Поэзия

Рассказ одного человека

В окне моем Башня, 
На башне круг. 
По кругу цифры друг за другом бегут, 
Внутри круга две палки вертятся в разные стороны, 
Встречаясь то и дело, но не сталкиваясь, 
Просто проходят одна сквозь другую, 
Другая сквозь первую, 
Из башни звон раздается вдруг, 
И падает вниз проржавевший круг. 
И падают палки, и цифры одна за другой 
Сыплются на головы прохожих, 
Которые становятся беспокойной толпой, 
Звук лопается в воздухе, 
И звон обрывается, 
И я думаю, что что-то 
За этим скрывается! 
Только темная Башня стоит и стоит в окне, 
А потом начинает тихо идти ко мне… 
Сон в ночь солидарности 

Сегодня мне сон был, полный огня революционного! 
Да здравствуют общественные комитеты и туалеты! 
Нет я не впивался большевистским вампиром буржую в артерию сонную! 
И девочек олигархических не заводил в кабинеты! 
В эту ночь сон мой был свободен от пролетарской эротики! 
Нет, не снились мне в позах разврата помещичьи дочки! 
Графини, и баронессы не подставляли классово чуждые ротики! 
Оголяя белогвардейские эрогенные точки! 
Нет, я, с улыбкой аскета сатанинскою, 
Пересчитывал пачки баксов и евро в Берлине, 
Полученные мной от господина Бжезинского! 
За то, чтобы России не было и в помине! 
Потом я долго ехал в вагоне для ананасов 
В охваченный пожаром трехсотлетья Петроград! 
На площади у Финбана меня встречала огромная толпа каких-то пидорасов, 
Почему-то решивших, что у них в эту ночь парад! 
Надев для маскировки парик, кепку, и перевязав щеку, 
Поймав за сотню попутный броневик, 
Поглядывая на шлюх в пулеметную щелку, 
Я отправился в казино Конти напрямик! 
Его хозяин сидел в Крестах, это тоже было рядом! 
Тоже олигарх, и тоже поляк, правда с фамилией грузинскою, 
Я проиграл на рулетке четырнадцать ставок кряду, 
Короче, все бабки, полученные от русофоба Бжезинского! 
Потом я кричал Ричарду Перлу уже с Авроры, с полубака! 
Дело не в моей, кричал, фартовой бездарности! 
Но чем губить Расею, как бешеная собака! 
Лучше мы отметим Варфоломеевскую ночь солидарности! 
Не будет ни чека, ни товарища Ленина! 
Не будет ни Чубайса, ни даже Политковской! 
А будет полное лунное затмение! 
Полпачки Лаки страйк, и бутылка Смирновской! 

Девушка и Смерть два

(из Гете)

Жила-была на свете белом 
Близорукая девушка Каплан 
Ее поймали якобы за мокрым делом, 
Такой вот балаган. 
Как будто бы была снята охрана мавзолеина, 
И была снята с гроба пулестойкая стеклышка, 
И в беззащитную мумию товарища Ленина 
Расстреляла рожок эта типа тетушка. 
Тут налетел ОМОН, и, пока ломали девушку, 
Кстати дружественного Израиля гражданку, 
Из гробика тихо встал растревоженный дедушка, 
И пошел, шатаясь, на улицу Солянку. 
А у него что-то с головой закружило, 
Попер-то к Кремлю, источая дух крепчайший, 
И там его спознали как мертвого бомжилу, 
И отвезли сразу в специальный морг ближайший, 
В морге том медбрат, и ментяра московский, 
Зафиксировали деда, чтоб башкою не вертел, 
И закусывая шаурмой бутылку Смирновской, 
Соглашались, что с пересадкой органов у нас беспредел! 

Даешь!

Вот минули сутки дня рабочего, 
Ведь труд, как сказал Бодрийар, 
Это смерть раба такая отсроченная, 
Навсегда, а остальное – пиар. 
Смерть нашу приватизировали всякие пройдохи, 
Нашу общую, народную, кровную. 
Бедные, мы бедные! Типа лохи. 
Ситуация-то очень нездоровая. 
За окном, раздвоившись, идёт товарняк – 
половина – направо, другая – налево. 
Очевидно, линейная сущность вещей 
подевалась куда-то, шалава. 

Каждый поезд вращается, как осьминог, 
не понять, куда движутся грузы. 
И Центральный Диспетчер Железных Дорог 
застрелился от этой обузы. 

Но поскольку диспетчерских стало не две 
или даже возможно не двадцать, 
не смогли в нелинейной его голове 
эти пули, увы, оказаться. 
Разлились по столицам свинцовой дугой, 
покосили ментов и сексотов. 
Но не всех, потому что за Невской губой 
кто-то где-то чего-то кого-то. 

Может быть, там снуют Бодрияр с Дерридой 
и беснуются в поисках жатвы, 
и грозятся какой-нибудь новой бедой, 
и круги превращают в квадраты, 
время – в деньги, а деньги, конечно, в г–но 
а г–но – в нелинейную водку, 
бодрияр – в дерриду, дерриду – в бороду 
и в ментовку, ЧеКу и сексотку… 

За окном, развалившись, стоит товарняк. 
Половина – направо, другая – налево. 
Очевидно, линейная сущность бумаг 
стала жертвой естественного отсева. 
Как теперь разобрать, где свистит машинист, 
где поёт соловей тепловоза? 
Время – деньги, а деньги – г–но, это факт, 
лишь колёса стучатся не в такт 
(время – деньги, а деньги – г–но, это факт, 
только с'ердечко бьётся тук-тук). 

Метель

Про джагу-джагу спивает 
Томная Катя Лель, 
А в Питере завывает 
Бешеная метель. 

Погода рабочего класса, 
Погода ночных патрулей, 
Белогвардейская масса 
Мерзнет у батарей. 

Сорвало с домов тарелки, 
Вой вдоль улиц – линеек, 
Ласковые сиделки 
Душат господ-канареек. 

Аптеки под снегом метровым, 
Фонари повалены криво, 
Господи, помоги нам, 
Выйди на площадь снова! 

Пусть венчик из роз бумажных, 
Вьюга сорвет в Неву! 
Двенадцать шахидов отважных, 
Пусть этот мри взорвут! 

Христос, и Аллаха дети! 
И мы за ними, как пух, 
Который уносит ветер 
В страну шербета и шлюх! 
Простая история 

Его достал по жизни беспредел, 
Где третья власть? Четвертая? Вторая? 
И он достал свой ржавый самострел, 
И вышел вон, плохое замышляя. 

Поставить точку в лоб он шел к овину, 
Был холоден еще весенний день, 
И по дороге встретил он дивчину, 
Такую девку! Что за дребедень! 

Что третья власть! Четвертая! Вторая! 
Она сказала сразу: Толя! Что скрывать! 
Не знаю почему, но я мечтаю 
Тебе свои гравюры показать. 

Он чувствовал, что медленно краснеет, 
Он чувствовал сознанье в голове, 
Что к жизням он претензий не имеет, 
Когда б их было даже целых две.

Баллада об эстетическом воспитании

Сегодня по гороскопу довольно опасный день, 
Сегодня б вина Гертруда не стала, пожалуй, пить, 
Сегодня товарищ Ленин пошел на охоту пройтитца, 
Сегодня ему навстречу случайно попалась лисица. 

Стреляйте, товарищ Ленин! – крикнул Горький Максимка, 
Стреляйте, товарищ Ленин! – крикнул Зиновьев рыжий, 
Стрэляйте, товарища Ленина! – крикнул и Коба чукча, 
Стреляй же ты, лысый пидор! – крикнул лесник вонючий. 

А Ленин сказал: красивая! И выстрелил Горькому в жопу. 
А Ленин сказал: красивая! И плюнул Зиновьеву в рожу. 
А Ленин сказал: красивая! И Кобе выклевал очи. 
А Ленин сказал: нам надо воспитывать лесников, и других рабочих. 

Эстетически их вытягивать из щупольцев мировой попсы! 
И долго матом потом ругался, 
И плакал, клялся, сморкался, 
Сулил мировое счастье, 
И рвали лисицу на части 
Чекистские псы.

Правдивый рассказ о Ленине

Однажды маленький Ленин, играя с братаном Сашкой, 
Красивый графинчик кокнул с лебедем изнутри, 
Со самогонкой свежей любимый графин папашкин, 
И честно признался в этом в лучах вечерней зари. 

Папашка! – сказал Володя – Пивздых графину твоёму! 
Папашка подумал: этот Россию теперь задрочит, 
И быстренько значит помер, дорвался до чернозёму, 
А Ленин лежит в мавзолее, и плачет, в могилу хочет.

Опись горькая утрат

Прощай Бишкек в тени акаций,
Иcсыкуль в сияньи дня,
Снова все американцы
Отобрали у меня.

Отобрали ночь в Батуми,
Мыс туманный Меганом,
Обманули и обули,
Жертв не избежав притом.

Я теперь в Карпатах чуждый,
Дядя Сэм там всех убил,
И в Усть-Нарве я ненужный,
Где я нею щаслив был.

Все Бжезинский и Каспаров
Отобрали у меня,
К ним еще Немцов на пару...

Где ?
Царьград?
В сияньи?
Дня?