Литературная критика

Выявлены очередные факты экстремистской антиобщественной деятельности

Кому из настоящих читателей не знакомо чувство томительной нерешимости, с каким, бывает, стоишь перед собственной книжной
полкой? О, пытку выбором придумали, должно быть, китайцы!.. Кто хоть раз ее испытал, тот согласится, что по-настоящему хороша
только такая книга, содержание которой не запоминается, - читать ее можно снова и снова.

Главный друг литераторов - антиобщественное
движение «Идущие вместе» избытком краткосрочной памяти не страдает. Кажется,
месяца не прошло с тех пор, как им с цифрами в руках объяснили, что разрекламированная акция против Сорокина в два-три раза
увеличила продажу его книг. Месяца не прошло, а вот они - те же грабли. Очередным объектом принудительной гальванизации назначен
Баян Ширянов.

В неутомимом сутяжничестве «Идущих» есть что-то трогательное, что-то от преследования нацболами всенародно любимого
Михалкова.
Впрочем, идейный вдохновитель «террористов Помидоровых» тоже входит в творческие планы «Идущих»: лучшие умы объединения уже
работают над разоблачением
Эдуарда Лимонова,
Виктора Ерофеева,
Виктора Пелевина «и других маргинальных писателей».

Довожу до сведенья Неизвестной Прокуратуры, что если под «маргинальными писателями» имеются в виду авторы, связанные
договорными отношениями с издательством «Ad Marginem», то двое из троих перечисленных в эту категорию граждан не входят. А
поскольку прочие значения слова «маргинальный» к ним тоже неприменимы - нет ли тут попытки запутать следствие?.. Так, на всякий
случай.

Что касается обвинения в «распространении порнографии», то оно бесперспективно по двум причинам: во-первых, из-за идиотизма
формулировки, во-вторых, из-за несовершенства закона. В «распространении» помимо и даже прежде автора и издателя виновны
торговые организации - от оптовиков до последнего ларька на вокзале. Незнание закона не освобождает от ответственности, но
заявления типа «пока нет решения суда, будем продавать» как-то с этим не вяжутся. Чует кошка, что мясо общее.

Даже если представить себе, что речь идет не о книжной, а о визуальной продукции, правовая ситуация и тут окажется
«окказиональной», что твое дышло: подлежат ли преследованию распространители фильмов Тинто Брасса или Нагисы Осимы?
Репродукций Обри Бердслея? Клипов Моисеева? Рекламы прокладок?..

Да черт с ними. Девяносто девять процентов визуальной продукции оскорбляет чью-нибудь нравственность. Недавно в умеренном
еженедельном журнале (но не в том, который называется «Еженедельный журнал») опубликовали занятную фотографию: двое вероятно
еврейских солдат стоят возле бетонного блока, на котором написано: «Хороший араб - мертвый». Подпись к фотографии сообщает: «В
израильской армии очень распространен русский язык». Это ли не разжигание национальной розни плюс призыв к осуществлению
экстремистской деятельности?.. Моя нравственность оскорблена, заявляю о преступлении.

Однако шутки шутками, а у потенциально незаконной продукции нет имманентных качеств, исключающих вольную интерпретацию
направленных против нее законов. Иначе говоря, не у всякой «порнографии» на лбу написано. Чем лекарство «Кетатифен» отличается от
бывшего лекарства «Героин»? Только тем, что героин производится и распространяется в сфере нелегального бизнеса, чреватого
преступлениями против личности, а не против закона или морали. «Жизнь кратка, а значит, побеждает в схватке», - да простит мне
классик столь чудовищный парафраз.

В зыбком море трактовок и понятий неизменны лишь границы моего тела. Однако модель «правового государства», которую принято
считать недостижимым идеалом общественного устройства, этого не учитывает. В аспекте права человеческая личность является лишь
предикацией договорных отношений. И хотя индивидуальные интеллектуальные и нравственные установки в правовом государстве
формально приветствуются, они не могут приниматься в расчет при деловых и юридических отношениях, а следовательно, теряют всякое
реальное значение в жизни общества.

Есть нравственный закон над нами и нравственное чувство внутри нас - перемена мест слагаемых ведет к тяжкому вестибулярному
расстройству. Попытка окружить «правовым полем» проблему, требующую от человека напряжений индивидуально-нравственного
начала, является грубой антиобщественной провокацией. Результатом ее будет взаимное оскорбление Закона, которому не показаны ни
интеллектуальные, ни тем более нравственные усилия, и Нравственности, для которой «правовое поле» смертельно.

Уж не содержится ли в дальнейших планах «Идущих» насильственное изменение конституционного строя? Прямо не знаю…