Литературная критика

Диссидент Бабушкин сидел у окна и читал диссидентский роман «ОБХСС против КПСС». Роман хорошо отражал жизнь, и Бабушкин
мстительно улыбался, когда встречал на его страницах образы то профорга, то парторга, то главного инженера…

Диссидент Бабушкин очень хотел изменить Родине. Не до такой, конечно, степени, чтоб сразу к высшей мере или, там, в лагеря, а как-нибудь,
чтоб быстренько обменяли на ихнего борца за светлое будущее. Иного способа украсить свою жизнь значительными событиям Бабушкин
просто не умел придумать. А жизнь не украшенная очень его тяготила: инженер, 120-140 рэ, к восьми на работу, к пяти с работы, летом на
прополку, осенью на уборку, знакомые дамы весьма однообразны. А тут бы - фотография в «Пари Матч», рукопожатие Киссинджера,
пресс-конференции… И главное, попав туда, можно было бы на весь мир рассказать по радио «Свобода» все, что он думает про парторга,
профорга и главного инженера.

В город иногда заглядывали иностранцы, но перехватить их было непросто. Однажды он таки уговорился с одним англичанином, повел его в
ресторан и после первой рюмки, глядя ему прямо в глаза, многообещающим голосом сказал:

- Вы что думаете - в нашей стране все хорошо?

Англичанин, однако, сделал вид, что не понимает сугубо диссидентского подтекста, быстро напился и пошел плясать лезгинку вместе с
хорошо отдыхающими гостями из братских южных республик. Тогда Бабушкин тоже напился и, бросив англичанина, ушел из ресторана
по-английски, то есть не простившись и, кажется, не расплатившись.

Стало быть, иностранцы отпадали. Оставалась борьба. Индивидуальный террор. В духовном смысле, конечно. Бабушкин бродил ночами по
городу и мелом писал на заборах и стенах домов: «КПСС - какашка!» Именно так, в мягкой, интеллигентной форме, без хамских грубостей.
Пусть знают, что им противостоит цвет нации. По субботам, когда можно было бродить дольше, чем обычно, Бабушкин писал лозунг
подлиннее: «Советские люди знают - там, где партия, там непременно какашка».

Эта подрывная деятельность Бабушкина имела успех. О бойце невидимого фронта говорили в очередях и курилках, власти занервничали,
провели секретный партхозактив и ввели круглосуточное патрулирование.

Однажды Бабушкина чуть было не поймали. Одну лишь секунду держался соблазн гордо стоять на месте и, стало быть, пострадать за правое
дело, но сапоги бежавших к нему людей так гулко и противно бухали об асфальт, что Бабушкин перестал гордиться и думать о правом деле, а
начал бежать, бежать, бежать. Ах, как он бежал в этот вечер!.. Они его не догнали.

Этот восхитивший нас с вами отрывок принадлежит перу выдающегося ставропольского общественного деятеля Славы Солодских. В конце
восьмидесятых - начале девяностых годов Слава практиковал либерально-демократическую йогу, носил на груди плакатик - «Умные люди
голосуют за Ельцина». А когда после гайдаровской реформы страну охватило поветрие дикой розничной торговли, он первым из людей
«нашего круга» (то есть никчемных интеллигентских наклонностей) «убил старушку» и «переступил порог» - сел за лотком на улице. Я
помнится, последовал Славиному примеру и нехило нажился на ворованных модельках автомобиля УАЗ и женских колготках.

Но не подумайте, что я вам тут «рисую сатирический образ». Все не так просто. Слава, например, перевел на русский книгу
«Дзен в искусстве
стрельбы из лука» Юджина Херригеля, - не знаю, делал ли это кто-нибудь кроме него. Еще он научил меня фразе, которая теперь стоит иной
молитвы: «Господин Ирикава все делает правильно, и комары его не кусают».

Одно время мы со Славой участвовали в деятельности демократического подполья. Мое участие сводилось к тому, что я посещал
демократические сходки на конспиративной квартире. Помню чувство стыда и собственной неполноценности, которое охватывало меня перед
соседями - честными гражданами, сталкиваться с которыми приходилось на не очень чистой подъездной лестнице. Они смотрели на нас,
подпольщиков, с осуждением, как будто догадывались, или просто были недовольны, что вот, шляются, грязи нанесли … Соседи были
главной причиной, заставившей меня предпочесть террор организованной коллективной борьбе.

Ночами, по грудь в тумане, я испещрял заборы карикатурами на реакционного Горбачева. Впоследствии этот опыт пригодился для мирных
целей - когда на Ставрополье было разрешено издание демократической газеты «Гражданский мир», привычной рукой расклеивал по тем же
заборам листовки, призывавшие читать в «Гражданском мире» Славин суперразоблачительный роман с продолжением. Роман писался с
натуры - диссидент Бабушкин здрав и поныне. О как верно описаны мерзко бухающие в ночи сапоги! А вкрадчивый шелест шин милицейских
уазиков…

Кстати, согласно роману, нелюбимый тогда демократами Горбачев был засланным американским шпионом. Вот как гений продлевает
историческую зоркость писателя!.. И помогает возвыситься над своей субъективностью. Жаль, что науке неизвестен файл с текстом этого
замечательного романа, а бесплатно перепечатывать его пальцами мне лень.