Поэзия

ПОКОС

Шел январь и был покос.
Я твоих касался кос.
В поле белом очумелом
мы работали взасос.

От косьбы совсем косой,
от судьбы совсем босой,
по траве по белой лихо
я прошелся с колбасой.

Ай, коса твоя остра!
Мы поймали осетра.
Я тобой, как веник, срезан.
Не косить уж мне с утра.





КЕРОСИН

Керосиновый день догорал, как еретик.
Ликовала толпа, предвкушая корявые сны.
И на черный спектакль кто-то спрашивал белый билетик.
Кто ты, кто? Я не вижу. Твои очертанья скучны.

Мне бы только сонет провести за границу в карете,
провести бы таможню здорового крепкого смысла.
Слов игру за кордоном одни населяют лишь дети.
Пот катился с горы, потому что была она лысой.

Почему конура нам сказала: пора?
Почему на осине мать хохочет о сыне?
Почему снеговик убежал со двора
как сквозь землю весь твердый и синий?

Ликовала толпа, засыпая себя темнотою.
Приходил закадычный сосед, приносил хорошо.
Я проснулся и вижу: нас много, нас, может быть, двое,
полюбивших тоскою  –  Отчизны крутой ремешок.

Я проснулся и вижу, что нет никакого Парижу,
только месяца лыжа по черному снегу скользит.
Ты пришла ко мне в гости,
я обнял твои кости.
Почему так печально, родная, от тебя керосином разит?

Почему на душе простодушно?
Почему ковыляет ковыль?
Почему постаревшей подушке
не сносить ни одной головы?

Море ходит волнами, поскольку лазурного цвета.
Поле вовсе не ходит, поскольку ретиво лежит.
А планета летит, как кирпич затвердевшего ветра.
А поэт арлекином пьеро своего сторожит.




* * *

Электричка. Я смотреть окно.
Мимо шло зеленое кино,
промельк молодого леса.
Я зеваль, скучая, как железо.

Пролетали и растения и дачи
и жучки и паучки.
Пролетарий грядкой озадачен
почесал затылок у реки.

Ехали со мною заодно
девушки, играя разговором.
А одна уснула нежным взором
и другое видела кино.

Я зеваль, желая хоть во сне
с нею познакомиться хотя бы
и скакать на розовом коне
по любви канавам и ухабам.

Но не шел, не ехал сон ко мне.
Только огороды пролетали.
О, как все мы мимо пролетали
электричкой жизни в стороне.





НОТА САХАР

Сахар кончился – пора в Сахару
за сладкой жизнью за три моря
А мешок, мешок-то не забыл?
Под глазами целых два синеют
Академик Сахаров будет нашим экспертом

Как вокруг пустынно
Сразу видно, что здесь прогуливается время
в котелке и с тростью
Пустыня – его бульвар
Мы – его заморские гости
Где наша родина, где?
Быть может, на Полярной звезде

Буль-буль – варится в котелке наш постный суп
Мы соблюдаем пост, то есть стоим на посту
поскольку жизнь весьма бульварная:
то шляются коты и телки
клянча капусту
то ветряные банды Сирокко и Самума
с целью уноса налетают
Соль земли поднимается с земли
и темнотой засевает поле зренья
Дайте, черти, червячка заморить
то есть сослать его за море
правда, ненадолго
он скоро опять вернется
и нам будет умора
нам будет чревато
но мы орлята
поэтому споем

Наблюдая блюдо
соблюдая саблю
твоего верблюда
я на горб ограблю

Да, мы перевернули взорвали музыку
подпустив в гамму 8-ю ноту
которая называется сахар




* * *

В человеческом лесу
я стреляю колбасу
и чешу затылок
посреди бутылок

В человеческом лесу
где стволов так много
я боюсь не донесу
душеньку до бога

Я не волк и не барсук
я возможно елка
я украшу ваш досуг
зимний и недолгий

Я искал лису-красу
но зайчиху встретил
в человеческом лесу
в голубом берете

Извините дичь несу
Что поделать я в лесу
Вот на небе буду
принесу вам чудо