Проза

Это были окна в разные миры.

Миры радостные и жуткие, яркие и туманные, холодные и не очень, но
главное в них было не это. Они уносили его в свои солнечные
долины, сырые подземелья, старинные замки. Они уносили его на
крыльях сказочных драконов, в каютах прекрасных парусников
и в кабинах сверхзвуковых бомбардировщиков, просто пешком.
Все дальше и дальше...

Их были десятки, а точнее — 38. Они висели везде, где только можно,
места на стенах почти не осталось. Мальчик жил в них в
свободное время. Приходя из школы, он выбирал одно, в зависимости
от настроения, садился напротив и мог просидеть неподвижно
до тех пор, пока сон не выключит его напряженного сознания,
или мать не вспомнит о нем лишь для того, чтобы швырнуть в
дверь пустую бутылку или послать за водкой.

Он не просто смотрел в окна, он именно жил в них. Застывшие эпизоды
чужой жизни он оживлял в своем воображении.

Одно из любимых его окон: стройная девушка уходит по дороге, которая
лентой извивается в поле спелой пшеницы, а мальчик слышит
шелест колосьев, дивится необъятности желтого океана, который
заполняет собой все вокруг, дышит, ворочается, переливаясь
волнами.

Яркое солнце требовательно. Оно требует улыбки, и мальчик улыбается ему.

Здесь солнце доброе. Здесь солнце дает жизнь.

Дышится легко.

Запах пшеницы, солнечного света и сухой пыли на дороге.

Ветер, который легко играет огромными желтыми волнами, умудряется
ласково и тихонько перебирать волосы на голове. Как это у него
получается?..

Девушка не очень далеко, и мальчик не пытается ее догнать. Легкое
воздушное платье плотно облегает ее фигуру, но он еще не
воспринимает ее как женщину — ему всего восемь лет. Он просто
чувствует гармонию, которую излучает девушка.

Мальчик почему-то знает, что она улыбается, что ей так же хорошо,
как и ему. И он улыбается вместе с ней.

Небо огромно и необъятно. Хочется раскинуть руки и дышать этой необъятностью.

Пьяные крики вырвали мальчика из его любимого окна и вернули в
маленькую комнату, в мрачный мир, где царил безумный человек.
Этот человек устанавливал свои законы и жесткой страшной рукой
заставлял их беспрекословно соблюдать. Это была его мать.

Она со странным равнодушием относится к его окнам. Вернее, она к ним
вообще никак не относится — она их просто не видит. Бывало,
после того, как ее бросал очередной друг (которого она
усиленно заставляла называть папой), мать металась по квартире в
истерике, уничтожая все на своем пути. Но окна обходила
стороной, словно их и не было. В эти моменты мальчик видел в ее
глазах пустоту, а ее руки становились кривыми и черными, с
большими и острыми когтями. Мальчик забивался в какой-нибудь
уголок и ждал, когда это ужасное существо с дикими глазами
успокоится.

Разорвав в клочья все, что разрывается, сломав и уничтожив все, что
попалось под руку, на что хватило сил, мать в самом деле
успокаивалась, забывшись тяжелым сном. И тогда, убедившись, что
ему не угрожают черные злые когти, мальчик со слезами на
глазах начинал наводить порядок.

Зато когда в доме появлялся новый папа, сын становился серьезной
помехой матери. Она дожидалась ребенка из школы, чтобы запереть
его в комнате. Тогда мальчик уходил в свои окна до тех пор,
пока о нем не вспомнит хмельная от счастья мать.

Еще одно окно мальчик очень любил. Это было очень грустное окно.

У неба кончились слезы, чтобы оплакивать жизнь, ушедшую отсюда.

Солнце здесь злое. Здесь оно убивает.

Глазу не за что зацепиться — огромная горячая желтая пустыня.

Сухая выжженная земля пышет жаром.

Большие и маленькие трещины разбегаются из-под ног, как вспугнутые змеи.

Горячий ветер не приносит облегчения. Он лениво катает колючие
шарики перекати-поле — и это единственное движение в царстве
раскаленной смерти.

Здесь нет жизни, однако мальчик часто приходит сюда.

Здесь лежит череп.

Человеческий. Белый. Полузасыпанный мертвой землей. Он пялится
пустыми глазницами в знойное марево на горизонте.

Мальчик садится на землю рядом с черепом. Он думает о том человеке,
который когда-то жил, дышал и смеялся. Он спрашивает себя о
том, кто это был — мужчина или женщина. О том, как он попал
сюда, что с ним или с ней случилось.

Если это был мужчина, то, значит, он когда-то сражался с врагами,
защищал кого-то, что-то строил, что-то разрушал, с кем-то
спорил, кому-то что-то доказывал. Побеждал и терпел поражения.
Его любили женщины и он любил их. Он подбрасывал в небо детей
и пахал землю. Он улыбался солнцу летом и защищался от
мороза зимой.

Он жил.

А сейчас он лежит здесь никому не нужный и всеми забытый. И никому
не интересно, какие мысли и какие страсти обуревали когда-то
его душу. И только злой ветер иногда касается его своей
колючей рукой.

А если это была женщина, то, значит, когда-то она подарила кому-то
жизнь, а может и не раз. Она была ласковой и грубой,
страстной и холодной, любила и ненавидела. Ее руки ласкали мужчину,
согревали его холодными зимними вечерами. Ее руки рвали
волосы на голове соперницы и стирали пеленки, готовили пищу и
уверенно держали оружие в случае опасности. Ее глаза могли
метать молнии в гневе, а могли согревать душу нежным теплом.

И вот она, мать и подруга, забытая всеми, заброшена в эту мертвую пустыню.

Почему? За что?..

И только чужой маленький мальчик с какой-то недетской грустью
смотрит в ее пустые глаза.

Недавно ему попалась картинка.

Девчонки из его класса принесли в школу журнал мод. Они почти не
смеялись и уже вполне по-взрослому обсуждали длину юбок и
фасоны костюмов.

На перемене мальчик подошел к парте, на которой лежал журнал,
раскрытый на рекламе какого-то солидного магазина, продававшего
одежду для всей семьи. Он с первого взгляда понял, что это
оно. Улучив момент, он вырвал страницу и убежал домой, держа ее
в руках бережно и стараясь не помять.

Дома она стала окном сразу.

По солнечной аллее прогуливалась молодая семья: папа, мама и девочка лет шести.

Глаза девочки светились весельем, она улыбалась и восхищенно
смотрела на отца, который что-то оживленно рассказывал. В одной
руке у девочки был воздушный шарик в форме сердца, а другой она
держалась за руку матери. Белые ленты в ее волосах
развивались по ветру.

Из этого окна светило солнце. Солнце светилось в глазах счастливых людей.

Теплый ветер ласково шевелил листья на деревьях.

Птицы обсуждали свежие новости.

Ослепительно голубое небо просвечивало сквозь зелень листвы.

Мелкие морщинки обрамляли счастливые глаза молодой женщины,
державшей за руки самых дорогих ее сердцу людей.

Она улыбалась. Они все улыбались.

Что-то больно защемило в груди у мальчика. Стало трудно дышать...

Его мать в этот день праздновала появление очередного мужчины в ее
жизни. «Уж на этот раз все будет всерьез и надолго!» — думала
она.

Дождавшись сына из школы, она привычным движением захлопнула дверь
его комнаты, вернулась на маленькую и грязную кухоньку, где
дожидалось ее маленькое и грязное счастье.

Часов через пять женщина снова вспомнила о сыне. Уже нетвердой рукой
она долго ковырялась в замке. Справившись, наконец, с этой
сложной задачей, она открыла дверь в комнату сына.

Его там не было.

Мутным взглядом мать обвела небольшую комнату.

Аккуратно заправленная постель, письменный стол у окна, стул,
десятки картинок разных цветов и размеров развешаны на стенах. Это
были вырезки из газет, страницы журналов, дешевые
репродукции картин, открытки...

«Надо будет выкинуть весь этот хлам»,— вяло шевельнулась усталая
мысль в ее нетрезвой голове.

Она позвала сына, пытаясь вспомнить, приходил ли он сегодня из
школы. Не дождавшись ответа, мать удивленно хлопнула глазами и
закрыла дверь.

Слабое движение воздуха шевельнуло одну из картинок на стене.

По солнечной аллее прогуливалась молодая семья: папа, мама и дети —
девочка лет шести и мальчик лет восьми...