— Причинность и закономерность воспринимались как нечто противоречащее природе, ниспровергались как нарушение естественной свободы. Судьба, а не бездушные причинные связи правят миром! Молодой Эрвин Шредингер в 1922 году провозгласил освобождение от предрассудка абсолютной причинности, выражая свои мысли буквально в моральных (квазиморальных у Формана) выражениях, по существу проецируя их на социальные отношения.[6] Макс Борн весной 1928 года, бичуя причинность как детерминизм, утверждал, что «такая концепция природы является детерминистской и механистической. В ней нет места свободе любого рода, будь то воля или высшая сила».[7] Примечательно, что крайность тотального механического детерминизма прошлого периода с его простыми и «очевидными» взаимосвязями заменялась противоположной крайностью, в основе которой была тёмная стихия и «наслажденье битвой жизни».[8]

— Судя по всему, никаких твёрдых частиц не существует. Никаких шариков, которые рисовались воображению Демокрита, нет. Диаметр атома водорода – 10-12м, диаметр его ядра – 10-17м. Разница в 100.000 раз! Атом практически пуст (если понимать эту пустоту не как «ноль всего») и представляет собой крошечное ядро, окружённое электронами. Получается, что практически всё, что нас окружает, представляет собой пустоту (с учётом предыдущей оговорки), если точнее, некое пространство энергетических взаимодействий. И твёрдость тела не что иное, как проявление сил атомных взаимодействий.

— идём по Пушкинской с лихими воробьями \ весёлый ветер треплет перистую грудь \ и солнце бережно любовью омывает \ да жизнь застенчиво нашёптывает суть

— Мне помогает – просто знать, \ как ты бросался на кровать, \ как просыпался утром рано \ и за пейзаж хватался рьяно, \ чтобы до точки распознать, \ где форте охры, где – пиано... \ И невозможно не грустить, \ и нужно всем и все простить \ за то, что, без ума и босый, \ там, где к утру созрели росы, \ любил Ван Гог ходить-бродить.