Рыбный четверг. Навстречу севу. В Москве началась активная стадия сезонной весны.
Ни хрена я не помню. Понял это только сейчас, когда мыл в раковине посуду (надо сказать, что мой кабинет на всякий случай оборудован кухонной раковиной и расположен на кухне). Мыл – и вспоминал дефолт. Смешно сказать – нашел что!.. Другие люди раскулачивание вспоминают, голод, войну, – а я, как какая-нибудь эта… покоренье Крыма, мля!..
Ведь тогда, надо сказать, были две главных приметы дефолта. Во-первых, исчезло курево, – не сказать, чтобы надолго, но не было; оттого и запомнилось. Мужики покупали «Астру» с каких-то сложных грузовиков, а я был чисто весь из Парижу, так что «Астру» не покупал, а заносчиво покупал сигарки «White Owl» из коммерческого киоска. Было приятно.
Другая примета заключалась в отсутствии всего остального. Отчаявшись приобрести каких-нибудь народного употребленья товаров (зачем они нужны были мне, я не помню; кажется, зачем-то были нужны), узрел наконец в магазине «Пассаж» близ Нижнего продовольственного рынка такие специальные штучки для помыва посуды. Приятно изогнутая в пизде пластмассовая рукоятка, а к ней набор разноцветных вставных губок. Вставишь в собственные ягодицы – и катись!.. Это мне под влиянием водки (воскресенье жешь) поэт Маяковский вспомнился.
Купил я тогда этих губок, эту изогнутую, и долго мыл ими посуду... Может, и год?.. Вот какой дефолт был! А почему припомнилось, говорите?.. А потому, что на днях завезла меня таки родная жена в пресловутый магазин для дома «IKEA». Вы, конечно, смотрели рекламу по телевизору. Там мне больше всего понравились шарики, сплетенные из лозы, но я их почему-то вдруг не купил. Бдил в себе Сатану. Зато купил щетку для мытья посуды и сервант. Ха-ха-ха. Шутка. Какие в «IKEA» серванты? Фуфло. А щетка удобная, да.
Впечатленье – ну какое у меня впечатленье? Тягостное. Долго, много, пятки болят. Скучно. Люди с завороженными лицами ковыряют в ящиках с какою-то требухой, очень необходимой в хозяйстве, типа подсвечника в виде буквы «пэ», свечки в форме «хэ» и подставки под пенис. Тратят на это дерьмо ничтожные деньги … Ужас. Фабрика по отъему грошей. Стыдно было критику русской литературы, мне. Как это… отняли копеечку!
А потом Басинский звонит:
– Лева, ты, конечно, про «Азазель» будешь писать?
– Э-э-э, - говорю.
– Нет, ну ты «Азазель» по Акунину сегодня смотреть будешь?
Я аж напрягся аж.
– Наверное, – говорю. – Наверное, буду смотреть.
А сам с ужасом понимаю, что никакую «Азазель» смотреть даже не собирался. Я вообще не умею смотреть телевизор. Чтобы так: услышал рекламу, запомнил время (или в программе телевизионной карандашом специально отметил), в назначенный срок включаешь прибор, располагаешься в кресле удобно… Нет. Не могу так. А могу – сели с Викой пожрать, ну и ткнешь как-то так в пульт, а там само что-то показывает.
– Я, – говорит Басинский, – обязательно буду смотреть. Я этот Азазель страх до чего ненавижу. Что-нибудь плохое про него напишу. Ты уж будь другом, не пиши: я забил.
И тут до меня дошло. Отчего успешны телевизионные сериалы в нашем повседневном быту. И были, и есть. Оттого они так успешны, что в одно время идут. От них порядок устанавливается в душе. Солнце встало – покос. Куры сели на насест – пора водку пить. Ни в коем случае наоборот!.. Из картошки если нагнали, – это к осени, свадьбы играть. Ну а какая свадьба без мордобоя?.. Позор перед людьми только.
Теперь, скажем, «Скорая помощь». Двадцать два-тридцать. Как сто пудов! Понедельник, вторник, среда – обязательно! Еще «Дальнобойщики» хорошо. Там воздух, простор… Не как в квартире когда. Я б на месте продюсеров телевизорных велел сельскохозяйственных сериалов побольше снимать. А то все бандиты, бандиты… У людей-то по доброму стосковалась душа! Чтобы петухи, куры… И есть сюжет.
Писатель Борис Екимов написал про жизнь ростовского-на-дону колхоза цикл рассказов. У меня книжка дома лежит!.. Честно говоря, украл у Басинского. Но он не знает пока (что украл), а думает – взял почитать.
Тут дальше полагалась какая-то идейно-эстетичная закавыка, но с воскресенья времени прошло так исключительно дохрена, что содержание закавыки я случайно забыл. И – парадокс! – пьяный опять. Хоть и среда.
Это только на незаинтересованный взгляд случайность. А человек погибает от алкоголизма практичиске у вас на глазах. И не для удовольствия ведь!.. От напряженной работы. Не как Курицын: кризис среднего у него, с утра буркалы залил – и ну себя, пострадавшего от баб и жизни жалеть. Не, – чисто за русские народ и литературу страдаю. Вот гляньте, какую отличную (чтобы не сказать – пиздатую) полосу зафигачил в «Экслибрис»!..
Во-первых, первая (в истории) полноценная КРИТИЧЕСКАЯ рецензия на роман В.Г. Сорокина «Лёд».
Во-вторых, совершенно крышесносная статья про книжку капитана Миронова «Я был на этой войне», получившаяся несрамненно лучше, чем у Паши. Называется она «Headcrusher»! Во, блин.
В-третьих, уже немножко упадническая рецензия на Мейлахса, рекламировать которую я не буду.
И совершенно уже в шесть сорок утра поспешно дописанная колонка, цель которой – завязать всё вышесказанное до буквы хххххххххх. Какой молодец!..
Не говоря уже о злобно сочиненной нами с Куликовым Иваном убийственной фигне о премии Аполлона Григорьева.
Неудивительно, что когда (едва я с трудовой вахты домой) позвонил Нескажу и сказал: «Лева, давай отдохнем от множественных проблем, которые так коварно подстерегают на каждом шагу таких железобетонных джентльменов, как мы», – я не смог отказаться.
Но кроме Аполлона Григорьева (о котором уже рассказано– зачем повторять?) был еще один забавный фрагмент. На ВДНХ открылась Всероссийская книжная ярмарка «Российская книга». Меня туда Славникова пригласила – собственно, не туда, а на пресс-конференцию новой литературной премии под названьем «Русский сюжет». Учрежденной совместно издательством «Пальмира», журналами «Новый мир» и «Знамя».
Кстати!.. Я сам не заметил, что уже четверг! И знаете, чем я опохмеляюсь?.. Хучем (hooch) грейпфрутовым за двадцать рублей! Совсем почти как наш с вами правильный критик постинтеллектуализма В.Богомяков! Описанный здесь!
Ну вот. Я пришел. До 57-го павильона от метро идти полчаса. Пыльный, устал. Книжек много (все какие-то плохие), и вообще вспоминается пример У. Эко, – что такое «информационный шум». Воскресная «Нью-Йорк Таймс», – сообщает У. Эко, – на восьмистах страницах не отличается от газеты «Правда» на четырех. В последнем случае совсем нет «информации», в первом – так до хрена, что тоже нет. Ну и вот.
На пресс-конференции было что хорошо? Подошла Татьяна Набатникова и говорит: «Спасибо вам за ваш постинтеллектуализм!..» Доподлинные слова. Теперь – умирать… А потом стали учредители говорить.
Средь них сидели Валерий Попов (не путать с «Евгений»), Кабаков Александр (не путать с Ильёю) и Валера Золотухин (не путать с Золотухой, а то Славникова спутала). Золотухин сидел со своим обычным лицом – как будто у него что-то болит. Потом, когда «предоставили слово», стало понятно, почему.
– Я боялся, что мне «дадут слово», потому что мне совсем нечего сказать! – сдал сразу все карты Валерий. И двадцать минут развивал этот тезис.
Ну ладно. Предложили: «задавайте свои вопросы». Я спросил, что такое сюжет в их представлении (раз уж премия называется «Русский сюжет», а в выступлениях об этом не сказано, зато до хрена сказано про «качественную литературу» и «качественный язык»). Мне ответили (по очереди, почти все), что сюжет – это качественная литература, написанная на качественном русском языке. Я поблагодарил за исчерпывающие ответы. Тогда нечто убийственное спросил Митя Ольшанский. Но Славникова говорит: «Давайте вино пить!» И все пошли. А я поехал домой.
Чуть не забыл! Там же (в «Экслибрисе») не забудьте прочитать кусочек из главы нового романа Сорокина, она называется «Крысиный кал»!
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
