Проза

Девочка-хирург

В общем, случилось это все в небольшой стране латиноамериканской, где маленькие холодные домики на берегу океана, небольшие кафе с вкусными лепешками, католические белые церкви и ощущение счастья, свободы и дыхания моря, которое даже не рядом, а на расстоянии десяти километров. Я только что сошла с самолета, где ужасно крутило и качало на протяжении всего пути, как будто бы большой железный корпус решил все-таки угодить в глубокие воды, сделав на прощание смертельную петлю.

Пытаясь отдышаться после сбора багажа, я нагнулась, чтобы завязать непослушный шнурок, и вдруг увидела, что ко мне обратилась улыбчивая черноволосая девушка, бодро подхватившая мои чемоданы точно здоровенный мужчина-грузчик.

- Нам по дороге! – сказала она и уверенно пошла вперед, управляя тремя сумками, как будто они были легкими тканями, развивающимися по ветру, или плетенными базарными авоськами, но вовсе не нагруженными до отказа бесформенными тюками и моим железобетонным чемоданом.

 - А куда мы едем? – спросила я уже в машине.

- Так в ваш городок университетский и едем. Я там живу недалеко, - бодро сказала девушка и круто стартанула машину уже на автостраду.

Оказалась эта девушка не просто девушкой, а хирургом-онкологом, которая только что вернулась из Китая, где провела месяц, наблюдая за самыми сложными операциями, которые китайцы («а они мне совершенно не нравятся, вы не думайте!») выполняют за считанные минуты без единого предварительного теста или анализа. С аккуратностью, которой нам, европейцам, можно только позавидовать, по ее словам. Она бойко и жизнерадостно рассказывала о том, кого она оперирует сама. Как много операций уже сделала, как лечат рак, что именно нужно резать, и как она любит своих пациентов, а иногда («вот, честно-честно») бывает непросто («а я ко всему отношусь эмоционально»).

Тридцатилетнюю красотку из кино как будто бы и на одну секунду не заботило, что ей уже полчаса звонили из дома, что она не спала три ночи, что глаза слипались по ходу движения машины, и было физические тяжело крутить непослушный руль. Она четко и ловко сворачивала на нужные дороги, уверяя меня, что мы скоро приедем, а ехать на поезде было бы глупо и долго, «и профессор из России» точно устала.

Потом она заехала в свою квартиру, в мгновенье ока уточнила, не хочу ли я отдохнуть. Потом быстро отнесла свои вещи куда-то вглубь белоснежного дома, а я, наконец, посмотрела на окружающий городок, тихий и белый, вдыхая его воздух и ощущая внутренний ритм. Молодые люди бодро выскакивали из домов, забираясь в слегка потрепанные временем машины, и улыбаясь на прощание, стремились вперед, дальше, своей дорогой.

Пахло югом и морем, океанным простором. Мне сразу вспомнились бесконечные истории про Колумба, и как он ехал в Новый свет, как долго не мог получить денег от Испании и Португалии, и в какой-то момент просто плюнул на все, написал реестры в десять раз больше, чем предстоящие расходы, а потом просто сел на корабль и поплыл!

Вспомнилось, что океан в те времена делили сверху вниз, между Испанией и Португалией, так мой друг рассказывал один, потому что Англии тогда не было в помине, она только наблюдала за тем, что происходило, в восхищении от того, что скоро приедут издалека пряности и можно будет не пользоваться холодильниками, не говоря уже о запасах золота и всего того, что новая цивилизация привнесет.

Вспомнилось и то, что ветра здесь были сильные, и что один мой знакомый взял как-то и ушел с работы, а потом переплывал, якобы, Атлантику, держа в руке штурвал и управляя лодкой или катером или даже шхуной. Его качало две недели, а потом он все-таки не умер и не утонул, а добрался до Америки, целый и невредимый, может, наврал, конечно.

А девушка эта, знаете, была почти как моя бабушка-хирург. Добрая, сильная, прямая, и очень целеустремленная. Мне показалось, что в этот момент, когда я ее встретила, мой ангел мне снова помог.

Ангел

У меня есть ангел. Я вам еще не рассказывала. У него большие белые крылья. Он очень теплый и заботливый. Ангел мне тоже встретился случайно, хотя, считается, что ангелы есть у всех, но, как вы понимаете, вовсе не у каждого. И даже очень редко встречаются. Мой ангел очень красивый и очень модный. Он не простой ангел, он еще и одевается, как человек. Нет, не падший, не злой. Он очень добрый. И он мне все время помогает. Он появился в моей жизни как чудо, совершенно ниоткуда свалился, и стал помогать во всем. Он читает мои мысли. По ночам укрывает одеялом и просит иногда его баюкать, потому что ему бывает тоже холодно, а кроме красного вина он ничего не пьет на ночь.

Да, нет, ангел он. Вы не понимаете. Он совершенно необыкновенный. У него все необыкновенное. Он оберегает от врагов, напоминает, если я что-то забываю, считает, как гений-математик, любые цифры в голове складывает в любые комбинации, помнит прошлое и знает будущее, у него всегда, любая ситуация видится положительно. Он просто не знает, что такое терять надежду.

Это очень действенный ангел. Он всегда действует и никогда не жалуется. Вообще никогда. Нет, расстраивается, бывает. Но ненадолго. Все в себе переживает, а потом опять как новенький.

У ангела моего своя судьба непростая, свои собственные расстройства. Но я о них не знаю, конечно, ничего, только могу догадываться. А еще он согревает меня ночью, впрочем, особо рьяно только здесь, потому что – добрый. Здесь город 12 века, комнаты каменные и не топят. Он согревает меня тем, что кладет неслышно три одеяла сверху, и лежит рядом, не двигается, только за руку держит, и от этой руки идет такое тепло, как от печки. У него очень мягкие руки, совсем другие, не как у человека. Он пахнет как океан, чем-то совершенно восхитительным, и немного паленой кожей. Я не знаю, почему у ангела есть кожа, но, видимо. он какой-то у меня и, правда, особенный.  Совсем поздно, когда я уже сплю, он улетает, а утром – снова возвращается. Я его иногда спрашиваю, почему я его вижу, ведь ангелов нельзя видеть, а он всегда так улыбается, смеется. Теплый такой, удивительный.

В университете

Денег не заплатили, а студентов дали дивных. Добрых, хороших, веселых. На одном занятии девочка упала в обморок, и потом случилось что-то совсем ужасное, и так далее, и скорая помощь, и больница, и неизвестно, как дальше. Я преподавала медицину на занятии, медицину, я ведь тоже немного врач. А случилось практически то, что было написано в учебнике. В общем, как будто бы повторение какое-то невероятное. Неожиданный припадок, ужас какой-то, на грани смерти.

Я шла вечером по городу в дожде, слегка подрагивая от одной мысли от происшедшего, и думала, снова и снова, что теперь, я это точно знаю, смерть и несчастья часто обходят меня стороной, но я вижу их рядом, очень близко. Совсем близко. Все вижу и встречаю вновь. Я никогда не забывала главного, но сейчас это особо очевидно, это главное, которое я вижу повсюду, как напоминание того, о чем мы все забываем. Конечно, забываем. У меня есть врач знакомый, он рассказывает всегда так: «День прошел хорошо. Я отрезал ногу. А вчера – тоже хорошо. Привезли целых тридцать обожженных людей после пожара».

Только, чтобы жили бы близкие, жили и не страдали бы так. Странно, еще совсем недавно банальные истории и проблемы, которые мне рассказывала местная богема, было чем-то важным, возможным. А вдруг? А вдруг и там – человеческое сердце, ситуации, градусы. Во всех ведь есть что-то хорошее и глубокое.  Маленькие истории, маленькие чеховские миры. У Чехова, конечно, потом у каждой такой истории что-то глубокое. А там, где, действительно, – люди, ценности, жизнь, как казалось сначала, там – раз, и – по-другому, у Чехова. У Чехова все переворачивается, нет хороших и плохих…. Все меняется и меняется.

У Чехова.

Слушайте, а у меня по-другому. Я, ведь, не Чехов. Мне встретились в жизни эта девочка – хирург, которая в Китай ездила, чтобы научиться оперировать, и, вот, ангел мой встретился… Самое интересное, что осознание этих встреч повело за собой другие. Люди, не совершавшие ничего, не хвастающиеся своими пустыми заслугами, улыбаются и рассказывают такие истории жизни, от которых мороз по коже. А рядом, так близко, - океан и ничто. Совершенное ничто пустоты. И можно ли так быстро забывать об этом? И диктатура здесь была когда-то, и видно, как будки, и тюрьмы, и слова не сказать, как в самые страшные времена. И коммунизм здесь был, и все было. И было страшно, если вспомнить, и почитать.

А что случилось-то? Да, ничего… Ничего….