Искусство

          2021 год пока не выглядит богатым на значительные музыкальные достижения. По субъективным ощущениям год предыдущий был в этом смысле богаче. Тем не менее, музыкальный конвейер продолжает работать, новые музыкальные произведения появляются регулярно. При том, что большинство из них относится к поп-музыке, что естественно, пополняется копилка и элитарных музыкальных направлений, в частности, так или иначе связанных с прогрессив-роком – стилем, вполне справедливо считающимся одним из самых изысканных проявлений рок-эстетики.  

          В качестве примера я выделил три альбома, которые мне показались интересными. Естественно, этот список не полон и не претендует на какую-либо безапелляционную объективность. У каждого слушателя рок-музыки – этот список свой…

Nebulous Sun – «First Tale»

          Nebulous Sun (Туманное солнце) – французская прогрессив-группа, возникшая в 2016 году. Состав группы регулярно меняется, но на всех альбомах NS присутствует бас-гитарист  Кевин Броссе (Kevin Brosse). Судя по скудной информации в Сети именно его можно считать лидером этой формации.

          В первый год своей жизни группа выпустила сразу два полноформатных альбома, но, судя по тому, что они до сих пор находятся на bandcamp в свободном доступе, большой популярности эти работы не снискали. О причинах можно только догадываться. По крайней мере, музыка NS на этих альбомах достаточно качественная. Стараясь представить как можно больше различных субстилей прогрессив-рока (типичное стремление для начинающей группы), Nebulous Sun удержались на грани падения в эклектику. Оценивая качество тех ранних альбомов, можно сказать, что значительное количество более известных команд играют менее интересно. Тем не менее, эти команды регулярно появляются на страницах музыкальных журналов, а NS могли кануть в безвестность. И на определённое время именно так и случилось. Новый альбом Nebulous Sun вышел только через пять лет после двух дебютных. И по своему качеству он на порядок сильнее своих предшественников.

          Стилистика «First Tale» (так называется эта работа) апеллирует сразу к трём родственным музыкальным стилям: прогрессив-року, Кентерберийскому саунду и РИО. Если это так, то эти стилистические элементы присутствуют на альбоме в явно неравных пропорциях. Основная стилистическая нагрузка здесь падает на прогрессив, РИО появляется не сразу и играет роль дополнения, пусть и на отдельных треках весьма заметного, по отношению к прогрессив-року. На вопрос о присутствии Кентерберийской школы на этом альбоме каждый слушатель волен отвечать самостоятельно. Кентербери само по себе – очень расплывчатое музыкальное явление. Традиционно оно ассоциируется с синтезом роковых и джазовых элементов и, отчасти, интересом к музыкальным традициям прошлого. В этом контексте обнаружить присутствие этого стиля «First Tale» затруднительно, но, с другой стороны, только этими составляющими Кентербери не ограничивается.

          Прогрессив Nebulous Sun разрывается между двумя, очень быстро ставшими традиционными для этого стиля, устремлениями: индустриальному звуку King Crimson и лирическому настроению, присутствующему и в творчестве всё тех же Crimson, а в ещё большей степени – в арт-роке, например, у ранних Genesis. Создаётся впечатление, что почти в каждой композиции происходит своеобразное «перетягивание каната»: гитара чаще  тяготеет к индустриализму, а вокальные партии – к лирическому настроению: кажется, что Captain Flapattak, являющийся, одновременно, вокалистом и барабанщиком Nebulous Sun (не такое уж и редкое явление в истории рока), просто не способен к жёсткой манере пения. Чаще, в итоге, в этом соревновании побеждает гитара, но в целом создаётся тот эффект разнообразия, который может считаться фирменным знаком NS, хотя вначале такая манера может озадачивать слушателя.

          РИО, как уже было отмечено, присутствует на этом альбоме в качестве заметного дополнения. Особенно показательна в этом контексте композиция «Vacuite»: начинаясь, как прогрессив-рок, позже она органично переходит в РИО, продолжается всё как синтез РИО и чего-то, что отсылает к джаз-року и психоделике конца шестидесятых (наверное, это – то самое Кентербери, о котором говорили музыканты), и завершается лирическим, арт-роковым звучанием. При этом английский язык по ходу дела сменяется французским.

          Наверное, роль и место РИО на этом альбоме могут быть интерпретированы как симптомы современного состояния этого направления в целом. Движение Rock in opposition изначально позиционировало себя как европейская альтернатива англоязычной коммерческой музыке. Отсюда – догматическое утверждение, что рок должен звучать только на родном языке, и отсюда же – обращение к европейским музыкальным традициям, связанным с фолком и классическим музыкальным наследием. РИО вполне революционно ставило дилемму «или – или»: либо мы выбираем коммерцию, либо музыку этого движения, наполненную – одновременно – национальным и экзистенциальным содержанием.

          В «First Tale» эта альтернатива отсутствует. Никаких дилемм! Французский музыкальный национализм оказывается прочно интегрированным в англо-американскую музыкальную структуру. Он оказывается заметным явлением на общем фоне, но не определяющим. Структурные основания музыки Nebulous Sun – англо-американские, а всё французское в ней – это локальные эстетические элементы, участвующие в столь модной сегодня игре в мультикультурализм. Наверное, с точки зрения ранних Univers Zero, стоявших у истоков Rock in opposition, такая позиция является оппортунизмом и ревизионизмом. Но в исполнении Nebulous Sun она выглядит вполне органичной и естественной. В связи с этим велико искушение спроецировать современную ситуацию РИО на политическую сферу, на которой европейский политический национализм может избежать статуса маргинала только в том случае, если его программа не вступает в противоречие с глубинными принципами неолиберализма, для которых сама идея нации является пустым звуком.

          Безусловно, к числу шедевров «First Tale» не относится.  Но сегодня вполне уместен вопрос: а возможно ли появление шедевров в современном прогрессив-роке? Сам стиль возник в принципиально иных культурных и социальных условиях. А возможность воспринимать новации у него имеет границы. По крайней мере, то, что в последние десять лет выдаётся под маркой «неопрогрессив», является очевидной стилистической деградацией – ностальгирующим поп-продуктом, готовым идти на любые жертвы ради того, чтобы получить своё место на музыкальном рынке. Безусловно, ещё есть группа Wobbler, но этот норвежский коллектив выпускает альбомы по большим праздникам (пять альбомов за двадцать шесть лет. Эти альбомы можно отнести к числу выдающихся, но «фишка» Wobbler – в чётком следовании музыкальным канонам семидесятых, что отражается не только на содержании их музыки, но даже на выборе соответствующей аппаратуры.

          В любом случае, если развитие Nebulous Sun продолжится и их новый альбом появится не через пять лет, а раньше, то у этой группы есть все шансы войти в элиту европейского прогрессив-рока. «First Tale» формирует соответствующие ожидания. А оправдаются они или нет – покажет время.

Manna / Mirage – «Man Out Of Time»

          Manna/Mirage – проект Дэйва Ньюхауза (Dave Newhouse). Ньюхауз своим главным детищем считает группу The Muffins, возникшую в середине семидесятых, относительно быстро распавшуюся и регулярно возрождающуюся с 1998 года. Manna/Mirage – это дополнение к The Muffins, попытка доделать силами новой формации то, что основная группа по каким-то причинам сделать не смогла или не захотела. (Само название группы повторяет название альбома The Muffins 1978 года.) Часто подобные сайд-проекты оказываются одноразовыми, а их музыкальный материал – более низкого качества, чем музыка «основной» группы. Manna /Mirage в этот тренд не вписывается. С 2015 года группа выпустила четыре очень качественных альбома. На мой субъективный взгляд, М/М порой как минимум не менее интересны, чем The Muffins. Дополнительный нюанс их записям придаёт эпизодическое участие в них авангардного гитариста Фреда Фрита (Fred Frith), хотя здесь он держит себя в рамках, и привычных для его сольных альбомов хаоса и фри-джазовой какофонии не возникает. На предыдущем альбоме М/М («Face», 2020) Фрита не было, но на «Man Out Of Time» он вновь появился.

          Являясь продолжением / дополнением к The Muffins, Manna/Mirage ориентируется и на стилистику этой группы. А это вновь приводит к теме Кентерберийской школы. Изначально эта школа звучала как Canterbury scene. Слово «сцена» выполняло функцию привязки к конкретному пространству. Первые группы этого направления появились в университете Кентербери. Соответственно, на первом этапе своей жизни движение было пространственно (географически) локализовано, и такая территориальная общность была не менее важной, чем стилистическое единство. Тем более что о последнем говорить можно, но со значительными оговорками. Так, например, Caravan и Soft Machine при других обстоятельствах были бы отнесены к разным музыкальным стилям, но их общее происхождение позволяет относить их к одному движению. Главной стилистической особенностью кентерберийского саунда стало стремление усидеть на двух стульях: музыканты, с одной стороны, не хотели жертвовать сложностью своей музыки, имевшей роковые и джазовые корни почти в одинаковых пропорциях, а, с другой стороны, стремились попадать в хит-парады мэйнстрим и играть на коммерчески выгодных площадках. Соответственно, внутренняя инструментальная сложность композиций Кентербери сочеталась с относительно простой формой. Наиболее ярко это проявилось в творчестве Soft Machine – группы, которую можно считать главным представителем кентерберийского рока.

          Достаточно быстро проблема стилистических определений усложнилась благодаря появлению последователей за пределами Кентербери и Лондона. Кентерберийская сцена неожиданно обнаруживает себя в самых разных уголках Европы и в Северной Америке. Кентерберийский стиль входит в моду. Эта ситуация во многом похожа на историю барбизонской школы в живописи. Однажды появившись в конкретном месте – во французском Барбизоне, она относительно быстро распространилась по Северной Европе и проникла в США. Соответственно, можно говорить о феноменах Северного барбизонства и американского барбизонства.

          The Muffins – это американская группа, первый диск который может быть отнесён либо к джаз-року, либо к фьюжн, что, на мой взгляд, точнее. Но т.к. граница между отдельными произведениями Кентерберийской сцены и фьюжн крайне расплывчата, а принадлежность к Сцене в середине семидесятых придавало престиж, The Muffins, скорее всего – с подачи Фрита, стали позиционировать себя в качестве представителей American Canterbury scene. Эта стилистическая характеристика распространилась и на Manna/Mirage. С течением времени «аутентичные» представители Кентербери по объективным причинам прекращали свою деятельность (хотя те же Soft Machine играют до сих пор), и сегодня о состоянии Кентерберийской школы мы судим по творчеству групп, которые существуют где угодно, но только не в Кентербери. Manna/Mirage относится к таковым в полной мере.

          Сегодняшняя Кентерберийская школа как будто зависла вне определённого пространства и времени. В этом контексте название последнего альбома М/М («Человек вне времени») вполне соответствует общей ситуации, в которой оказался стиль. С одной стороны, очевидным образом даёт о себе знать каноническое наследие прошлого, а с другой – лучшие представителя стиля и Manna/Mirage – среди них, оказываются крайне восприимчивыми к современным нюансам, связанным с новыми музыкальными элементами, аппаратурой, саунд-дизайном. В итоге многие новые альбомы Кентерберийской школы обретают стилистику некой «всевременности», связанной с множеством самых разных периодов истории рока. Но способность «быть везде» в то же время оказывается  неукоренённостью, экзистенциальным отсутствием в настоящем. Это – та ситуация, при которой крайне затруднительно ответить на вопрос о том, когда именно была записана та или иная пластинка. Своеобразный «апофеоз беспочвенности», оборачивающийся возникновением эффекта существования ценности-вне-актуальности. Не будучи историческим свидетельством о прошедшей эпохе, такая музыка уклоняется и от свидетельства о настоящем. Вся Кентерберийская школа сегодня – это «Man Out Of Time», и в этом контексте название очередного диска Manna/Mirage безусловно символично.

          Одна из главных художественных проблем М/М связана с тем, что Ньюхауз пишет музыкальный материал не в рамках единой сессии, а время от времени, часто – с большими временными интервалами.  Соответственно, и настроения, сопутствующие этим пьесам, оказываются разными. При том, что общая стилистическая основа этих произведений остаётся неизменной, каждое из них оказывается достаточно индивидуальным. Будучи, в большинстве случаев, по-своему интересными, они оказываются столь индивидуальными, что внутреннее единство альбомов М/М всякий раз оказывается под угрозой. Нельзя сказать, что альбомы Manna /Mirage всегда находятся в состоянии падения в эклектику, но эклектичность для них – это негативная перспектива, что присутствует на творческом горизонте группы постоянно. Апокалипсис не отменяется, а просто откладывается. В связи с этим ожиданиям каждого нового альбома М/М сопутствует определённая тревога: настроения Ньюхауза всегда грозят оказаться столь разнообразными, что вместо целостного альбома группа может предъявить своим слушателям просто сумму отдельных треков. Впрочем, пока ещё эта угроза ни разу не реализовалась.

          Если исходить из принципа, что: чем единообразней альбом М/М, тем он лучше, то рискну на первое место поставить альбом «Face» 2020 года. Это тот редкий случай в истории Manna/Mirage, когда кажется, что все композиции были записаны на одном дыхании. В сравнении с ним «Man Out Of Time» выглядит несколько более рыхлым. Но, несмотря на это, общая оценка альбома достаточно высокая. Если вы до этого Manna/Mirage никогда не слышали, то начать следует всё же с «Face», а после этого, наверное, стоит перейти именно к «Man Out Of Time».

Mythopoeic Mind – «Hatchling»   

          Mythopoeic Mind – это сайд-проект норвежской прогрессив-группы Panzerpappa. К творчеству этого коллектива можно относиться по-разному, но логика, сформировавшая ММ была прямо противоположной той, что привела к созданию Manna/Mirage: Mythopoeic Mind не стал простым дополнением к творчеству «базовой» группы. При том, что сходство найти можно, различия так же чувствуются. Новый проект оказался избавлен от спорных аспектов эстетики проекта предыдущего. Можно сказать, что Mythopoeic Mind начали свою историю в 2018 году с чистого листа. На данный момент эта история включает в себя несколько синглов и два полноформатных альбома, один из которых вышел в 2021 году.  

          Стилистика этих альбомов различна. Первый («Mythopoetry», 2019) – это очевидный неопрогрессив-рок на хардовой основе (не будем путать хард с хэви). Альбом оставляет, в целом, благоприятное впечатление благодаря высокому уровню инструментализма и, главное, великолепному мелодизму. Но композиционные решения далеко не всегда выглядят безупречными: очень интересные фрагменты сочетаются с откровенно банальными. В итоге велик риск просто устать от этого альбома к концу прослушивания, хотя общая длительность «Mythopoetry» не велика: всего 42 минуты.

          «Hatchling» на фоне своего предшественника выглядит крайне выигрышно. При том, что в нём также присутствуют композиции разного уровня сложности, в целом он, не разрывая связи с неопрогрессивом, ориентируется на более классические стандарты стиля. Это чувствуется с самого первого трека («Fear Fiesta»), при том, что он, на первый взгляд, далёк от какой-либо концептуальной сложности. У меня в связи с этой песней возникли ассоциации с творчеством группы Chicago: лёгкая, попсовая мелодия и аранжировка, включающая в себя духовую секцию. Возможно, именно благодаря этой песне на ряде сайтов стилистика альбома определяется как «Кентерберийская сцена», что, на мой взгляд, является ошибочным. (Скорее, можно говорить о влиянии неоготики на его вторую часть.) Но «Fear Fiesta» является единичным «экспериментальным» треком, общая стилистика альбома иная.

          Ценность «Hatchling» в значительной степени производна не от вопроса «что играется?», а от вопроса «как это сыграно?». Аранжировки звучат предельно изысканно. И именно они и делают альбом в целом заметным событием 2021 года. «Hatchling» заставляет прислушиваться к нюансам, к микромоментам. Это – тот случай, когда частное способствует восприятию целого. Безусловной кульминацией альбома является одноимённая одиннадцати минутная композиция, давшая название всему альбому. Она возвращает восприятие в начало семидесятых годов, но, при этом, не приходится жертвовать современным саундом.  

        Этот альбом ассоциируется с ситуацией, когда, пригласив в гости друзей, вы ставите фоновую музыку с тем расчётом, что она не должна мешать общению. Но через двадцать минут после начала прослушивания вы с досадой замечаете, что ваши друзья мешают вам её слушать. Очень тонкая и изысканная работа при внешней относительной простоте и кажущейся изначальной понятности. Особо стоит отметить и работу новой вокалистки группы (Veronika Horven Jense): на первый взгляд, ничего особенного, но, в итоге, всё – очень точно и выверено. Ничего лишнего.