Литературная критика

Внимательно наблюдая за предвыборной борьбой в США, я пришёл к выводу, что она какими-то, может быть, оккультными силами связана с внутренней борьбой не только разных претендентов на власть в России, но и даже с отдельными литературно-политическими центрами. Одновременные кризисы в Турции, во Франции,  в Англии, выход её из Евросоюза  и дальнейший его развал, постоянные угрозы  терроризма и очевидные реальные теракты … А кто же задумывается обо всём этом?

Мне кажется, что теперешнюю, отчасти  литературную, а отчасти политическую позицию миллионера, почти «олигарха» А. Потёмкина вполне можно сопоставить с деятельностью американского кандидата в президенты Д. Трампа. И вот  почему. Они оба рвут на части устоявшуюся структуру официальной государственной власти, продажной и коррумпированной. Трамп хочет быть президентом, а А. Потёмкин – всего лишь идейный вдохновитель Гражданского литературного форума России.

Теперь о разных деталях. Я внимательно прочитал в альманахе «Литературные знакомства» (№1(24) 2016) собрание статей многочисленных авторов о творчестве А. Потёмкина. Судя по всему, их одновременная публикация отнюдь не случайна.  Честно скажу, имя этого писателя мне до этого было  незнакомо. Однако то, что о нём пишут такие известные критики, как Л. Анненский, В. Бондаренко, К. Кокшенева, Л. Звонарёва, как бы внутренне меня принудило внимательно прочитать не только художественную прозу, но  и  экономические сочинения А.П. Потёмкина.

***

Первое, что бросилось мне в глаза при чтении статьи Л. Анненского – это цитаты из его интервью с Потёмкиным: «Когда начался развал СССР, на юге страны была создана Горская федерация народов Кавказа. В неё вошли Адыгея, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, Чечено-Ингушетия и Абхазия. Вот вам абхазская пятерня на флаге (Это слова Потёмкина – Г.М.).  Новому образованию, если бы оно удержалось, необходима была внешняя граница – для контактов по морю с исламским миром: рядом Турция, Сирия, Египет, Ливан, Алжир,Тунис, Марокко. Вот почему десятки тысяч добровольцев из этих республик участвовали в войне с грузинами за отделение от Грузии, чтобы потом начать войну за отделение от России. Первым "абхазским батальоном" командовал чеченец Басаев… Несколько месяцев спустя Басаев со своим "батальоном" развязал войну с Россией. Но Россия не только простила абхазам предательство, а стала раздавать им гражданство и душить православный грузинский народ по "территориальному спору" с абхазцами!» (с. 57-58).

Размышляя над этим высказыванием, я сначала пришёл к предварительному выводу (ещё не читая самих произведений А. Потёмкина), что основная тема его сочинений – это проблемы геополитики.

Но вот что пишет К. Кокшенёва: «Каждый герой Потёмкина говорит исключительно о себе, вся их речь – это сплошной внутренний монолог, и даже когда они общаются друг с другом, общение это кособокое, почти глухое друг к другу. (…) Автор раздал им роли, и каждый из них играет в свою игру». (С. 132 из статьи «Он стал "свободным" игроком»).

Из разных предисловий и аннотаций я вычитал, что А. Потёмкин, немец по матери, и, возможно, поэтому  13 лет учился в Германии ведению бизнеса и полностью овладел этой внутренней и внешней механикой, поскольку теперь он миллионер и получил огромное право, которое дают деньги – право свободы слова. В этом мы доверяем Потёмкину и всем мыслям, высказанным в его сочинениях. Константин  Крылов за слова «Хватит кормить Кавказ» был привлечён к суду. А Потёмкин за  фактически те же самые слова процветает в Москве, и о нём пишут ведущие  литературные критики современной России…

***

Теперь перехожу к анализу сочинений А. Потёмкина, которые я прочитал с большим интересом. Ни Л. Анненский, ни К. Кокшенёва не заметили такого интересного высказывания этого автора: «Видимо, именно мне суждено объединить Библию и Чернокнижье, День и Ночь в новую религию третьего тысячелетия. В богодьявольскую, униатскую,  поклоняющуюся двум братьям по отцу, но разным по матери – смиренному и буйному, белому и чёрному. Ум должен возвышаться, и в молитве, и в преступлении, в добром и злом началах. Грех, святотатство должны возвышать человека,  возвеличивать его так же, как добродетель и великодушие.  Мы должны стремиться к райадскому бытию, первое должно дополняться вторым, второе не должно исключать первое. Иначе утопия!». Так рассуждает главный герой   романа Филипп Юрьевич Проклов («Отрешённый», М. 2004, с. 97-98). Дальше автор, отчасти подражая Ницше, восклицает: «Бог умер! Да здравствует Богодьявол!» (с. 100).

Но в чём же его задача (Автора-рассказчика  или А. Потёмкина, мы не знаем – Г.М.): «Я должен быть только послом страждущих, генералом юродивых, государственным секретарём мающихся, создателем ассоциации беснующихся, вожаком мытарствующих, лидером убегающих на Фавор или одиноким скитальцем своей фантазии –  но ни в коем случае не искателем правды!» (с.108).

Здесь-то мы автора и поймали! Ты бежишь на гору Фавор, а не ищешь правды? Ты жулик или фальсификатор? Тот, кто ищет истину,  не может от неё отречься, даже если она ему предстаёт в других обличьях. О Богодьяволе немало писал Д.С. Мережковский, и никто точно не знает даты пришествия второго Христа. Над этими вопросами следует подумать и не только в рамках церковной догматики.

А вот что пишет А. Потёмкин: «Тысячи, миллионы наших сограждан спешат, бегут, проникают в тюрьмы! Какая-то повальная тюремная ностальгия! Если хоть на один день открыть тюремные ворота, наше  Отечество превратится в один сплошной лагерь!» («Виртуальная экономика…» стр. 16).

У меня нет ни малейших сомнений, что миллионер А. Потёмкин вдоволь насиделся в русских тюрьмах, поэтому и смотрит он на тюремный быт как бы изнутри. Меня очень тронула сентиментальная тональность  его рассказа  «Русский сюжет». Его герой  студент–практикант юридического факультета проходит практику на севере России. И там с ним происходит «интереснейший» случай: к нему на приём приходит молодая  женщина ангельской красоты и просит написать заявление в защиту некоего убийцы, всю жизнь просидевшего в тюрьмах по уголовным делам. Студент очарован необычайно красивой женщиной и просит изложить подробно суть дела. Оказывается, что она ходатайствует за человека, убившего её отца. Практикант в панике, не понимая сути дела. Она отвечает, что её отец отбывал срок в той же колонии за тяжкое преступление. Но ему через некоторое время было разрешено свидание с его матерью. Когда та пришла в комнату свиданий, сын набросился на неё и зверски насиловал, в результате чего она сошла с ума. Девушка сказала, что она просит ходатайствовать о помиловании уголовника, убившего её отца после насилия над собственной матерью, за что он получил ещё один срок, практически пожизненный. Потрясённый этим рассказом, студент спрашивает, что же было дальше. И «ангел красоты» рассказывает ему, как она решила помочь этим несчастным заключённым: «Мне хотелось что-то сделать, придумать, предпринять, чтобы помочь этим людям, помочь им сохранить в себе человека. (…) Три раза в месяц я тайно хожу к Белым порогам и лечу новых и новых… Я жертвую своим телом в угоду облика человеческого»   (с. 175).

«Священная проституция»? – примерно так думает А. Потёмкин, но никто из его даже самых доброжелательных критик не коснулся такой глубины хотя бы некоторых его сочинений. А ведь в Древней Греции и Риме храмовые жрицы должны были отдаваться любым иностранцам, зашедшим поклониться местным богам.  Каждый любитель русской литературы в этом самопожертвовании вспомнит и Сонечку Мармеладову, и Юрия Кузнецова.

Над бывшим небом без креста
Кружилось вороньё.
Шесть молодцов из-под моста
Стащили вниз её.

- Я ваша мать!
- А коли мать,
Молчи, шаля-валя,
Должна зараз детей примать,
Как мать сыра земля. -
И совершился смертный грех.
Тут подоспел седьмой,
Не оказался лучше всех
Он на пути домой.  

Потёмкин в этом рассказе как бы любуется своей героиней, думаю, не меньше, чем Достоевский Сонечкой Мармеладовой. А нравственно-философская связь между этими авторами совершенно очевидна.

Обратимся к одному из  последних и ключевых, на мой взгляд,  романов автора, кстати,  названный далеко не случайно со всеми вышеприведёнными аллюзиями «Игрок» (М., 2013).

Вот что пишет автор: «У человека наших дней нет определённого лица. Как погода, как чувства и страсти людские изменчивы, как политики за день говорят прямо противоположные вещи – так и российский человек остаётся рыхлым, жидким. В нём не хватает цельности. Это собрание персонажей с самыми разными цветовыми оттенками души. Преобладают мрачные тона. Поэтому наша жизнь такая непостоянная  в своих парадоксальных противоположностях. С крестом на груди и Богом в душе мы постоянно держим наши сердца открытыми для дьявольщины» (с.64).

Легко заметить, что это те же самые мысли, которые автор излагал  в предыдущих сочинениях. Главный герой романа – аферист и шулер Юрий Алтынов с помощью азартных и ловких махинаций обыгрывает и обворовывает даже матёрых жуликов… Связь с Достоевским здесь только косвенная. Но зато вполне очевидное соприкосновение с Homo ludens Йохана Хейзинги. Человек играющий, игрок, которому плевать на все законы нравственности и справедливости, жизнь как бесцельная и бессмысленная игра, в которой лишь одно одушевляющее чувство – азарт.

Рассматривая другие сочинения А. Потёмкина, ограничимся только некоторыми суждениями.

«В мегаполисе жизнь насекомых и прочих низших тварей ничтожна и незаметна» («Русский пациент», М. 2012, с. 17). Настолько явное заимствование у В. Пелевина («Жизнь насекомых»), что и говорить стыдно.

Чуть-чуть ниже  (с. 41) говорится, что говно – это «национальный аромат». Сразу вспоминается «Норма» В. Сорокина. Мы не стремимся ни в чём упрекнуть А. Потёмкина, может, упомянутые авторы – это его друзья, а может быть, «жизнь такая»?

В другом месте автор, разумеется,  устами своего героя говорит, что при развитии бизнеса, поскольку бизнес в России – это война, дача взяток тем или иным функционерам – это путь совершенно ложный и неправильный. Взятки как принцип для развития бизнеса устарели, а поступать нужно так: «Для развития бизнеса человека надо покупать с потрохами!» (с. 54). То есть мы как бы идём к целенаправленному рабовладению –  вспомним Маркса, утверждавшего, что рабовладение в США очень прогрессивно влияет на развитие капитализма (это моя реплика – Г.М.).

И дальше: «Надо целенаправленно, агрессивно развивать гипертрофированное накопительство как страсть» (с. 54-55).

Здесь мне припоминается некоторые цитаты из книги Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма. Экономическая социология», в которой автор цитирует то ли письма Дж. Вашингтона, то ли Б. Франклина к своим сыновьям.  Кто-то из них даёт такие советы: не трать лишний доллар, а отдай его в заём, тогда получишь проценты, а на эти проценты получишь новые проценты и, откладывая их дальше, станешь богатым человеком. (Цитирую по памяти).

А как же эта теория накопительства согласуется с понятием безудержной игры? Может быть, ответ вот в чём:  все начальники, – а Потёмкин безусловно «начальник», –«… особую любовь питали к человечине»  ( с. 91). Дальше эта мысль поясняется размышлениями о русском народе:  «Нет-нет, а приходит в голову мысль: зачем плодить такой бездарный этнос? Я даже близок к заключению, что импотенция – это не что иное, как природная реакция на порочность русского человека» (с.99).

Это, конечно, мысли смелые, отчасти любопытные, хотя иногда автор демонстрирует свою историческую малограмотность, в частности на стр. 98 почему-то написано по поводу борьбы с Наполеоном, что российская армия не восстановила на престоле Людовика XVI. А как она могла его восстановить, если он был казнён за двадцать лет до этого? Русская армия восстановила Людовика XVIII, но это России, в общем-то, на пользу не пошло.

Ещё одна деталь: в центре всех романов А. Потёмкина то, что все его герои теми или иными путями стремятся добыть себе «это самое». В разных текстах под «этим самым» подразумеваются то алкоголь, то наркотики, то легкодоступные женщины. Одним словом, круг мыслей и чаяний русского человека предельно ограничен.   С одной стороны – некий богодьявол,  с другой стороны «это самое», а в итоге – иди в кабалу к новоявленному диктатору, игроку, а может, и социальному критику, но который возьмёт тебя в рабство. Ещё раз вернусь к некоторым ассоциациям. Нельзя забывать, что один из самых ярких социальных критиков ХIХ века М.Е. Салтыков-Щедрин занимал очень видные государственные посты. Но, когда он позволил себе унизить и пнуть Ф.М. Достоевского после возвращения последнего с каторги, то даже Д.И. Писарев, критик того же самого либерального лагеря, заметил ему (по поводу «Записок из мёртвого дома»), что «такие книги пишутся кровью, а не чернилами с губернаторского стола». 

Позиция А. Потёмкина выглядит двусмысленно: богодьявол или бог?  Кровь или чернила?  Патриотизм или русофобия? А может  быть, суть его творчества в том и состоит, чтобы загадывать загадки, ответ на которые он ждёт от читателя. Мне кажется, что Дональд Трамп, о котором я упомянул в начале статьи, тоже не очень-то любит современную сложившуюся систему американского общества. Он выступает за её обновление. Несомненно, обновления желает и А. Потёмкин. Весь вопрос в том, как отреагирует на это существующая структура властных отношений и социальных стереотипов

Мне кажется, что Дональд Трамп, о котором я упомянул в начале статьи, тоже не очень-то любит современную сложившуюся систему американского общества. Он выступает за её обновление. Несомненно, обновления желает и А. Потёмкин. Весь вопрос в том, как отреагирует на это существующая структура властных отношений и социальных стереотипов.

***

Теперь об экономических исследованиях А. Потёмкина.

Первое  его сочинение по экономике называется «Виртуальная экономика и сюрреалистическое бытие» (М., 2000). Книга к сегодняшнему дню сильно устарела, кроме некоторых, совершенно очевидных тезисов, которые и поныне актуальны. Например: «В середине 1998 г., когда глобальный финансовый кризис поставил под вопрос миф наших реформаторов о скором выходе России из кризиса, о начале инвестиционного бума» (с. 31). Читатель может сравнить это   с результатами июньского Экономического форума в Петербурге 2016 года, где говорилось то же самое. Прошло 15 лет, результат нулевой.

Существенной темой в экономических размышлениях А. Потёмкина является вопрос о создании некоего «беспроигрышного золотого сертификата», то есть новой формы обеспечения рубля только на основе золота. Мне кажется, что это чисто утопическое представление. Такого рода мероприятия иногда предпринимались разными правительствами, но всемогущий доллар,  с моей точки зрения, преобладал всегда.

Важно отметить  то, что А. Потёмкин написал о деятельности Центробанка.  Перед тем, как перейти к анализу  некоторых его соображений на этот счёт, мы обратили внимание, что он постоянно ссылается на мнение международного финансиста-экономиста Джорджа Сороса, который, помимо прочего, пописывает и книжечки по теории международной экономики. Назовём одну из них: «Алхимия финансов», переведённую на русский язык только  в 2010 г., но А. Потёмкин читал её, вероятно, в ранних изданиях на языке оригинала.

Перейдём к тексту книги А. Потёмкина:  «Дж. Сорос показывает, что кредиты имеют существенно разные результаты. Одно дело, если кредит идёт на расширение производства, и совсем другое, если кредит предназначен, например, для приобретения контрольного пакета акций  или для поддержания курса собственных акций» (с. 231).

В книге не даётся нравственного отчёта о понятиях «выдачи кредита». Раньше это называлось ростовщичеством. В своё время К. Маркс  в учении о капитализме был совершенно уверен, что ростовщический капитал сменится производственным. Однако дело обстояло и обстоит не так. Именно ростовщичество, поощрённое Ветхим Заветом, сейчас стало главным моментом международной экономики, и это ласково называют кредитом, инвестициями и т.п. Всё это имеет самое прямое отношение к России: «Дело не в том, что  возможность широкомасштабных спекуляций с валютой является ненормальным состоянием экономики. Оно возникло в результате последовательно проводимого российскими приверженцами монетаризма курса на ослабление рубля. Если бы Россия обладала сильной национальной валютой, спекулятивные операции с валютой свелись бы к минимуму» (с. 241).

Обратим внимание, что этот текст, хотя и написанный в 2000-м году,  полностью соответствует текущей финансовой ситуации: опять обвал рубля, опять в моде финансовые спекулянты и т.д.

Но вот и противоположное суждение: автор считает, что необходимо гиперобъединение России, США и Канады: «Нам просто настоятельно необходимо пересмотреть стереотипы прошлого и направить интеллектуальные силы страны на разработку нового суперпроекта: концепцию объединения США, Канады и России» (с. 368). А дальше ещё интересней: «В переспективе всё возрастающая роль евро в России  предопределена» (с. 369). Конечно, как мы уже упоминали, книга написана давно и в значительной мере устарела, но всё-таки такие ляпсусы  для автора непростительны. Мы прекрасно видим, что предлагаемого триединства не существует, а «евро» не только не стал единой валютой, а наоборот Евросоюз начал помаленьку  распадаться (пример Англии).