Поэзия

 

 

Эпиграф:

 

Эта взрослая жизнь
Этих взрослых людей
Поражает меня гибкой формой своей.
Что единство им времени-места, - дорога
Разрушает единство единого бога,
Ах, какие начала,
Ах, какие начала,
Наши русские высшей меры вокзалы,
И кончается все на путях сообщения,
Классицизм побеждает,
Остаются сомнения.

 

Кумпарсита

 

Это было в Береськово после дождя,

Позабыли первач, и семечек сито

Парни с девками, Ванька играл Кумпарситу,

Безумная деревня, подумал я.

 

Нет, грязь не летела из-под кирзовых сапог

На кацавейки из черного плюша,

Пацаны курили, и что этой вздох,

Что другой девчонки бередил мне душу.

 

Там теперь ничего, там теперь города,

Где услышал я вечером трудного дня

Кумпарситу, дамы и господа,

Гармонист был нетрезв, и похож на меня.

 

 

Тоска по Родине

 

Давно я не был в России,

В любимой стране-мираже,

Где ни Росси нет, ни Трезини,

Ни Авроры, ни Эрмитажа.

 

А что есть, никак и не скажешь,

А и скажешь, так оболжешь,

Но невольно ответа жаждешь,

А ты помнишь меня, ты ждешь?

 

 

На грани приключения

 

Ночь, желтый свет, вид в окошке неузнаваем,
Ни барокко, ни рококо, бывают же города!
Хороша ты моя плацкартная нижняя боковая
В скором поезде, который не торопится никуда.

И девка в купе соседнем хороша, но с какой-то болью,
Явилась не запылилась, как локоть, что я кусаю,
Белая вся такая, словно покрыта солью,
Это не седина, а просто порода такая.

Интересно, что за местечко, может типа столица
Добрая и лобная, всех путей тупик, красная муть,
Преступление, которое никогда не простится
Тому, кто жег проклятую, да не дожег чуть-чуть.

Эх, русская рулетка, в барабане пули
Из дерьма, ну, вот, и поехали опять,
На деревню к дедушке, снова машикули
Замелькали милые, гиппокампы блядь.

 

 

Небесное метро

 

Небесное метро,
Тоннели в облаках,
Небесное метро
В негордых городах.

Состав сентиментальный,
Семейный сериал,
От дома путь недальний
До станции Вокзал.

На остановке Школа,
Где остановки нет,
Махнет платком веселым
Вечерний, грустный свет.

Степь падает отвесной
Стеной в морскую пену
Под стук колес небесного
Метрополитена.

 

 

Конформист

 

Я согласен на фаустов, воландов и пиковых дам,
На гостей из камня, и глюки ботаников датских,
Если в конце мы пошлем их ко всем чертям,
Сыграем свадьбу, и хорошие дети родятся.

 

 

Самоварное золото

 

Ни проблеска, ни блеска, ни каратца,
Темна трясина прошлого, но гать
Найдешь, и можно долго любоваться,
И самоварный дым воображать.

 

 

Выйти в Бологом

 

Питер - Москва и обратно,
Русская железнодорожная стометровка,
Урывки сна, и обычный вопрос,
Интересно, Бологое проехали? Точку невозврата. А 
внутри свое Бологое есть. 
Личная, портативная, многоразовая точка невозврата. В этой внутренней точке… 
Когда хочешь и можешь вернуться, никогда не возвращается. 
А когда страстно мечтает вернуться, невозможно - в список потерь. 
И всегда так было, до сих пор, во всяком случае.
Ну, вот, вот и закон нарисовался, очередной из личного свода законов. 
Если не будешь скучать, и рваться назад к кому-то, чему-то, 
нет смысла и уезжать. И сил нет, тех, что дает энергия разлуки. 
А если все же уехал, то болен страстью вернуться.
Не скучаешь, ничего не бросил, кроме пустоты.
Так зачем уехал!
Ну, фирменный мой,
А может и твой
Парадокс. 
Выйти в Бологом, и вернуться,
Выйти в Бологом, и не вернуться,
Да уж, с ума, как с поезда соскочить.

 

 

Беспощадная истина

 

Говорят, что глуп,
Говорят, что вор,
Что безнравственный говорят калека,
Я бросаю в зеркало
Беспощадный взор,
И вижу умного,
И честного человека.
Он так красиво, благородно устал,
Врут, что нищ,
Но бесценен его капитал,
Тот, что он напрощал
Больше чем за полвека.

 

 

Тебе

 

Скалою из маркизской лужи,
Нелеп, ужасен, незаслужен,
Холодный, вечный приговор,
Стоит Исаакиевский собор.

Когда ребенок непослушный,
На красный свет течет Нева,
Летит спасите наши души
На Нерль, где церковь Покрова

Невелика, тиха, нездешня,
Чужда последней суеты,
Я грешен и мечтаю грешно
В ней помолиться, это ты.

 

 

От Тебя

 

Мне приснилась великая дзен-пустота,
Мне приснилась последняя альтернатива,
И устали глаза мои, и засохла гортань,
И не мог я вспомнить мотива
Старой песенки русской, и слов её
Позабыть не мог головой разбитой,
Боже, ты знаешь безумье мое,
И грехи мои не сокрыты.

 

 

Надежда

 

Я походкой маминой
Не хожу, а думаю
Про любовь и про детей,
В общем, про судьбу мою,
И про долю русскую,
Долю бабью, грустную,
Про Россию, знать она
Снова будет спасена.

 

 

День разлюбивших

 

Не понимаю своим умишком
Я этот праздник, странный и скушный,
Близится день всех разлюбивших,
Всех обманутых и обманувших.

В венецианской маске ласки,
В губах, в сердечках, в крутой попсе,
И фантики его даже не все
Дороже чем кладовые дерипаски.

Какое-то азиатское рвение
Тамерлана у Талейрана,
День влюбленных как день рождения
Сурка в бескрайних снегах Русистана.

Хороший денек, денек право славный,
Молчи и не спорь, правильный грек,
Но лучше никогда, чем поздно, мама,
Человек, человек, человек, человек.

 

 

Простая гамма возрождения

 

Это трудно выразить точно,
И от слов не уйти разврата,
Все зачатия непорочны,
В крайнем случае, суррогатны.

Граждане пассажиры,
Повторяю, кому не ясно,
Уступайте девушкам в синем
В сочетании с чем-то красным.

 

 

Невозвращенец

 

Пока держу к воскресной церкви путь,
Все та же мысль бродит по уму,
Мне не впервой взять в долг и не вернуть,
Что если смерть я у тебя займу?

А что-а что, в сравнении с тобой
Пусть я в муке свалявшийся картуш,
Но ангел тот с последнею трубой
Для всех один наигрывает туш.
............................
Я не скажу, о чем сейчас молил,
Но задал мне вопрос один святой,
А сам ты смерть свою не одолжил
Отцу и матери, герой?

 

 

Равнина

 

Тиха бесснежная равнина,
Протяжна, жалок ватерпас,
И так скромна, что самых длинных
Прелюбодее пары фраз,
И так смирна, и так невинна,
Тиха бесснежная равнина,
Темна бесснежная равнина,
Родна бесснежная равнина,
Родна как вы,
Роднее Вас.

 

 

"Душа моя среди львов..." (псалом 56)

Небытие терпеливый ворон,
И совсем не черен его перьев цвет,
Бедолаги очевидцы клянутся хором,
За макабрической дверью яркий свет.

А я клинически живой, надо бы побриться,
И когда душа среди львов, среди львов,
Разве так страшны черные птицы,
Боже, что я несу, помолюсь без слов.

 

 

И чистота еще вся в облаках

 

Странные вещи ты видишь во сне,
На незамерзших качаясь волнах,
Холод еще человечен вполне,
И чистота еще вся в облаках.

И тишина еще вся на Луне,
Белое все еще в тех сундуках,
Сумрак, еще не ушедший, в сенях,
Снова меня ты видишь во сне.

 

 

_____________________________

За сборником поэзии автора можно постучаться сюда.