Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Поучительное повествование об Иисусе, Магдалине, Господе и
прочих, еще раз доказывающее, что история повторяется
витками, и первый из них - трагедия, а второй - уже фарс. История
снабжена примечаниями автора.

<u>Архангел</u>: Господь же, увидав с небес Марию, воспылал к ней
любовью, чистой и невинной, как говорят. Честно говоря,
убедиться в пресловутой чистоте Его намерений я не мог, так как
находился в тот период в командировке, - посещал иные сферы
мироздания. А когда вернулся, то забежал первым делом к
старому другу ангелу Джебраилу. Поболтать, обменяться новостями…
Джебраил иммигрировал к нам несколько лет (Наших лет) назад
из мусульманского рая, выиграв очередной розыгрыш "Грин
кард". И даже прихватил парочку гурий, с которыми впоследствии
пришлось расстаться - девушек перевели в женский отсек рая, а
самого Джебраила несколько понизили в должности. В целом же
он доволен. Так вот, Джебраил сообщил мне по большому
секрету, что старый греховодник, воспользовавшись не менее старым
трюком своего предшественника (только тот предпочитал
золотые дожди, а не голубок) не так давно посетил девицу Марию, и
та, представьте, уже на сносях! Посудачив еще немного, мы
посмеялись над этой пикантной историей, и разлетелись. Был
1980 год от рождения первенца. Официального первенца, хочу я
добавить.

<u>Мария</u>: Наконец-то! Мальчик! Даже не думала раньше, что роды
могут пройти так легко. Нужно обсудить с мамой его имя.
Сходила ли Анна на прошлой неделе в парикмахерскую, как
собиралась? И если да, то, как сейчас выглядит это чучело? Нехорошо
говорить так о людях, но эта отвратительная Анна, а она моя
соседка, - невыносимая женщина. Воображает невесть что,
гонору, как у мисс штата, а походка - как у пьяного матроса. И
глаза у нее сальные, а как посмотрит на мужика, так порядочной
женщине противно становится. Растить на первых порах буду
сама. Бедная мамочка! Она думала, что ее любимая дочь
свихнулась, когда я рассказала про инопланетянина. Но, надо отдать
ей должное, мама не чужда современной науке. Ее старые
школьные подруги говорили, что мамочка была лучшей ученицей
класса. К тому же она смотрит "Секретные материалы" и всегда в
курсе того, что происходит в мире. Но инопланетянин.… Для нее
это оказалось слишком сильно. Пришлось свести все к шутке.

<u>Сатана</u>: Когда мне сообщили о рождении Его сына, я развлекал
туристов: хлопал огненными крыльями, сунув ноги в мерзлую
землю. От подобных развлечений мой ревматизм крепчает с каждым
днем. Откусив гонцу за весть голову, - увы, традиция, - я
снял костюм и побрел к горе. Туристы удивились, но мне было не
до них. Почему-то все уверены, на основании ложных
свидетельств средневековых схоластов и недоучек-догматов, что Сатана
- существо с собачьей головой, ледяным раздвоенным пенисом,
крыльями, копытами, и хвостом. Что ж, сильный ход в войне
небесных компроматов и дезинформации. Конечно, большинство
этих декораций изредка использовались, но, так.… От случая к
случаю и только по требованию массовки. Кстати, о
дезинформации. Мне пришлось платить бешеные суммы самым разным
писателям за облагораживание своего образа в глазах избирателя. Один
только Гете чего стоил! И, скажу я вам, со временем затраты
окупились.

В действительности я - средних лет мужчина (вернее сказать, выгляжу
таким), мучимый, как упоминалось, ревматизмом и одышкой.
Немного прихрамываю (упали бы вы с небес!). Глаза - карие.
Худощав. Температура гениталий.… Ну, как вам сказать.… В
зависимости от окружающей среды. Не исключаю, что, окунись я по
пояс в ледяную воду, то и они, родимые, заледенели бы.

Итак, я поплелся к этой чертовой, то есть к своей, горе. С трудом
взобравшись на вершину, сел и обулся в крылатые сандалии. Они
- память о тех старых добрых временах, когда Старик еще не
был таким скверным занудой, и я исполнял при нем роль
Гермеса. Золотые деньки.… А потом все закончилось, - к нам забрел
методистский пастор, пришел в ужас и уболтал Его "ступить на
путь истинный". А по мне, мы и так жили неплохо.

Сандалии я купил у греческого ремесленника за несколько лепт и три
часа крепил к ним крылышки. Еще полчаса ушло на то, чтобы
вдохнуть в них жизнь.

Нелегкая это работа, скажу я вам, выполнять его поручения.
Официально я - оппозиция, но, поверьте, контролируемая весьма жестко.
Подумав об этом еще раз, я взлетел, и направился в роддом.

<u>Иосиф</u>: Да, я - американский еврей, работаю инженером в
кампании "Дженерал Электрикс" и умоляю вас не рассказывать два
анекдота: о том, как умирающий иудей продал своему сыну часы, и
о непорочных зачатиях. Трудно поверить в них, каждый день
составляя электросхемы, и обнаруживая на рабочем столе
использованные презервативы, которые там забыли ночной сторож и
его подружка. Мне 39 лет я и бесплоден с того июльского вечера
1968 года, когда пьяный полицейский треснул меня ногой в
пах. Так что никакого отношения к малышу я не имею, если,
конечно, не принимать во внимание несколько половых актов с его
матерью. Не знаю уж, чем руководствовался тот небесный босс,
подыскивавший себе деву непорочную, но на этот раз он
конкретно ошибся. Опоздал лет так на шесть, с тех пор, как она
отдала себя дружку старшей сестры в надежде на то, что прыщи
после этого сойдут на нет. Я не сплетник, Мария сама мне
рассказывала. К тому же, генетическая память подсказывает мне,
что нечто подобное уже происходило. У режиссера, похоже,
сдвиг по фазе и он решил поставить старый спектакль на бис.
Пусть, я в этом не участвую. Ну, и кто опять открывал ящики на
моем рабочем столе? А презервативы?! Ох, снова презервативы.…
Рассказать, что ли, этому болвану о других средствах
контрацепции?

<u>Волхв</u>: В делегацию я попал случайно. И не перебивайте,
пожалуйста, не то я пожалюсь своему адвокату! Несет? Что?! От
меня?! Это от вас несет, уважаемый, несет за версту! Как чем?
Полицейским беспределом! Не надо, не надо, мы свои права
знаем. Что вы знаете, до приезда сюда я был диссидентом! Хорошо,
по порядку.

Имя - Михаил. 47 лет. Происхожу по линии отца от династии румынских
королей. Родители после революции эмигрировали в США. От
былого величия, - да, да, величия! - осталась у нас только
золотая корона, гемофилия у наследников по мужской линии, и
упорное нежелание отца работать, чтобы прокормить семью. Вернусь
непосредственно к описываемому событию.

Стою я, как всегда днем, у прилавка и отвешиваю покупателю фрукты.
Вдруг в магазин врывается младший брат, ох, непутевый он у
нас, с четырнадцати лет проповедует…. Тоже, конечно, бизнес,
но не совсем, по-моему, солидный.… Да, врывается брат и
кричит:

Наследник явился! Мессия пришел! Михаил, ты, как старший (отец
вскоре после переезда скончался), просто обязан одеть корну и
одарить младенца!

Я, как представитель некогда правящей династии, и потому отчасти -
волхв, пошел домой, напялил корону, и направился в роддом,
прихватив немного фруктов. По пути ко мне присоединились еще
двое, с нашей улицы: Анджей - грузчик, потомок польских
князей, и вечно пьяный безработный Василий, правнук великого
князя. Анджей нес в подарок Христу пачку "Памперсов", а Васья -
старинную иконку. По дороге они еще поругались, потому что
польский грузчик никак не хотел признавать первичность
православия, как объединяющей религии. В этом, по крайней мере,
уверен русский. Еще он говорит, что в 1000 году русские казаки
построили пирамиды, основали Рим, покорили Австралию и штат
Флориду, но этим пускай занимается Агентство Национальной
Безопасности.

В роддом нас долго не пускали, но Анджей, проявив настойчивость (я
бы даже сказал, упрямство) добился разрешения на вход. Нам
пришлось только накинуть халаты. В палате мы постояли немного
у изголовья кровати, свалили подарки на стул и ушли. Я еще
корону забыл. Да и зачем она мне?

Затем мы зашли в бар, да, в бар, и что тут такого? Посидели,
отметили рождение малыша, кто бы он ни был, повеселились.… И
почему-то на улице нас останавливает полисмен и приводит сюда!
Что? Никакой экспертизы! Вы что, хотите доказать себе, что я
псих? Спросите, у кого угодно, все так и было! Хоть у Анджея
спросите!

<u>Ирод</u>: Спектакль длился два часа. Дети остались очень
довольны, а вот я почувствовал, наконец, каково лимону быть выжатым
без остатка. Впрочем, какое дело этим маленьким паршивцам до
самочувствия старого больного человека, вынужденного
развлекать их в балагане-аттракционе Самюэля Паркера, сквер
Эдиссон, Сан-Тропе 28, каждые вторник, пятница и воскресенье,
девять долларов в час, стоимость входного билета - двадцать
баксов? Очень давно мать сказала мне, что человеку редко
приходится заниматься тем, что ему нравится. Я тогда прибежал к ней
на кухню и заявил, что обязательно стану астронавтом, когда
вырасту. Да, обычно в гримерке меня посещают мрачные мысли…
Одно радует: вдруг наберусь смелости, перестану держаться
за эту проклятую работу, подойду к этим маленьким ублюдкам,
вплотную к первом ряду, сорву рыжий дурацкий парик, плюну на
ладонь, размажу по лицу пудру и румяна, и скажу, показав им
всем "фак":

Поверьте, маленькие сучки и сучонки, все, что вам здесь показывает
взрослый дядя, ничуть, ни капельки, НЕ СМЕШНО!

И еще:

Весь это мир не для вас, не для того, чтобы вы радостно лыбились,
пускали пузыри и агукали. Все это - не сказка, а хитроумное
приспособление, созданное для выкачивания денег из кошельков
ваших гнусных пап и оттраханными ими мам, в результате чего,
собственно, вы и появились на свет и отравляете его своим
существованием!

И пусть они обоссутся от страха!

<u>Сатана</u>: Сунув по старинному румынскому обычаю в пеленки
новорожденного пятнадцать долларов (я ведь имею отношение к
Дракуле, следовательно, - к румынам вообще) я вышел из родильного
дома и направился к театру. Как это ни гнусно, но в мои
обязанности входило подговорить Ирода к убийству малыша.
Отклонения от сценария не поощрялись. Текст на всякий случай я
взял с собой. Маленькая книжица в синем переплете - "Новый
Завет", издательство Гедеона, Нью-Йорк, 1965.

Ирода я застал в гримерке. Пожилой человек грыз заусеницы,
разглядывая свое отображение в зеркале. А ведь когда-то.… На столике
у зеркала лежали несколько кукол с оторванными головами и
последний роман Кинга. Нежно притронувшись к плечу Ирода, я
сказал:

Ты должен попытаться его убить.

Ирод печально покачал головой. Но он вообще-то болгарин, а у них это
обозначает знак согласия. И с надеждой спросил:

А как же остальные родившиеся в этот день?

На этот раз твоя задача упрощается. Вот номер палаты малыша.
Отправление автобуса в 16 часов. Не опоздай. Не забудь прихватить
нож. Вопросы?

Где мои пятьдесят центов на автобусный билет?

<u>Страж</u>: В 16 часов я, как обычно, заступил на дежурство.
Деньги из Вашингтона запаздывали, и в участке было… ну, совсем,
как в "Грейс в огне", в их конторе, когда и там зарплата
задерживалась. Ребята только о деньгах и говорили. Поначалу
ничего серьезного не произошло. Пара мексиканцев с их вечной
травкой, несколько случаев магазинного воровства. А ребята с
предыдущего дежурства рассказали, что утром в роддом
неподалеку от участка ворвались трое сумасшедших иммигрантов. Их
задержали потом, после того, как они нажрались в баре до того,
что рассказывали всякие небылицы. Они, мол, почтили своим
посещением Сына Божьего. Обо всем этом я вспомнил, когда
поступил срочный вызов из того самого роддома - покушение на
убийство ребенка. На того самого сына, то ли божьего, то ли еще
чьего-то, по крайней мере, мать его не замужем. Покушался
человек в клоунском костюме. Явно сумасшедший. Мы выставили
охрану, и я зашел в палату посмотреть, что же это за ребенок
такой, что привлекает на первый день своего рождения
сумасшедших всех мастей. Ничего особенного. Мои (а их у меня четверо)
точно так же гадили в пеленки и орали, что есть мочи.
Видимо, мальцу просто не повезло.

<u>Иосиф</u>: Когда мальчик подрос, Мария, на правах Старого Друга,
попросила меня съездить куда-нибудь с ним на время летних
каникул. И хотя я считаю, что лучше всего это время молодому
человеку проводить у прилавка, или в седле велосипеда,
развозя пиццу, все-таки пришлось уступить напору его истеричной
матери. Год был для меня удачным, и я выбрал Израиль. Мертвое
море и все такое. Мальчик невыносим. Он зануда, он просто
приводит всех в бешенство, разгуливая по отелю и поучая
прислугу и посетителей. Как помыть полы, сэкономив порошок, почему
горничным не стоит носить платья с разрезом, и с каким
счетом сыграла в прошлом году во втором отборочном матче наша
сборная по баскетболу - спросите у Иисуса! Совет - бесплатно!

На Мертвом море мы отдыхали четыре дня. Мальчик и здесь вел себя
несносно, вышагивая по воде, как по суше (да при ее плотности
здесь в хоккей на поверхности моря играть можно!) и
выкрикивая, естественно:

По воде, аки посуху!

А все глупые иллюзии его матери. Я эти аналогии считаю до чертиков
неприличными. Но детскому самолюбию они льстят.

В первую ночь после приезда у меня были удивительные сны. Сначала я,
в одном из них, стоял на морском песке, и, взявшись за руки
с бородатыми индусами, стоящими по обе стороны от меня,
ждал, когда нас захлестнет волна. Потом как-то выяснилось, что
мы не у моря, а у священной реки Ганг. Значит, во сне я был
индусом. Или туристом... Ну, и смотреть сон стало уже
неинтересно.

Потом я помолодел лет на девятнадцать и снова очутился на
студенческой скамье. Со мной разговаривал сам Джон Кеннеди. Вблизи он
выглядел еще моложе, чем на экране. Мое лицо все время
расползалось в счастливой улыбке, и я шептал ему, нежно, как
девушке:

Вот увидите, господин Президент, и эти выборы вы тоже выиграете! Вся
моя группа проголосует за вас!

Он довольно кивал головой и расспрашивал меня о маме, папе, учебе,
девушках (ха-ха, хи-хи) и безопасном сексе. Президент даже
пошутил:

Для нас не так важна безопасность страны, как безопасность секса среди молодежи!

Вся моя группа рассмеялась, и я, конечно, тоже. Хоть и знал, что это
- обычные предвыборные штуки, которые пишут заранее парни с
высшим образованием и годовым доходом в десять раз выше,
чем у моего старика. И что это всего лишь сироп, приторный
сироп, в клистире, который ставил всем нам этот улыбчивый
человек, как, впрочем, и все его соперники. Потом я понял, что
этого всего быть не может: я был слишком молод, когда Кеннеди
избрали. И этот сон, разгаданный, как и первый, стал мне
неинтересен. Я проснулся, - на часах было четыре утра, - и
больше не спал. А утром нашел в почтовом ящике предвыборную
листовку, и почувствовал, как сироп просачивается в штаны.

<u>Мария</u>: К ноябрю родные устроили Иосифа в психиатрическую лечебницу.

Я еще за две недели до этого заметила, что он как будто весь не в
себе. А потом - нервный срыв на работе, разбитые окна и
сумасшествие. Не знаю уж, почему это произошло именно с ним.
Всегда такой спокойный…

Врач сказал мне, что Иосиф идентифицирует себя с различными
историческими и художественными персонажами. Я, конечно, слышала и
раньше анекдоты о несчастных малых, которые воображали себя
Наполеонами, но не представляла себе, что это будет именно с
ним. Бедный Иосиф... Непостижимо.

<u>Иисус</u>: Я ходил к нему каждый день. Носил еду. Иосиф, как мне
теперь кажется, поначалу очень переживал, что его считают
сумасшедшим. Но я о нем ТАК не думал.

К пациентам пускали только с пяти вечера до семи. Я приносил ему
еду, - обычно покупную, из закусочных, потому что мать не умела
готовить и не любила, и ничего не знала, потому что
разозлилась бы на меня, она вообще боялась психушек, - в картонных
пакетах, коричневых и плотных, совсем таких, в которые блюют
пассажиры авиалайнеров. Иногда еда слипалась, поэтому я
просил не поливать соусом и горчицей и брал их в отдельных
упаковках.

Ждать обычно приходилось совсем недолго, минут пять. Потом из палаты
выходила сестра с Иосифом, он лежал в отделении для
спокойных больных. Он шел за ней в сером халате, как привязанный,
и, видимо, боялся сестры. Хотя она всегда улыбалась ему
ласково. Наверное, этого он и боялся.

Мы выходили во двор, садились на зеленую скамейку с чугунными
гнутыми ножками, и смотрели, как небо хмурится. Правильнее
сказать, - погода портится, но он говорил - небо хмурится. Трава
перед больничным корпусом была уже мертвой, смотреть на нее
было скучно. Мы спорили с Иосифом, какая туча раньше долетит
до холмов за городом. Он никогда не проигрывал. Не прикасался
к еде. Пакет всегда уносил с собой в палату.

Один раз, когда я спросил его, правда, что он не сумасшедший (мать
говорила, что - да). Иосиф присел передо мной и сказал:

Нет! Нет. Поверь мне, я не сумасшедший. Я не сумасшедший! Я только
устал. Поверь мне.

данных им на скамейке, стоящей на пологом спуске у
больничного корпуса, маленькому мальчику, приносящему ему еду в
пакете с горчицей и кетчупом отдельно, под быстро бегущими к
холмам, черными и серыми (на серое, - пять долларов)
тучами.

Заповедь первая

Почему ты здесь, Иосиф? - спросил Иисус, зажав в руке пустой кулек.
В этот раз больной поел на скамейке, чем удивил мальчика.
Ребенок, пока мужчина ел, тактично отвернулся и считал иголки
на лапе уродливой, маленькой сосны, росшей под стеной. И
вот, сейчас мужчина доел, отложил пакет, и мальчик решился
спросить. - Почему ты здесь?

Я прочитал слишком много книг. Я читал их не глазами, сердцем. Я
пропустил через себя каждого героя этих книг, я охотился на
китов, умирал в концлагере, пел со сцены, выигрывал Олимпийские
игры, падал, сраженный быком, тонул в океанах и спасал мир,
и все это… все это, не выходя из своего дома. И так
случилось, что я заболел. Наверное, потому, что я теперь не Иосиф.
Не просто Иосиф. Я перестал быть просто Иосифом. Я - Иосиф,
в котором - сотни человек, - Гаргантюа и Патагрюэль, рядовой
Швейк и Великий Гэтсби, и Чайка по имени Джонатан Бах, и
Старик, и Море, и многие другие. Это смутило меня, мой
душевный покой, как говорят доктора. Я не просто шел по улице, а
мысленно ЖИЛ, отдельно от того, что делало мое тело. И в
конце-концов я устал, и понял, что частично сошел с ума. Я мог бы
жить так еще много лет, но это ведь притворство, да? Я
перестал быть собой, я - никто, я - пустая оболочка, в которую
может залезть кто угодно с книжных страниц и говорить моим
языком. Думать моими мозгами. Делать моими руками и идти моими
ногами. И эта опасность подстерегает каждого из нас. Кроме
тех амеб, конечно, которые вообще не читают книг. Но и их
подстерегает опасность. Они ведь слушают радио. Смотрят
телевизор.

Это страшно, - поежился Иисус, - неужели нельзя что-нибудь придумать?

Выход, конечно, есть. Не читай чужих книг, никогда! Они сведут тебя
с ума. Только пиши. Пиши свои книги. Но другие не смей
читать никогда, никогда. Не живи чужой жизнью, чужими книгами,
чужими правилами, чужими героями. Создавай свои правила сам.
Пиши свою жизнь, свои книги сам. Обещай мне!

Обещаю!

Заповедь вторая

Кажется, в воздухе еще сыро

И мои волосы пахнут водой с небес

Они переждали дождь на ступенях входа. Сестра вышла проверить, все
ли нормально, и, убедившись, что это так, пошла дочитывать
журнал к себе с кабинет. Она вообще не понимала, почему у них
находится этот симпатичный, вполне нормальный молодой еврей.
Дождь перестал идти.

Мальчик с мужчиной снова пошли к скамейке и сели на нее. Иосиф сплел
пальцы и разминал кисти. Иисус поймал кузнечика и отпускал
его на доски скамейки, а потом снова ловил. Взгляд Иосифа,
упавший на насекомое, стал осмысленным.

Слушай, слушай, Иисус, я хочу сказать тебе кое-что еще. Только не
говори об этом своей матери. Хорошо? Он, он, вот этот
кузнечик… Да… Никогда, - слушай внимательно, никогда не ограничивай
свободу живых существ. Ты понял меня?

Как этого кузнечика? - спросил мальчик. Он был понятлив. - Но я не
собираюсь убивать его. Сейчас отпущу. Это нехорошо, я знаю,
но я же не делал ему больно. Просто поиграл и все. Отпускаю,
видишь?

Не только кузнечик. Никогда не ограничивай свободу живых существ.
Живое существо это… Да кто угодно. Но большей частью, человек.
Дай ему свободу. Полюбив человека, ты связываешь его
свободу. Он любит, и лишает свободы тебя. Ты думаешь об этом
человеке, твои мысли только о нем. Это опасно. Это может стать
навязчивой идеей. Не люби. А если все-таки любишь, люби
холодно. Люби всех, но не люби никого. Даже себя.

Заповедь третья

Данная под Его яростным зрачком

Глядевшим на меня

Сквозь окружившие столб солнечного света

Странно застывшие облака

Знаешь, я много молился раньше. Мне всегда было страшно… - Иосиф
поежился. - Но я не представлял себе жизнь без молитвы, без
этой просьбы к Нему. Я не был эгоистом. Еще маленьким ребенком,
совсем как ты, или даже еще меньше, я сворачивался под
одеялом в клубок, в закрытых глазах у меня все так и прыгало,
вверх, вниз, вверх, вниз, и… молился. Я не просил для себя. Я
просил его продлить жизнь моих родителей, родных, братьев и
сестер. Я просил его, я просил у него прощения за то плохое,
что сделал, а что плохого мог сделать маленький мальчик? Но
мне казалось тогда, что да - я мог согрешить, не
понравиться Ему, задеть Его, и он непременно тогда обрушит свой гнев
не только на меня, но и на тех, кто рядом, кого я люблю. И я
боялся за них, боялся до судорог, до спазм и не перестал
бояться, даже когда вырос. А когда это произошло, и я стал
взрослым мужчиной, то меня охватили боль и гнев, - как я мог
прожить свое детство в страхе, в животном страхе за людей, мне
дорогих, но я боялся этого гнева, и молился. Молился и
просил простить меня и за это. За постыдный гнев. С моими
близкими ничего не случалось. Ничего такого, что не могло бы
случиться с человеком. Они жили, радовались жизни и радовали меня,
женились, умирали, рожали детей, ломали ногу, оступившись,
обжигали руку о горячую плиту, царапали коленки в детстве, и
мучались от болей в суставах в старости… А я все боялся и
молил, все молил и боялся. Знаешь, сейчас я перестал это
делать и я стал хоть немножко счастливее. Почему? Как мне
кажется, Он внимает нам только, когда мы молимся, в остальное
время мы для Него не существуем. И я понял, - если не молиться,
не обращать на себя Его внимания, ты перестанешь
существовать для Него, так же, как и Он для тебя. Ты просто выпадаешь
из его поля зрения.

Иосиф помолчал…

Не молись! Никогда не молись!

Заповедь четвертая

Синие балахоны затрепетали на ветру

А ветер бросает горстями пыль в глаза

Хочешь присоединиться к ним?

Мальчик не ответил. В километре от дороги проходила старая дорога,
которую закрыли для автомобилей еще двенадцать лет назад. По
ней шла длинная процессия ряженых. Иисус знал их - это были
все ребята, учившиеся с ним в школе и жившие в соседских
дворах. Они красиво вырядились: там был в костюме шута с
клетчатыми панталонами и высоким зеленым бубенцом, мудрец с
фиолетовом плаще, расшитом желтыми звездами и луной, вблизи они
наверняка показались бы ему некрасивыми, но издалека
близорукий Иисус восхищался этим нарядом…. Феи в зеленых, белых и
синих платьях, домовые с горшочками из-под масла, симпатичные
ведьмы в черных, искусно порванных мантиях, Судья-Крючкотвор,
Шериф-Выпивоха, Танцор-Мот, Мартовский Кот, Робин Гуд, дядя
Сэм. Они шли и весело пели, а взрослые, сопровождавшие
ребят, направляющихся на городской карнавал, трубили в горны и
тоже были одеты празднично. Иисусу очень хотелось
присоединиться к ним. Он не был нелюдимом, - ребята охотно общались с
этим сообразительным пареньком, а некоторым девочкам он даже
нравился. Но ему стало тревожно. Наверное, из-за Иосифа.

Бойся людей, малыш. Когда животные собираются в стаю, у них
появляется так называемый "коллективный разум". Он заботиться обо
всех них, и не заботиться о каждом животном в отдельности…

Трубач наступил на подол Ведьмочки, и та со смехом оглянулась:
Трубач с извинениями приподнимал шляпу.

…. Коллективный разум заботится о виде, о роде, но не о Тебе…. Совсем как Он…

Фея Эстер остановилась. Иисус не видел ее глаз, но, по повороту
головы, понял, что она посмотрела на их скамейку. В груди у него
стало горячо, мальчика отчаянно тошнило. Он невольно
приподнялся. Феей Эстер была девочка, которая ему нравилась.

Люди - это и есть маскарад. Держись от них подальше. Будь всегда
один. Бойся коллективного разума!

Возвращаясь домой, Иисус сделал крюк и прошел по старой дороге. Он
встал там, где была Эстер и всмотрелся в больницу. Да. Отсюда
видно.

Бойся коллективного разума.

Заповедь пятая

Я прихожу домой

И встречаю себя

Я - дежурный по номеру

Когда я учился в университете, мы выпускали газету. Слабенькую
газету, как нам потом сказали. А мы думали - очень хорошую. Она
выходила три раза в неделю, и печатали ее в допотопной
типографии на первом этаже. Помню, старая наборщица была совсем
лысой, из-за того, что всю жизнь проработала со свинцом. Я
поставлял криминальные новости. Никаких расследований. Просто
ходил по утрам в городское отделение полиции и брал у них
сводку преступлений за последние два дня. 45-летний Н. разбил
окно дома 78-летней К., во время отсутствия последней, и
похитил из квартиры материальные ценности общей стоимостью в 498
долларов 12 центов. Примерно из таких сообщений состояла
криминальная хроника, размером в 70 строк. В городе
происходили и тяжкие преступления, но их обычно давали "серьезные"
газеты. Вести публицистическую колонку мне не давали. Газету мы
раздавали даром в колледже, а один экземпляр вешали на
стену в главном корпусе. Мне часто казалось, что жизнь - это
что-то вроде такой стенной газеты. Ты пишешь вверху название и
выходные данные, такие, какими бы тебе хотелось их видеть.
Начинаешь понемногу заполнять ее, наклеивая на кусок ватмана
статьи, заметки и колонки. В левом нижнем углу второй полосы
клеишь очерк о себе строк на сто с фотографией. Справа
мелкой строкой - новости. Где-то юмор. Где-то культуру, театр и
криминал. Тираж - один неповторимый экземпляр. Он не нужен
никому, кроме автора. Его никто не хочет купить, приобрести,
взять, прочитать, заинтересоваться. Ты не сдаешься и
пытаешься сделать экземпляр привлекательным. Тут два варианта - или
кричащий, как "желтая" газеты, или солидный, официальный.
Забывая о том, каков ты на самом деле, обворачиваешь
физиономию в этот номер и выходишь на улицу и направляешься на
работу. Никому не интересно. На следующий день колонка новостей
меняется, и вместо информации о том, что у тебя родился сын,
ты выдаешь другую заметку, - у тебя умерла теща. Пропала
собака. Дочь подросла на два сантиметра. Машина сломалась. Ты
едешь в отпуск. У тебя - ангина, сообщаешь ты, как
корреспондент с мест, потому что боишься выйти на работу и заразить
сослуживцев. Ты не творец своей судьбы. Ты только творец
информации о своей судьбе. Ты ее рекламный агент. Специалист
самого себя по имиджу. Ты пытаешься выгодно продать, отдать,
подарить себя. Ты перестаешь понимать, зачем тебе это нужно. Но
ты уже привык к тому, что так должно быть. Ты занят
рутинным созданием самого себя в глазах окружающих, творением
своего образа…

Не разменивайся по мелочам!

<u>Магдалина</u>: В баскетбол мы проиграли школе Теннеси
девятнадцать очков. Шоферы в этой вонючей забегаловке будут вечно жрать
булочки с сосисками, пить безалкогольное пиво и "Пепси". Я
никогда не смогу уйти отсюда, и умру, глядя на жующие
челюсти этих потных монстров в пропыленной одежде. Вот дерьмо! Но
в дневник я все это не запишу. Ведь на днях я одолжу его
почитать подруге. Почему бы ей мне не позавидовать?

"В понедельник я увидела Его, и он разбил мое сердце. Ангел
невысокого (но не маленький!) роста, с голубыми глазами. К его
нижней губе прилипло несколько крошек, и это было так
трогательно... Я готова была задохнуться от нежности. Я влюбилась
навсегда, на всю свою жизнь, пусть она и будет короткой (всем
назло). Когда он попросил у меня "Пепси", я готова была отдать
ему в придачу и свое сердце, и все ценное, что у меня есть,
- мои записи, кассеты, себя, все, все, все!". Ладно, обслужу
этого, и продолжу.

Простите...

Чего тебе, парень?

<u>Иисус</u>: Ах, как романтично выглядела она в полутьме кафе.
Грязная стойка, мусор на полу, злая женщина с сожженными
перекисью волосами за кассой, - что мне все это, и не суета ли оно
сует? Лишь тебя, глаза твои, волосы и руки я увидел здесь.

Набраться бы смелости и пригласить ее куда-нибудь. В кино, на
аттракционы. Помню, в детстве мать водила меня в
балаган-аттракцион Самюэля Паркера, сквер Эдисон, по воскресеньям. К
сожалению, сейчас эта шарашка не работает. А тогда нас веселил рыжий
клоун, равного которому, я считаю, нет во всем цирковом
мире. Позже у него поехала крыша, и сейчас он сидит пожизненное
за то, что ворвался в родильный дом с ножом, и спрашивал у
дежурной сестры: "Мэм, вы не подскажете мне, где у вас
находятся новорожденные младенцы?!". Поразительно, что и мать
была в том роддоме.

<u>Сатана</u>: Иосифа к нам притащили поздно ночью. Двое дюжих
чертей (ТАМ они занимались бодибилдингом) бросили тело к моим
ногам. Ну и видок: хоть сейчас в "Пятницу-13". Поморщившись, я
передал ЕГО слова:

Ты огорчил мальчика...

Хотя это и не было правдой. Мальчик и думать забыл об Иосифе.
Мальчик, по слухам, влюбился. Мальчик жаждал девушки.

По кровавой маске на лице Иосифа поползли слезы. Он, наверняка, не
думал, что будет так страшно. Я же напряженно думал. И
первое, к чему пришел: до чего же туп мой Господь, да простит меня
Воля Его! Времена изменились. У актеров - множество
проблем, недоступных примитивному сознанию библейских персонажей.
Тех и хлебом не корми, дай только исполнить волю Господа. У
нынешних: стрессы, рост промышленного производства,
неразделенная любовь, рестораны, химчистки, ядерные испытания на
атоллах Муророа.

За несколько тысяч лет Его отношение к самоубийцам не изменилось. На
аудиенции Он ясно дал понять, Что нужно сделать с
Иосифом...

Нет, конечно, милосердный Боже не мог прямо сказать: "Напихайте ему
в задницу серы, начините голову динамитом, рвите тело
раскаленным железом, поливайте кипящим свинцом, и, по возможности,
делайте это сто тысяч лет".

Да, Он не любит дезертиров, но слишком дипломатичен и хитер, чтобы
сказать это. Но и недостаточно великодушен, чтобы простить.
Данная черта характера Яхве, кстати, роднит его с
комендантами нацистских концентрационных лагерей. Те любили домашних
животных и именовали истребление евреев - "решением проблемы
перенаселенности Восточных земель". Старик же просто молвил:

Страданием да искупит он прегрешения свои...

У меня были причины ослушаться. Я уничтожил душу Иосифа, и отправил
вместо него в застенки канцелярии Ада коммивояжера, продавца
щеток для обуви.

Портрет Иосифа висит в моей спальне.

<u>Иисус</u>: Что это было? Смутные силуэты, цветущий каштан и запах
вечернего неба, о, этот запах. Вы знаете, чем пахло в тот
день небо? Я - да: уставшим от жары летом.

Мы гуляли, курили, прятались за памятником, целовались, кормили
голубей, были в кино, Ривз выступал адвокатом дьявола, и когда я
провожал ее, наступила тьма, но не египетская, а - нашего
городка.

На следующий день я взял напрокат велосипед у знакомого паренька за
восемнадцать долларов в час. Иосиф называл это свободным
предпринимательством по-американски и гордился, что мы - такие,
а по мне, так это грабеж.

Семь миль с тобой, любовь моя, семь миль. Сто тысяч колосьев
пшеницы, сто двадцать два облака и маленькая туча, три тонких песни
ветра, и восемнадцать маленьких камней, что я объехал,
бережно храня тебя...

Как быстро прошли они, семь миль, четыре часа, Нашего с тобой
времени. Конечно, оно бывает разным: в школе колышется, как
студень, не хочет сползать в яму прошлого, и все норовит
прилепиться к тебе хоть маленькой своею частью, в поле - бежит
ветерком и гладит лицо, как твои руки, моя Мадонна, а на работе у
Иосифа время, наверное, тикало и пищало, как компьютерная
техника... Но с нами было наше время, только наше, и оно не
ушло, не приходило, просто было всегда и построило вокруг нас
мир, и застыло, как янтарь, а в нем были мы с тобой, только
мы, как случайно попавшие в слезу сосны пчелы, как бабочки,
переспорившие вечность, как гордые и красивые животные,
попавшие под снежный обвал и оставшиеся там на десятки тысяч
лет, - так поймало, внезапно настигло нас с тобой наше время. И
я хотел ощутить тебя в нем всю, без остатка, и боялся снять
нежный узор твоей кожи, прикасаясь к нему, и думал, неужели
это случилось со мной, и с тобой, и неужели мы так сильно
хотели любить, что нам уже все равно было, кого, и мы отдали
любовь свою, Сердце Переполнявшую, первому же, кого
встретили. И если так, то как же добро оно было к нам, наше время,
что выхватило из мутной и суетливой реки других времен только
нас, нас с тобой, соскучившихся, жаждущих, изголодавшихся
по любви, переполненных ею, изливающих ее, и толкнуло друг
другу навстречу, и, любовь моя, мы будем здесь вечно.

<u>Сатана</u>: Соблазн велик, и зов пола оказался сильнее
божественного предназначения. Какие они все-таки скучные, эти двое, их
велосипед, мещанская любовь, и считанные - пересчитанные
колосья пшеницы. Проклятые марионетки! Ливень хлещет в окна и
зовет их и меня за собой, туда, где нет выдуманных героев и
подстроенной любви, где лишь потоки воды низвергаются на
землю, и настоящие девушки в мокрых платьях робко улыбаются
незнакомцам, и есть среди них одна, кото... но мы говорим
"нет", и закрываем окно, чтобы почувствовать себя предателями.

А сегодня - прекрасный день! Ярко светит солнце, грачи свили гнездо
на дереве напротив моей резиденции, и вопли грешников,
доносящиеся со всех концов Ада, величественны, как никогда. После
обеда я подпишу наградные списки, с удовольствием, хочу
отметить. В приемной мне уже шепнули, что особо отличился
Мафусаил: после блестящей операции его отряда быстрого
реагирования, в Нью-Йорке произошло 23 456 убийств на почве ревности,
из них 47 процентов - в среде гомосексуалистов! Размах!

Чтобы развлечься, я включаю специальное устройство, что позволяет
мне слышать все допросы в камерах. Особо приятно в самый
разгар беседы сказать в громкоговоритель:

Восемьсот лет дыбы!

Куда там Вышинскому...

<u>Архангел Гаврил</u>: Весь день (Ваш день) Он был невменяем: рвал
и метал, крича: "Как это могло случиться?!". Из-за этого
опять проснулся Везувий, и тайфун уничтожил несколько островков
в Тихом Океане. Ерунда: вы помните, что началось 1 сентября
1939 года? Так вот, в этот день Он просто разгневался на
вас из-за того, что какой-то полуграмотный лесоруб - индеец,
движимый чувством отмщения за унижения предков белыми
конквистадорами, рубанул пару раз топором деревянный католический
храм, возведенный в сельве. Считайте, на этот раз легко
отделались. Но не ждите уж и хорошей погоды, когда у Него такое
настроение.

Авраам до обеда отсиживался за облаками. Моисей в истерике. Весь Рай
только и шушукается об этой истории. Его святейшество,
говоря строго между нами, крупно облажался. Да и сынок-то хорош!
Да, теперь Ему придется крепко подумать над тем, как выйти
сухим из этой неприятной заварушки, затеянной им самим.
Убить мальчишку Он не сможет, ведь это, как и в прошлый раз, -
обязанность людей, так что не исключены ужасающие варианты.
Первенец, кстати, продержался дольше, значительно дольше...
Впрочем, ту историю вы знаете. Только причины распятия
известны только нам. Ладно уж, по большому секрету, - в саду, где
остановился Иисус после длительной прогулки, изголодавшийся
сын Божий съел немного вареной говядины в постный день. Вот
папаша его и наказал. А ведь сейчас Он куда раздражительнее!

Самое пикантное - сам старый ханжа не отвернулся! Он, понимаете ли,
приказал Дедалу (тот все время совершенствуется) вставить в
глаз голубки миниатюрную камеру для "более плотного
наблюдения"! Бедная птица кружила над парочкой четыре часа!
Несчастная стерла крылья в кровь, и от переутомления едва жива. И,
наверняка, больше, чем благословение, не получит.

Стоя в утренней очереди за амброзией, я слышал самые разнообразные
версии устранения согрешившего Иисуса: от автокатастрофы, до
разрыва сердца. Мы бы и дальше обменивались мнениями на сей
счет, но раздатчик, вечно пьяный апостол Иуда (нет, не тот),
которому так не повезло с именем, резко стукнул черпаком по
котлу и велел прекратить разговоры. Непонятно, каким
образом такой грубиян сумел занять столь высокий и ответственный
пост?! Наверняка все дело - в нескольких денариях... Они,
конечно, в раю никакой ценности не имеют, но... вы же знаете,
как постоянны люди в своей любви к деньгам. Добавлю - даже
умершие люди. Мало ли что: финансовый кризис, внезапная смена
власти... Так, впрочем, думают только сомневающиеся,
маловеры! Я, знаете ли, не из таких! А слухи насчет серебришка в
моей подушке - на то они и слухи. А если и завалялось пару
монет, так это моя бескорыстная страсть к нумизматике! Более
того, я, архангел Гавриил, - убежденный нумизмат!

Я, между прочим, на Его стороне с тех пор, как увидел, что дело
сатаны и компании проиграно, а отступники будут жестоко
наказаны. Райские пройдохи сплетничают, будто Гавриил вовремя
почуял, откуда ветер дует. Но Гавриил не такой! Он благоразумен!
ОН, я, то есть, не глуп! Не то, что Сатана - слюнтяй,
размазня! Вечно сомневается! И людей сомнениями заразил! Поэтому он
и дьявол!

А я, я - честный старый служака! Не раздумывая, город уничтожу по
Его приказу (да и уничтожил, этих,.. Содом и Гоморру)!
Уничтожу! Разрушу! Принесу в жертву! Все принесу!!!

Кроме себя, конечно. Чего ж вы хотите, у каждой преданности должны
быть пределы...

<u>Иуда</u>: Я, конечно, не хожу по улицам для того, чтобы
подглядывать в окна, но если есть возможность…Мало ли что произойдет,
вдруг людям понадобится помощь?

Я - почетный пенсионер компании "Форд", ветеран корейской войны,
получивший за службу в отделе снабжения два "Пурпурных сердца".
Человек почтенный, не ханжа. Минутку, я прервусь, чтобы
купить номер "Трибьюн" у седого араба… Сдается мне, что у него
нет вида на жительство, но об этом позже. Кстати, вы
слышали, что редактор "Трибьюн" снова разводится?

Несколько лет назад мы с единомышленниками, создали общество
"Чистоты", чтобы поставить своей деятельностью заслон на пути
преступности, наркомании и проституции в юношеской среде. Я
являюсь председателем общества, и мы добились, по-моему, больших
успехов в этом полезном для нации деле. Естественно, не всем
нравятся наши акции: не каждый больной с радостью примет
горькое лекарство. Но все обвинения в излишней жестокости
общество "Чистоты" в моем лице отвергает. Тот случай, когда один
из наших сторонников поломал позвоночник четырнадцатилетней
проститутке не показателен, тем более, что эта дрянь одним
своим видом сбивала с пути юных школьниц престижного района.

И вот, вчера мы снова провели рейд по району частных отелей, тому,
что находится сразу за южной окраиной города. Своеобразный
мотельный поселок из небольших домиков, где проезжающие могут
остановиться на ночь за мизерную плату. Удобств там мало, но
много ли нужно страннику? Плохо лишь, что поселок этот
облюбовала распутная молодежь, а за ней и та, которую можно
спасти, воззвав к душам их и к Господу. Школьники, желающие
вступить в разврат, выезжают в мотель на ночь, и остаются там,
где с них не спрашивают свидетельства о браке.

Несмотря на активное противодействие, группа наших сторонников
смогла таки войти на территорию мотелей, и начала осмотр домиков.
В одном из них мы и нашли то, что искали: заблудшую пару,
явно школьников, причем девочку я знаю - ее мать содержит
придорожное кафе…

<u>Сатана</u>: После того, как группа сумасшедших религиозных
фанатиков выволокла их из постели, события развивались, выражаясь
языком провинциальной "Трибьюн", в нарастающем - бешеном
темпе. Мы ничего не могли поначалу сделать, райская канцелярия
также оказалась парализованной. Вам только кажется, что,
возжелай, ангел шарахнуть кого-нибудь молнией, так он и
сделает. Увы, бумажная волокита не минула и нас. К примеру…

Господу Богу

Я, нижеподписавшийся, прошу направить в свое распоряжение молнию (1
штука) для испепеления грешника Алонсо дель Гама, на
основании нарушения вышеупомянутым грешником Нагорного кодекса,
статьи "Прелюбодеяние".

Джебраил 16.04.935 г.

Отказать господину Джебраилу в выдаче молнии (1 штуки),
затребованной им с целью испепеления грешника Алонсо дель Гама,
обвиняющегося в нарушении нагорного кодекса, статьи "Прелюбодеяние",
на основании того, что вышеуказанный человек является самым
ревностным прихожанином храма святого Христиана,
находящегося в городе, где проживает трижды вышеупомянутый грешник.

Господь Бог 17.04.935

Надо отдать должное Его хитрости - в день нападения фанатиков на
городок мотелей, где остановилась наша парочка, в Раю был
объявлен праздник самоуправления. Таким образом Он сваливал вину
на произошедшее на того, кто рискнул бы взять в свои руки
полномочия. И сурово покарал бы тех, кто отказался бы от них -
за трусость и малодушие. В общем, ни спешить, ни медлить в
Раю не могли, и потому на небесах разразилась паника.

Но старикан просчитался, - был тот, кто готовился взять на себя
ответственность за все происходящее. Разумеется, я. И пусть путч
пришлось поднять на несколько лет раньше, пусть! Наученные
горьким опытом предыдущих ошибок (во мне пропадает
репортер), мы действовали стремительно. Все было сделано в считанные
минуты: Рай разогнан, Бог свергнут, а ангелы - заточены в
заранее подготовленные концентрационные лагеря. Мы успели, и
сын Божий со своей подругой были спасены вовремя подоспевшим
нарядом полиции. Я сидел за рулем.

Верующих, естественно, в известность о произошедшем инциденте мы не
поставим. Блаженство их в неведении их. Какая разница, кто
наверху. Вы, кстати, в курсе, что настоящим, ТЕМ (что в
Библии) был совсем другой, не наш? Подлинный больше известен в
ваших кругах, как Кронос, пожиравший своих детей. Да только
это слухи, посеянные моим предшественником (он узурпировал
власть в 26 г. до рождества Христа Первого), с целью опорочить
"Хроноса"…

Послесловие от автора фарса

<img src="/sites/default/files/article_archive/0212/07_141.jpg" align="left" hspace=8>

Почтенная публика, на этом заканчивается наш вымышленный рассказ.
Морали в нем нет никакой, а если вы ее и обнаружите, стало
быть, слишком слеп я стал за написанием глупых историй. Тряпку,
что у нас вместо занавеса, сейчас соберут, и бросят в
кладовую, до следующих представлений, что могут начаться, кто
знает, и через тысячу лет. Одну куклу - Бога мы сбросили в
пропасть, другую Сатаны - усадили на освободившееся место, и
матерчатая голова фигурки болтается из стороны в сторону, хотя
мы, почтенные, понимаем, что это - всего муляж. Куклы
влюбленных так и остались лежать друг на друге, и нелепо задралась
штанина Иисуса. Более нам они не понадобятся, зачем же
рассказывать о жизни, которая последовала у наших кукол после
описываемых событий? И если вы, уважаемая публика, не
поленитесь потрогать себя за затылок: берегитесь, как бы не нашли вы
там лески, которой управляют куклами, и не повредились
умом. Почему я так уверен в том, что леска будет? Как же иначе,
если вся история человечества, любви, семьи, вражды,
нежности и ненависти представляет собой десяток фарсов,
разыгрываемых нами с попеременным успехом на подмостках тесного круга
семидесяти - восьмидесяти лет, отведенных природой актерам.
Фантазия у нашего кукольника убогая, уверен я, и потому
глядите, не наскучьте себе сами. За тем и прощаюсь.

Автор.