Поэзия

Он ходит по лесу, прислушивается к деревьям, прикасается чуткими пальцами к морщинистым стволам. Идти следом, разговаривать с птицами и заговорить с ним, нет — зашептать! и обойти  вместе Ханты-Мансийский округ и окрестности, вплоть до Альдебарана... Не пересекаются вселенные.

Пять шагов по комнате в длину, чуть меньше в ширину... а больше и не надо! оказалось, что жизнь не нуждается в большем пространстве. Уют, покой, вечность. Да, если есть вечность, то она такая: с побеленной печкой и украинским вышитым рушником на гвоздочке. «Ну, что поделаешь!» — говорит она и трогает старческой рукой жёстко накрахмаленную желтоватую накидку на тугой перьевой подушке. Я люблю этот голос, вплетаемый в мерное тиканье старых ходиков, люблю цветы на подоконнике и выбеленную печь. Всё мне знакомо, привычно: и эта завернувшаяся железная пластина поддувала, и кривая кочерга...

Слышу, как в чужом доме выроненная из рук кружка ударилась об пол, как на далёкой планете сорвался камушек с горы, как ветер шумит в верхушках сосен на Курильских островах — мне не нужно быть там, я — везде. Закрываю уши — не хочу слушать! не могу слышать эти звуки, слишком много боли. Так будет всегда — одиночество и вечность, вечность — это одиночество.

Изо дня в день поворачиваться за ускользающим солнцем, плыть посреди раскалённого алого неба одной единственной дорогой. Кто-то рисует овалы надо мной, кто-то — нимбы... Мне бы только донести до тебя эту капельку, что зовётся душой.