Литературная критика

В Москве жарко и неприятно жить. Ни тебе лопухов с козами, ни щелястых
заборов. Умер Евгений Носов, автор повести "Усвятские шлемоносцы". Вчера,
обсуждая этот факт с Димой, сошлись на том.
что в Москве жить нехорошо, неприятно. Жена, собираясь из дому, щелястый
забор навеяла. "Easy Krizia" - наверное, дорогие. Пахнут, как свежераспиленные
сосновые доски (мускус, дерево, цветочная пыль). Какая из них любовь в
шалаше... Вчера болваны "подстригали траву" в палисаднике под балконом.
Вместе с одуванчиками и пучками пырея подстригли кусты хрена, - больше всего
я любил отщипывать от них куски листьев и нюхать по пути к лифту. А
смородина у нас не растет. В Калифорнии запрещена смородина - разносит
бактерии, опасные для секвойи. Но и хрен прекрасно пахнет улитками. Пока
не разотрешь пальцами - так, что останется один хлорофилл. Мы бы с Димой
строили из тех досок хижину, а потом, потные по пояс, перепачканные в
опилках, жили в ней.

Забавная статья
Ольшанского
в "Завтра" - вроде как в продолжение дискуссии "о косной и косноязычной
словесности". Чувствуется и лишний риторический пафос, и связанные с
дискурсивным неуютом на новом месте натяжки, но все равно читать ее было
приятно. Особенно на фоне "дискуссии". Неофитская кровь... Вот тоже
дельное
в жанре Митиного внезапного ренегатства.

Ваня Поликаров, конечно, гений. Если бы в газете "Завтра" (или "Известия")
писали, как Поликаров,
я бы на нее подписался.

Ситуация вокруг ОЛМЫ, относительно подробно
описанная. Ситуация
вокруг Эзры Паунда.
Говорят, регулярные занятия спортом полезны, как и регулярные интеллектуальные
упражнения. Вот только вряд ли летнее
письмо можно
приравнивать к спорту. Скорее - к питию водки. Вчера опять пил водку, а ночью
не мог спать - все болело. Сегодня хочу на
дачу.

Об "Усвятских шлемоносцах" я однажды сочинил стихотворение
(впрочем, более о пользовательнице древесных духов, на тот момент безнадежно
будущей) следующего содержания.

о любимая как я по тебе скучаю
сижу как перст в ночи один
и головой качаю
в крови моей закончился адреналин
и в мыслях об адреналине я кончаю
но лучше уж  скорей умершим быть
насмерть чем вот так вот рыдаючи скатертью вытирать нос дорога
как бродячий по улицам одинокий пёс
про которого песня одинокий волк милая недотрога
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   . 
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
я прям бродский вы не находите
спать на верхней полке около туалета
ночи вы мои ночи лето ты моё лето
тяжело жить на свете без малейшего писталета
я прям баратынский
хорошо быть как снег зимой невинным
не знать адресов магазинов винных
не различать друзей голоса и
прям мандельштам
интересно понравится тебе или же не понравится
милая зайка я прям весь сума схожу какой-то 
если бы не печень напился бы сечас водки 
штоб только забыть о невыносимой разлуке 
имеется в виду не отъезд в город липецк 
но исключительно по моей недогадливости в
 жизни образовонном поврозь существовании 
сожми мои руки 
в кулак и врежь по струнам гитары пусть глупая плачет
как закат о восходе плачет 
как стрела без мишени плачет
как прощаются с жызнью птицы под угрозой проворных кинжалов 
как свинья на сковротоке свиваясь в кольца тугие плачет
утирая пот сопственным жалом
to return to innosence
это ветер
не страшись глядя в лицо окна
так замерзает ямщик сидя на
стуле встречает новый год у скляровых все напились пьяные букенгольц берёт 
гитару и тихим голосом поёт гули мои гули кому в кульке карамелька
а кому четыре дули
гой вы сени мои сени еси
луки как пуки
стрелы как пелы
шеломы усвятские
жуки колорацкие
выдь на балкон ярослав чей сон раздаётся
эта мама с папой ебётся

Впрочем тут полторы последних строки реминисцируют роман "Тридцатая любовь
Марины": однажды дал почитать Вике, а она на меня обиделась.
"Древесные духи" - это не души деревьев, а те же "Easy Киргизи", чтобы было
понятно.