Онтологические прогулки

Из книги "Россия и Запад. Русская цивилизация и глобальные политические вызовы"

       Начиная с XVIII века цивилизационные противоречия между Россией и Западом дополняются экономическими. И сегодня экономический дискурс, связанный, в первую очередь, с процессами, находящимися на поверхности социальной жизни, в значительной степени заслоняет собою более глубинные противоречия, существующие между двумя цивилизациями.

       Россия и Европа входят в состав мировой капиталистической экономики, но их положение в этой системе оказывается неравноценным. В рамках КМЭ Россия постоянно балансировала между статусом периферии и полупериферии. После Русской революции 1917-1921 годов России на какое-то время удалось выйти из этой системы, но с середины ХХ века она – по инициативе советского высшего класса – стала вновь в неё возвращаться, а события 1990-х годов окончательно закрепили за страной статус полупериферийной державы, но и такой статус оказался в значительной степени случайным. Его можно назвать глобальной геополитической неудачей Запада. Стратегические просчёты западной элиты не позволили уничтожить страну как политическую целостность, а советский экономический потенциал оказался настолько значительным, что для его уничтожения не хватило целого десятилетия «реформ». Свою роль сыграли и протестные настроения внутри российского общества. Отечественная элита после подавленной ею Осенней революции 1993 года жила в состоянии постоянного страха перед новым социальным взрывом, что вынуждало её к принятию ряда компромиссных решений, направленных на сохранение относительной социальной стабильности. Можно сказать, что российскую государственность в девяностые годы спасла серия случайностей, эхо которых до сих пор отзывается острой болью в сердцах российских неолибералов.

       Сегодняшнее полупериферийное состояние страны оборачивается глобальными структурными противоречиями в её развитии. С одной стороны, в России развиваются сегменты экономики, связанные с экспортом сырья, потребителем которого, в первую очередь, оказывается Запад, и оборонные отрасли, а с другой стороны происходит деградация всех других сфер экономической и социальной жизни. И этот раскол в дальнейшем будет лишь углубляться.

       Отношения между центром и другими элементами системы мировой капиталистической экономики (КМЭ) всегда были построены на идее эксплуатации. Центр использует периферию и полупериферию в своих собственных интересах. В условиях глубокого экономического кризиса давление со стороны центра будет только усиливаться и принимать более изощрённые формы. При идеальном для Запада течении событий КМЭ трансформируется в очередную модификацию неоколониализма, в рамках которой любой национальный суверенитет будет фикцией.

       То, что отдельным странам по счастливой случайности удалось избежать (нео)колониального гнёта, не должно порождать эйфорических настроений в обществах этих стран. Капиталистический рынок нуждается в постоянном расширении и, следовательно, в росте новых (нео)колониальных территорий. Соответственно, те страны, которые на данный момент не являются колониями, неизбежно должны таковыми стать в будущем. Если же этому процессу что-то препятствует, то все барьеры подобного рода – неважно речь идёт о величине территории или о большом количестве населения – должны быть устранены без каких-либо сантиментов.

       Вектор этих процессов сегодня непосредственно направлен на Россию, которая оказывается одной из немногих стран, оказывающих серьёзное сопротивление новому мировому порядку. Такая позиция вызывает настоящую истерику у западных неолиберальных кругов. Отсюда – резкий взрыв русофобии, ставшей обыденностью в западном информационном пространстве 2010-х годов. Но исключительно экономическими и политическими мотивами эту русофобию объяснить нельзя. По отношению к ним, она выглядит избыточной в том смысле, что резкость и масштабы реакции значительно превышают причины, если понимать под последними сферу рациональных интересов.

       Психологические теории настаивают на том, что в моменты острых личностных кризисов в сознании человека актуализируются тревоги и страхи, ведущие своё происхождение из детства. Для Западной цивилизации аналогом личностного кризиса является современная экономическая ситуация, резко усиливающая степень тревожности в настроениях высшего и среднего классов. И в этом контексте политическая позиция России оказывается своеобразным триггером, актуализирующим более глубинные установки Запада по отношению к России. Что, в свою очередь, радикализирует всё те же западные страхи, придавая им форму истерии. И эта истеричность, в свою очередь, стремительно распространяется и на обсуждение внутризападных, не относящихся к России, вопросов.

       Проявления русофобии сегодня не связано с какой-либо конкретной тематикой. Это умонастроение непрерывно мигрирует, перемещаясь от одной темы к другой. Создаётся впечатление, что Запад раздражает буквально всё в жизни современной России: начиная с вопросов политики и культуры, и заканчивая тем, как выглядят русские женщины и как воспитываются русские дети. Наука, религия, космос, спорт, искусство, школы и сфера обслуживания, повседневная жизнь – все эти, на первый взгляд, мелкие вопросы становятся основанием для глобальных русофобских выводов. И подобная неадекватность может вызывать удивление, но лишь в том случае, если не помнить, что за интересами текущего момента во всех этих случаях скрывается глубинная, многовековая ненависть.

       Естественная форма сосуществования Запада и России – это форма постоянной дискретной войны. Временами эта война обретает явный характер, чаще происходит скрыто. Изначальная инициатива в этой войне принадлежит Западу. И эта война будет длиться до тех пор, пока две цивилизации – Западная и Русская – будут одновременно существовать в мире. На всём протяжении такого существования Россия будет порождать комплекс неполноценности у Западной цивилизации, непосредственно указывая на предел её сущностных возможностей. Соответственно, в течение всей последующей исторической жизни Запад будет стремиться преодолеть этот комплекс посредством уничтожения России.

       Это обстоятельство требует радикального пересмотра роли России в современном мире. Речь не идёт о том, что Россия должна уничтожить Западную цивилизацию или, по крайней мере, способствовать такому уничтожению. Скорее, требуется адекватное понимание того, что мы можем ожидать от Запада и своеобразного принятия собственной судьбы, если понимать под последней – вынужденность существования в условиях, которые глобально мы изменить не можем. Так, например, людям, живущим в одном доме, приходится мириться, за неимением иных вариантов, с тем обстоятельством, что один из их родственников – буйный сумасшедший и дегенерат. С одной стороны, общее течение жизни в доме никоим образом не должно сводиться к борьбе с подобным типом, но, в то же время, сообщество должно принимать меры для того, чтобы вред от подобного сосуществования был минимизирован. При этом необходимо учитывать и то, что время от времени местный сумасшедший может активизироваться.

       Русскому обществу необходимо осознать, что оно живёт в состоянии войны и, соответственно, всегда существует угроза его жизни. В таком состоянии войны жили десятки уже ушедших поколений и, скорее всего, будет жить множество последующих. Вследствие объективных исторических условий Россия никогда не будет предоставлена в полной мере самой себе. Мы должны быть готовы к тому, что извне регулярно будут предприниматься попытки нас уничтожить. Если бы это мироощущение сформировалось в российском обществе ранее, то русская история была бы избавлена от многих бед, настигших её в прошлом.

       Современная война имеет множество форм, для её осуществления не нужно в обязательном порядке прибегать к использованию военной техники. Такая война осуществляется в экономике, и при помощи, на первый взгляд, чисто экономических средств обществу может быть нанесён ущерб больший, чем от некоторых локальных войн в «классическом» смысле этого слова. Военные действия происходят в сфере идеологии и культурной памяти. Та же попытка переписать историю Второй Мировой войны и сопутствующее ей стремление внедрить в российское общественное сознание новые представления об этой войне, имеют целью нанести удар по исторической памяти России, разрушить основы мировоззрения Русской цивилизации. Такие же цели преследует и навязывание психологии потребления, предельно сужающей для личности сферу восприятия реальности и редуцирующей саму личность к комплексу предельно простых, примитивных механизмов. Логика ненависти во многом подобна воде. Она свободно перетекает из одного тематического пространства в другое, концентрируясь там, где в конкретный момент можно нанести наибольший ущерб.

       Осознание того обстоятельства, что Россия пребывает в состоянии постоянной агрессии со стороны Запада, требует от российского общества и государства внутренней мобилизации. Внутри общества всегда существует множество локальных противоречий и конфликтов, но все они должны отступить на задний план перед необходимостью защиты национальных интересов. И основную ответственность за защиту этих интересов должна взять на себя политическая и социальная элита страны. Только в этом случае она сможет сохраниться и в качестве элиты, и в качестве группы физических лиц. Быть элитой – это не привилегия, а ответственность. Именно то, что в случае необходимости, т.е. при защите страны, элита должна будет пожертвовать большей частью того, что имеет, оправдывает то большое количество социальных бонусов, которые она получает в относительно благополучное время. И если представители элиты не готовы идти на такие жертвы, то их естественной и быстрой судьбой становится физическое исчезновение в бескрайних просторах страны, которую они предали.

       Состояние внутренней мобилизации предполагает формирование идеологии, в основе которой должны быть национальные интересы и ценности. При этом развитие общества должно опираться на чёткую стратегию, понятную обществу, и эта стратегия должна реализоваться предельно последовательно и в полной мере. Эта задача неизбежно наделяет высочайшим значением российское государство. Любые высказывания по поводу того, что время сильных государств прошло, что Россия не нуждается в сильном государстве, являются идеологическими диверсиями. Соответственно, те, кто осуществляют подобные диверсии, должны осознавать, что они де-факто воюют на стороне врага и, согласно элементарной логике военных действий, они должны быть уничтожены.

       Но помимо того, что Россия нуждается в сильном, эффективно действующем государстве, не в меньшей степени она нуждается в сильном обществе. Государство в своих действиях должно опираться на максимально широкую социальную базу, т.к. служение обществу и его защита – это единственная сущностная цель государства.

       Государственная политика не может осуществляться в интересах узкой социальной группы – круга людей, в своё время обокравших общество, а сегодня торгующих судьбой будущих поколений во имя реализации собственных интересов. Государство должно быть подлинно общенародным в том смысле, что оно должно действовать в интересах народа и именно народ должен непосредственно влиять на государственные интересы.

       При том, что социально-экономическая политика государства, как правило, находится на первом плане, только ею политические задачи не ограничиваются. Скорее, эта политика ориентируется на реализацию первичных потребностей общества, но такие потребности, во-первых, не являются единственными, и, во-вторых, при том, что их реализация обязательна, они не могут быть эпицентром человеческого существования. Таким эпицентром может быть только духовная жизнь человека.

       Безусловно, государство не должно контролировать духовную жизнь личности и, более того, как правило, оно не имеет права на такой контроль. В данном случае ситуация прямо противоположная: человек как духовное существо должен контролировать действия государства. Но государство обязано реагировать на духовные потребности общества. Сутью такого реагирования является создание условий для духовного, творческого роста. Основы этого процесса двойственны: с одной стороны, личность не может существовать в отрыве от общего, не может самоутверждаться за счёт общего. Подлинная личность формируется в процессе служения тому делу, наличие которого и превращает индивида в личность. Но, с другой стороны, духовный рост предполагает раскрытие индивидуальных возможностей человека, связанных с творчеством, с поиском новых форм жизни и деятельности. Любое творчество – изначально свободно, пусть и не в абсолютном смысле.

       Государство обязано сформировать в обществе такую психологическую атмосферу, в рамках которой творческое отношение к действительности станет подлинно универсальной нормой. Эта атмосфера должно быть предельно когнитивной. Только при реализации этой задачи Русской цивилизации будет открыт путь в будущее.

       Это будущее приоткрывает себя как процесс непрерывной технологической модернизации, меняющей не только техническую и экономическую сферы жизни, но и её социальные формы. Человечество сегодня имеет возможность вступить в новую фазу своего существования. Если до этого природа создавала человека, то теперь появляются предпосылки для того, чтобы человек смог создавать природу. Формирующиеся новые технологии подсказывают, что лозунг 60-х годов прошлого века: «будьте реалистами – требуйте невозможного!» именно сейчас обретает свой подлинный смысл. В перспективе нет таких задач, которые общество не смогло бы реализовать. И чем масштабнее и глобальнее будут замыслы, тем быстрее будет идти преобразование человеческой жизни.

       Формирование новой когнитивной ситуации в обществе требует от государства повышенного внимания к развитию институтов массового образования и науки, формированию идеологии, в рамках которой труд и творчество станут главными принципами человеческой самореализации. Безусловно, при наличии капиталистической модели социальной жизни эта задача не может быть реализована. Предел возможностей капитализма – это личность-потребитель. Но данное обстоятельство является всего лишь ещё одной причиной, по которой капитализм должен быть преодолён. Если капитализм стоит на пути к будущему, он должен стать частью воспоминаний о прошлом.

       Задача глобальной технологической модернизации ни в коей мере не сводится к принципу развития ради развития. Её подлинная цель – создание нового качества жизни: новые социальные отношения, новую субъектную психологию, новые направления творческой самореализации, новую длительность жизни, а в перспективе – и новый спектр чувственных ощущений, т.е. новое переживание повседневности. И если вспомнить о той всемирной роли России, о которой писали русские славянофилы и почвенники, то всемирная роль может быть связана с открытием Россией действительно подлинного человеческого существования, свободного от тягот нужды и глобальных личностных деформаций. То, что ранее было доступно лишь узкому кругу лиц – людям науки, искусства, элитарных технологий, - может обрести действительно массовый характер.

       Но технологическая модернизация необходима России не только в перспективе будущего. Страна нуждается в ней здесь и сейчас. Главные союзники России – её армия, авиация и флот. И они нуждаются в постоянной заботе. Парадоксальным образом, нуждается в этом и Запад, т.к. российское ядерное оружие – это главный способ лечения западной психопатии. Именно российские ракеты, смотрящие на Нью-Йорк, Берлин, Лондон, Варшаву делают жизнь в этих городах значительно более рациональной, спокойной и доброй. Они же подсказывают западной политической элите, что без России какая-либо всемирная история невозможна в принципе. История может продолжаться без Запада, но она не будет продолжаться без России.