Искусство

            Архитектура на Венецианском Biennale выполняет исключительно символическую функцию: задача национальных павильонов, построенных для этого форума, - это создание СИМВОЛИЧЕСКОГО образа страны и, попутно, демонстрация возможностей национальной архитектурной школы. – Сфера Символического – это сфера виртуального, а виртуальной реальностью владеет Желание. Иначе говоря, символический образ страны – это то, как страна желает себя видеть, точнее, как желает видеть свою страну определённое «корпоративное» сообщество, получившее возможность от имени своей страны говорить.

            Русский павильон на Biennale создан архитектурной мастерской «SPEECH Чобан и Кузнецов». – В портфолио этой мастерской – разработка центра инновационных технологий «Сколково»; один из участников этого объединения – Сергей Кузнецов – совсем недавно был назначен главным архитектором Москвы. Учитывая то, что Москва переживает уникальный момент в своей истории – городу предстоит стремительное и, главное, глобальное расширение, можно предполагать, что идеологические принципы, присущие мастерской «Чобан и Кузнецов», достаточно скоро отразятся на облике нашей столицы.

 

            В основе символического видения России, как это было представлено на Biennale, оказалась именно идея Сколково. – Сколково – это визуальная конкретизация одного из политических мифов современной России – мифа о грядущей глобальной технологической модернизации страны. – Т.к. Чобан и Кузнецов непосредственно занимались разработкой эстетической составляющей этого мифа, нет ничего удивительного в том, что и на «международной арене» они эту тему продолжили. По сути, Русский павильон на Biennale– это символическая репрезентация идеи модернизации России. Именно эта идея является сегодня главным символом, который российская политическая элита стремится экспортировать на Запад. – Порой создаётся впечатление, что во внутрироссийском символическом пространстве символ модернизации имеет намного меньшее значение, чем в символическом пространстве международных коммуникаций.

            Сама идея технологической модернизации предполагает преимущественное развитие пяти технологических сфер – компьютерных технологий, биомедицины, освоения космоса, энергетики и ядерных технологий. При этом очевидно, что все технологии будущего будут в значительной степени производны от компьютерных технологий, и, соответственно, именно Компьютер будет формировать новые онтологические принципы понимания Реальности. А в контексте компьютерных технологий Реальность предстаёт как тотальное ИНФОРМАЦИОННОЕ пространство. В соответствии с таким вИдением и Россия, как она представлена Чобаном и Кузнецовым, являет себя как информационное пространство; русский Космос будущего – это мир информационных потоков и виртуальных объектов. Визуально это представление отразилось в витражах с эмблемами QR-кодов, которыми насыщено всё пространство павильона; можно сказать, что Русских павильон весь состоит из этих витражей.

 

            При этом сами витражи совмещают в себе эстетический и технологический компоненты. – Помимо того, что ими можно просто любоваться, они способны так же и передавать информацию: посетителям павильона при входе выдают специальные планшеты, при помощи которых можно сканировать заложенную в витражах информацию. Каждый посетитель павильона может узнать более подробно о структуре и целях грядущей российской модернизации, а так же о самом Сколково; в панели витражей интегрирована информация о различных проектах этого центра.

 

 

           

            Если редуцировать символические образы павильона к традиционным, «метафизическим» сущностям, то можно сказать, что символика Павильона являет Россию как Царство Света, и, тем самым, актуализирует идею, имеющую древние и прочные связи в русском самосознании. – Ещё русской философией Серебряного Века была отмечена склонность русского самосознания к противопоставлению Земного и Небесного и к безоговорочному выбору одного из этих Царств. – Эта склонность по-своему реализуется и в облике Русского павильона, в чьих светящихся витражах оживает архетип Небесной России, пусть и проявленный в новых – не религиозных, а сциентистских образах. – И хотя вместо символа Неба мы видим здесь символ Информационного пространства, на архетипическом уровне значение этого образа отсылает к христианской мистической идее о необходимости и возможности преодоления мира материи и погружении в Царство Духа, а Дух, как известно, есть Свет.

 

            Парадокс, присущий эстетике Русского Павильона на венецианском Biennale, заключается в том, что язык научной технологии – язык внешне универсальный и равнодушный к нюансам национальной психологии, - выражает идею, предельно близкую русской ментальности и имеющую истоки в религиозно-мистическом опыте. В этом контексте и Россия как «страна победившей модернизации» репрезентирует черты, сближающие её с грядущим Царством Божиим. По сути, Русский павильон оказывается современной, локальной репрезентацией отечественной эсхатологии, подчиняющейся религиозно-утопической логике становления.

            Соответственно, и Сколково как визуальный символ грядущей модернизации обретает соответствующие мифологические коннотации; Сколково становится символическим аналогом того Небесного Града, посредством которого осуществляется связь между земным и Небесным мирами. В связи с этим приходит на память история Града Китежа – ещё одной символической репрезентации этой идеи.

 

 

            Если в мире есть свет, то, следовательно, в мире должна быть и тьма. – В символическом пространстве Русского павильона место для тьмы предусмотрено. – На первом этаже павильона расположена «тёмная комната», экспозиция которой рассказывает о 37 некогда засекреченных наукоградах Советского Союза. Стены и пол в этой комнате тёмные, и сквозь темноту белые светящиеся объекты – изображения рассекреченных городов.

 

            «Из тьмы прошлого – в светлое будущее» - так можно интерпретировать символизм Русского павильона в хронологическом (историческом) контексте. Данный тезис неизбежно «обрастает» политическими коннотациями, впрочем, создатели проекта, кажется, и не стремились этих коннотаций избежать. – Подобное деление отечественной истории на противоположные друг другу периоды, соответствующие символам Рая и Ада, опять-таки для отечественного мировосприятия оказывается привычным. И ироничный нюанс, присущий «идеологии проекта» связан с тем, что стремясь всячески дистанцироваться от «тёмного» советского прошлого современная политическая элита воспроизводит логику советской идеологии 30-х годов с её склонностью делить историю надвое.

 

 

            Русский павильон на Венецианском Biennaleвполне можно было бы назвать «Новый русский миф» или «Новая русская утопия». И хотя слова «миф» и «утопия» в современном общественном сознании обладают преимущественно негативными значениями, тем не менее, именно Миф и Утопия оказываются силами, влияющими на выбор направления дальнейшего развития общества. В основе своей и Миф, и Утопия – это символические реальности, изначально обладающие ПОЗИТИВНЫМИ содержаниями. Печально будущее не той страны, которая живёт «под знаком Утопии», а той, которая не имеет собственного Проекта, ориентированного в будущее. И в этом контексте символическая  репрезентация нового отечественного мифа – мифа о грядущей модернизации – выглядит вполне оправданной.

            Но, тем не менее, определённые вопросы к «качеству» этой идеи всё же возникают. Во-первых, не вполне очевидна правомерность отождествления духовной реальности и информационного пространства. И не окажется ли реальной, в итоге, следующая ситуация: чем глубже общество будет погружаться в это информационное пространство, тем более материальными интересами оно при этом будет руководствоваться? – Виртуальное само по себе не является аналогом Бесконечного, а там, где Реальность видится конечной, там неизбежно появляется и субъект, обладающий ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО приземлёнными, «конечными» интересами (Н.А.Бердяев). В своё время коммунистическая идеология пыталась поменять «Небесное Царство» на «Царство Божие на земле», и результат известен: мотивации среднестатистического советского человека начали – от десятилетия к десятилетию – стремительно терять свою «духовную» составляющую, - и это при том, что советская идеология много делала для того, что бы такую составляющую сохранить. А современное российское государство для этого не делает ничего. – И если, в итоге, информационная реальность окажется всего лишь реальностью гиперпотребления,  то вряд ли стоит говорить о ней как о «Реальности Света».

 

            И, во-вторых, возникают сомнения в реалистичности проекта технологической модернизации в свете конкретных, вполне земных действий современной политической элиты. – Если в стране, по сути, идёт разрушение структур образования, то речь о грядущей УСПЕШНОЙ модернизации обретает черты наивности и превращается в очередное демагогическое клише. – Актуальность идеи модернизации сомнений не вызывает; скорее, вызывают сомнения способности современной политической элиты эту идею осуществить… Впрочем, ничто в мире не вечно, и история способна уничтожать элиты столь же эффективно, как и цивилизации, культуры и религии.

 

 

            Стоимость Русского павильона на венецианском Biennale-2012 оценивается примерно в 1 миллион долларов. Сам проект получил на выставке резонанс, и хотя никаких призовых мест Русский павильон не занял, он, тем не менее, получил специальный приз. До этого ничем подобным отечественные архитектурные проекты на венецианских форумах не отличались.

 

 

            Фотографии взяты с сайта: http://www.archdaily.com/267138/venice-biennale-2012-i-city-russia-pavilion/

            Автор фотографий – Nico Saieh.