Онтологические прогулки

Наука и религия часто рассматриваются как социокультурные феномены,
подчеркивается их соразмерность, общее основание, отмечаются
различия. Хотя сегодня наука является структурообразующим
элементом культуры, так было не всегда. Наука не может
считаться обязательным элементом мировоззрения и необходимым
звеном функционирования социума. И сейчас в культуре присутствуют
многочисленные элементы религиозного сознания и
мировоззрения, мифологические структуры в мышлении и поведении человека
неустранимы. В определенном смысле наука может быть
рассмотрена как современная мифология, она погружена в
мифологический контекст.

Рассмотрим науку и религию в антропологическом контексте, с точки
зрения философской антропологии, сравним образы мира и
человека, которые лежат в основании этих мировоззренческих систем и
определяют их функционирование.

Как устроен мир с точки зрения науки и религии? Каким должен быть
мир, чтобы был научный подход был истинным? Наука, стремясь
обойтись без антропоморфных моделей, считает, что в мире нет
других сознания и воли, кроме человеческих. При этом
признается, что мир устроен логично, рационально. Он прозрачен для
мышления, для сознания, всегда доступен познанию. Как это
возможно?

Наука исходит из гипотезы естественного, закономерного развития
природы. Но из этого предположения не следует возможность
достоверного и полного познания законов природы. Само
представление о познаваемости этих законов предполагает существенное
допущение о подобии, соразмерности, соизмеримости законов
природы и человеческого мышления (в пределе – о тождестве бытия и
мышления). Почему есть это соответствие, подобие?

Наука возможна тогда и только тогда, когда объективные законы
природы и законы мышления, познания по каким-то причинам подобны,
тождественны. Познание может быть достоверным, бесконечным
только если в бытии есть фундаментальное антропологическое
измерение, безусловно действует антропный принцип. Как бы
наука не пыталась избавиться от антропоморфной модели, от всех
элементов собственного человеческого, это вряд ли возможно.
Современное понимание антропного принципа в науке
подтверждает это.

Религия изначально антропологична: в мироздании есть потусторонние,
высшие силы, обладающие сознанием и волей, т.е. свойствами и
качествами, подобными человеческим. Весь мир предстает как
поле деятельности этих сил. Даже если человек вторичен
(сотворен), он способен к соединению, к единству с божеством.

Поэтому человек причастен, приобщен к смыслу и цели существования
вселенной, находится в центре мировых процессов и играет в них
существенную роль. Человек занимает центральное место в
мироздании, мир создан богом для человека, он имеет смысл и
цель через человека, в человеческом контексте.

Для религии принципиальным является наличие антропологического
измерения в бытии, неустранимость человека из картины мира ни на
каком этапе развития вселенной и ни на каком уровне познания
законов мироздания.

Подведем некоторые итоги. Религия и наука представляют собой
различные, во многом противоположные онтологические и
гносеологические стратегии, они задают разные аксиологические системы.

Различие науки и религии заключается в том, что они расходятся в
решении вопроса о месте и роли человека в мироздании и, в
частности, о существовании нечеловеческих, сверхчеловеческих сил,
обладающих сознанием и волей.

Однако именно в антропологическом контексте есть значительное
совпадение позиций науки и религии. Это скрытое или явное
признание антропологического измерения в мироздании, особого
положения человека, которое объясняется естественными или
сверхъестественными причинами.

Таким образом, наука идет путем, отличным от религиозного, но в ее
основаниях есть много неустранимых мифологических элементов и
структур. И, главное, у науки и религии есть общая
перспектива – совместное прояснение проблемы человека.

Рассмотрим подробнее образ человека в науке и религии. Как
представляется, религия задает больший масштаб человека в мироздании.

Если человек появился и развивается только за счет механизмов
приспособления к внешней среде, то он неизбежно будет существом
локальным и всегда останется таковым. А переход человечества
на глобальный, космический уровень ничем не может быть
обеспечен.

Когда наука говорит о непрекращающейся эволюции человека и
бесконечном прогрессе человечества, она не может строго обосновать
закономерность, и тем более неизбежность этих процессов. Она
вынуждена принимать допущения, которые подобны религиозной
вере. Говорится о том, что было время когда не было человека,
но предполагается, что один раз возникнув человечество будет
существовать всегда.

Такое предположение допустимо при условии, что эволюция вселенной и
человека происходит не случайно и не спонтанно, а
целесообразно, то есть определятся некой целью, изначально
присутствующей в мироздании. Однако представление о такой глобальной
(сверхчеловеческой и сверхприродной, то есть
сверхъестественной) цели уже выходит за рамки науки и может быть выражено в
категориях философской антропологии. Следует размышлять не о
закономерностях самоорганизации материи, а о наличии в бытии
таких феноменов как изначальное сознание и воля.

Есть два пути, два способа описания, задания модели человека. На
вопрос «Что есть человек?» можно ответить – человек есть то,
что он ЕСТЬ. Есть сейчас, актуально, эмпирически или каков
есть он по природе, потенциально.

Этим занимается наука, она изучает феномены человеческого бытия и
строит предположения о сущности человека, которая
раскрывается, реализуется в процессе его жизни и деятельности. Объект
науки – человек реальный и/или потенциальный.

Философская антропология и религия предлагают другой вариант ответа
на вопрос «Что есть человек?» – человек есть то, что он НЕ
ЕСТЬ. В антропологии природа человека не считается данной
целиком и окончательно, границы человеческого в человеке гибки
и подвижны, сущность человека заранее не известна, не
определена. Человек есть то, что он НЕ ЕСТЬ сейчас, но чем он
МОЖЕТ СТАТЬ когда-нибудь. Его возможности бесконечны,
перспективы открыты. Объект антропологии – человек незавершенный,
человек возможный, человек совершенный.

А в религии этот вопрос решается еще более радикально. Человек есть
то, что он НЕ ЕСТЬ сейчас, и чем он СТАТЬ НЕ МОЖЕТ, по своей
природе. Чем он не может стать естественным путем, по своей
воле, своими силами, но все-таки становится при
определенных условиях. Человек есть то, к чему он призван и может быть
приобщен сверхъестественным образом, высшей волей,
сверхбытием.

По своей природе человек бесконечно далек от источника и основания
всего бытия, но его предназначение – восстановить единство и
целостность с этим началом. Человек может быть принят той
самой сущностью в личностное общение и вечное бытие по
благодати, по любви. При этом человек не просто расширяет свои
границы, он становится другим по существу. Он приобщается к
божественной природе, тем самым не просто задавая максимально
возможный масштаб человеческого, но осуществляя невозможное.

Объект религии – невозможный человек, который становится
реальностью. Именно в религии человек получает наивысший онтологический
статус.