Искусство

       Порой кажется, что людей, не видевших фильм «В джазе только девушки», в России значительно меньше, чем тех, кто его видел. Фильм прочно вошёл в обойму произведений кино, которые, так или иначе, посмотришь в любом случае – если не на этот Новый год, то на следующий. При этом, однажды увидев, эту комедию не часто пересматривают, и, в итоге, впечатления о фильме органично встраиваются в память о детстве и юности, а эти периоды со временем мы склонны идеализировать. Идеализация неизбежно распространяется и на фильм: прекрасная эпоха наделяет волшебными качествами всё, что с ней связано.

       В итоге, «В джазе только девушки» вспоминается как яркая, фееричная комедия, беззаботная и слишком изящная для того, чтобы задумываться о каких-либо скрытых смыслах, ей свойственных. Оттуда же, из детства-юности, и яркий образ Мэрилин Монро. Фильм стал визитной карточкой актрисы.

       И все эти воспоминания, образы, ассоциации настолько устойчивы, что когда выясняется, что фильм имеет иное название, сознание противится восстановлению «исторической справедливости». Название «Some Like It Hot» выглядит невнятным и неочевидным по сравнению с тем, что придумали в советском кинопрокате.

       При просмотре в более взрослом возрасте восприятие фильма Билла Уайлдера существенно меняется. Сохраняя в себе позитивный настрой детства, осознаёшь, что фильм отнюдь не фееричен и искромётен: юмора в нём могло бы быть и больше. Сюжет несколько затянут и явным образом отстаёт от джазовых ритмов того времени, о котором рассказывает. Да и актёрская работа Мэрилин Монро здесь – отнюдь не на первом плане. Актриса прекрасно играет лицом и фигурой, но всю основную работу за неё делают другие, в первую очередь – Тони Кёртис и Джек Леммон, играющие Джозефину и Дафну. Для Леммона фильм стал настоящим бенефисом, он переигрывает даже своего напарника, не говоря уже о всех остальных. Прекрасен Джо Браун, играющий Осгуда Филдинга III, сумевший превратить роль второго плана в одну из главных.

       В целом жанр «В джазе только девушки» можно определить как лирическую комедию, задача которой – создать доброе, светлое настроение, а если, при этом, зритель будет время от времени ещё и смеяться, то такой смех будет хорошим дополнением к общему настрою. И зритель действительно время от времени смеётся, вследствие чего фильм с полным правом можно назвать успешным. Безусловно, это впечатление закрепляет финал. Последняя фраза, озвученная Джо Брауном, – гениальна, подобна взрыву бомбы. И именно она закрепляет итоговое впечатление.

       Но если пересматривать фильм в зрелом возрасте, то неизбежно возникнет вопрос о дальнейшей судьбе его героев. И в рамках подобных размышлений комедийный элемент «Джаза» стремительно исчезает, а ему на смену приходит тональность, которую можно назвать как угодно, но только не «весёлой».

       Зритель покидает героев, когда они плывут прочь от враждебной Флориды, куда-то в будущее. И именно оно, будущее, выглядит далеко не оптимистичным. Действие завершается ночью, и ночная тьма – хороший символ для грядущего.

       На катере присутствуют две пары. И если отношения Дафны и Осгуда Филдинга III органично вписываются в эстетику «театра абсурда», и их проблемы не имеют какого-либо позитивного разрешения (признаюсь, мне искренне жалко Филдинга), то у Душечки и Джозефины-Джо – всё намного серьёзнее: маски сброшены, объяснение произошло, а дальше – долгая совместная жизнь и любовь до гроба. По крайней мере, именно такой финал подсказывает почти каждая мелодрама. Но в данном случае в такой исход не верится. Будущее героев – то, что ждёт их после «приключения во Флориде», – вполне соответствует их прошлому. А что было в прошлом? – У Джо – полубезработное существование, когда любая, самая дешёвая работа оказывается большой удачей. И игровая зависимость. Пристрастие к игре можно объяснить рациональными, «экономическими» причинами: Джо хочет улучшить свою жизненную ситуацию быстро и глобально. Но для него игра давно уже переросла в страсть, для которой неблагополучная жизненная ситуация оказывается уже не причиной, а поводом. К тому же, убегая из Флориды, музыкант потерял своё важнейшее средство заработка – музыкальный инструмент. Купить новый он сам явно не сможет, остаётся лишь надежда на последующую щедрость Филдинга.

       Ситуация Душечки – не лучше. Фактически её жизнь – это работа за еду, дополнением которой становится пристрастие к алкоголю. Алкоголь всегда является компенсацией, он сглаживает конфликтность повседневного существования, остроту социальных неурядиц и психологических проблем. Едва ли будущая жизнь героини Монро будет менее конфликтной, чем предшествующая.

       Катер Филдинга, по сути, плывёт в никуда. У его пассажиров нет никакого светлого будущего. Возможно, исключением можно считать самого Филдинга, но и его впереди ждут серьёзные психологические потрясения. На этом фоне советские комедии пятидесятых выглядят, безусловно, более оптимистичными и светлыми. Они формируют тот светлый образ будущего, который заставляет искренне верить, что дальнейшая жизнь героев сложится хорошо. И можно много писать о том, что бытовые возможности героев «Карнавальной ночи», например, намного скромнее, чем у американцев того же десятилетия. Но у персонажей фильма Рязанова есть будущее, а у героев «В джазе только девушки» – нет.

       Глубоко символичным в фильме Билла Уайлдера является время, в которое происходят изображаемые события. Это начало 1929 года. Отечественному зрителю эта дата может ничего и не говорить, но её можно синхронизировать с русской историей. Представьте себе сюжет, который развёртывается в СССР осенью 1940 года. История вроде бы заканчивается неплохо, и главные герои беззаботно уплывают вдаль, в будущее. Как долго будет длиться такое «беззаботное плавание»?

       Глобальной социальной катастрофой для Америки ХХ века стали не Мировые войны, а Великая депрессия, превратившая большую часть американского общества в руины. Степень потрясения была столь сильна, что даже для Филдинга III выживание было не гарантировано. До этой катастрофы остаётся восемь-девять месяцев, по-настоящему всё начнётся в октябре 1929 года.

       Грядущий экономический шторм накроет всех, и тот же женский оркестр Красотки Сью, скорее всего, разлетится на части, раскидав его участниц по самым непредсказуемым траекториям. И без того не радостная жизненная ситуация героев фильма станет откровенно катастрофической. Осознавали ли эту перспективу создатели фильма? – Конечно. Это очевидно так же, как для отечественного режиссёра предельно ясно, что случится летом 1941-го. Уайлдер сознательно акцентирует внимание на рубеже между двумя американскими (и мировыми) историческими эпохами. В ином случае события легко могли бы переместиться на несколько лет раньше. Но необходимо было подчеркнуть именно то обстоятельство, что эпоха уходит, «золотой век» уступает место «железному».

       Но был ли такой «золотой век» в действительности? Во времена Нового курса и позже «ревущие двадцатые» или «век джаза», как образно выразился Ф.С.Фицджеральд, воспринимались как время благополучия и социальной гармонии. Точно также многие советские люди, пережившие Великую Отечественную войну, вспоминали о довоенном времени. Трагичность настоящего способствовала идеализации прошлого. Но, как показывает история нескольких рядовых американских музыкантов, «золотой век» - это всего лишь прекрасная иллюзия, имеющая мало общего с реальностью. Безусловно, для кого-то это время действительно было «золотым», например, для тех бутлегеров, кому удалось пережить это десятилетие и остаться при этом на свободе, для множества авантюристов, склонных половить рыбку в мутной воде, но таковых было намного меньше, чем тех, для кого «ревущие двадцатые» ассоциировались с чем угодно, но только не с раем. Впрочем, дальше будет ещё хуже. Впереди американское общество ждут глобальный экономический спад, серии банкротств, огромная безработица и обнищание.

       Образ будущего привносит «В джазе только девушки» минорное звучание. Смех во время просмотра неожиданно сменяется грустными предчувствиями. И, предполагаю, именно такая зрительская реакция и задумывалась создателями этого яркого фильма.