Комментарий | 0

Бабочки моментов бытия

 

 

   

 

1

Дневник
Ходили в парк, чудесно было: брели по кленовой аллее, и золотистая листва шуршала так уютно, так легко.
Сидели в миленьком кафе, ели мороженое из розоватых креманок, выдумывали святочные истории, смеялись.
…всё и всегда будет хорошо: записи дневника дышат радостью.
Сказала, что летом хотела бы к морю.
Были в зоопарке, любовались слонами — огромными, как детские мечты.
Так понравились пеликаны!
…и вот — что-то не так, тончайший баланс нарушен, будто незримый часовой механизм даёт сбои. Что же не так? Что? Что?
…и — разряд красного крика:
Я один. Я один. Я брожу по квартире, и не знаю, куда мне деться, чем занять себя. Пусто. Пусто. Долбит мозг пустота.
Я один. Один. Что делать?
Санитары, выносившие труп самоубийцы, не знали, что в столе кричит, истекает болью и страхом никому не нужный дневник.

 

    2

 Приехала  в  гости  передать  приветы  от  провинциальных  родственников  и  знакомых. Принесла  с  собой  торт. Хозяин  открыл  бутылку  вина. Приехавшая  весела, молода, доброжелательна – много  говорила, шутила, пили  вино, и  хозяин, закосневший  в  одиночестве, робкий, отмякал  душой, и  вдруг – она  притянула  его  к  себе, поцеловала…

  Прошло  13  лет. Они  вполне  счастливо  женаты, и  он, до  неё  не  знавший  женщин, вспоминает  порой  тот  дальний  искристый  вечер, и  думает, улыбаясь – бывает  такое…

 

    3
С  юности  знал, что  у  него  больное  сердце.
Привык.
Иногда  воображал  его  яблоком  на  осенней  ветке.
Чуть  что  может  упасть.
Если  думать  постоянно – сойдёшь  с  ума.
Страшно  ли  умирать сумасшедшему?
 
 
    4
Огонь  раздваивает  сознанье.
Некто, убеждённый, что  он  Будда – и  проповедь  его  будет  полыхать  огнём.
 Другой – Наполеоном  отдающий  приказы  невидимым  войскам.
Ущелье, скрытое  туманом…
Пижамы, байковые  халаты, таблетки, уколы.
Каждый  живёт  на  своей  звезде.
 
 
   5
Тупые  молотки  похмелья.
Между  наковальней  прошлого  и  молотом  будущего.
Какое  изделье  ты  сам  себе  напоминаешь, когда  похмелье  гудит, отстраняя  реальность?
 
 
    6
На  даче  ловили  майских  жуков. Среди  зарослей  акаций, сирени, черёмухи  стояли, вслушиваясь, выжидая. Выбросив  руку, хватали  на  лету, ощущая  скребущую  тяжесть  в  ладони. Подержав  в  спичечном  коробке, отпускали.
 Ещё  были  капустницы – их  танец  над  мальвой; лимонницы, иногда  махаоны.
 Вместо  энтомологической  коллекции.
 
 
   7
В  одном  из  уютных  московских  дворов, праздно  блуждая  по  проулкам, обнаружил  фонтан. Струя  взлетала  невысоко, хрустально  переламываясь  у  вершины. Дно  бассейна  синело.   Забавные, белые, гипсовые  медвежат  руководили  струёй.
 Несколько  капель  попало  мне  на  лицо. Наверное, они  вспыхнули  красно  и  золотисто  в  лучах  осеннего  солнца.
 
 
 8
В  белой  будке, втиснув  в  глаз  лупу, сидел  часовщик. Медовый  свет  тёк  по  его  лысине  и остаткам  белых  волос. Раскрытые  часы  напоминали  сильно  уменьшенный  ночной  город.
 Метель  протянула  нити  свои – и  реальный  город  стал  серебряной  сканью. Мимо  будки  часовщика, прогуляв  школу  и  прошлявшись  целый  день – был  в  парке, в  булочной  купил  рогаликов, бродил  по  улицам – мимо  будки  шёл  он, миновал  магазин – домой, домой, куда  не  хочется…
 Он  сидит  на  лестнице  дома   и  глядит, как  бежит  она, неподвижная, вниз. Снимает  очки  и  сильно  бьёт  о  ребро  ступени. Мир  расплывается  мягко…
 
 
    9
-Кстати, мы  проезжаем  мою  дачу. Может  быть, заедем?
 В  14  лет  девочка  выглядит  на  18. Пышная  грудь  красиво  круглится  под  школьным  платьем.
-Нет? – переспросил.
Она  покачала головой.
-У  меня  есть  варенье  и  шоколад. А  там  ещё  красивые  цветы. Нет? Ну нет, так  нет.
Любовник  матери  подвозил  её  от  бабушки  домой.
-Как  он  вёл  себя? – спросила  мать.
-Нормально, - ответила  дочка  и  прошла  в  свою  комнату.
 
   
   10
Подземный  переход, несколько  суженный  стеклянным  рядом  палаток. Вечернее  время.
Лохматые  бездомные  псы, знакомые  торговцам, шествуют  важно, останавливаются  возле  пирожков, получают  еду.
 Продавцы  упаковывают  нераспроданный  товар.
В  ларьках – сигареты, одежда, бессчётные, блестящие  безделушки. Белые  ребристые  щиты  опускаются, скрывая  грошовое  богатство.
 Продавцы  курят, судачат  о  делах, обсуждают  мелочи  дневной  жизни. Всё  ярко, таинственно.
И  кажется, с  приходом  ночи  вспыхнет  какой-то  летучей  пёстрой  лентой  жизнь  новая, неизвестная, манящая…
 
 
    11
Озеро  в  лесу  с  необычной, серебряной, мерцающей  водой.
Свернув  с  шоссе, проходишь  замшелой  колеёй  мимо  прямых, высоких, розоватых  сосен, мимо  лип, дубов, и  вот – озеро.
Деревья  уважительно  расступаются  тут. Плоские  камни  окружают  воду. Видно  сквозь  неподвижное  стекло  дно  в  загадочных  письменах  ракушек, улиток, мелких  камней.
 
 
    12
Евангелический  храм  в  Москве. Неожиданный  поворот  из  горбатого  переулка, и  храм – высокий, серьёзный, кремового  цвета, как-то  контрастирующий  с  московским  двором.
Круглые  на  башне  часы  и  белая  лапчатая  роза  круглого  окна. Массивные  двери. Линии  ровные, классические, жёлтые  пласты  стен, мощная  хребтина  храмового  тела.
 Внутрь  не  зашёл. Устрашился  чего-то.
 
   
  13
Стадион, как  огромный  котёл, кипящий  шумом.
Мощно, ослепительно-ярко  сверкают  прожекторы, и  тёмный, осенний, вечерний  воздух  роится  мириадами  крохотных  золотых  брызг. Гул. Свист. Из  репродуктора  объявляют  счёт.
 Дома  за  стадионом  сливаются  в   единую  массу огней, на  фоне  которой  кое-где  чернеют  голые  рослые  тополя.
 
 
    14
Пианино – чёрное, важное, почтенного  возраста. Украшенное  резными  столбиками, узорами; видны  небольшие  отверстия  от  канделябров, в  которых  когда-то  мерцали  свечи. Проделало  путь  от  старой  квартиры – коммунальной – сюда, в  отдельную.
 В  детстве  учили  играть. Был  бездарен. Пальцы  слепо  тыкались  в  клавиши.
 Нравились  ноты – рассматривал  их  как  надписи  на  неизвестном  языке.
 Пианино – как  памятник  детству…
 
   
 15
Серая  пыль  привычна  в  квартире. Откуда  она  берётся? Можно  посмотреть  в  словаре, но  неохота.
 Пыль  исследует  поверхности  и  плоскости, окружающие  нас. В  ней  можно  писать, как  на  бумаге. Я  протираю  чёрное  пианино, на  котором  когда-то, очень  давно  меня  учили  играть…
 На  низком  журнальном  столике  лежит  пёстрый  журнал. Поднимаю  его – обнажается  коричневый  тусклый  квадрат.
…быть  может, древние  империи  не  погибли, но  просто  исчезли  в  слоях  густой, всё  прибывающей  пыли?
 
 

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка