Онтологические прогулки

 

Эссе

 

 

 

 

За всё время существования цивилизации подавляющей массе населения, занятой с утра до ночи подневольным или обязательным трудом для прокормления, приходилось только мечтать о свободном времени.

Карл Маркс, не преминувший заметить это обстоятельство, даже сделал целью стремления к коммунизму именно обретение каждым человеком свободного времени, намного превышающего нормативы обязательного труда, в надежде на постепенное очеловечивание аборигенов.

По его словам, в конце концов наступит такой этап в развитии общества, когда «мерой богатства будет… отнюдь уже не рабочее время, а свободное время» (т. 46, ч. II. С 217).

Эта замечательная перспектива освобождения от трудовых усилий в обретении «богатства» привлекла к его социальной теории такое неисчислимое количество сторонников, что с тех пор мировое сообщество никак не может успокоиться под их натиском.

Что же на самом деле произойдет с народонаселением, если оно получит искомый продукт в недалекое время?

Чтобы ответить на этот вопрос, надо сначала разобраться с основными стратами этого населения.

Народ или вся масса населения каждого государства разделяется в соответствии с имеющимся у индивидов соотношением типов сознания на следующие основные категории: обыватели, представители властных структур и прочие «руководители» (элита), неформалы-интеллектуалы.

Об остальных слоях трудящихся и нетрудящихся мы тоже кое-что скажем ниже, но сначала обрисуем указанных в их отношении к свободному времени.

Слабое развитие самосознания и столь же слабое проявление низшего сознания (низкий уровень неудовлетворенности сознания в обоих случаях), которые находятся в уравновешенном состоянии, характеризуют основную по численности группу любых сообществ – так называемых обывателей, разнообразных по профессиям - от хлебопека и фермера до медработника и клерка.

Следствием подобной слабости является их незначительный интерес к любому делу, которое непосредственно с их благополучием не связано.

Как правило, высокий интеллект, который появляется не только вследствие обладания врожденными способностями, но и вырабатывается и укрепляется длительной учебой, участием в различных образовательных программах, стремлением к труднодостижимым целям, подобным индивидам не свойственен не только по причине отсутствия у них высоких стремлений, но и вследствие влияния посредственной или, - как раньше говорили, - мещанской среды, доступных социальных лифтов, финансовых средств на образование и т. д.

Таким образом, обыватели едины в следующем.

Все члены этого самого значительного слоя каждого сообщества ориентируются в основном на собственный рассудок и опыт: занятые собой и собственным благополучием, они не стремятся ни к «высоким», ни к «низким» целям, ограничиваясь желанием беспроблемной и сытой жизни, в которой неприятности желательно видеть только на экране монитора.

Обыватели не испытывают стремления к новому за счет собственных усилий, добиваясь более комфортного состояния в жизни с позиции простого приобретения и потребления готовых благ.

Эта, самая значительная часть населения, занята ежедневной монотонной работой, и, практически, не имеет перспектив для иного рода деятельности, которая могла бы способствовать развитию у этих масс самосознания.

Привычный стандарт диктует людям жить как все, потребляя то, что есть, создавая вокруг себя среду искусственных и естественных предметов только для того, чтобы регулярно обновлять ее, находя в этом непрестанном процессе удовлетворение.

Такого рода персоны избегают участия в каких-либо общественных движениях, интересуясь только собственным благополучием, но сторонясь всякого риска.

Они не сопротивляются властям и избегают любого экстремизма, но только до тех пор, пока на карту не будет поставлено их выживание – поняв это, они всё и всех сметают без всяких колебаний и размышлений.

Если копнуть глубже и предположить, что собственное время каждого человека есть процесс получения и обработки информации, в котором он более или менее сознательно участвует, то любой обыватель в силу сравнительно низкого культурного и интеллектуального уровня, обусловленного слабым развитием высшего сознания, склонен потреблять соответствующие этому уровню информационные потоки.

Поэтому их новизна ограничивается глупыми телевизионными шоу или сплетнями в интернете.

Что-то более сложное, новое в науке, культуре, истории, технике, которое требуется не без труда осмыслить, обыватели не допускают в свою черепную коробку.

Поэтому не стоит удивляться казусу столь утилитарного употребления ими имеющегося свободного времени.

В наши дни свободное время для обывателя прежде всего означает благословенное избавление от любых трудовых усилий, если, конечно, размера выдаваемых ему заработной платы, пенсии или иного пособия с лихвой хватает и на прокормление, и на некоторые приятные, но неутонченные удовольствия.

В Европе и США к настоящему времени даже появились практически неработающие субъекты-обыватели отнюдь не пенсионного возраста, которым вполне хватает пособия на жизнь, и их набралось уже не один десяток миллионов.

При этом надо отметить, что разделение и автоматизация труда быстро ведут к тому, что уже скоро подавляющему большинству населения, как минимум, развитых стран, не нужно будет участвовать в производстве товаров и предоставлении услуг.

Так что же эти бывшие трудящиеся-обыватели будут делать в обретенное наконец ими свободное время, о котором мечтал Карл Маркс?

Да, то же самое, что они делают сейчас потому, что иных интересов, кроме отмеченных, для них не существует, и только немногие из них буквально вырываются из этого болота, «вязкость» которого обусловлена слабостью их сознания.

В лучшем случае, они пляшут, размножаются и развлекаются всякими прочими простыми способами, например, играя в скат, баскетбол или домино, а также вышивая крестиком.

В худшем случае, они пьянствуют, увлекаются наркотиками, враждуют между собой, а наиболее агрессивные из них пытаются разными способами, в том числе и террором, дорваться до власти, чтобы еще с большим успехом пинать соплеменников.

Чем же можно объяснить столь печальный феномен, явно противоречащий идеям Маркса?

Некоторые биологи-эволюционисты, в частности, Савельев С. А. (книга «Церебральный сортинг»). считают такой катастрофический финал закономерным, констатируя следующее: «… человечество уже создало совершенные способы поведенческого отбора, которые разрушат наше сознание и уничтожат следы разума без всяких дополнительных усилий».

Естественно, это утверждение слишком сильное, так как сознание, раз без него всё омертвляется, неуничтожимо в бытии, в отличие от человека и его цивилизации, но тем не менее, факт деградации этой части населения налицо, и она, по-видимому, будет только нарастать для обывателей в первую очередь вследствие неразвитости их самосознания, согласного всего лишь на сытую и беспроблемную жизнь, в течение которой свободное время можно использовать преимущественно для развлечений, а не чисто по биолого-эволюционным причинам, так как человек уже давно в значительной степени отделился от животного мира, и никогда в него не вернется. Порукой этому служит его самосознание, которое, появившись, уж никуда не денется, несмотря ни на что.

К обывателям по главной их характеристике – слабости сознания можно также отнести следующие значительные группы населения

Одну из них составляют неработающие пенсионеры.

Удручающее обстоятельство попадания в среду обывателей даже ранее вполне неглупых и довольно развитых субъектов обусловлено за редким исключением довольно быстрым падением у них уровня как низшего, так и высшего сознания.

Объяснение этому простое: с возрастом функционирование мозга ухудшается, в частности, память, быстрота реакции, сообразительность, острота понимания собственного места в мире падают. Сила, ловкость, предприимчивость, а значит, и конкурентоспособность в сравнении с более молодыми индивидами так же снижается из-за проблем со здоровьем.

Кроме того, человек на пенсии далеко немолод, а это означает, что он становится более апатичным, индифферентным ко всему вследствие отсутствия перспектив, кроме приближающейся смерти.

Поэтому, например, общественная жизнь интересует его только с позиции сохранения стабильности, если, конечно, таковая существует, а любые изменения, суть которых он не понимает и приспособиться к которым уже не может, его только тревожат.

Естественно, пенсионер в этом отношении становится и эгоистичным, и консервативным.

Однако, как и прочие обыватели, пенсионеры являются, хотя и дремлющей, но грозной силой, которая может смести любую власть, если таковая попробует лишить их устойчивого и беспроблемного существования вследствие отнюдь не утраченной ими неудовлетворенности низшего сознания, которая жестко реагирует на существенное ухудшение условий существования.

Что же касается кажущегося позитивным для пенсионеров фактора приобретения свободного от тягостного труда времени, то использование этого времени для большинства из них является либо сугубо утилитарным, вроде копания в огороде, либо оно просто убивается за бездумными развлечениями.

Термин «дожитие», употребляемый в отношении пенсионеров, говорит сам за себя.

Поэтому пенсионеры, кто как умеет, стараются отвлечь себя от мыслей о неизбежной и не столь далекой кончине, наступающих болезней и приходящей беспомощности.

Одни тратят всё свое время и жалкие пенсии на перманентное лечение, полагая за счет этого сомнительного мероприятия непонятно для чего задержаться в новом и во многом уже непонятном для них мире, ненадежном и обидном для еще сохранившегося самолюбия.

Другие убивают время выращиванием огурцов летом, а зимой закусывают ими горячительные напитки, доводя себя до полного отупения.

Третьи целыми днями постукивают костяшками домино, вовсе не желая ни о чем думать, благо теперь есть такая возможность.

Четвертые занимают свое время сочинением жалоб на неправильные действия всех бюрократических инстанций без особой надежды на адекватную реакцию.

Самые же оптимистичные танцуют и поют в соответствующих кружках, а самые умные сочиняют никому не нужные романы и повести, вывешивая их в интернете.

Остальные же пытаются найти себе хоть какую-то работу, чтобы поменьше думать о своей печальной участи.

Домохозяйки, представляющие также значительную часть обывателей, вовсе не думают о том, чем занять свое свободное времени потому, что его у них практически не бывает.

Мудрость их состоит в том, что они инстинктивно чувствуют каверзы свободы, в том числе и свободного времени. Поэтому они непрерывно стряпают, убирают, стирают, воспитывают мужа и детей, а в редкие минуты отдыха вздыхают и поглядывают на странный мир в окно или на экран телевизора.

Тем не менее, обыватели являются основной почвой для представителей интеллектуальных прослоек, которые из этой почвы произрастают случайно, или благодаря тем или иным умениям, способностям, сильной воле, то есть индивидуальным перекосам в сознании, приподнимающим их выше среднего уровня обывателя, и которую они могут испакостить или облагородить, поскольку сам народ, как правило, пассивен из-за своей занятости монотонным трудом для выживаемости и прокормления; косных традиций; религиозных заблуждений; предрасположенности из-за низкого культурного уровня к негативному воздействию активной пропаганды информационных обманок, еще больше оболванивающих его; отсутствия должного уровня образования и воспитания, что не позволяет ему массово воспользоваться социальными лифтами и ставить перед собой высокие цели: подобная унылая и беспросветная жизнь, соответствующая неразвитости сознания масс, отнюдь не способствует превращению всей массы людей в сообразительных, образованных, культурных, креативных, энергичных и коммуникабельных субъектов.

Таковых из него выделяется всего лишь несколько процентов.

Но в них безликая народная масса обретает развитие, которое внешне осуществляется в рамках борьбы представителей масс во власти и в неформальной интеллектуальной оппозиции к власти.

Неформалы-интеллектуалы, преследуя в основном цели, противоположные целям представителей властной элиты, вынуждены апеллировать к народу, доказывая свою правоту и антинародность элиты-угнетателя, которая в свою очередь должна оправдываться и клеймить позором гнилых фантазеров-неформалов, умеющих только говорить, а не управлять и властвовать.

Под неформалами-интеллектуалами следует понимать неравнодушных людей умственного труда, интеллектуалов разного рода, а также сравнительно немногочисленных представителей остального населения, сумевших так или иначе подняться в своем самосознании до того уровня, который диктует им отвращение к аморальному и корыстному поведению властной элиты.

Эти люди питают надежду на переустройства общества в сторону гармонии, то есть равенства, братства и вместе с тем свободы, не понимая, что свобода всегда противостоит равенству, справедливости, разрушая любую стабильность. Но эта надежда на гармоничное мироустройство не может исчезнуть в их благостном сознании никогда: они, как истинные гуманисты, не способны поверить, что ужасы нашего мира не могут перейти в благоденствие каждого человека и всего человечества в конце концов.

Неформально оппозиционная часть интеллектуалов, к которым можно отнести разнообразных образованных выходцев из народа в том или ином поколении, - активных, честных, искренне желающих блага народу, то есть с доминантой высшего сознания, никогда не примыкали и не примкнут к лицемерной и корыстолюбивой управляющей элите государства.

Совершить подобное им не позволит уже достигнутый уровень высшего сознания, ставящий материальные блага на последнее место в ряду ценностей жизни. Поэтому они всегда будут разоблачать нечистоплотных, лицемерных и вороватых власть имущих, бороться за права и гражданские свободы трудящихся, как можно более широко привлекая их к этой борьбе.

Противостояние неформалов-интеллектуалов властной элите не дает обществу застыть, являясь отражением противостояния соответственно высшего и низшего типов сознания в каждом человеке.

Борьба между этими слоями общества при большей частью пассивном поведении остального населения происходит непрерывно с доминированием более энергичной управляющей элиты, провоцирующей ненависть к себе со стороны всех остальных, и тем самым образуя тот антагонизм, который не дает обществу остановиться в развитии.

В результате, народ волей-неволей вовлекается их энергией в поступательное движение, которое может быть и эволюционным при согласии властной элиты с неформальной оппозицией на те или иные компромиссы в интересах трудящихся масс, но может скачкообразно переходить в иное русло, если подобное согласие отсутствует, что в народном сознании отражается как явная несправедливость, трансформирующаяся в более или менее удачную попытку удаления правящей элиты от власти при наступлении подходящих условий.

Что касается свободного времени, то интеллектуалы-неформалы его практически не имеют в силу неизбывного стремления к непрерывной заботе о народе и мире, полагая себя атлантами, которым нельзя опускать руки, поддерживающие, как им кажется, «крышу мира».

Они, недосыпая и волнуясь, посвящают целиком свое время, благодаря повышенному уровню их самосознания, стремящегося к благу для всех без изъятия, разработке усовершенствования социальных, межрасовых, гендерных и прочих отношений только для того, чтобы привести мир к окончательной гармонии и всеобщему счастью, клеймя при этом любое начальство, которое, как они считают, всячески этому препятствует, разлагая общество хроническим казнокрадством, бездарным управлением, наглостью, самоуверенностью, лживостью и лицемерием.

Начальство же, в основном поплевывая на своих оппонентов, продолжает разлагаться, спокойно делая значительную часть своего рабочего времени нерабочим, например, для путешествий под предлогом обмена опытом с зарубежными коллегами. Начальство проживает в дорогих отелях, дегустирует прекрасные вина и дорогие блюда «высокой» кухни.

Оно же интригует, отстаивая завоеванное в борьбе с соперниками «хлебное» место или стремясь на еще более «хлебное», и вместе с тем изо всех сил занимается подхалимажем перед вышестоящим начальством.

В результате, этих сил категорически не хватает на самосовершенствование по Карлу Марксу.

И это неудивительно, поскольку среди обывателей всегда находятся субъекты с несколько более высоким уровнем низшего сознания, которое в данном случае способно вызвать у них стремление не только к сытой, спокойной и благополучной жизни, но и к доминированию среди себе подобных.

Отбирая от высшего сознания соответствующую долю разумности, которая включает повышенную сообразительность, а от низшего сознания – быстроту реакции, неплохие волевые качества и энергию, коммуникабельность, достаточную ловкость, хитрость и коварство, эти субъекты получают преимущество перед остальными - более инертными членами сообщества в виде обывателей, высокоморальных интеллектуалов разного рода и прочих сравнительно вялых или озабоченных другими делами представителей народонаселения, не способных ловко оттеснить или оболгать соперника, а также с толком насладиться унижением нижестоящих, и вместе с тем терпеть издевки вышестоящих.

Частый недостаток ума персоны, прорвавшиеся во властную элиту, компенсируют привлечением многочисленных советников, но, поскольку решения в итоге приходится принимать им, постольку они, как истинные творцы собственного счастья, изначально рассматривают свою деятельность с позиции личного (корпоративного), а не народного блага с креном в сторону удержания власти, обретения большей степени собственного доминирования и приобретения всевозможных привилегий, засоряя к тому же руководство различных управляющих и хозяйственных структур своим большей частью бездарным потомством.

Поэтому надежды наивных масс на исправление моральных уродов, хитрых, лицемерных проходимцев, представляющих, в основном, властные элиты различных государств, конкурирующих между собой, не имеют никакого основания, независимо от строя государства и степени его развитости – от деспотии до парламентской демократии.

Для представителей власти доминантой неизбежно является низшее сознание, то есть в их сознании ощущается явный недостаток осознания себя как самоценных личностей, а не как потребителей.

Власть, обеспечивающая для своих представителей значительную долю безнаказанности и безответственности, мало чем ограниченный доступ к привилегиям и собственности принижает их настолько, что они видят в народных массах лишь источник благ для себя и поле для проявления собственных низменных инстинктов.

Однако, опасаясь гнева народа и противодействия неформальной оппозиции, они вынуждены оказывать сопротивление анархии, удерживая, в частности, с помощью реформ тот порядок, который обеспечивает функционирование и развитие общества, но, естественно, не из благородных побуждений, а всего лишь из чувства самосохранения.

Именно в силу доминирования низшего сознания, или своей обезьяньей сущности, власть имущие, в частности, высшее чиновничество использует одну часть своего свободного времени не для собственного развития в его разнообразных культурных и интеллектуальных формах, а, в сущности, для балаганных развлечений на дорогостоящих курортах, в казино, на полуспортивных мероприятиях, дорогостоящих яхтах и т. п., а другую часть - для обустройства семейного гнезда в виде большой усадьбы на родине и вилл за границей, для чего требуется немало денег.

Поэтому им волей-неволей приходится изымать деньги всеми возможными способами, преимущественно из бюджета, то есть у народа, так как никаких способностей и желания к честным способам заработка у них нет, да и в их обезьяньей сущности отсутствуют понятия о чести, совести, порядочности: ну как тут, не отобрать у народа, то есть - быдла, раз его можно безнаказанно топтать с помощью судов и силовых органов, всё что требуется властной элите для роскошной по их обезьяньим понятиям жизни.

Оставшуюся часть свободного времени властолюбцам приходится занимать волей-неволей охраной завоеванного места в структурах власти от поползновений конкурентов – и это для них - самое важное дело. Иначе придется вместо приятного ощущения всевластия по отношению к большим массам населения издеваться всего лишь над собственной женой, да и то, если она позволит.

Таким образом, даже небольшой крен в сторону низшего сознания в его стремлении к доминированию и лучшей (приятной, сытой, с массой развлечений) жизни подталкивает обывателей к переводу себя, если и не непосредственно во властную элиту – для этого у подобного субъекта должна быть повышенная доминантность, - но хотя бы в управленцы, силовики, по сути, обслуживающие властную элиту, а кто пронырливее, пытается пробиться непосредственно в эту элиту. Они отлично понимают, что в этой среде можно, не имея особых талантов, добиться значительных благ, если, конечно, обращать внимание только на начальство, служа ему, и пренебрегать остальными.

Силовики – от военных до полицейских и охранников – отличаются от обывателей, с одной стороны, несколько более высоким уровнем низшего сознания, неудовлетворенность которого выражается склонностью к агрессии против более слабых, а, с другой стороны, некоторым ослаблением самосознания, вследствие чего они склонны к конформизму, который не сочетается с чувством собственного достоинства.

Поэтому они предпочитают обычной трудовой деятельности в области производства или в сфере услуг тот или иной вид службы большей частью государству за перспективу карьерного роста даже при не слишком большом интеллекте, неплохой оклад, фактическую безнаказанность за притеснение и даже мелкое обирание обычных граждан, тем более что в мирное время жизни подавляющему большинству этих субъектов ничего не угрожает.

За приобретение подобных преимуществ силовики согласны терпеть все выходки своего, как правило, недалекого, грубого, но хитрого начальства.

Отдав себя этому довольно унизительному занятию, не требующему особых размышлений, они после службы бредут на свои плодово-ягодные участки или квартиры с радостным чувством избавления хотя бы на некоторое время от неусыпного ока большей частью болванов-начальников для игры в поддавки, полив огорода, выпивки и закуски, а также пререканий с женой, вечно недовольной их карьерным ростом.

Чтение литературы и другие интеллектуальные занятия для большинства из них недоступны из-за быстрого «усыхания» мозгов вследствие специфики службы, не требующей рефлексии, поскольку есть устав и инструкции.

Служители культа, выполняющие в рабочее время функции духовных психологов-утешителей паствы, и вместе с тем являющиеся ничем иным, как прислужниками власть предержащих, утверждают, что отдают себя служению Богу, о котором они на самом деле не знают ничего, поскольку он по их же собственным догмам недоступен этому миру.

А это означает либо обман, либо самообман, что свидетельствует о преобладании у них низшего сознания, склонного к получению благ просто так, а не по результатам тяжелого труда, который они неизменно стараются заменить легким, хотя и сомнительным.

Всё это указывает на значительное ослабление у них самосознания, вследствие чего они отдают себя некоему постороннему, выдуманному, а не сущему и действенному, ведя благополучное существование и являясь для многих к тому же весьма уважаемыми персонами за свое служение.

Но это служение Богу, за исключением фанатиков, у них неискреннее, и поэтому в свое свободное время они неизменно поддаются мирским соблазнам, например, интригам, пошлым развлечениям, вроде раскатывания на мерседесах, или, в лучшем случае, хлопотам в саду и огороде.

Криминалитет и различного рода люмпены, в частности, хронические безработные, босяки, профессиональные нищие, «солдаты удачи», имеют такой крен с сторону низшего сознания, что у них практические остается только воспоминание о высшем сознании.

Иначе говоря, у них остаются только немногочисленные формальные связи с обществом. По этой причине они как бы возвращаются на уровень животных, точнее, - на уровень ощущений. Им не интересна ни общественная жизнь, ни богатство, ни власть - ничего.

Добыв вдруг деньги, они их тут же в свое свободное время пропивают или прогуливают, свои голоса избирателей они продают кому угодно, при удобном случае они способны убить и ограбить просто так, и в этом отношении они даже хуже животных.

Соображения о свободном времени в их сознании ассоциируется с процессами: выпить, закусить, погулять и приятно для себя нагадить ближнему.

Рантье, то есть бездельники, живущие на проценты со своего капитала, отличаются от люмпенов только представлением в самосознании о собственной ценности, связывая ее, правда, не со своими заслугами, которых уже нет или не было, а с обладанием финансовых или иных средств, что вынуждает их ради сохранения этой ценности всячески заботиться о сбережении капитала, превращаясь в люмпенов с его потерей.

Именно заботы о сохранении капитала и мысль об ужасном крахе всего с его потерей делают их жизнь, заполненную вроде бы свободным временем, в котором они постепенно разлагаются и тупеют различными способами, вместе с тем столь тревожной, беспокойной, что все для них становится не мило.

В обществе также имеются индивиды, всегда переполненные глубинным чувством неудовлетворенности по отношению к окружающей их среде, которое приходит к ним от низшего сознания в его стремлении к созданию больших удобств для существования. Однако это чувство сочетается с их высшим сознанием, неудовлетворенность которого недостаточным общественным комфортом, развитием науки и искусства, достигая высокой степени, требует распространить достижения цивилизации и культуры на всех.

Но доминирует при этом низшее сознание, поскольку активность этих индивидов проявляется большей частью инстинктивно, без особых размышлений, с минимумом разумности, давая, тем не менее, наиболее креативные персоны из всех живущих.

Обычная жизнь с каждодневной повторяющейся работой для них скучна и нелепа, как работа на конвейере по закручиванию гаек.

Правда, талантов среди них обнаруживается не так уж много, но это уж зависит не от образования и воспитания, а от размеров отдельных полей и подполей мозга, а также их сочетания - не слишком часто встречающегося, - благоприятного для тех или иных видов креативной деятельности.

Однако указанное сочетание обоих типов сознания у них, независимо от наличия талантов и способностей, неизменно влечет их к творческой деятельности.

В любом случае, свободное время для подобных творческих персон – чистая фикция.

Они всегда стараются творить, часто забывая про отдых.

Графоманы пишут, художники рисуют, скульпторы ваяют с разным успехом, композиторы смешивают звуки, добиваясь сколько-то интересного сочетания, изобретатели и новаторы всех видов создают новые устройства, программы, получая, правда, часто тот же велосипед, но все они и прочие творцы нового или необычного. несмотря по большей частью удручающие результаты своих творческих потугов, не желают приобщаться к обычному гражданскому «болоту», опьяненные явственным для них преобразованием мира и общества, тем более что сам цивилизационный уровень, действительно, и культурно, и технологически растет благодаря усилиям представителей именно их компании, а не кого-то еще.

Естественно, этим они горды, и если вдруг по независящим от них причинам их творческий запал изымается, то жизнь теряет всякий смысл – остается только напиваться каждодневно или стреляться, как это сделали, например, Хемингуэй, Маяковский, Фадеев.

Следует всё же заметить, что при доминировании низшего сознания понижение уровня самосознания, переходящего некоторый предел, превращает полезных для развития общества креативщиков в авантюристов и мошенников, которые начинают использовать свои нестандартные и эффективные подходы к решению различных проблем или для собственного развлечения, или с корыстными намерениями.

Несколько уменьшенные уровни низшего и высшего типов сознания, а также большей частью интеллекта по сравнению с креативщиками вполне способны дать целую когорту деловых людей (бизнесменов), не павших в своем самосознании до уровня политиков и прочих обманщиков, представляющих в основном властную элиту.

Деловые люди многое умеют, стараясь нестандартно подходить к хозяйственной деятельности, но отнюдь не забывают себя, а их бескорыстие сводится, как правило, к благотворительности для уменьшения налоговых потерь.

Именно несколько пониженный уровень самосознания у них по сравнению с истинными изобретателями и художниками в кризисных ситуациях превращает бизнесменов в тех же мошенников.

Правда, от этого они всячески открещиваются, но в большинстве своем выбирают себя родимого, а не общественное благо.

Свободное время они понимают, как вовсе не слишком длительный процесс возлежания на палубе яхты, потому что трудоемкая процедура добывания денег предполагает большей частью вместо отдыха отдаваться еще и сохранению добытого, которое бандиты, банкиры, чиновники и прочие проходимцы и воры всё время норовят у них отобрать.

К колеблющимся в отношении нравственности деловым людям примыкают столь же неустойчивые в этом отношении экономисты-управленцы.

Они умеют строить неплохие модели действенного управления в хозяйстве, науке и даже в политике, но, находясь на содержании властной элиты, служат ей, и поэтому вряд ли могут быть образцом для подражания в этическом отношении, тем более что окончательные решения принимают отнюдь не они, а те же властные элиты, внутри которых всегда идет борьба за большие властные полномочия, а сами решения вызываются, как правило, не интересами страны, народа, а жаждой собственного сохранения и обогащения.

Подбирая крохи с барского стола, эти деятели утешают себя за все унижения всевозможными развлечениями в свободное время, качество и количество которых зависит от их финансовой состоятельности.

Что же можно почерпнуть из этого краткого обзора о свободном времени как мериле свободы и самодеятельности человека?

Оказывается, что свободное время, кроме краткого отдохновения, вовсе не требуется вечно занятым «прогрессистам» в лице креативщиков и интеллектуалов-неформалов.

Проистекает этот феномен потому, что, превращая всё свое время в творческую форму занятий, они получают возможность поиска выхода за пределы любого установившегося порядка, что, конечно, приятнее и благостнее обычных развлечений, тем более что подобный процесс сознательного преобразования всего роднит их с божественными силами.

Таким образом, всегда присутствующая неудовлетворенность их сознания собой претворяется в выработку способов собственного изменения путем наиболее эффективного воздействия на наличное бытие с тем или иным учетом его противодействия, что само по себе только и может предоставить сознанию способность выражать себя всё в новых формах, поскольку освобождает его от пут необходимости, несмотря на физическое и ментальное пребывание в рамках того или иного порядка, в отличие от всех остальных представителей человеческого рода,

Другие группы населения, за редким исключением, используют свободное время на глупые, недостойные, бесплодные или даже опасные для себя и общества занятия, в лучшем случае просто «убивая» это время, то есть проводя его на манер своих предков – обезьян, что указывает на содержательность их сознания только во время хоть какой-то трудовой деятельности.

А это означает, что они могут быть только своего рода более или менее плодородной почвой для ростков свободы, в которой хоть как-то, но копошится жизнь во время работы, а не бесплодной, которой они являются в свое свободное время.

Без этой плодородной почвы, невозможно обойтись, но она сама по себе не является и не явится цветущим садом свободы, который, правда, без нее не существует так же, как самосознание не может функционировать без животного сознания.

Однако превращение этой почвы в бесплодную делает бессмысленным существование немногочисленной активной части населения, не находящей теперь никакого отклика у деградировавших масс, и значит, само существование цивилизации становится проблематичным.

В связи с отмеченным соотношением различных групп населения и свободного времени, рассмотрим кратко наметившуюся коллизию.

Если содержательность сознания, то есть отсутствие явной деградации значительной части населения удерживает какая-никакая работа, то ее почти полное исчезновение вследствие автоматизации, роботизации и компьютеризации практически всех производственных, транспортных, энергетических, сельскохозяйственных и прочих процессов, включая сферу услуг, неизбежно должно привести всё население, кроме креативщиков и некоторой части управленцев, - а их число сравнительно невелико – к ситуации полного погружения в «свободное время», которым они не умеют и не желают пользоваться в развивающих целях, в основном, как это было показано выше, по причине слабости самосознания.

Естественно, новая информация из сферы техники, науки, культуры, для осмысления которой надо и потрудиться, и иметь соответствующую подготовку, ими отвергается в пользу легко усваиваемых сведений из сферы потребления, низкопробных развлечений, животных удовольствий и т.п.

Иначе говоря, новизна информационных потоков для почти всего народонаселения сводится к минимуму, что ведет к прекращению его саморазвития в пользу расцвета животных инстинктов, то есть к быстрой деградации.

Таким образом, появляется тренд, противодействующий культурному и цивилизационному развитию.

Вместе с тем переход к компьютеризации почти всех процессов в цивилизационной схеме не только лишает работы население, но и передает управление сверхсложной и многоуровневой цивилизационной системы стандартным программам при минимальном участии человека.

Однако самые совершенные компьютеры не способны выйти за рамки этих программ самостоятельно, а контролирующие работу компьютерных управляющих центров специалисты оказываются при достижении цивилизационной системой определенного предела сложности и текучести поступающих данных бессильными быстро и адекватно сменить или перестроить эти программы как вследствие внезапности возникновения критических или даже катастрофических ситуаций, так и по причине непонимания сущности протекающих процессов в силу ограниченности ресурсов человеческого организма и соответственно адекватной реакции на происходящие изменения, по которым конечные решения приходится принимать человеку, а не компьютеру.

Подобная ситуация часто ведет к принятию решений не по устранению истинных причин сбоев в работе как технологических, так и общественных процессов, которые остаются скрытыми в силу указанных выше причин – устраняются, как правило, вторичные явления, или только те, которые специалист может обнаружить и оценить в рамках собственного интеллекта и собственных реакций на происходящее, что часто приводит лишь к негативным последствиям.

В результате такого – всего лишь вынужденного симптоматичного подхода накапливающиеся ошибки приводят к фатальным результатам.

Таковыми могут быть остановка движения транспорта, прекращение подачи энергии, массовые волнения населения из-за неверно рассчитанных реформ, начало глобальной войны и т. д.

Такого рода ситуацию можно квалифицировать как информационный коллапс, то есть позицию, когда объем поступающей информации начинает превышать возможности центров, которые ее обрабатывают, и структура реальной системы из-за отсутствия способности организовывать лавинообразно поступающую информацию в форме, адекватно отражающей структуру этой многоуровневой системы, остается вне предпринимаемых воздействий.

Оба указанных случая – и сведение новизны информационных потоков для большинства населения к нулю, и поступление информации в объеме, превышающем возможности специалистов, контролирующих обрабатывающие эту информацию центров - сходятся в отношении сбоя в функционировании цивилизационной системы.

Однако, если обойти приближающийся информационный коллапс исключением части технологий из обращения и приобщения населения к прежним формам работы путем выведения его из режима свободного времени, получая тем самым возврат населения к прежнему потреблению информационных потоков, то функционирование цивилизационной системы может восстановиться, правда, с существенным замедлением темпов развития, то есть в ином собственном времени.

В противном случае, перегрузка управляемых людьми центров быстротекущей лавинообразной информацией приводит к потере управления практически всеми технологическими и общественным процессами, в результате чего цивилизационная система разрушается, то есть ее собственное время завершается.

В этом случае, высшему сознанию каждого человека при отсутствии культурно-технологической основы уже не с чем взаимодействовать. Поэтому уровень этой части человеческого сознания, не обнуляясь полностью, всё же падает до минимальных значений, и главенствующим становится низшее (животное) сознание, которое способно более эффективно руководить особью после исчезновения цивилизационной оболочки в условиях дикой природы, где на первый план выходит борьба за выживание.