аське исходит от Лерочки.
Лерочка работала в кабинете на втором этаже. И стол ее стоял не
у двери, а в середине. Коля надеялся, что свидание у Девушки
с Болонкой назначено потому, что Лерочке понравился Коля, и
она хочет перевести его в свой кабинет. Из нервозной
молодежной политики в уютное развитие мелкого и среднего бизнеса.

Парк находился рядом с выдающимся зданием, где работал Коля. В
обеденный перерыв там часто назначались деловые свидания. Коля
надел куртку и поспешил. Лерочка ждала у Девушки с Болонкой.
Прогуливалась туда-сюда. Надо сказать, Лерочка была совсем не
красавица. Прыщи, редкие волосы и рост – на голову выше
Коли (не будем приукрашивать и Колю – он был метр шестьдесят
пять).

– Здравствуйте! – приветливо сказал Коля.

Лера кивнула и отвернулась. Будто не Колю ждала.

– Я получил ваше сообщение, – сказал Коля.

Лера посмотрела на него сверху вниз. Сразу с двух своих ростов –
природного и служебного.

– Какое сообщение? Я ничего вам не посылала.

К ней подошла такая же длинная и некрасивая девица, работавшая, судя
по вектору ее движения, в Управлении налогов и финансов, и
они вместе поспешили куда-то, болтая о полной ерунде – новой
коллекции зимней обуви.

Коля вернулся в кабинет молодежной политики. Еще раз проверил
сообщение. Лера Васильева. Других Лер Васильевых в здании не было.

Коля забыл бы об этой ерунде и приписал бы ее Лериной
стеснительности. Но на другой день аська опять предложила: «Надо срочно
поговорить. Буду ждать в обеденный перерыв у Девушки с
Болонкой». Сообщение было отправлено Анной Петровной со второго
этажа. Коля подумал – Анна Петровна нормальный человек, хоть и
старше Коли раза в два (а Коле было двадцать шесть). Через
последнюю любовь возрастной тетеньки можно далеко прыгнуть.
Или же она питает к Коле материнские чувства и желает
по-доброму помочь, перевести в перспективное дорожное
строительство.

Анна Петровна была у Девушки с Болонкой. Но ждала она опять-таки, не
Колю. А свою дочку, которая пришла примитивно просить денег
на новую сумку и еще какую-то свою девичью глупость. Колю
Анна Петровна даже не заметила, а взяла свою дочу под руку и
повела кормить в шикарной столовой того здания, где она и
Коля трудились. Там очень неплохие обеды, но кого попало туда
не пускают.

Коля кипел от негодования. Проверил сообщения. Вот они: Лера
Васильева» и «Ломакина А.П.». Поверить, что две серьезные чиновницы
играют в неумные игры, Коля не мог!

Назавтра снова пришло сообщение. «Выйдите в обед к Девушке с
Болонкой. Есть дело не для чужих ушей». Автором являлся Георгий
Алексеевич из сельского хозяйства. Солидный и вполне адекватный
дяденька. Он не мог обмануть Колю. Он вообще не пришел на
место свидания. Там стояла только Девушка с Болонкой, и
игриво, по-итальянски, улыбалась.

Коля не мог оставить это так. Он поспешил в здание и пригласил к
своему компьютеру сисадмина. Он попросил проверить – откуда
были посланы чертовы сообщения.

– Я не мальчик, чтобы со мной игрались! – возмущенно говорил Коля.

За двумя соседними столами заинтересовались, выслушали Колину
историю и посочувствовали. Безобразие какое.

Сисадмин Володя пощелкал и посмотрел задумчиво в экран, потом ушел к
себе и пробыл там пару минут.

– Так вы же сами это отправляли, – сказал он, глядя на Колю
недоуменно – как родитель на ребенка, наделавшего мимо горшка, – с
обычной аськи на нашу, внутреннюю...

– Что?

Коля попробовал спорить, но спорить с машиной бесполезно. Компьютер
как свидетель в суде, показывал, что Коля сам отправляет
себе дурацкие мэссиджи. Сам себя приглашает к Девушке с
Болонкой.

– Спасибо, спасибо, – сказали сисадмину первый и второй стол, – а
ты, Коля, займись лучше бумагами. Вон сколько новых поступило,
а ты дурью маешься.

Коля был красен и тих. Он ни на кого не смотрел, и весь день
занимался бумагами. Но снова пискнула аська, и на маленьком
экранчике появились слова: «Выйди в 17.00. в Девушке с Болонкой.
Есть новости». Писала будто бы Женя с третьего этажа. Но Коля
уже знал, что это не Женя, и не Лера и не Георгий
Алексеевич. Колин мозг от нервотрепки перегрелся, и он вообразил, что
пишет сообщения сама итальянская каменная девушка. Как она
это делает без компьютера и мраморными пальцами, Коля не
продумал. Он выбежал в парк, стал бросать в Девушку обломками
кирпичей и орать:

– Отстань от меня! Сука! Колдунья!

Гуляющие в парке мамочки с детьми сбегали в опорный пункт, который
располагался около входа в парк. Колю хотели отвезти в отдел
и завести дело о хулиганстве и вандализме. Но Коля показал
свою служебную книжечку, и его отпустили, хотя на работу все
же позвонили. Первый и второй стол мягко отругали Колю. Было
сказано, что мы, работники таких учреждений, всегда на
виду, и выпить, безусловно, можно, но в своей компании, подальше
от сплетников. Пару дней спустя был корпоратив – как
всегда, в сауне пригородного санатория. Колю туда не взяли – из
воспитательных соображений. Коля осознал, и с тех пор обегает
статую Девушки с Болонкой за километр.

А мы перейдем к Мальчику-Газетчику.

3. Мальчик-Газетчик

Недалеко от парка, где стоит Девушка с Болонкой, расположено серое
четырехэтажное здание. Стеклянный подъезд а-ля семидесятые,
впрочем – не а-ля, а самые настоящие семидесятые, тогда его и
выстроили. Бок серого дома украшен гигантской мозаикой,
изображающей крестьянина, рабочего и интеллигента. У них
квадратные носы, прямоугольные рты и параллелепипедные пальцы. В
пальцах они держат по газете. Мозаика призвана символически
показывать нам, что серое здание – Дом печати.

У подъезда стоит скульптура. Ее установили всего два года назад.
Директор Дома Печати – человек продвинутый, хотя и немолодой.
Он решил, что в городе N мало культурных сооружений, и
заказал необычную статую.

Это был Мальчик-Газетчик. То есть, изображался такой дореволюционный
отрок, по виду современный одиннадцатиклассник, в кепке,
босиком, в развевающемся пиджачке. На боку у него висит сумка
с газетами, и в поднятой руке – тоже газеты. Он их как бы
продает. Символ вечности газетного дела, так объяснял
продвинутый директор.

Статуя была из бронзы.

Малокультурные типы сразу стали хулиганить. Пинали мальчика и
укладывали поверх газет всякие пакости: пивные бутылки, огрызки
воблы. Пытались раскачивать скульптуру. Несколько таких актов
было заснято на видео и выложено на официальный сайт города
– полюбуйтесь, какова культура в нашем городе. Некоторые
даже писали на форуме – за каким хреном нужен этот Мальчик,
сделали бы лучше новую стоянку для автомобилей по улице
Плеханова. Директор Дома печати игнорировал обывательские
инсинуации.

Именно эта статуя странным и даже неприличным образом повлияла на Герасимова.

Герасимов любил посещать кафе в Доме печати. Герасимов частенько там
обедал. Рабочий день у него был ненормированный, Герасимов
ходил по офисам и учреждениям, которым требовались услуги
специалиста по локальным сетям. Ясным июньским днем он
собирался пообедать в кафе Дома Печати. Сел в скверике – покурить и
проверить свои мобильные вызовы.

Мальчик-Газетчик стоял прямо напротив Герасимова. Стоял-стоял, и
вдруг спрыгнул с постамента, подошел и сел рядом.

Заметим сразу, что Герасимов никогда не употребял никаких
галлюциногенов. Ни грибов, ни травы, ни, тем более, какой-нибудь
химии. Внешность, конечно, у него была колоритная. Сорок один год
ни за что не дашь – черная косуха, длинные волосы, всегда
плеер с альтернативной музыкой. Но кроме пива Герасимов
ничего не употребял, а в тот день и пива не успел выпить.

– Привет, – сказал Мальчик-Газетчик, – угостите, дядя, папиросочкой.

Герасимов протянул сигарету, а у самого пальцы тряслись. Думал –
надо меньше сидеть за компьютером, надо в конце концов, забить
на холостяцкую свободу и жениться. Стабилизировать психику.

Мальчик-Газетчик закурил и спросил, кивнув на герасимовский плеер:

– Что слушаем?

Герасимов снял наушники и протянул Мальчику.

К этому времени Герасимову стало казаться, что Мальчик не статуя, а
реальный тинейджер. Вон и лицо-руки стали живые, телесные, и
пиджачок – черный, сатиновый, и газеты в сумке настоящие.

– Неплохо, – сказал Мальчик про музыку, – но я рэп предпочитаю.

– Газетами торгуем? – сумел выдавить из себя Герасимов.

– Выбирайте, господин хороший, – бойко сказал Мальчик, – есть
«Русская весть», есть журнал «Нива», а вот «Задушевное слово»...

Герасимов увидел в газетах давно исчезнувшие с лица земли яти,
твердые знаки и десятеричное «и». И снова испугался.

А Мальчик-Газетчик вдруг протянул руку и погладил Герасимова по небритой щеке.

– Господа вашего типа всегда меня привлекали...

Герасимов не успел прийти в себя. Мальчик-Газетчик припал к нему и
впился в герасимовские губы страстным поцелуем.

Синее небо с воробьями и галками закрутилось над головой Герасимова...

Объясню про Герасимова. Он мужик абсолютно правильной ориентации. Не
женился потому что брак – скука смертная. Жил с мамой,
общался с Маргаритой сорока лет (постоянная подруга) и Люсей
двадцати трех лет (влюбленная малолетка).

Мальчик-Газетчик был первое лицо мужского пола, с которым Герасимов
поцеловался – если у статуи есть пол.

– Я вам нравлюсь, мужчина? – спросил Мальчик-Газетчик. Не дав
Герасимову ответить, снова осквернил его губы поцелуем. Мимо шли
люди. Слава богу, никого знакомых, но все равно, позор-то
какой. Все оборачивались. Бабки, гулявшие с внуками, плевались.

Герасимов сделал над собой безумное усилие. Оторвал от себя Мальчика
и бросился бежать. Так стремительно, что уронил плеер. Черт
с ним, лишь бы спастись от дьявольского помрачения.

Герасимов ушел в запой на три дня, а потом сорвался и уехал навсегда
из города N. Потому что город N, как выше было сказано –
очень провинциальный, обывательский. Нет в нем гей-клубов, и
даже на сайтах знакомств не сыскать нестандартно
ориентированных. А Герасимов понял, что его истинная сущность спала
много лет, и проснулась только от поцелуев Мальчика-Газетчика.
Никаких поцелуев в реальности не было, догадался Герасимов.
Это подсознание образно подсказало Герасимову, что Маргариты
и Люси – не его стезя.

Теперь он живет в Москве и работает массажистом в сауне особого
профиля. Счастлив. С прежними друзьями не общается, но к маме
регулярно приезжает в гости.

А Мальчик-Газетчик? Стоит на прежнем месте. Иногда в сумке у него
лежит банка из-под пива или огрызок от воблы. А один раз лежал
даже плеер. До культуры нам как до Китая, говорит директор
Дома Печати.

А далеко ли город N от Китая – неизвестно.