Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Даниил Черкасский

Катай

Действие последней книги Эпоса развивается в некой новой области,
где рассказчику удаётся разрешить те собственные внутренние
противоречия, которые стали фундаментом предыдущих книг, т.е.
увидеть свой опыт как единое, непрерывное и взаимосвязанное
целое. Эта область – Катай – рай в Эпосе. У слова «Катай»
есть несколько значений, важных для понимания этой книги.
Катай – это, во–первых, Китай (т.е. это одна из возможных
транскрипций). «Китайская» тема появляется во всех стихотворениях
этой книги. Как говорилось в ЛП/7.0(см!), «Китай» (или,
скажем, дальневосточная тема) становится для Эпоса и
героя–рассказчика следующим шагом за пределы уже понятого и
написанного, следующим этапом роста (связь между раем и Китаем, см.
Жанна Д'Арк/4). «Катай» (а вернее будет «Кэтай») – название
знаменитой книги стихов-переводов Эзры Паунда Cathay. Cathay и
Паунд прямо упоминаются в Катае. Связь с Паундом можно
почувствовать и в использовании китайских иероглифов (также
используемых Паундом, хотя и с совершенно иными целями, в своём
эпосе Cantos), и в самом отношении рассказчика к Востоку как
к бесконечному источнику «нового» для искусства. Наконец,
Катай перекликается с образами Лото Платона (см. ЛП/«есть
барабан с шарами...», комментарий). В ЛП, рассказчик называет
поэтическую суть вещи или события «шаром». В книге Катай,
рассказчик не только видит все эти «шары», но и получает
возможность их «катать», т.е. сыграть (всем накопленным опытом!) на
некоем метафизическом бильярде (важный образ Катая!) и
определить взаимосвязь между ними. Поэтому, название книги –
Катай – можно прочесть и с восклицательным знаком, т.е. как
повелительное наклонение. В последней книге Эпоса, рассказчик
как бы отделяется от своего (прошлого) «я», и это новое
эпическое зрение «возносит» героя над плоскостью («плато») его
судьбы. Из точки эпоса, которая всегда есть «третья», т.е.
всегда «извне» («с крутояра», ср. Рама 9.2), он и смотрит на
прошлое. Такой взгляд можно сравнить со взглядом полководца на
сражающуюся армию, со взглядом души на тело у Платона, или
же со взглядом бильярдиста на зелёное сукно. Рассказчик
проходит свою историю заново, но двигается уже не в
«хронологическом» порядке, а по нитям образов Эпоса, обнаруживая всё
новые «шары–жемчужины» и открывая в своём опыте всё больше
«стиховой» нагрузки. Прощание с плато. После «лекции голосов»,
достаточно герметичных и отвлеченных откровений Лото Платона
(в ЛП рассказчик лишь отвечает на чужие голоса), он снова
обращается к отсутствующей Героине. Кроме этого, «плато»
логически (именно как словообраз) продолжает «Платона». 1 часть.
«ладонь», «плато», «барабан», «шары» - все эти образы, можно
найти во вступлении к ЛП. 2 часть. Уходящая скажем пуля -
что видит? тьму?... а после что? – рану... – ср. Рама/1.3,
последняя строфа. 4 часть. Обращение к китайской средневековой
драме. Рассказчик привлекает в свой Эпос новый
сопровождающий нарратив о «совершенной любви», где Цянь-Нюй – героиня
пьесы – именно «совершенная жена». Этот нарратив – становится
неким платоническим идеалом любовного нарратива,
происходящим вне препятствий мира материи, в отличие от дугих
нарративов Эпоса. 5 часть впервые обращается к иероглифам
(идеограммам). Отношение рассказчика к интерпретации иероглифов схоже с
отношением Сведенборга или Эзры Паунда. В Катае, иероглифы
рассматриваются как некая «криптография духа», как
графические метафоры, содержащие метафизическую схему понятия. В то
же время, рассказчик полагается на личное, субъективное
восприятие этих метафор (здесь, иероглифы, в общем-то, сходны и с
«шарами», ЛП). Муж... должен не ждать, что её уведут дикие
эти местные племена - тема «похищения жены» перекликается с
UeC/Скорбные оды/7, см. также Рама гл. 6.7. 6 часть. А,
значит, два налицо – нереализма: один – выше, другой – так
сказать, заземлëннее - литературный приём классической китайской
драмы, объясняемый в этой части ст-ния, во многом
соответствует общей композиции Эпоса, в котором книги стихов и Рама
также накладываются друг на друга (см. вступительную статью).
(Биллиард, кстати, тоже Китай) – в этой незначительной, на
первый взгляд, «оговорке» закрепляется одна из главных
метафор книги Катай (см. комм. к книге Катай, а ранее см.
ЛП/0.1.1). (голос есть кончик кия) – вводится мотив голоса как
тактильного объекта (см. UeC/Жанна Д’арк. Герой. 1 часть. как
насчет Тарантино... – фильм «Герой» (Чжан Имоу, 2002), на
который ссылается ст¬–ние, продвигал, за пределами Китая, именно
Квентин Тарантино. Далее, уже фильмы самого Тарантино будут
не раз использованы в Катае. Вот стоят два героя ...у
каждого ... правда своя и совесть – ср. Рама гл. 3.7. ты из «я» –
становишься «он» как раз на стыке этих двух логик, т.е. таки
ещë и – террорист плюс герой – ср. с поэмой «Нога», где
«Тарковский–персонаж» выступает в роли «рушителя основ», т.е.
человека, существующего на стыке противоположных логик, а
потому и вознесённого над плоскостью конфликта. Героиня
просыпается. Стихотворение впервые обращается к «кино-эпосу»
Тарантино Kill Bill, точнее к вступительной песне фильма. Текст
песни неожиданно предстаёт вариацией ст–ния Ли Бо. когда
взвивается вдруг, как в сказке, лассоподобный стебель... – ср.
ВлШ/ влюбленный шекспир – елизавета/ фр. 4, где Виола
сравнивается с вьюнком. Переулок длинных перил: Уильям Карлос
Уильямс из Ли Бо. Уильямс Карлос Уильямс (1883 – 1963) ¬–
выдающийся американский поэт ХХ века. Среди прочего, Уильямс, наряду
с Паундом, был одним из ведущих представителей имажистского
движения. длинные перила - каждая из трёх версий
стихотворения (Тарантино, Паунда и Уильямса), хотя и по–своему
герметична, однако не требует подробных объяснений. Но когда
рассказчик все же ставит их в единый сюжетный ряд, то, кроме
содержания, в каждом стихотворении обнаруживается ещё и, так
сказать, творческий вектор, который влияет на то, как следующий
поэт (включая самого рассказчика) воссоздаёт это
стихотворение. Этот творческий вектор и воплощается в образе «длинных
перил», уходящих в небеса на пейзажах Ван Вэя (см. конец 3
части). Ср. также с «движением за горизонт» в Раме, гл. 5.4. 2
часть. она ведь – своего рода – маленькая китайская Жанна
Д'Арк... – см. UeC/Жанна Д'Арк. И здесь, и в UeC присутствует
топос/мотив «голоса». 3. эпос будет бежать и дышать как
стаер... – см. эту же тему в ЛП/0.1.1-0.1.8. ведут перила с
тропинкой, как именно что – в Рай – Катай – книга рая. См. и
дальнейшие стихотворения, и зарождение этой связи в UeC/Жанна
Д'Арк/4. недоступных как для взора, так и для верхолаза –
ср. Сюжеты/Царь. Пророчество Ду Фу. Ст–ние объединяет в себе
произведения Ду Фу, фильм Batman Begins (2005, Нолан),
легенду о графе Дракуле и т.д. Оно подытоживает тему эклектичности
эпоса как его именно открытости по отношению к другим
жанрам (см. эту тему в ЛП). Параллельно, используя биографию Ду
Фу, рассказчик продолжает развивать тему пути героя – пути,
ведущего «в Рай, через трагедию» (см. «Когда спящий
проснется»/3). 2 часть. Продолжение визуального общения–игры с
иероглифами (ср. «Прощание с плато», «Герой»). В китайской мистике
летучая мышь символизирует счастье, что противоположно
западной семантике летучей мыши. 4 часть. Очередная дискуссия
рассказчика со сценарием голливудского фильма, см.
ВлШ/«влюбленный шекспир – елизавета»/2. ни на что не говорить фи -
борьбу с «этим междометием» можно видеть в МКР/дюшановское
(отрывок); ВлШ/влюбленный шекспир – елизавета/ фр. 4. 5 часть.
ползя по жизни потом как муха... – см. МКР/памяти Дюшана. фу
еще значит сложный китайский жанр рифмо-прозы – т.е. стиль, в
котором и написана книга Катай, во многом близкий к фу.
Весло, притулившись к Катуллу, инспирирует... Ст-ние завершает
тему противостояния личности и массы (эта тема появляется
почти во всех трёх предыдущих книгах, особ. см. Сюжеты/С3;
МКР/гамлет в сша; ВлШ/Ап. сум.; UeC ). Оно содержит два
нарратива – два пути противостояния, к каждому из которых уже
прибегал герой–рассказчик. Один путь - это путь мужественного
ухода (в частности, путь самоубийства), выраженный в рассказе о
Цюй Юане (часть 5,6). Этот рассказ созвучен сюжетам о
Гамлете (см. МКР; ВлШ), о Лукулле–отце (UeC/эссе о сулле/3), о
Сократе (ЛП/0.2) и о Дэвиде Ване (см. «Переулок длинных
перил»). Другой путь (активный) – путь гнева, т.е. нападения
первым на «несправедливый мир», что мы находим в образе Катулла
(части 2, 3, 4). Образ этот даёт как бы окончательную
манифестацию сюжетам, связанным с Юлианом, Львом III (Сюжеты/С3),
Жанной Д'Арк и Суллой (UеС). Рассказчик выбирает второй путь
из своего чистилища – см. Urbi ет Скорби/скорбные оды, тему
«остракизма» в первой части UeC и тему «бури», «сражения» во
второй части. 1 часть. весло... – ср. с образами весла и
волны в UeC/Скорбные Оды/I. 2 – 4 части. читаю тут... –
имеется в виду антология античной поэзии. Спать, опершись на
копье... – очередная дискуссия с «официальным мнением». Кроме
этого, копьё и весло – родственные образы в Эпосе (см.
UeC/календы/3 и Ск. оды/I). 3 часть. Фонетический перевод Катулла,
16. Подобным же образом Катулла «переводил» и Луис Зукофски
(1904-1974) – крупнейший поэт американского авангарда, автор
эпоса A–Z. В обращении с латынью, опирающемся на личные
ассоциации рассказчика и его собственный поэтический слух, видна
оборотная сторона того анализа иероглифов, который
рассказчик проводит в «Прощании с плато», в «Герое» и т.д. Ср. 2:
«...для пониманья стиха – опыт (личный!) и есть то ребро, из
которого стих – и выходит...». 6 часть. Замечание 1:
прорицатель Чжень Инь не может ничего посоветовать Цюй Юаню; это
соответствует той модели судьбы, которая была изложена во
вступлении к ЛП (см. также комм. к ЛП; Рама 8.3; 8.4). Согласно
Эпосу, лишь внешние события, «выпадающие» человеку,
предопределены и могут быть «нагаданы», но в вопросах личного выбора
(роста или деградации) – человеку предоставлена свобода
воли. Замечание 2: суть речи рыбака – предложение скрыть своё
несогласие и тем самым, как бы, «примириться» с миром.
Продолжение темы «примирения» (мирта) см. в «Рост сказал так».
Клеветник же и умник – воспарили, как...тесто – ср. Рама 1.1.7
часть. Новое состояние рассказчика – рай – не соответствует
ни одному из описанных путей. Это еще одно проявление темы
«ухода с плато», возвышения над плоскостью судьбы. а вы
постойте-ка с Катуллом, плюс еще с Горацием и Овидием... – имеется
ввиду книга Urbi et Скорби. Три странички из Честертона.
Гилберт Кийт Честертон (1874-1936) – выдающийся английский
прозаик и религиозный философ. 1 часть. Лев - ср. Рама гл. 2.3,
2.4; там он всегда будет рычать, - ср. 6.18. как вулканы...
– мотив «вулкана» как проявления героя в «нижнем» мире (см.
Сюжеты/последняя строфа С3; ср. Катай/Вулкан). 2 часть. Так
вот вы кажетесь эксцентриком, ходячим гротеском – ср. образ
поэта в ВлШ/Ап. сум. 3 часть. Жизни самой – падающий,
да-да, и восстающий, но чудом, фонтан!.. – ср. «Пророчество Ду
Фу»/5. Фонтан – важный образ Эпоса: см., н-р, МКР/памяти
дюшана («фонтан» - унитаз) и ср. фонтан во ВлШ/Вл. Шекс –
Елизавета/фр. 4: «длань с невидимою рукой, приплюснувшая струю
фонтана»), а также образ вулкана в Катае. Поминки по блюду
династии Мин. Если в стихотворении «Герой» поэт приходит к
сюжетам о героизме, а лишь затем к проявлениям героя в окружающем
мире, что есть своеобразная дедукция, то ход в данном
стихотворении, наоборот, индуктивен: 1 часть начинается с
разбитого дорогого блюда как события–повода. Оно, это событие,
«цепляется» за другие образы Эпоса и ускоряет воображение поэта,
ведя к новым образам и метафорам (ч. 1,2). Наконец (ч. 3),
событие просветляется и сливается с большим планом Эпоса.
Стих–ние продолжает тему пути «в рай, через трагедию», здесь:
через раскол. Особенно PS/2 близок UeC/Иды/1. Блюдо – та же
оно ладонь... – см. мотив ладони, плато, предопределенной
составляющей судьбы в ЛП и Катай/Прощание с плато. Око: внутри
разноцветия вертикаль!.. – образ, соответствующий, в
частности, понятию эпического взгляда, который извне и сосредоточен
на всём. понтон через я – важный образ, перекликающийся со
стих. «Весло, притулившись к Катуллу...»/5. Мысль о том, что
для попадания в рай необходимо пересечь бушующее море или
некую водную поверхность, перекликается с UeC (см. Жанна
Д'арк/4; мотивы «моря», «бури» в «Скорбных одах»). путь Бонда с
крокодила на крокодила – ср. Сюжеты/царь/4. PS/1.
Примечание: интерпретация иероглифов, сделанная рассказчиком в этой
части, близка по смыслу его интерпретации иероглифов в
«Пророчестве Ду Фу»/2 и 5 , с тем лишь отличием, что здесь гораздо
ярче выделена тема бессмертия как награды за личный рост.
PS/2. Т.е. – там, в Платоновском мире, ты един – только когда
– здесь тебя приравняют уже к брик-браку – продолжение
«монтажного мышления» в Эпосе: создание целого из множества
разрозненных и бесконечно, как клетки, самоделящихся частей. Ср.
с UeC/Иды/2. Когда Спящий проснётся. Ст–ние продолжает темы
«пути» героя, пробуждения, обретения (эпического) взгляда
(все - гиперссылки). Практически каждая фраза этого стих–ния
является многоуровневой цитатой из других частей Эпоса. 1
часть. сдвигая точки-пальчики свои – с места! - усилие
предпринимаемое Героиней для того, чтобы начать движение –
перекликается с Kill Bill Тарантино и героиней Умы Турман в той же
ситуации: выхода из комы. Ср. UeC/Жанна Д'арк/3. дно жирной
точки... от пули из барабана – ср. этот отрывок с «точкой» в
МКР, и со ст-нием «Прощание с плато»/2. 2 часть. Вольное
обращение к сюжету книги «Когда спящий проснётся» Г. Уэльса.
...всех ставят в угол, т.е. начинается не героизм,а а сплошное
лицедейство – см. Герой/1, третью группу иероглифов («в
свете геройства в углу – выходит лицедейство!»). 3 часть -
Квинтэссенция героического пути (ср. «Герой»). Угол зренья на мир
– их теперь косит – продолжение игры со словом «кос»,
начавшейся в стихотоворении «Косточка» (см.). Широкое
использование курсива (косого шрифта) в Катае также является
проявлением нового, «косого» взгляда, в результате которого слова
обретают новые значения, понятные лишь в контексте Эпоса (см.,
н-р, «лампочки», Рама гл. 6.16). Главное взгляд на мир! Как у
кошки, кота на мышь! – см. тему «львов», Три странички из
Честертона/1. Внутри разноцветия – вертикаль! – см. образ
«ока», «Поминки по блюду...»/1 А закрутится – веретено! – ср. с
«веретеном» из Героя/3: «...из жизни твоей ткётся вовсю
миф!». Искусство войны. Ст–ние окончательно объединяет две
большие темы Эпоса: сражения и любви. Близость их в Эпосе
проявлялась и раньше, см. Сюжеты/Письмо 3; UeC, а также см.
Рама/гл. 1.3, гл. 10. ...книг было - три, а не - одна! И все как
бы накладывались друг на друга – ср. «Прощание с плато»/6.
Таким же образом, накладываются друг на друга книги стихов и
Рама (см. вступ. и комм. к гл. 7). Су Нюй – богиня долголетия
в китайской мифологии. В «Каноне Чистой Девы» (Су-нюй-цзин)
– трактате по искусству любви – Су Нюй беседует с Желтым
Императором (Хуаньди), отвечая на его вопросы и уча его
искусству любви. Свои уроки она часто иллюстрирует сравнениями,
связанными с военным искусством. Воин.

В ст-нии «Воин» вновь появляется мотив остановки (и жизни, и
внутреннего роста) – т.е. опять «точки», см. МКР/дюшановское; в МКР
вместе с «точкой» появляется образ «мухи», здесь – комара.
Как уже говорил рассказчик в стихотворении «Поминки по
блюду...»: «Та жизнь вряд ли предполагает ветер...». Насосавшись
ветра, флажки – все – умолкают... – ср. с вышеупомянутой
цитатой. Рост сказал так. Стиль, в котором написано ст-ние, во
многом напоминает «Искусство войны» Сун Цзы. Здесь же
искусство противостояния миру (так сказать, тактика и стратегия
роста) объединяется с темами любви и войны (см. «Искусство
войны»). Главные принципы роста, законы войны, описываемые
рассказчиком, произносятся (как бы) не им самим, но голосами
свыше: самим «Ростом» и «Лавром». тем, что ты можешь съезжать
[в мир]...,когда захочешь, а подниматься невидимым – ср. с
описанием «пути» героя в ст. «Когда спящий проснётся»/3.
Ст–ния Катая, в особенности «Весло...», «Поминки...», «Косточка»
являются примерами подобного «спуска»: рассказчик
отталкивается от какого-нибудь «мирского» события, а затем приобщает
его к «миру воображения». А рост – дают чувства на земле –
новый «девиз–возражение» Платону, см. «Прощание с плато»/3.
Вулкан. Ст–ние переплетает в себе нарративы о Джеймсе Бонде
(см. Катай/Поминки...; Сюжеты/Царь/4), образы «озера» (ср.
ЛП/2.0, 2.0.1; озеро – тоже плоскость, «плато»), «перил» (см.
«Переулок длинных перил»), возвращения в рай (см. «Когда
спящий проснётся») и многое другое. Одна единая лампочка – в
текст входит следующий важный образ Катая – лампочка (см. Рама
гл. 6.16); здесь, связанный с Героиней (см. ту же, но уж
совсем далекую связь в «Косточке», где абрикос напоминает о
возлюбленной и сравнивается с китайским фонариком). Вулкан –
см. этот образ в «Трёх страничках из Честертона»/1; Сюжеты/С3.
Не принимай всерьёз – есть главная заповедь Рая – ср. «Три
стр. из Честертона»/3. Но где же пава? – в последних стих.
Катая рассказчик, в раю, постепенно приближается к своей
Героине. Павлин – семейная птица, птица Юноны (см. Urbi et
Скорби/VI). Поле. Части 1, 2. Рассказчик смотрит на «поле»
(«словно Наполеон», см. Рама гл.4) как на территорию, которую ему
ещё предстоит завоевать. Когда кий ударяет в шар – то
получается... лампочка – соединение лампочки и патрона – похоже на
соединение кия и бильярдного шара в момент ударa. Этой
метафоре можно дать истолкование в терминах «бильярдной» Катая.
В «бильярдной» метафоре, «шар» – поэтическая суть события
или вещи (см ЛП). «Кончик кия» - голос, его предметность и
тактильность (см. «Прощание с плато»/6). Герой же – «взмах
кисти» (см. Герой/5), т.е. импульс. Таким образом, лампочка
(ранее см. Катай/Вулкан, «просветление» в ЛП/0.2) становится
своеобразным знаком события, импулься и интуиции. 4 часть
продолжает топос «зеркала» в Эпосе (см. Рама гл. 4) Система
зеркал здесь, как в мистической теории Дионисия Ареопагита,
является зеркалами, отражающимися друг в друге; под «зеркалами»
Дионисий понимает не только «высший мир», ангелов, но и
людей, т.е. все перечисленные отражаются друг в друге. Мессиджи с
поля. тьму... – задник зеркала! – ср. Рама 2.7. 4 часть: в
противостоянии «льва» Тита и «льва» Иерусалима снова
проявляется тема эпического равновесия логик враждующих сторон (см.
Герой/3), к которой подключаются образы «льва», «лампочек».
День рождения. См. и ср. Рама, гл. 2.1. Ст–ние завершает
топос «мёртвой точки» – апофатического ощущения
отсутствия–как–присутствия (см. МКР, ВлШ). Здесь же, возвращается образ
«ангела», см. МКР/«эспрессо»; «мой ангел–хранитель завшивел».
Лампочка: Встреча. – Парафраз сюжета встречи Данте и
Беатриче в Раю. Два последних стих–ния перекликаются с последней
главкой Рамы/гл. 10.7. ты стала этой лампочкой – ср. данное
здесь описание и Рама/10.5. И стрелять есть по кому! –
сравните с ЛП/3.1.

Редакция комментариев Алексея Парщикова