Проза

 

 

 

Ночь укладывает в изголовье радужные безделушки. Она высыпает бесценные одноразовые осколки и, вращая, запускает калейдоскоп ночного кинематографа. Ночь не подносит даров и не исполняет просьб. Но в угодное ей время начинает сеанс, который не волен отменить или перенести спящий – обреченный быть зрителем и акробатом под звездным куполом. Ночь не проверяет ни входной билет, ни надежность страховки. Ночь нежна и тревожна.

Утро мудреней вечера. Ибо, выскочив из темного туннеля на свет, оно уже имеет опыт спасенья и юную самоуверенность бессмертия. Отгородившись тьмой и чередой ярких картинок, ночь заботливо вылепливает грядущий день. Но если не дать ей достаточно времени – луч проектора не сожжет завесу экрана, и свет не выплеснется сквозь круглую дымящуюся пропалину наружу.

Июньская ночь коротка и трудолюбива. Уже в девять часов за Ленкой заедет машина, а еще чуть позже вызовет такси и уедет Иваныч. Конечно, они будут созваниваться. Первое время – всенепременно.

Ни свет ни заря – Игорек уже пьет чай на кухне. Вскоре подтягиваются и остальные. Жизнь каждого их них закладывает крутой вираж, и им не спится. Они сидят за столом, уткнувшись каждый в свою чашку.

- Счастье мое, как же я буду теперь без тебя? – смеется Игорек.

- Не будь эгоистом, - улыбается Ленка. – Называй меня просто Счастье.

- Да, как ты там в своем городе Солнца будешь? Да без нас?.. – вздыхает Иваныч. – Все-таки нам попроще.

- Как все, – отвечает Ленка.

Что мусолить тему? Все давно оговорено-переговорено.

Они молчат.

Проще всех, наверное, все-таки Игорьку. Он просто опять остается один в своей квартире. Почти своей…

- А давайте сходим в лес, - говорит он. – Там сейчас никого. И мы запомним, как нам было хорошо вместе.

В лес – так в лес. Вещи собраны с вечера. Солнце только поднимается. В небе – ни облачка.

Они приходят на ставок, чтобы попрощаться с лягушками. Царевны спят еще после ночного карнавала. Зато из прибрежных кустов выбирается котенок, приняв их за утренних рыбаков.

- У нас ничего нет, родной, - разводит руками Ленка.

Котенок жмется к ее ногам и заглядывает в ладошки.

У воды холодно. Иваныч отдает Ленке ветровку. Он один такой предусмотрительный. Нужно шевелиться. Они идут по тропинке к дубовой рощице. Котенок несмело бежит вслед. Потом разворачивается и возвращается на берег.

- Смотрите, - вдруг говорит Ленка. – Улитка.

- Я же говорил.

- Смотрите, какая она желтая, толстенькая, какие смешные у нее рожки. Я хочу ее сфоткать.

Она достает телефон и, ползая на четвереньках, снимает улитку.

- Какой у нее красивый домик…

 Ленка поднимается и делает несколько шагов по тропинке.

- Ой, еще одна. Смотрите, еще. Осторожно, не раздавите.

Они глядят под ноги.

- А осенью здесь, наверное, будут грибы, - говорит Иваныч, когда они идут через рощицу.

- Наверное, - соглашается Игорек. – Осенью мне будет тридцать лет. Приглашаю всех на пикник.

Какая-то большая птица едва не задевает их, пролетая над головами. Быть может, обычная горлица. Они бредут по грунтовой дороге, петляющей между деревьями.

- Как красиво. Как тихо, - говорит Ленка. – Неужели нельзя разойтись без мордобоя? Наверное, у них тоже хорошо – где-нибудь в Карпатах… Да? Ну, и пожелайте друг другу счастья. Квартира у каждого своя. Детей нет. Почему?

- Все дело в родственниках, - говорит Иваныч. – И в подругах. Ты отдала ему лучшие годы, говорят они. Неужели позволишь, чтобы теперь он был счастлив с другой?

- Я бы позволила.

- Поэтому тебя никто и не спрашивает.

Дорога поворачивает вправо и выходит из лесопосадки на незасеянный край поля.

­- Ух ты!.. – выдыхают все трое, и останавливаются, как зачарованные.

Метрах в тридцати от них над травой висит огромный воздушный шар.

- Я же говорил, - не веря себе, шепчет Игорек.

Своим окрасом купол похож на стираную линялую гимнастерку.

- Ни фига себе, - тихо говорит Ленка. – На парашюте в Крыму я летала. Но на шаре!..

Они переходят на полушепот, словно у дверей тайны, сулящей им неприятности.

- Помните, - опять шепчет Ленка, - в прошлом году молодожены приходили заказывать полет. Я даже связывались с ребятами из этой… как ее…

- Помолчи. Здесь что-то не так, - говорит Иваныч.

И действительно – шар, готовый подняться в небо, недвижимо висит над землей. Только теперь они замечают плетеную корзину, стоящую на траве.

- Может, он привязан к какому-то якорю или грузу? – пробует объяснить Игорек.

- Ничего не видно. И главное – никого вокруг.

- Давайте подойдем, - говорит Ленка.

- Не торопись.

- Хорошо.

Она достает телефон и, демонстративно прижав к губам указательный палец, несколько раз фиксирует чудо на камеру.

Иваныч бросает в сторону корзины камешек и пригибается, словно в ожидании взрыва.

Тишина. Никого.

- Может, там кто-нибудь в корзине? Или за ней?

- Спит? Спрятался под шариком-невидимкой?

- А огонек горит – как фитиль в газовой колонке.

- Подойдем?

Иваныч пожимает плечами.

Они выходят из-под деревьев.

- Смотрите, какой воздушный шар, - громко говорит Ленка, словно секунду назад узрела его.

- Да, шарик – что надо, - подхватывает Иваныч.

- Может, нас кто-нибудь покатает?

Они озираются. Никого нет.

Ленка уже заглядывает в корзину.

- Слушай, я вспомнила, как назывались эти ребята. Аэролюкс.

- Какая разница?

Ленка уже внутри.

- Здесь классно. Как гриб в лукошке. - Она подпрыгивает и хлопает в ладоши. – Влезайте ко мне.

- Ты только ничего не трогай, - предупреждает Иваныч.

- Да, - соглашается Ленка, хватаясь за все подряд. – Ой, что это?

Огонь с шумом вырывается из сопла горелки над головой, устремляясь внутрь купола.

- Если сожжем – не расплатимся до конца дней.

Ленка тут же отпускает рычаг.

- Ну, а для чего эта фигня? Они же так и летают…

- Не трогай, - повторяет Иваныч, и сам тянется к рычагу. Факел пламени, словно джин, вырывается на свободу, и тут же гаснет.

- А мы летим, - говорит Игорек.

Они все трое перегибаются через борт корзинки и глядят вниз.

- Ну, что делать?

Земля уже в пяти-семи метрах внизу, и продолжает медленно удаляться.

- И как мы теперь приземлимся?

- Воздух остынет – мы сядем. Ветра нет, никуда не улетим, - обещает Ленка.

Они, в самом деле, висят над одной точкой – ни вправо-влево, вверх-вниз. Как медвежонок, позарившийся на даровой мед. Ленка достает телефон – то ли звонить, то ли фотографировать.

- Тихо, кажется машина, - говорит Иваныч. – Сейчас нам будут вручать дипломы воздухоплавателей.

Он с надеждой и страхом глядит на колею, уходящую в рощу. Но дорога остается пустой, хотя звук все отчетливей и отчетливей.

- Самолет, - тихо произносит Игорек.

- Что? – переспрашивает Иваныч, и щурится в сторону солнца, откуда, уже понятно, и падает нарастающий рев двигателя.

Утро слепит глаза новенькими, с иголочки, лучами.

- Штурмовик.

- Ну?

Они не отводят глаз, полагаясь на звонкую милость неба.

- Это мой одноклассник, - говорит Ленка. – Он нас спасет.