Проза

Эпизод

- Вы сначала выньте пальцы из розетки, перестаньте прыгать. А потом уж я смогу направить вас на путь истинный…

Бог вздохнул, посмотрел на молящихся. Потом вгляделся в МКС.

- Эти хоть пытаются найти мои следы… Хоть как-то договариваются между собой. Да и то – дырки сверлят в оболочке станции. Как будто я не вижу, кто их под локоть подталкивает, пудрит мозги звёздной пылью…

Потому что

Она стояла посреди дороги и знала, что уже никому не нужна. Светлая, с длинными ногами, красивое создание! Хозяина теперь нет, и ей сказали, чтобы она уходила. И она ушла. Шла, шла, а потом остановилась. Она уже не заглядывала в глаза людям, не заискивала. Просто стояла, опустив голову и думала. Думала, что надо бы поскорей умереть. Не потому что есть нечего, а потому, что жить уже не надо. Даже если светит солнце. Даже если пока ничего не болит.

Но собака ошибалась. Потому что её увидела тётя Лена. Увидела и поняла, что если она не заберёт собаку, то собака умрёт через пять дней. А если заберёт, точно проживёт ещё года три.

У тёти Лены уже было две собаки: одна маленькая, другая среднего роста, и соседи уже посматривали на неё неодобрительно. Но собаки были тихие, дома и на улице не лаяли, только иногда поскуливали, тётя Лена на улице убирала за ними, и пока все жили спокойно.

Тётя Лена подошла к одинокой, тихо погладила, наклонилась, посмотрела ей в глаза и сказала: «Идём!» И собака пошла за ней.

По-разному живут люди. Каждый по-своему принимает участие в жизни. Дочка тёти Лены давно была замужем, но детей иметь не хотела. Много работала. Жила отдельно. И тётя Лена ухаживала не за внуками, а за брошенными собаками и находила в такой жизни утешение.

Геном Ньютона

Если на голову Ньютона упало яблоко, то можно подумать, что оно упало с английской яблони. Но если хорошо подумать, то есть вероятность, что оно могло упасть и с китайки. А если оно стукнуло Ньютона, например, свалившись с голландки? А если его спилила болгарка? Никто, конечно, не поверит, что оно могло упасть с антоновки, но вот если его свинтили шведки, то вполне могут поверить.*

*см. в словарях: китайка, антоновка, голландка, болгарка, шведки

Старые мастера не забываются

Скоро мы совсем перестанем удивляться. Например, если вдруг выяснится (и уже выясняется), что появились планы восстановления прежних империй: Византийской, Австро-Венгерской, Османской и т.д. А главное – все на своих исторических территориях быть желают. Не говоря уже о разных королевствах и герцогствах, Речи Посполитой, там, Пруссии и др.… А скоро уж дойдёт, видно, и до Империи инков, Хуннской державы, Империи Александра Македонского, разных Каганатов… А уж британцы спят и видят, чтоб возродить свою, с незаходящим солнцем…

Короче, от моря до моря и больше хотят быть все**. Прямо соревнования происходят. Одна загвоздка только – в финал выходят не все. Тем более что действующие империи ещё в силе.

Договариваться империям трудно. Вон, в Первую мировую кузены царствующие сцепились, и родственные связи не помешали им включить пушки, газы и прочие твёрдые механизмы друг против друга.

Да и Римская империя попыталась вдруг права заявить на современность, но газ не вовремя вышел наружу, и всё начинает сыпаться в американский карман.

Всё движется, от материков, до валютных курсов. Мозги вертятся, часто заклинивают до того, что из микрокосмоса политического всплывают такие красотки, что глаз не отвести: сами-то крохотульки, а планы античные. Такие шоуманьки, что любо дорого посмотреть – сплошное самолюбование.

Мало кто признаётся, но почти все пристрастились к этим шоу, хоть и ругаются на них. Это как с выборами некоторыми: на выборы ходили, только не признаются, а всё твердят, что за ТОГО никогда не голосовали.

** Смотрим, почему хотят: https://www.topos.ru/article/6711

К нам стучится космос

Над городом плывут облака войны. Откуда их натащило? Оттуда, где рвутся снаряды, бомбы и ракеты, испаряя души и выделяя мегакалории и газы. Это новый вулкан, влияющий на погоду. Потеплело. Но виноваты коровы. Поэтому зелёное сообщество требует казнить коров. Тает вечная мерзлота. Война ворочается, хочет спать. Но спать ей не даёт искусственный интеллект. Его наняли, задали программу. Он подбирает исполнителей среди европейских потребителей газа. Желательно тупых и наглых. Использует гендерные признаки. Девки прыгают по авансцене под евростандарт, открывают рты, выдавливают слова. Публика наблюдает, раскрыв рты. Мужики целуются, издают запахи. Всем выписывают командировки в столицу Древней Руси, временную столицу Европы. Народ любит мультики с меняющимися государственными границами. Футбол продолжается, несмотря ни на что. Нейтральные спортсмены любят Родину. Голое сование то отменяется, то назначается в третий раз. В зазорах между арестами есть возможность найти новые возможности обогащения и намекнуть на возможность восстановления мира под этим соусом. В мире осталось три национальности. Одна воюет за пустыни и считается, что правильно делает. Ведь она ищет свой дом. Другой хотят напугать всех. Третья зовёт разбираться с соседом великанов, которые махаться не любят, а любят только топтать. В другом конце планеты копят, продают и ждут, когда бабахнет какой-нибудь Йеллоустон или Сан-Андреас, чтобы сделать себя снова великими навсегда. Хочется всем ввести чип. Но все хотят чипы разнообразия, чтобы всем снился один сон в длинном сериале.

Вывиходрон

Каждое новое поколение испытывается искушением предательства. Оно желает нового, необычного, экзотического. Потому что оно, поколение - особенное и неповторимое и должно создать что-то великое и своё. И это правда.

Но тут и являются «добрые люди», поясняющие, что, мол, всё, что здесь было «до вас» полная дрянь, а вот они-то помогут по-настоящему осуществить великие планы. Для этого, говорят они, надо стряхнуть пыль отживших поколений, которые устарели и только мешают вам реализовываться.

Все мы прошли это искушение. Кто-то поддался в большей степени и успешно взрастил в себе большую фигу в кармане. Кто-то, высунув язык, радостно побежал на этот шепот-увещевание. В культурной ли сфере, в политической, бытовой… Кто-то долго разбирался, а потом, всё-таки, нашёл себя и стал настоящим строителем будущего. Таких иногда оказывается не большинство.

Потому-то мы так и боремся: против старого и отжившего, против мешающего движению вперёд. А в общем, кувыркаемся, пока какая-нибудь нужда не ухватит за горло мёртвой хваткой, и освободиться от неё можно лишь общими сверхусилиями. А это сделать быстро трудно. Ведь сначала надо осознать в полной мере грозящую опасность, успеть вынуть разросшиеся фиги из карманов, оттолкнуть от себя «советчиков» и «соратников» их, сплотиться, и пожертвовав многими жизнями, найти пути выхода из трагедии народа. Чтобы, вздохнув, наконец, свободно, начать планомерное и дружное строительство действительно новой и достойной жизни, не забывая горькие уроки прошлого и жертвы принесённые, во имя жизни.

И ещё: когда в разжимающиеся фиги вдруг вкладывается нечто заманчивое, некоторые фиги невольно вновь сжимаются и радостно начинают жить прежней жизнью, подсвеченные факелами вспыхивающих электрощитов, банкоматов и других ненавистных им устройств. Но я это уже о других соблазнах, родственных названному искушению и живущих своей зажигательной жизнью среди мирно пасущихся привычек.

Все эти вывихи лечатся теми или иными способами. И если даже вывих автора этих строк кого-то может и раздражать, то есть надежда, что и он со временем приобретёт какую-нибудь благообразную или фирменную вывеску и станет уроком будущим наблюдателям.

Гоголь и скорость света

Николай Васильевич Гоголь оказался сильно расстроенным. Да и было из-за чего! Раз уж довелось ему заглянуть в эту бездну один раз да другой, да третий…

Случился перегруз.

Да и какой организм выдержит такое.

Ведь там у нас такое… Такое!..

Такой вирус бездомный и наглый расплодился! Шатается по миру. Смущает народы. Сплошные Хлестаковы в энной степени в личине вируса… То пол в потолок переходит, то потолок в пол, да ещё и разделяется на полуженско-мужское множество и говорит голосами нечисти и прямоходящей, и скользящей, и выкорчёвывающейся из полуночной земли.

И гогочут поражённые этим вирусом от радости какой-то бездомной. Входят в дома без спроса, прямо сквозь стены просачиваются. И прыгают. Прыгают поодиночке, командами, площадями, городами, странами. Кричат что попало радостно и возмущают умы то непотребством, то непосредством, то не по средствам. Гастрольные туры устраивают, собираются то тройками, то пятёрками, то семёрками, то двадцатками. И все руками машут, рожи корчат, воют, хрипят. Некоторые говорят, что поют. А глаза ненормальные и блуждающие… Встретить таких на улице, даже днём, ума можно лишиться. А ночью угораздит, сразу поверишь в существование всего, во что верил Николай Васильевич.

Так что зря его Белинский так клеймил. Белинский был умный, но бездн не предвидел. Жил в своём девятнадцатом веке и думал правильно. Поэтому и с Гоголем разошёлся. Разминулись, видно, они где-то в районе Стремянной улицы. Петербург хоть и не такой большой был, как нынче, но разминуться в нём и тогда было просто.

А уж теперь-то блуждают люди всяк по себе… Они хоть и сильно грамотные, но какие-то тоже бездомные и похожие на эту карантинную сволочь. Хотя если поговорить с каждым душевно, окажется, что люди-то почти все хорошие. Только космос у них в душе дежурит в стадии сжатия. Короче, вселенная живая и шевелится, как утверждал Эйнштейн. Но ведь другие умные люди поправляли его и говорили, что вселенная находится в какой-то стадии, то ли расширения, то ли сжатия…

Видимо до всех людей пока эта поправка не дошла. Да и понятно. Ведь даже свет издалека летит долго. Даже очень долго.

Но ведь и любой Гоголь может ошибаться. Правда, любые-то Гоголи пошли уже после Гоголя истинного. Некоторым и вовсе не бездна открывалась, а параша. И совсем не пушкинская…