Искусство

Двадцать второе новое письмо к другу

Я тебе уже писал однажды о презентации переводной книжки стихов Тани
Щербины. Но то было давно, компьютер записал это в
прошлогодние письма. И было то в «Билингве» с книжкой, изданной в
Америке и переведенной мужчиной. А нынешняя презентация в
книжном магазине «Англия» — сборника, изданного в Англии и
переведенного женщиной. Дьявольская разница, говорят знающие
язык. Магазин «Англия» находится в Воротниковском переулке, за
«Домом Нащокина», а всякое новое место и является поводом для
очередного тебе письма.

Язык Таню завел далеко. И не только русский. Когда-то отличное
знание французского едва не заставило официальный Париж
предоставить ей столь желанное и трудно доступное местное
гражданство. Но Таня, к удивлению всех, отказалась, хотя взаимная
любовь с французами не заржавела. Теперь англичане с американцами
приглашают, переводят и издают наперебой. Канадцы стоят в
очереди, правда, франкофонные. На днях она еще и читала
лекцию в лингвистическом университете, это бывший иняз Мориса
Тореза. Ну, и отечественные издатели не забывают. В ОГИ должна
выйти книжка, а вместо сборника в сгоревшей «манежной серии»
обещает большое избранное издательство «Время», выпускающее
отличную поэтическую серию.

В общем, жизнь ничего себе. На презентацию ждали английского посла,
сэра Родрика Лайна, большого ценителя Таниного творчества. А
мы с Пумпянским, дожидаясь начала, выясняли пока судьбу
многострадального еженедельника «Новое время», которое
Александр Борисович возглавляет уже много лет, и на которое недавно
наехали бандиты. Выбросили из здания на Пушкинской, поломали
стены и полы. Журналисты едва успели забрать главные
компьютеры, с которыми можно выпускать журнал, а по поводу
компьютеров сотрудников еще идет тяжба.

Пристанище они нашли себе, не поверишь где. На шестом этаже
центрального Телеграфа на Тверской. В начале следующей недели должны
въехать, еще через неделю выпустить первый после перерыва
номер. Страшновато, как после перерыва окунуться в холодную
воду. А вода-то уже отстоялась после выборов, после
назначения нового правительства, после объявления о готовящемся
покушении на Путина.

Кстати о покушениях. Наташа Перова, главный редактор журнала «Глас»,
который печатает английские переводы новой русской
литературы, и которой я посоветовал переименоваться в «Глас
вопиющего на английском»,— так вот Наташа рассказала о первой за все
эти годы коммерческой удаче. Пятнадцать уже стран купили у
нее права на издание дневника московской школьницы Нины
Луговской, который та вела с 1932 по 1937 год. Она была дочкой
эсера, и когда отца арестовали, то она написала, что за папу
готова убить Сталина. За что и была посажена в 16-летнем
возрасте. В Москве книжка вышла тиражом в 500 экземпляров и,
естественно, никому не была нужна. Поскольку за границей ее
собираются печатать тиражами не менее 50 тысяч, то скоро,
думаю, она придет и к нам — с той стороны границы. Тем более что
покушение на главу государства — тема богатая, перспективы
ее в России прекрасны, скоро, глядишь, и Невзлин издаст
«дневник московского ректора» о том же самом. Хотя, если честно,
шутки неуместны, жутковато.

Сама Наташа Перова замечательна еще тем, что не читает газет и не в
курсе их активного движения в никуда. Она до сих пор еще
считает «Время новостей» тем же самым, что и «Время МН»,
закрытое в прошлом году. Об уходе из «Известий» Саши
Архангельского, Ольги Кабановой и, вероятно, Гладильщикова с Богомоловым,
слыхом не слыхивала. Только спросила, как там Юля Рахаева.
О том, что та давно в «Вечерней Москве», которую не надо
путать со «Столичной вечерней», которая уже закрылась, в то
время как Наташа еще не знает, что она открывалась,— на все это
я протер ей глаза. Как и на то, что главным редактором
«Московских новостей», которые давно уже не на Пушкинской,
является Евгений Киселев, а Виктор Лошак теперь — главный
редактор «Огонька».— «А как же Гущин?» — воскликнула Наташа Перова.
Мы с Пумпянским полегли со смеху: целую эпоху «Огонька» под
редакторством Владимира Чернова она выпустила из виду!
«Новое время» Пумпянского она упорно путала с «Новой газетой»
Муратова, говоря, что слышала, что кого-то из них закрывают.
Впрочем, смеяться надо было над нами самими, что мы морочим
себе голову интересом к этой ерунде.

Итак, «Новое время» теперь будет на верхотуре Телеграфа. Александр
Борисович приглашал меня заходить туда не только как автора,
но и как любознательного товарища, поскольку с ними дверь в
дверь будет модельное агентство, и жизнь редакции примет
совершенно чудесные формы и виды. Единственно беспокоит, что и
там идет какая-то тяжба за здание, и как бы им не угодить из
огня да в полымя.

Но тут приехал английский посол с букетом цветов, и мы прервали наше
горячее и, увы, бесконечное обсуждение новостей,— кто
сгорел, кто умер, кого закрыли, на кого наехали, кого еще обвинят
в покушении на высшую особу,— и стали слушать стихи Тани
Щербины не только в ее исполнении на русском, но и на
английском языке в исполнении молодого англичанина. Там, где у нее в
стихах про Рунет — вэвэвэ, у него — дабл ю, дабл ю, дабл ю.
Тоже красиво.

Сэр Родрик Лайн обращается к Татьяне Щербине

Твой Игорь Шевелев.

Впервые опубликовано на сайте Игоря Шевелева
«Год Одиночества».