Искусство

• Глава 4.
• Глава 3.
• Глава 2.
• Глава 1.

Книга вторая

Было у кубинцев и кубанцев что-либо общее? Было. КГБ! Утверждает
«Армянское радио». А было у КГБ СССР и у МВД СССР что-либо
общее? Никогда! И даже оскорбительно это предположить.
Оскорбительно для обоих ведомств. Тот факт, что оба ведомства
находились в одном государстве и, в принципе, подчинялись одному и
тому же правительству, роли не играет.

А почему ж такое, как вы думаете? Моя версия следующая. Подобную
внутреннюю политику, при которой в СССР были созданы несколько
мощных силовых ведомств или организаций (КГБ, ГРУ, МВД,
Спецназ ЦК КПСС) советским руководством было решено проводить
после истории с Берией. До руководителей советского
государства дошло, что наличие в стране одной такой могущественной
организации, как НКВД, со своими войсками, авиацией,
артиллерией и прочим, создает опасность захвата власти. Какая, в
сущности, разница, кто будет управлять страной — НКВД или
Компартия? Да никакой! Сумей тогда НКВД Лаврентия Берии произвести
переворот, отправили бы НКВДешники ещё несколько десятков
тысяч партийцев на тот свет и стали бы управлять страной. И
вот для того, чтобы впредь себя от подобного обезопасить,
руководство партии решило расплодить побольше силовых ведомств
и, стравливая их между собой, осуществлять старый добрый
властный принцип: разделяй и властвуй! Таким образом,
устроившись на работу в систему МВД (а учреждение ЯЦ 34/1
находилось в подчинении у городского УВД), я, по крайней
мере, лишил доблестных КГБшников возможности взять меня и
посадить в свой подвал на Водопроводной без особых хлопот. Привет,
ребята! А я уже за решеткой! Уже сижу, так сказать. Думаю,
может оценят. Мы, мол, его еще только собираемся посадить, а
он уже сам все осознал. Какой, мол, молодец! Настоящий
комсомолец!

А в то время неугомонный Мирослав Немиров, которого уже КГБ
вызывали, и с которым ничего там страшного не сделали, кинул в
народные массы новый клич.

— Улицы наши кисти! Площади — наши палитры!

Раз все мы оказались, в прямом смысле, на улице, то там и следует, в
складывающихся условиях, продолжать свою деятельность клубу
любителей музыки.

А что это он так осмелел, спрашивается? «Горбатого» почуял! На дворе
стоял уже, как-никак, не 83-й, а 86-й год. Михаил Сергеевич
объявил о начале очередного Великого Процесса. Гласность!
Перестройка! Настоящих перемен еще, правда, не ощущалось. Но
КГБшники — народ информированный, и хотя они точно не знали,
во что все это выльется, но уже почуяли: «сажать за
рок-музыку» — это уже не по времени. Кто его знает, за нее, может,
скоро ордена начнут выдавать?!

Ну, а что нам, действительно? Весна 1986 года подумала, подумала, да
и наступила. Ей, весне, КГБ не указ! А в Спортсквере, что в
самом центре Тюмени, между двух главных улиц Республики и
Ленина, хоть и не в Гайд-парке, но все-таки весна! Асфальт
кое-где уже потеплел и высох от влаги. Небольшие бетонные
плиты, которыми выложены площадки перед фонтанами — тоже.
Фонтаны, правда, почти никогда не работают и являют собой просто
бетонные короба с ржавыми трубами и всяким хламом, но, все ж
таки, фонтаны…

В общем, нормальный для наших палестин сквер, в
котором есть скамейки, на которых можно сидеть, пить вино и
курить сигареты, и на теплых плитах можно даже немного
полежать. Примерно так, как это выглядит на фотографии.

Эта манера возлежать наподобие римлян, тоже, разумеется, не просто
так придумана. В то время, то бишь во время оно, такое вот
лежание уже само по себе было ответом на «репрессии» тюменских
властей. Впрочем, как я уже давал понять, настоящих
репрессий в тот период уже не было. Была скорее растерянность со
стороны властных и силовых ведомств. Перестроечная риторика
Михаила Сергеевича заставляла предполагать, что у нас многое
должно стать в области гражданских свобод не хуже чем в
остальном, свободном мире, а вернее, на Западе. А там лежать на
асфальте, разумеется, давным-давно можно хоть сутки напролёт.
В общем, сборища и тусовки ¹ перенесены в Спортсквер, где на
одной из скамеек и вокруг неё проходят теперь собрания
клуба любителей музыки. Причём членов клуба, несмотря на
«репрессии», и даже благодаря им, становится всё больше. Вместе с
нами теперь тусуются и сочувствующие, и «стукачи», а иногда и
штатные сотрудники, те, которые «в штатском». Свобода
собраний, равно как и свобода слова гарантированы нам советской
конституцией. А свобода, после того как на собрании слово
сказано, гарантируется? Это из анекдота тех лет. Но на самом
деле никакой это был не анекдот, а самая что ни на есть
жизненная реалия.

Я это пишу в 2004 году от Рождества Христова, и в нынешней России
силовые ведомства всё-таки наконец добрались до власти. Причём
добрались безо всяких переворотов, путём демократических
выборов. В стране тихо и неспеша устанавливается «погонная»
власть и возникает полицейское государство путём всенародного
голосования. Силовых структур стало ещё больше. К имевшимся
ранее и уже мною перечисленным добавились многие другие:
ОМОН, ОБРОН, РОДОН, МЧС, ещё есть РУБОП и служба охраны
Президента. Может, есть ещё что-нибудь мне неведомое. Так что
процесс развития конституционной демократии идет своим чередом и
дает обильные плоды. Одновременно с этим происходит
усугубление демографической ситуации. Количество «овец» сокращается,
а число «пастухов» и «собак» неуклонно растёт. Чем это
обернется? Вы не знаете? Я вам скажу, Народным восстанием! Не
видите? Увидите. А пока вернёмся в 1986-й год.

«Народ», собравшийся вокруг «репрессированных» тюменских
рок-клубовцев, восставать ни на кого не собирался. Народу было скучно.
Жизнь в городе Тюмени ключом особо никогда не била. И само
наличие в городе людей, затевающих какие-то
несанкционированные мероприятия и не боящиеся даже всемогущего КГБ, вызывало
у многих молодых тюменцев интерес.

Правда, Юрка Шаповалов, предчувствовавший, что надолго уличного
энтузиазма у рок-клубовцев не хватит, сетовал мне:

— Эх, Ромаха, чует моё сердце, кончится скоро наша рок-музыкальная
эпопея. Немиров уедет в Надым. Ты своим пинг-понгом займёшься
(я действительно от нечего делать стал похаживать в
теннисный зал), и зарастёт наше тюменское болото снова
травою-муравою.

— Ну ты, Юрок, даёшь,— ответил я ему,— все тебе нипочём. Меня еще в
КГБ толком не допрашивали, а ты все о своём, о скукоте
бытия. Печорин ты наш!

А музыкально-поэтические посиделки в Спортсквере вовсе оказались не
скучными. И даже меня вдруг, ни с того ни с сего, проняло.
Сидючи в кабинете с «зеками», я, опять таки от нечего делать,
написал первую в своей жизни песню. Она называлась
«Лейтенант» и была посвящена проблемам тюремных взаимоотношений
через призму психологии молодого лейтенанта — «ВВшника»
².

Сами понимаете, очень для меня это была злободневная тема. Да, много
чего в этой жизни делается «от нечего делать». Книги вот
пишутся, песни, музыка и многое другое. Кто-то на лыжах
катается. Коммунисты наши, а, вперед их, «большевики» придумали
такое общество будущего, при котором вкалывать будут роботы и
небольшое количество людей, их обслуживающих, а остальные
все делать ничего не будут, и от нечего делать начнут
создавать всяческие гениальности в различных областях. И так от
этого всего двинется вперед прогресс, что трудно себе
представить, что тогда будет, до каких высот поднимется культура. Но
покуда роботов мало, и все они больше на станциях детского
технического творчества обретаются, ситуёвина совсем другая.
Какая? А вот какая. Выступает как-то по тюменскому
телевидению главный врач города, и его спрашивают:

— А вот вы, как медик, как оцениваете состояние культуры в нашем городе?

— Понимаете,— отвечает главный врач города,— человек за свою жизнь
потребляет примерно 120 тысяч тонн полезных веществ. А
выделяет при этом около 60 тысяч тонн отборного дерьма. О какой
культуре при этом можно говорить?

Люди, Прекратите Гадить! И красота начнёт потихонечку спасать Мир.

Но тут возникает вопрос: кто гадит и как гадит? Вот ребятам из
тюменского КГБ казалось, что гадим мы, рок-клубовцы. Гадим мы,
во-первых, им, тем, что несмотря на их явное неудовольствие и
невзирая на написанные практически всеми рок-клубовцами
объяснительные, на принесенное таким образом покаяние и обещание
больше подобной «антисоветской деятельностью» не
заниматься, мы продолжаем свои «сборища». Только собираемся мы теперь
в Спортсквере, где имеем наглость обсуждать свои проблемы,
обмениваться новостями, читать стихи и исполнять собственного
сочинения песни. Содержание этих песен, по-прежнему, весьма
сомнительно с точки зрения советской цензуры.

Кстати, те из рок-клубовцев, включая Немирова и Шаповалова, кто
написал КГБшникам свои «покаянные» объяснительные, видимо, не
слышали такого анекдота, в котором содержатся пять заповедей
советского интеллектуала:

1. Не думай
2. Если думаешь, не говори.
3. Если говоришь, не пиши.
4. Если думаешь, говоришь и пишешь, не подписывай.
5. Если думаешь, говоришь, пишешь и подписываешь, не удивляйся.

На дворе 2004 год. Вы думаете, что-либо изменилось? Интересно, что?
В 2001 году ФСБ Российской Федерации предприняло попытку
разгрома НБП — молодёжной партии Эдуарда Лимонова. Несмотря на
отсутствие в действиях Лимонова состава преступления и
недоказанность всех выдвинутых против него обвинений, последнему
все же пришлось просидеть несколько лет в саратовской
тюрьме. Примерно в то же время самарская ФСБ буквально рагромила
Самарский анарх-коммунистический союз (САКС), вполне
легальную и (что греха таить) безобидную организацию — разгромила,
действуя методами запугивания, внесудебных репрессий и, как
полагают некоторые, даже убийств (один из двух лидеров САКС
был убит при загадочных обстоятельствах, другой бежал из
области и перешёл на нелегальное положение).

Так что, в свете отношений, возникающих в России между спецслужбами
и неформальными объединениями молодёжи в начале XXI века,
то, что происходило в 1986 году между тюменским рок-клубом и
КГБ, представляется «детской игрой в крысу».

Итак, я работал в тюрьме, получал вполне приличную «тюремную»
зарплату и все же, несмотря на это, решил зекам гайку принести.
Во-первых, из солидарности, так как сам мог среди них вскоре
оказаться, во-вторых, чтобы заработать дополнительные деньги
и купить себе гитару. В тюменском ЦУМе, видите ли,
продавались довольно неплохие чехословацкие гитары «Кремона», и
стоили они 60–70 рублей. Пачка плиточного чая стоила в магазине
93 копейки. А продать её зекам в зоне можно было за 25
рублей. Политэкономию я в Университете проходил и труды В. И.
Ленина читал. При какой норме прибыли нет такого преступления,
на которое не пошёл бы «капитал»?

Так вот, тут норма прибыли в 10 раз больше. Следовательно, согласно
Владимиру Ильичу, не поддаться такому соблазну мог бы только
либо идиот, либо фанатик советской идеологии. Я не был ни
тем, ни другим. Недели за две я пронес около 15 пачек
плиточного чая и заработал на этом
(25-0,93) х 15 = 361 р. 05 коп. Таким образом, при вложении в
это дело около 15 рублей можно было получить около 360
рублей чистой прибыли. Хороший бизнес! А ведь перестройка с её
рынком ещё только начиналась. Эх, спасибо тебе, Мирослав
Немиров, за табличку с надписью «1000000 денег» и за путёвку в
новую «рыночную» жизнь.

Я купил себе гитару «Кремона» и собирался увольняться. Славу Ильина
мне там обнаружить не удалось. А в том, что оперативная
часть уже знает, откуда у зеков появилось столько свежего чайку,
я не сомневался. Так что увольняться было пора. Но как это
сделать, чтобы быстро и без проволочек, вот проблема.
Терпение, господа, и вы всё узнаете. Как говорил Мирослав
Маратович: Теперь можно всё рассказать!

¹ «тусовка» — сленг. Место встреч, общения и всего, что с этим связано.

² «Ввшник» — сленг. Солдат или офицер внутренних войск.