Искусство

С. Летов

В конце 1997 года Институт Немецкой Культуры им. Гете предложил
мне провести мультимедийную акцию, посвященную братьям Складановски
— берлинским изобретателям кино, создавшим первый в мире кинопроектор.
Акция была приурочена к 100-летию кино. Немцы, таким образом проводили
альтернативное празднование 100-летия кино. Напомню, что все остальное
человечество считает изобретателями кино братьев Люмьер, продемонстрировавших
«Прибытие поезда» на 3 месяца позже фильма братьев Складановски.
Не совсем понятно, почему изобретателями кино во всем мире считаются
не братья Складановски? Наверное потому же, почему вместо Попова
изобретателем радио числится Маркони, а таблица Менделеева в американских
учебниках — просто Periodic Table... Формально установка братьев
Складановски была слишком громоздкой, они сняли не сюжет, а лишь
шесть маленьких фрагментов и т.п. С Гете-Институтом у меня и до
этого сложились устойчивые отношения: ансамбль ТРИ«О» выступал
на их внутренних мероприятиях, я озвучивал перформанс немецких
концептуалистов Герта и Рут Гшвендтнеров. В программе на тему
Складановски, как и в моем мультимедийном проекте того времени
«Новая Русская Альтернатива» электронной музыкой заведовал Алексей
Борисов. Он произвел большое впечатление на служащих Гете-Института,
в результате воспоследовала еще заказанная мне совместно Гете-Институтом
и посольством Чехии кино-акция «Сны Кафки», в которой, как и в
других моих проектах, принимали участие помимо Борисова также
Вадим Кошкин (видео, компьютерная графика), ПоВСТанцы (танцовщики),
Анна Колейчук (слайды).

После «Снов Кафки» Алексей получил от Гете-Института заказ на
свой собственный проект — живое озвучивание немецкого фильма «Фауст.
Народная легенда» (1926) Фридриха Вильгельма Мурнау. На фестивале
«Гете и Пушкин (250/200)» мы с Алексеем уже представляли разные
проекты: у меня был перформанс, посвященный Гете и Пушкину с участием
литераторов-перформеров Дмитрия Александровича Пригова, Льва Рубинштейна,
вышеупомянутого художника Герта Гшвендтнера, танцовщиц Лены Головашовой
и Саши Конниковой, а Борисов соло сопровождал фильм Мурнау.

Впоследствии, когда Гете-Институт организовал показы фильма в
городах России, Алексей стал привлекать к сотрудничеству знакомых
музыкантов: электронщика Ричарда Норвилу, гитариста Олега Липатова
и меня. Фильм в живом электроакустическом сопровождении был показан
в Нижнем Новгороде, Красноярске, Екатеринбурге, Перми, Волгограде,
Саратове, Самаре, Новосибирске, Омске и, возможно, других городах.
На следующий год в Гете-Институте произошли кадровые перемены
и он прекратил нас поддерживать. Однако нам никто не препятствовал
продолжению работы с фильмом, и мы не только часто выступаем с
ним в московских арт-клубах, но по собственной инициативе даже
показали его в Смоленске, где с нами играл родоначальник свободной
импровизационной музыки в СССР виолончелист Владислав Макаров,
а лидер местных нацболов поэт Эдуард Кулемин написал о проекте
впоследствии интересный текст.

Несмотря на то, что жанр озвучивания немых фильмов довольно популярен
на Западе, нам до недавнего времени все никак не удавалось вывезти
проект за рубеж.

В прошлом году, незадолго до отъезда с «Гражданской Обороной»
в Германию я получил предложение от неизвестного мне частного
лица выступить с Олегом Гаркушей на презентации его книги стихов
и воспоминаний «Мальчик как мальчик» в Берлине, Дрездене и Гамбурге.
С Олегом мы выступали в «ПОП-МЕХАНИКЕ» Сергея Курехина в 80-х.
Я согласился. Встретившись с Олегом в Берлине на концерте «Аукцыона»,
я с удивлением узнал, что о моем участии в намеченной презентации
ему не известно! Там же на концерте я встретил и инициатора проекта
— Кристофа Карстена, который успокоил меня, сообщив, что Гаркуше,
мол, и не надо знать заранее о моем участии: с условиями он ознакомлен
и согласен. Я немного удивился всему этому, однако русский Берлин,
как и русская Германия — это странное место, там, как сказала
бы Алиса, все страньше и страньше...

В Берлине, помнится, у меня было довольно странное выступление
в MUDD-клубе с поэтом Сергеем Бирюковым. Странность началась с
того, что на афише, предупреждающем на нашем выступлении значилось:
«Сергей Бирюков, русский поэт и Казимир Малевич, саксофонист
русского рок-бэнда Аукцыон». Я понимаю, что Германия — страна
высокой культуры, но не до такой же степени! Сам хозяин клуба,
в прошлом жил в Нью-Йорке и имел, по его словам, какое-то отношение
к одноименному клубу, но потом, вследствие не вполне ясных обстоятельств
был вынужден срочно переехать в Берлин. По его мнению, в Берлине
публика любит авангардную музыку, но сами немцы не умеют ее играть,
и поэтому он приглашает русских. В MUDD-клубе действительно работают
почти исключительно русские и поляки, звучит преимущественно русская
музыка (я там играл с «Гражданской Обороной», например). Следует
заметить в довершение картины, что сам он по-немецки не говорит
и не понимает, как и по-русски тоже. Странность продолжилась тем,
что наше выступление с Бирюковым почему-то откладывалось на все
более позднее время, и в итоге мы вышли на сцену очень поздно
ночью — во внезапно объявленном хозяином перерыве дискотеки. Потрясло
меня напутствие, которое дал мне хозяин после выступления: «Не
тот авангардист, кто может играть, когда его хотят, а тот, кто
играет — когда тебя ненавидят!».

Место, в котором состоялось мое первое выступление на презентации
книги Гаркуши, оказалось самым странным местом в Германии, которое
я когда-либо видел — Waffengalerie.
Это русский сквот в центре Восточного Берлина, недалеко от Дома
Культуры Берлин (сокращенно ДКБ), русского клуба Кафе Бургер и
Клуба Польских Неудачников. Двор Waffengalerie наполнен старыми
ваннами-клумбами, стены украшены пластмассовыми автоматами Калашникова,
на самом доме надпись про то, что солдаты, мол, — это убийцы.

А. Борисов

Так вот, после проведения выступлений с Гаркушей летом 2002 в
Берлине и Гамбурге Кристоф Карстен решил попробовать вывезти в
Германию и нашего с Алексеем Борисовым «Фауста».

В мае 2003 мы впервые сопровождали «Фауста» в Германии — в Берлине,
а именно в Кройцберге, в кинотеатре «Eiszeit-Kino».

Кройцберг — по-моему, наиболее экзотический район Берлина. То
есть в Западном Берлине, который я посетил еще в романтический
период его официальной самостийности, Кройцберг был периферией,
местом где неподалеку от Стены селились турки и панки, периодически
устраивавшие взаимные побоища. Жилье поэтому там было недорого,
и размещались там поэтому мастерские нонконформных художников.
Многонациональный Кройцберг напоминал тогда то, чем стала впоследствии
датская Христиания. Культурная жизнь Кройцберга, таким образом,
кипела! Помнится, что в 1989 на выставке (взломанное дорожное
покрытие на 2 этажах) я встретил в кунстхаузе «Бетания» Бориса
Юхананова, только что потерявшего отснятый им фильм о Годаре.

Сейчас Кройцберг, увы, уже не место для художников-нонконформистов.
Район внезапно превратился в географический центр столицы единой
Германии. Стройки, котлованы, ремонты. Однако остатки прежнего
хиппизма и «туркизма», лофтов и коммун еще налицо...

Почему Кройцберг, а не ДКБ или «Кафе Бургер», или даже сквотоподобный
«Тахелес»? Ответ на этот вопрос коренится в извечной человеческой
природе... Потому же, почему в Новосибирске часть джазовых концертных
площадок для меня как бы закрыта. В большинстве городов есть два
организатора, находящихся в состоянии перманентной ссоры/вражды,
причем это соперничество непостижимым образом распространяется
и на ни в чем не повинных иногородних и даже иностранных музыкантов.
Приехал в Новосибирск по приглашению Александра Мездрикова, возглавляющего
местное Джазовое Товарищество, забудь о том, чтобы участвовать
в каких-либо фестивалях или каких других мероприятиях барабанщика
Сергея Беличенко. Об этом вслух говорить не принято, но всем осведомленным
лицам очевидно. Та же ситуация и в русском Берлине. Поэтому ничего
удивительного в том, что на мероприятиях Кристофа Карстена никого
из ДКБ не было. Замечен был лишь независимый продюсер Алексей
Блинов, организовавший в 2002 приезд и выступление в Берлине «Адаптации»
из Казахстана. Карстен же — человек гамбургский, поэтому существенная
часть организаторов русского Берлина мероприятие бойкотировала.

Русская тусовка в «Eiszeit-Kino» была приурочена Карстеном к пресловутому
празднованию 300-летия Петербурга. Причем мы с Борисовым («Фауст»)
и САКС-МАФИЯ обозначены были, как «Москва поздравляет Санкт-Петербург»,
а DJ Аллахов и Гермес представляли собственно Петербург. Своими
новыми объектами поздравлял Петербург и замечательный художник-концептуалист
второго поколения Сергей Воронцов. Нас с Сергеем связывает давняя
дружба, именно он познакомил меня с Западным Берлином еще в 1989.
Под его руководством с молотком в руках я принимал участие в разрушении
Стены изнутри. А познакомились мы с ним еще раньше, в годы существования
удивительной рок-группы московских концептуалистов «Среднерусская
Возвышенность», в которой наряду с Воронцовым (гитара) принимали
участие Дмитрий Александрович Пригов (саксофон), Никола Овчинников
(гитара), Свен Гундлах (вокал) и др. Дружбу нашу не омрачил даже
дебош, устроенный Воронцовым на моем 45-летии в Зверевском Центре
в Москве, сопровождавшийся крушением радиоаппаратуры, выставки
Виктора Николаева и Стаса Ищенко, а также избиением некоторых
гостей. Сергей Воронцов давно вписался в 120-тысячную русскую
диаспору в Берлине, возглавляет русско-берлинскую концептуальную
рок-группу «Башня Алеша».

Культурная ситуация русской диаспоры в Берлине кардинально отличается
от значительно более многочисленной русской диаспоры Нью-Йорка.
Немцы испытывают огромный интерес и притяжение к русским. Однажды,
когда я приезжал в Берлин с «Классом Экспрессивной Пластики» Геннадия
Абрамова и выступал с ними в Софиензэле у Саши Вальтц, мой знакомый
московско-берлинский художник Виктор Николаев повел меня в Russkojee
Polee, клуб в заброшенной фабрике в новомодной зоне Восточного
Берлина на границе с Западным. Выяснилось, что в этот клуб русских
пускают бесплатно, бесплатно им наливают в специальной комнате
в центре клуба, немцы же, чинно рассевшись вдоль стенок, попивают
довольно дорогие напитки (уже отнюдь не бесплатно) и наблюдают,
как русские постепенно «отвязываются» на фоне проецируемых на
побеленные стены фильмов «параллельного кино». Приходят изучающие
русский авангард немецкие студентки (и не только студентки) —
потанцевать и, если повезет, познакомиться с настоящим русским
(ах!) художником, музыкантом или поэтом, не беда если еще не признанным.
Следует заметить, что понятие «русский» толкуется в Германии достаточно
широко, скорее, как «пост-советский». Наблюдаются и еще более
удивительные культурные феномены, так, например, традиционная
нелюбовь поляков к русским в Берлине сходит на нет. Посетители
вышеупомянутого «Клуба Польских Неудачников» после полуночи, как
правило отправляются на русские мероприятия в близлежащие заведения,
довольно много поляков было на концерте «ГрОба» в MUDD-клубе...
Видимо некоторые особенности русской ментальности таят в себе
несомненную притягательность для германцев. Бредя по Берлину,
можно вдруг услышать песни Умки из окна пивной... Русские же,
поселяясь в Берлине, мало меняют свои привычки... Так что местами
Берлин постепенно превращается в Барнаул.

Несмотря на некую внешнюю затрапезность и заброшенность Кройцберга
и его кинотеатра, при сопровождении «Фауста» мы с Борисовым впервые
столкнулись с DVD-версией фильма, которая оказалась с одной стороны
значительно длиннее 36-мм и VHS-видео версии, которой нас снабжал
Институт Гете,— что привело к некоторым сложностям, с другой стороны
— качество DVD-проекции не уступает 36-мм кинофильму, поэтому
мы бросились искать в Германии DVD «Фауста» Мурнау. Поиски не
увенчались успехом, даже в Музее Немецкого Кино во Франкфурте-на-Майне...
Увы, крупнейший аудио-видео-магазин Германии в Нюрнберге завален
мерзкими американскими кино-поделками, а отделы черно-белого кино
на DVD ограничиваются фильмами о бомбардировках Германии союзниками
и сражениях 2-й Мировой Войны.

Ю. Яремчук

Кинопоказ «Фауста» в «Eiszeit-Kino» привлек в основном, молодую
немецкую публику. В то время как русская в основном во всю уже
отмечала 300-летие в фойе. Помимо деятелей культуры и героев тусовки
случились непременные несколько пожилые снегурочки, которыепередавали
приветы общим знакомым в Москве и многозначительно интересовались,
где будут ночевать музыканты. В итоге после концерта САКС-МАФИИ
мы с Борисовым и сакс-мафиози Яремчуком поспешно покинули тусовку
и оказались в домашней подпольной типографии в отдаленном пригороде
Берлина, откуда назавтра отравились в Гамбург. При этом бегстве
Кристофом были потерян ящик компакт-дисков, а также взятая взаймы
у знакомого семейная реликвия — серебряная ложка для салата, а
еще одним САКС-мафиози — паспорт и пр. документы.

Следующий кинопоказ «Фауста» состоялся в центральном кинотеатре
Гамбурга «Метрополис-Кино». На сей раз публика была исключительно
немецкой. В основном люди среднего возраста, интеллектуалы. Аудитория
была намного большей. Судя по афишам и программкам кинотеатра
— там существует устойчивая традиция показа старого кино. Очень
большое внимание в Гамбурге было уделено звуку, с нами работало
двое звукооператоров, которые специально готовились к акции. Как
это не похоже на Берлин! К слову, в Гамбурге мы сразу же обнаружили
в продаже несколько DVD со старыми немецкими фильмами.

Кристоф Карстен спросил одну из зрительниц, задержавшуюся, чтобы
после сеанса послушать во дворике кинотеатра САКС-МАФИЮ, понравились
ли ей русские, и предложил забрать нас переночевать. В итоге мы
с САКС-мафиози Эдуардом Сивковым и сопровождавший нас в поездке
знакомый бизнесмен отправились в пригород Гамбурга к Сузанне.

Сузанна оказалась симпатичной дамой, занимающейся ортотерапией.
Что такое ортотерапия, я так окончательно и не понял. Это что-то
такое вроде фэншуй, лечения цветами, камнями и т. п. В ее жилище
не оказалось телевизора, музыкального центра (только маленький
радиоприемник, настроенный на классику). Зато вдоль стены была
уложена шерсть, а также старые виниловые пластинки конца 60-х.
Вечером зажигались какие-то специальные ароматические свечи...
Утром расцветали какие-то специальные цветы. За огромным окном
— или, скорее, стеклянной стеной — в маленьком пруду среди высокой
травы громко пели жабы... С самого начала нашего общения с Сузанной
я понял, что могу наконец рассчитывать на практику в немецком
языке и даже немного в итальянском. Благодаря Сузанне наше пребывание
в Гамбурге превратилось в праздник. Я многое узнал об истории
города, ночной жизни и местной кулинарии.

Через некоторое время оказалось, что ортотерапия не противоречит
гжелке и даже сигаретам... по крайней мере, иногда. Стиль употребления
водки отличался от традиционного западного. Разгадка обнаружилась
в семейном фотоальбоме. Отец Сузанны был интендантом Люфтваффе
по продовольствию. Фотоальбом полон героических снимков — напоминающих
туристические (но в красивой униформе вермахта) — в Париже, в
Орле, в Троицке. Закончилась война для отца Сузанны в русском
плену, где он и научился пить водку. Судя по всему, он жив и по
сию пору, и хорошо себя чувствует.

Что поразило меня в семейных фотоальбомах — еще больше, чем герой
войны на фоне завоеванных стран — это фотографии самой Сузанны
на нудистских пляжах в начале 60-х!

Истинно немецкое отношение к истории — не выбрасывать слов из
песни?