Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Москвад

Россия городского типа

В Москве – криво!

(реклама)

Сначала – литература.

Почитаем московских поэтов.

Юрий Кувалдин пишет «Поэму Кривоколенному переулку»:

Крива Москва. От века окривела. 
Кривилась без заботы, как хотела, 
Лепилась по холмам и по низинам... 
Из окон типографии окину 
Кривые переулки... 

Кривись, Кривоколенный проводник. 
Я сам себе маршрут криволинейный – 
В Москве иного не было и нет... 

А вот Дмитрий Александрович Пригов:

Что-то воздух какой-то кривой
Так вот выйдешь в одном направленье
А уходишь в другом направленье
Да и не возвратишься домой
А, бывает, вернешься – Бог мой
Что-то дом уж какой-то кривой
И в каком-то другом направленье
Направлен

А вот прозаик Юрий Мамлеев дает интервью:

Юрий Витальевич, обаяние вашей прозы во многом связано
с Москвой. Что вы думаете о вашей писательской связи с этим городом?

– Вы знаете, я как коренной москвич видел три Москвы, и все три
вошли в мои тексты. Первая Москва – это Москва еще провинциальная,
«большая деревня», окраины сороковых-пятидесятых годов, где существовали
такие одноэтажные домики с садиками, где на скамеечках сидели
обыватели... Однако в этой переулочной, тихой Москве содержалась
какая-то тайна. Кривые улочки, отражавшие в каком-то смысле кривизну
русского сознания (выделено мной – И.Р.),
маленькие комнатки в этих деревянных домах. И эта Москва – она
отражала всю Россию, потому что когда приезжаешь куда-нибудь в
Тулу, в Саратов, то там даже посейчас сохранились такие закоулки,
как будто вы попали в девятнадцатый век.

Андрей Белый написал не только знаменитый «Петербург», но и не
менее замечательную «Москву». Цитировать не стану – слишком уж
много пришлось бы. Но всякий читавший сии романы убедился: Петербург
– прямой. Москва – кривая. Даже не кривая, а какая-то кривенькая.

А вот жанры неизящной (во всяком случае, несерьезной) словесности.

К 1-му апреля пресса, как водится, изволила шутить. Электронная
версия газеты «Moscow Times» поведала о том, что московский мэр
Юрий Лужков решил взяться за восстановление Пизанской башни, получив,
как пишет газета, предложение от своего тосканского коллеги. «Лужков
планирует построить подземные гаражи под Башней и под Дуомским
дворцом и серию небоскребов вокруг города. В обмен Пиза подарит
Москве копию знаменитой башни, выполненную в натуральную величину.
Этот проект привлек внимание итальянцев по причине низкой стоимости
работ, благодаря привлечению строителей из Украины, Узбекистана
и Таджикистана».

Шутка, конечно. Но почему, спрашивается, из всего бесконечного
набора возможных шуток в голову авторам пришла именно эта?

Александр Левинтов написал шутейный трактат «Из истории новейшей
истории» – поизгалялся над «новой хронологией» А. Фоменко. В частности,
он утверждает: «Пизанскую башню строило СМУ-14 Главсалтанстроя,
за что всему трудовому коллективу сняли 25% прогрессивки, а на
сэкономленные средства пригласили меньшевика и провокатора Церетели».

Тоже шутка. Но почему, почему опять об этом? Ведь сколько
в мире знаменитых башен – Эйфелева, Вавилонская, Александрийский
маяк, египетские пирамиды, наконец. Нет – из Москвы видна только
Пиза.

А вот сочинения нынешних московских краеведов.

Одно называется «Падающие башни». Начинается так: «Как
и во всех сферах человеческой деятельности, посредственностей
среди зодчих гораздо больше, чем талантов. Следствием этого стало
появление в Москве падающих колоколен, имеющих значительное отклонение
от вертикали».

Трактат Марины Трубилиной именуется «Звонница под градусом».
Там утверждается: «Если, заглядевшись на какую-то колоколенку,
вы неожиданно обнаружите, что она накренилась и вроде бы даже
падает, не пугайтесь: с вашей психикой все в порядке, башня абсолютно
реальная, и она действительно падает. Как пизанская. Та, которой
на весь белый свет гордится заштатный итальянский городок. У Москвы
для подобной гордости поводов в семь раз больше: в Пизе всего
одна падающая башня, а в российской столице – семь».

(Уточним: раньше «пизанских башен» в Москве было больше:
имелась еще кривая колоколенка церкви святых Константина и Елены
в Кремле, но ее снесли в 1928 году. Осталось семь. Так, во всяком
случае, утверждают краеведы).

Подобных путеводителей по московским кривым башням каждый желающий
может найти (хотя бы в интернете) предостаточно. Скажем, на сайте
www.virtograd.ru некто Alexey выставил сочинение «Пизанские башни
Москвы» с фотографиями и схемами проезда к достопримечательностям.
(По этой причине я не буду украшать сие сочинение картинками кривых
московских колоколен).

Посмотрим скучные отчеты московских риэлтерских компаний. Из них
следует: самое большое количество жалоб новоселов – на что? Правильно
– на кривые стены! Не колоколен, разумеется, а свежепостроенного
жилья. На том стоим!

Наверное, ссылок на словесность разных жанров пока что хватит.
И главный мой тезис, надеюсь, тоже ясен… правда, я его пока что
сам затрудняюсь сформулировать… некая кривизна в мозгах… но интуитивно,
надеюсь… Если же тезис все-таки еще непонятен, или словесность
не убеждает – обратимся к наглядным искусствам: живописи, ваянию
и зодчеству.

У Лентулова есть еще и «Иван Великий», и «Василий Блаженный» –
в том же духе.

Давайте, только, не будем про особенности эстетики модернизма,
кубизма, абстракционизма, футуризма etc. Попробуйте у тех же модернистов
найти валящийся в разные стороны Питер. Или какой-нибудь Нью-Йорк.
Нетушки! А Москва – пожалуйста.

Современные московские художники продолжают и развивают тему.
Вот достаточно известный Владимир Брайнин. «Дом на углу».

Кстати: какая московская башня вошла во все хрестоматии по истории
искусства ХХ века? Вот она: башня Татлина, она же «Третьего Интернационала».

Ее не построили – это неважно. Во всяком случае, задумали в Москве
и по-московски.

А вот из классики советского фотоискусства. Б.В. Игнатович, 1929
г., называется «На стройке».

Обратите внимание: не где-нибудь, а на стройке!

Мало того. Попробовал найти российские – не Брейгеля и прочих
иностранцев – а именно российские изображения Вавилонской башни.
Не Пизанской, а Вавилонской. Нашел. Полюбуйтесь. Называется «Вавилонская
башня Воскресенского собора».

Правда, в данном случае имеется в виду не Москва, а город Тутаев.
Какая разница! Москва – столица России? – Столица. И, соответственно,
демонстрирует миру главнейшее и лучшее, что в России имеется.
А по российским просторам, если посмотреть – увидим и в Казани
кривую башню, и в Невьянске – это только самые знаменитые, а сколько
их всего! А сколиозные домики, сарайчики, заборы, ворота, а фонари,
столбы, а памятники! Туалеты! Люди, наконец!

Ладно, Россия необъятна, никто не может объять необъятное. Ограничимся
Москвой.

Перейдем от башен к памятникам. Они тоже бывают прямые и кривые.
Самым прямым и несгибаемым был, наверное, Дзержинский. Где теперь
Дзержинский? Вот, нечего посреди Москвы торчать несгибаемо. Вацлав
Воровский – тоже деятель революции. Но куда более человечный человек
– вот и стоит себе раскорякой, никто на него не покушается.

Гоголи Николаи Васильичи. Один стоит на бульваре, как кол проглотил.
Государственный такой Гоголь, тупой (когда памятник открывали,
ходила шутка: «Гоголь открыл памятник советскому правительству»).
Другой во дворике сидит криво. Какой из них правильный – всем
давно понятно.

Неправильный памятник. Нечеловеческий какой-то штырь. К тому же
ведь это только кажется, что ракеты и космонавты уходят в зенит.
Они ведь бочком, бочком – и выруливают на заданную орбиту. А если
бы летели просто вверх – улетали бы черт знает куда, ищи их там.

Столбы, фонари… Ну, что за тема. Просто выйти на улицу да посмотреть
вокруг – сразу и обнаружится.

Но когда я этот фонарик заснял, в голову пришло навязчивое «ночь,
улица, фонарь, аптека». Обошел домик, виднеющийся за фонарем…
блин, «Аптека»! Стало жутковато. И аптека – тоже кривая!

Туалеты – это веселее. Ведь как неэвклидово надо там расположиться,
чтобы соблюсти технику безопасности!

Еще забор. Обратите внимание: клонится одновременно в две стороны,
пропеллером.

Современные архитекторы оценили, наконец, естественность и необходимость
кривого строительства в Москве. Вот примеры умышленной кривизны.

Ну, и так далее – этого добра немерено.

Японцы, побывав в Москве, набрались ума и тоже давай себе строить.
Но, видно, чего-то недопоняли. Или решили, что если втюхивают
нам автомобили и телевизоры, так им уже все можно.

А вот образец чувства меры и вкуса. По-моему, просто апофеоз.
Называется «вентиляционное устройство, торчащее наружу из станции
метро «Кузьминки».

Какая мощная идея, какие пропорции, как точно выверен угол склонения/спряжения!
Церетели отдыхает.

Кстати, созерцание именно этого памятника вдохновило меня на письменное
изложение данной темы. Думаю, по этому случаю на кузьминскую кривулю
со временем приделают (криво) мемориальную доску.

А вот вентиляционное же устройство, торчащее у станции «Смоленская».

Тоже, согласитесь, красиво.

Ладно, хватит картинок. Пора осмыслить увиденное.

Обратимся к культурологии. Кто читал работы структуралистов, тот
знает: там положено составлять бинарные оппозиции и раскрывать
их семантику. Займемся расшифровкой оппозиции «прямое / кривое».

Сомнение может возникать только по поводу включения в этот ряд
пары «закон / справедливость», потому что «справедливость» связана
с «правдой», а правда – противоположность кривды… Но все становится
на свои места, если вспомнить знаменитый вопрос: «Судить будем
как – по закону, или по справедливости?»

Итак, московская кривизна – зданий, стен, заборов, улиц, памятников,
«кривизна русского сознания» – это правый столбец. Отсюда ясно
уже почти все.

Ясно, почему Питер – прямой, а Москва – кривая. Россияне – нация
женственная, поэтому кривизна для нас натуральна. Москва – естественна,
а Питер – город «умышленный». Ясно, что «вертикаль власти» – чисто
питерская затея, не московская. Не приживется в Москве, вот увидите.

Углубим тему. Вспомним доктора Фрейда, а заодно первобытность.
В первобытности вертикальные, торчащие предметы и строения очень
часто были лингамами, то есть обозначали фаллос – символ
могущества, плодородия и прочих благ.

Оно (он!), значит, торчит, а кругом распластались туземцы и туземицы–
поклоняются, уважают, боятся. Правильно делают, между прочим.

Где вы видели, чтобы фаллос в расцвете сил торчал непосредственно
в зенит? Не знаю, может, и видели, но это ведь какую нелепую позу
надо человеку принять! Хоть стой, хоть ляг – все не вертикально,
все под углом. Да и нечего ему в зените делать. Во-первых, это
совершенно нефункционально, неудобно. Во-вторых, это что же за
вызов такой небесам был бы, что за намек? Да за такое хамство
и непотребство небеса тут же обратили бы нечестивца в кого-нибудь
рожденного ползать. Так что все нормальные фаллосы смотрят куда
положено – немного вверх, и все довольны, ничего больше не надо.
Сам Homo именуется «erectus» (прямоходящий), а эректус его – кривоторчащий,
пизанский, с вашего позволения.

Вернемся к постройкам. Произошли они, как уже говорилось, из фаллосов.
Вот и рассудим: зачем им торчать вертикально, в зенит? Это ведь,
опять-таки, прямой вызов небесам. Надо ли напоминать историю Вавилонской
башни? Пизанская куда надежнее и безопаснее будет! Сколько людям
твердят: стремление возвыситься, поторчать над другими – это все
гордыня, пустая гордыня! А она, кстати, наказуема. Ну, поставили
американцы свои башни. Получите. У нас в Останкино тоже торчит
– получите пожар.

Вообще, все эти жестоковыйные стояки и торчки призваны олицетворять
исключительно Мощь и Стояние Государства и Власти. Как они (государство
с властью) всех достали – нет нужды объяснять. Как начнут по радио
рассказывать о погоде – так и ждешь, что скажут: «давление – столько-то
метров Александрийского столпа». Вознесся выше он главою непокорной…
Не по-человечески это! Мы согбенные, а они, вишь, воспряли. Ничего,
мы тоже воспрядываем иногда. Кстати, помните, Глеб Успенский написал
про Венеру Милосскую, что, мол, «выпрямила». Ну да, выпрямила
– но ведь по-человечески, с извивом, наклоном, а не как пресловутая
статуя свободы, или там столп Александрийский.

Короче, я к чему. Пусть себе государство воздвигается и возносится
– мы же будем продолжать жить по-людски, с право-левым передне-задним
уклоном. И строить соответственно. И любоваться творениями дрожащих
рук своих. «Все должно происходить медленно и неправильно, чтобы
не загордился человек» – сказал Веничка Ерофеев. Мы и не гордимся,
мы не пизанцы какие.

Кстати, в Москве есть странная такая улица – Красный Казанец.
Какой казанец, почему красный? По-моему, улица Пизанец (пусть
даже красный) была бы куда уместнее. Мы бы ее застроили, оснастили
бы фонарными столбами, палатками, туалетами, заборами, деревьями
в пизанско-московском стиле, сами бы передвигались по ней должным
образом, с уклоном. Пили бы из кривого горла, разумеется, «Шене».
Жаль, башенный кран на улице Волгина упал, угробил кого-то. Стоял
бы под углом, как положено, – его бы тоже туда. А можно специально
и не строить, просто собрать на Пизанец кучу готовых объектов.
Длинная получится улица. Красивая. А, может, одной и не хватит.
Тогда будут у нас Большой Пизанец, Малый, а между ними – Кривопизанский
переулок.