Создан для блаженства (под редакцией Льва Пирогова)

Считается, что эффектное начало придумать легче, чем эффектный
конец. Ерунда, разумеется. Стоит написать "все счастливые семьи счастливы одинаково", и публика начинает в предвкушенье комкать программки: а дальше, man, а что же там дальше?.. Зато после слов "они жили долго и счастливо и умерли в один день" рассчитывать явно не на что, - за такое можно ведь и моченым яблоком... Вот авторы и волнуются, раздувают щеки и придумывают поверье будто бы эффектное начало сочинить легче, чем эффектный конец…

Впрочем, пока я это писал, случилось необъяснимое событье. У вас часто необъяснимые событья случаются? Я однажды гладил сорочку, и от рукава отлетела пуговица - отстрелила, как… чуть не пробив стену. Будучи рачительным и скупым хозяином, я поднял ее, с удовлетворением отметив, что пуговица цела: все четыре дырочки на месте, а значит… Спустя какое-то время, в процессе глаженья манжета вышеупомянутой белоснежной сорочки, обнаружил место происшествия - с двумя аккуратными нитяными петлями. Сопоставив факт целостности пуговицы с фактом целостности нитяных петель, понял, что надо об этом поскорее забыть, но не получается до сих пор.

Так вот (возвращаемся в наши дни). Сочиняя вступление для нижеследующего "Блаженства" ("блажь" - как метко поименовал эту рубрику один из вышестоящих редакторов), умелой и привычной рукой я наполнил стакан коньяком "Московский" - гадость ужасная, но много ли творцу надо для счастья?.. Нет, немного, а потому - очень рекомендую (творчество, разумеется, не коньяк). Наполнил, дописал предложение и почти уже немедленно выпил, как… как… ОКАЗАЛОСЬ, ЧТО УМЕЛО НАПОЛНЕННЫЙ КОНЬЯКОМ "МОСКОВСКИЙ" СТАКАН ПУСТ!!!

Это сильно удивило меня. Я обратил взоры к бутылке: она была явно неполной, аккурат стакана в ней не хватало. Я обратил взоры к окружающему пространству: других стаканов не наблюдалось. Я обратил взоры внутрь себя: никаких признаков коньяка "Московский" не было там. Тогда я обратил к пустому стакану нос: пахло коньяком! Свежим!.. Я опять внутрь себя - нет ничего. Загвоздка!!!

Но привычное к решению научных проблем сознание не спасовало на этот раз. Видите ли, в процессе написанья вступления и наполнения стакана я жевал плод айвы, купленный в магазине (в Ставрополе айва растет и так - на чужих дачах.) Потом - наполнил, автоматически выпил, но привкус айвы совершенно нейтрализовал послевкусие коньяка, не говоря уже о других факторах (как то: приятное творческое опьянение, мозги и память).

Братцы, это брехня, что закусывать надо лимоном, грейпфрутом или киви!.. Закусывайте айвой, если хотите… впрочем… Я хотел сказать - никогда не закусывайте айвой, если хотите. А теперь вернемся к началам.

Чистил, знаете ли, компьютер и обнаружил целую кучу подозрительных файлов со странными не идентифицируемыми названиями. Последовательно открывая каждый из них, обнаруживал начала не сбывшихся, абортированных текстов: рецензий, статей, обзоров, художественных всхлипов - словом, не рожденных деток моих. Эти открытия странным образом возбудили. Как-то, знаете… Думалось: а если бы они были дописаны, и теперь уже выросли, и ходили бы в школу, и нарушали тишину моей кухни (она же за неимением жилой площади - кабинет) звонкими голосами… Взгрустнулось. Тщательно удаляя остатки, скопировал их в один файл и предлагаю ниже вашему безжалостному вниманию.

Комментировать каждое начало показалось неправильным, решил просто расположить их по времени: от первых начал к последним. Ида Ленова -несостоявшийся обозреватель "Русского журнала": когда меня
оттуда выперли, был план создания подставной Иды Леновой, но, к счастью, не воплотился: вместо разбитной и не чересчур башковитой Иды в "Русском журнале" появилась полноценная
Аделаида Метёлкина.

Текст "Грусно поплакав в платок пахнущий подмышками любимой…" писался в один из дней кризиса, видимо, для "ОбсЁрвера", но почему-то так и не был дописан. "За две недели до начала очередного скандала…" - напротив, дописан был и даже
опубликован в "Экслибрисе", но, видимо, цитируемый здесь файл я потерял и пришлось все начинать заново. Остальные начала - так и остались почивать в нетронутой продолжением чистоте. Каждое новое (на долю Иды Леновой их почему-то выпало целых два) буду отделять от предыдущего звездочками.

НАЧАЛА

Jazz is Paris, Paris is Jazz... Рю де Соль, Лапэн Ажиль, голуби, голуби - щас заплачу. Маленький человечек в коротком светлом плаще, от которого пахнет остывшим луковым супом. Что еще? Кофе, аккордеон, толстая негритянка. Где-то на последнем этаже небоскреба продюсер устало смахивает со лба пот, а значит, так и надо жить... Это не многоточие, а слезы счастья.

Лицо удлинилось, капнуло на телефон. В телефоне деликатно воцарилось молчание. И эта, как её... Нега, что ли? Я нахожусь при исполнении служебных обязанностей!.. Надо побить посуду, раскидать мебель, сказать ругательные слова. Порвать что-нибудь - на маленькие кусочки...Или не рвать? Бумага ж терпит. Двинуть по батарее, только снять сперва лакированный ботинок за много рублей. Тогда поможет. А так - нет.

Ида Ленова. Меня действительно так зовут. Вчера у меня был день рождения. Неопытной и одинокой (в каком-то смысле) женщине простительно искать сочувствия, оказавшись в незнакомом и, кажется, небезопасном месте.

Дело в том, что в отличие от уважаемой мною Ольги Славниковой я в самом деле имею (уж не знаю, что) быть единоутробной сестрой своего братца, который вчера прибежал чмокнуть меня в щечку и сообщить, что на два месяца уезжает праздновать Рамадан к каким-то Мурику и Рустаму. В ответ на мой робкий вопрос "почему же на целых два, Левушка" было сказано: "В евразийском деле главное - постепенность: месяц режешь баранов и месяц лопаешь!.." Действительно, мусульманская культура - небыстрая

Родилась 30-го октября, в понедельник. Что за день - сами знаете. Это когда вычищают изнутри тыкву, делают ей рот и глазки, а внутрь вставляют свечку. Получается очень красиво.

- А ты думаешь, Крупской было легко?

Задумавшись над тайным смыслом этого загадочного вопроса, сама не заметила, как начала писать рецензии и обзоры. Уж не знаю, хорошо это или плохо... Наверное, все-таки хорошо.

Грусно поплакав в платок пахнущий подмышками любимой - так приятно бывает вспомнеть, да, грусно поплакав, приятно бывает вспомнеть вдруг что

это изумительное ощущение одиночества

как оно справедливо, когда взаправду один, собственно ни с кем не ебешься, только ты и весь мир, канкретно говоря, ты и компьютер, потому что другого мира не существует, страдать от любви и чувствовать себя одиноким гораздо важнее, чем пыхтя взгромоздиться на сокровенное и, бездарно потыкав хуем, навсегда-пренавсегда бесконечно утратить

Домового ли хоронят, и пушкин был не дурак: на татьяне не стал онегин жениться. Царапнуло конкретно такой строчкой: кто-то должен осознать грусность фильма, и не осознать, а разделить даже, а было

это когда я случайно посмотрел вдруг по телевизору произведение "мимино" режиссера Данелии, и вместо того, чтоб как все нормальные люди ржать над тем как смешно показывают мне Фрунзика Мктрчяна, впал в такую тоску! в такую элегическую пиздатость, что прямо защемло в душе, а уж в носу и подавно, и стоит ли говорить, что в те времена я любил много подолгу плакать

Собственно не подолгу, но плаксивость свидетельствует о выходе из депрессии, и поэтому состоянья запомнились, ведь когда уже - впрочем, не важно.

С высоты собственнога горделивога выхода из депрессии можно позволить мысль: "кто-то должен разделить с тобою тоскливость фильма", ага, ну в смысле женствено приникнуть плечом, а до того напечь много красивых плюшек, и чтоб полы были помыты, а тут сразу - ага, женствена приникнуть плечом, и щекоча белокурой прической ноздри так пронзительно тоскливо, как поется в песне про колокала, разделить с тобой и тоску, и одиночество и на неслышных лапах ломящиеся в окно сумерки

Песня имеется в виду про "у тебя в москве колокола звонят", а не что вы подумали - "колокола, колокола, белогривые лошадки". Ведь было время, когда я даже от этой песни из мультика про лошадки плакал!.. Тупая идея, тупость которой вы, конечно же, смогли оценить (что какая-нибудь дура будет безропотно делить с тобой оденочество) достойна всякой превсякой критики, но думать ее было очень и очень приятно

а теперь какой хуй думать и вообще нахуя всё, если уже всё в пизду сбылось и остается только терпеть, ждать смерти, которая всё разъяснит и работать-работать-работать?

Некоторые советуют поехать в тибет а потом еще после тибета в деревню, но я такой совет презираю: даже последнему идиоту болвану понятно, что ну посидел ты в тибете ну ужаснулся от того что высокие облака, а потом один хуй возвращаться, а на улице перовской все по-прежнему и не продохнуть, я уж не говорю про улицы большой каретный переулок, младшего сына, казеева и марата

А в деревне кусают блохи, но даже не это затрудняет её, а то, что от себя не сбежишь, сам - это такая машина по полному уничтоженью деревни.

Детачки мои, вы не подскажете, отчего так несправедливо всё? Почему я один в людском муравейнике? И даже тоненькая плёнка, что отделяет от смерти, не несёт оправданий: тело всё сильней старается изменить - не какому то там "здоровью", которое есть абстракция и говыдло, а тому состоянию справедливости, которое бывает наедине с собою и смертью и остальным миром исключительно в детстве, исключительно на черно-белых изумительных фотографиях, на которые смотреть стараешься реже, чтоб не забыть, что это всё не неправда.

А идите-ка блядь нахуй, вам-то явно посрать на высшую справедливость, вы даже не знаете, что это такое - я и сам не знаю что это такое, в смысле, словами. Остаётся лишь выпить немного ещё водки и работать, работать, работать.

Независимый культуролог Лев Васильевич Пирогов (Вайсбеккер) родился в 1969-м году половым путем. В отроческие годы изображал под елкой Зайчика, вследствие чего вырос некрасивым и злым уродом.

В условиях чеченского терроризма характер Льва Васильевича закалился и его взяли работать доцентом в Университет, как ветерана войны. Но он же тупой, Лев Васильевич... Вот и выгнали с Университета.

Любимые книжки: "Приключения Незнайки на Луне", "Я - вор в законе на воле" и "Звезды падают вверх" (авторов я забыл). Рост нормальный. Пьет умеренно. Но много! (Че еще писать?) И вообще. По политическим убеждениям - за Путина, но не сильно (телевизора нет).

Я бы, конечно, хотел, чтоб в эту книжку были включены не включенные в нее мерзопакостные статейки, а такие мои известные тексты, как например "Поминки по Финнегану", "Апофеоз беспочвенности" и "Как нам реорганизовать рабкрин".

На трехтомник Александра Гениса не обратили внимания. Газеты и журналы с вожделением отчитались о презентации, состоявшейся в престижном (почему-то) подвальчике, но дальше рассказов о том, кто кого видел и сколько выпил, разговор не пошел. Гениса ли читать взрослым людям!.. Он, как говорила моя учительница географии, "несерьезный". Легкомысленно одевается (а вроде не голубой),

Преступление - димедрол - появляется "я", субъект, возможность тайно
нарушить запрет (не опасаясь осуждения Другого). Появилась приватная
территория. Тело - скафандр.

"Кто думает о бодуне раньше, чем выпьет, - христианин".

Но там же была еще куча всего! Не помню - труха какая-то. Но ощущение...

История с Романом и Щербиной

Это не значит, что "нормальная" литература говно, просто она перестала быть… всерьез. Настоящей.

За две недели до начала очередного скандала вокруг Владимира Сорокина, инициированного общественно-политическим объединением "Идущие вместе", литературный обозреватель Александр Ройфе писал: "Именно масскульт, честный, беспримесный масскульт, который весь стоит на консервативных ценностях (Бог, семья, собственность, патриотизм - порядок произвольный), сражается сегодня с леваками за власть над умами сограждан".

Это трогательное "порядок произвольный" (соль и перец по вкусу) лишний раз напоминает о том, что пресловутые basic values есть последнее прибежище идиота. Собственность ему и судья. Еще в 1843 году Бэйнард Холл, один из американских "идущих вместе", писал: "Мы всегда предпочитаем человека невежественного человеку талантливому, всегда подвергая сомнению моральные качества умного человека. К несчастью, ум и порочность часто неразделимы в сознании людей, так же как невежество и добродетель". За двести лет до него пуританский священник Джон Коттон выражался с большей определенностью: "Чем более учен и многоумен человек, тем более подвержен он влиянию Сатаны". Очевидно, противоречие между целью и средствами является

Издатель торгует не текстами, а информацией о текстах. Чем лучше раскручен "брэнд", тем легче и дороже можно его продать. Скажем, никому не известный писатель создал шедевр. Полезет ли издатель в карман? Отнюдь нет. В свое время Мильтон с рукописью "Потерянного рая" обил немало порогов, прежде чем ему удалось продать ее за пять фунтов. Виктор Гюго в начале своего писательского пути продал роман "Ган Исландский" за 300 франков. (Позже, находясь в зените славы, он получил за "Отверженных" 400 тысяч.) Соответственно разнились и доходы издателей. Принимаясь за издание никому не известного автора, можно оказаться и вовсе в минусе. Слишком много нужно средств на "раскрутку". А литература - продукт не рекламоемкий, по телевизору ее не покажешь, и вручение автору какой-нибудь громкой (и, желательно, скандальной) премии - едва ли не единственное средство привлечь внимание читателей к будущему кумиру.

Лучше в Вене кормить голубей, чем тут - изнасилованных, нищих детей, которые умирают с голоду от Немцова и Хакамады.

Он высунулся наружу, а там стояла она. Он, конечно, сразу влюбился. Она переложила зонтик из правой руки в левую и пожала своей рукой его руку. Как потом утверждалось, это была судьба. Прямо с первого рукопожатия ей приспичило обоссаться. И они поехали в лифте вверх, чтобы найти сортир.

Вот тут все чаще стали звучать мнения, что я, мол, не могу быть вождем постинтеллектуализма, поскольку еврей. Тут нужна еще какая-то фраза, но я ее не придумал. Оправдываться нельзя, ибо будет антисемитизм. Подумаешь, еврей!.. Евреи тоже люди. А если ты, падла, оправдываешься, значит так не считаешь, а считаешь наоборот и, того гляди, точишь Соглашаться нельзя, потому что получится дискредитация еврейского народа, а значит, опять антисемитизм.

Безвинного народа не бывает!.. А то только соберешься писать, как тут… По радио дура одна: "…расстреляно до кучи безвинного народа". Так вот, безвинного народа не бывает - все скоты, всех следует убивать. И только учитывая непомерную нагрузку, которая ляжет в таком случае на плечи работников моргов, а также то, что большинство людей пока еще к счастью смертны, в некоторых редких случая расстреляние можно заменять медленным угасанием перед естественной смертью. Да, пожалуй, так еще справедливее.

Долгим, медленным и мучительным, как выпадение сизой прямой кишки из попы. С омерзением наблюдаю, как сборище идиотов, составляющих этот форум передовой мысли, водят хоровод вокруг одного занедужившего, с фамилией, похожей на слово "не стираные трусы". Пускают из носу пузыри размером с Пулковскую обсерваторию. "Я как модератор…Я как редактор… Сообщения, содержащие нецензурную брань, будут расстреляны…" Идиоты.

Очнитесь, а то достали уже. Хватит играть в песочницу. Надо, э… э… отвлекся. Варил себе вермишель - и отвлекся. Как хорошо варить вермишель! Чувствуешь таким несчастным себя, как в детстве. И от этого очень и очень становится хорошо.

Так вот, нехер тут ныть и расшаркиваться друг перед другом так, что на жопе лопаются колготки. От этого микросоциум угасает! Вырождается, как литературный критик Немзер, превращается в писклявого идиота с выпученными базедовыми глазами. Надеюсь эта мысль ясна? Или вам нужно ее разжевывать и впихивать в мозги черенком лопаты?!

Ну сдох боец, оплошал, эка редкость. Отряд не заметил - еще не таких теряем.

Вот. Но вместо этого выпил 50 граммов напитка "Стрижамент" и сделался сильно пьяным. И на диван - таки да, пойду, но не читать "Осеннюю повесть", а рыдать, глядя в окно глаза. В

Всех идиотов надо расстреливать, но некоторых идиотов надо расстреливать сильнее других.

Мне как бывшему не еврею про евреев писать не позволительно. Они сами про себя пишут. А если на них все равно не обращают внимания, они пишут про себя "смерть евреям" и привязывают "растяжки". И смотрят из кустов, вдруг кто пройдет мимо. И всякого, кто пройдет, записывают в "антисемиты". А кто споткнется, того - в проявившие "бытовой героизм". Таким образом надлежащий градус интенсивности говорения о евреях поддерживается на положенном ему надлежащем уровне.

Говорят, что русскому патриоту с левыми не по пути: дескать, Господь поставил агнцев одесную, а козлищ - ошуюю.

Скопцы и дрочилы

От книг Варламова веет чужим деревенским домом с кислыми половиками

Подъезжает троллейбус к станции метро "Сухаревская". Сидят в нем две тетки явно немосковского, заезжего вида. Водитель культурно объявляет: "Станцтра-съхрвска". Первая тетка заполошилась: "Какая, какая?" Вторая с опупевшим видом отвечает: "Трасса Христа…"

Свидетелем сей глубоко научной истории был поэт-сатирик Женя Обухов. Когда он рассказывал эту фишку, я как раз читал рассуждения Кристиана Крахта о том, как забавляет его, разухабистого немца-лютеранина, размеренная жизнь педантичных кальвинистов-швейцарцев.

А в телевизионной игре "Алчность" вчера спросили, какой из языков НЕ является официальным языком ООН: немецкий или арабский. Коллективно-бессознательная домохозяйка, чей отец с матом погибал подо Ржевом, трагично пожевав губами, говорит, что арабский. Ведущий удивляется: почему? Та смотрит на него с осуждением. Я утлый небоскреб в стихийном произволе…

Девушка тогда верит в слово "люблю", когда оно сказано тихо и просто.

Бог достал меня, грозя тощим пальцем и скрежеща мозолями. Ох и бухой я, ёб вашу мать, братцы.

Вчера без задней мысли зашел в Литгазету, чтоб воспользоваться услугами электронной почты. Секретарша Наташа, едва меня завидев, грустно спросила:

- Печенья хотите?

- Нет, - ответил я с мужественным нажимом, давая понять, что уже два дня не пью водки (мы всегда отбираем у Наташи еду, когда нам нечем закусывать, и она это знает).

- Надежда умирает последней, - загадочно сказала она, глядя, как я отворяю дверь в кабинет Басинского.

- Коньяка хочешь? - культурно спросил Басинский.

Он очень культурно спросил, - надо было быть мудаком, чтобы сказать "нет", и я сказал "да".

Саркастически наблюдая, как ухудшилась моя жизнь, испытываю неискреннее желание, но

всё медленнее пальцы по кнопкам

умереть, уснуть

и даже не править миром

эх, кабы выключить

я бы просто выдернул из розетки

я бы лучше просто выдернул себя на неопределённое время из розетки.

Четвертая по счету ярмарка интеллектуальной литературы "non/fiction" прошла незаметно, боком. В день ее торжественного открытия на улице Крымский вал был зафиксирован рекорд малолюдности. К зданию Центрального дома художника автор шел в сюрреалистическом одиночестве. Машины катились, а потому в счет идти не могли.

Не было и толпы на ступеньках - всех этих, знаете, перекурщиков, спрашивальщиков лишнего билетика, в общем, играющей короля свиты. Причину демографического брутализма автору разъяснили внутри, на ярмарочной акции под названием "Об обозримой искренности в новой литературе", проводимой нашим самым, как считается, интеллектуальным издательством "Новое литературное обозрение".

"Интеллектуальное событие в наши дни невозможно, - сказали ему, - а что возможно, сейчас мы покажем". И почему-то искренне добавили: "Сволочь!.." В слезах автор отправился в кулуары (буфет) и не высовывался оттуда все пять дней, пока спасительная водка не кончилась, а страшные интеллектуалы наших дней не ушли.

Считается, что эффектное начало сочинить проще простого. Ну например: "Все счастливые семьи счастливы одинаково". Или: "Велик и страшен был год одна тысяча с чем-то там от чего-то там". Сочинить эффектный конец, наоборот, мучительно трудно. Это прерогатива поэтов. Они якобы сперва сочиняют последнюю строчку, а потом приделывают к ней все остальное… Брехня, разумеется. Начало само по себе волнительно, оно на три четверти состоит из читательского аванса. Зато конец всегда обламывает, удручает. Оскорбленный в лучших чувствах читатель придирается к нему из мстительности