Онтологические прогулки

Все, что известно науке о функционировании человеческого сознания и человеческого восприятия, говорит в пользу мнения, что никакого ясного восприятия  не возможно без самой серьезной помощи со стороны телесной и психической активности, и мышления – в том числе. Ребенок, который только рождается, не способен различать внешних предметов,  он и себя от внешнего мира еще не отличает, и только развитие его способности к воспринимающей деятельности порождает свойственную взрослому человеку «ясность сознания».  Общим местом и современной философии и психологии стал факт, что восприятие есть активная деятельность.

С точки зрения рассматриваемых нами в здесь проблем философского дуализма концепция активности восприятия представляет собой обоюдоострый аргумент. С одной стороны, он может служить доказательством нашего утверждения, что развитие ясности сознания в биологической эволюции не связано с развитием всегда неизменного Чистого Я, а производно исключительно от совершенства телесного аппарата живых существ.

Однако, здесь возникает вопрос: если восприятие – всегда активно и связано использованием телесного аппарата, то как же Чистое Я, которое вследствие отсутствия структуры не способно к активным действиям, вообще может что-либо воспринимать?

Проблема эта действительно очень серьезна, и первое, что хотелось бы сказать в связи  с нею – так это то, что,  без всякого сомнения, в живом теле деятельность мировой воли (или мировой активности, или эволюционирующей материи) неким образом ориентирована на самосознание,  недаром биологическая эволюция связана в материальном плане – с цефализацией, а в психическом плане – с прогрессией ясности сознания. То есть создание живого тела со всем его нервно-психическим и мыслительным аппаратом можно считать созданием некой радиостанции, способной «подключиться» к миру чистого Я. В идее тела как радиоприемника мы имеем  наиболее эффектную конкретизацию той древней интуиции об отношении тела и души, которую замечательно  выразил Поль Валери: тело «обладает слишком многими функциями, чтобы не соответствовать каким-то трансцендентным требованиям, достаточно могущественным, чтобы его создать, но не настолько сильным, чтобы обойтись без его сложности»[1]. 

Все усилия эволюции по созданию человеческого тела стоит считать созданием все более сложного передатчика, способного,  во-первых, настроиться на волну, на которой способен принимать данный приемник (сознание), а во-вторых способного модулировать сложный сигнал, дабы передавать приемнику все более содержательную информацию. Впрочем, если принять мнения, в соответствии с которыми минимальная степень сознательности имеется даже   у   камней и других неживых тел, то надо будет констатировать, что «настройка» на нужную приемнику волну имеется всегда, а эволюция ясности  сознания  связана с увеличением сложности передаваемого сигнала.

Радиосигнал, в сущности, характеризуется только частотой, и все разнообразие несущихся через эфир радиоголосов и телевизионных  изображений достигается через сложнейшую модуляцию частот. Вообще-то, очень сложную информацию можно передавать через точки и тире. Данное свойство приемно-передающих технических устройств может подсказать нам характер взаимоотношений между субъективностью Чистого Я и объективным воспринимающе-мыслительным аппаратом тела. Имеется парадокс: осознавать способен только субъект самосознания, но вся обработка осознаваемой информации происходит в объективном психическом аппарате (в частности,  в мозге), и  степень отчетливости и сложности воспринимаемых образов зависит исключительно от совершенства этого аппарата. Следовательно, самосознание не способно воспринимать объективные вещи непосредственно, а связь самосознания с объективной телесностью происходит через систему предельно простых сигналов.

Здесь нами руководят примерно соображения сходные с теми, которые руководили Николаем Кузанским, когда он утверждал, что человеческий ум вследствие своей простоты  созерцает все разнообразие вещей в одной точке, как бы свертывая их. Первым в истории мировой философии душу уподобил математической точки, кажется, Блаженный Августин в работе «О количестве души» (уподобил, разумеется, на том основании, что у души, как и у точки, не пространственных измерений). Николай Кузанкий  утверждал, что «когда ум оглядывается на свою простоту и видит себя не только отделенным от материи, но вообще несообщимым ей,  то есть в  модусе  своей несоединимости с ней в качестве формы – тогда он пользуется этой простотой как инструментом,  с помощью которого он уподобляет себя всему не только отвлеченно от материи, но в простоте, ни как вообще с материей не связанной. Таким образом, здесь ум в своей простоте  созерцает все так, как он мог бы созерцать в точке всю величину, и в центре – круг[2]».

Проблема, однако, заключается в том, что Николай Кузанский апеллировал к парадоксу, который, в силу божественности, непостижим для человека. Увидеть в точке величину также трудно, как представить переход мертвой материи к разумности. Следовательно,  если мы  пытаемся понять связь между самосознанием и миром, мы должны продумать переход от «точечной»  примитивности ума к многообразию вещей. Иными словами, «радиосвязь» между Мировой активностью и Чистым Я должна осуществляться максимально элементарными средствами.

Если сигналы, посылаемые от Мира к Я  действительно предельно примитивны, то можно предположить, что речь идет о чем-то вроде двоичного кода, все смысловое многообразие которого сведено к системе, по типу «да-нет», или «точка-тире». Образно говоря, субъективность и объективность соединены в одной точке, и эту точку можно сравнить с антенной или кабелем. Таким образом, лучшим символом разумного существа становится восьмерка (знак бесконечности):  два шара, соединенных в одной точке. Константин Карманов в работе «Логика идеального» логично  определяет пространственное местонахождение этой «точки» - это клетки нейронов. Любое восприятие заканчивается тем, что внутри нейронов изменяется картина распределения электромагнитного заряда. Поскольку данный феномен является конечной, даже  тупиковой фазой телесного восприятия,  то можно предположить, что именно здесь начинает работать Дух. Электрические изменения в нейронах неким образом воспринимаются «душой».

Если воспользоваться терминологией Джорджа Сантаяны, то можно сказать, что Чистое самосознание способно лишь к восприятию «датума». По Сантояне  датумом называется то, что субъект воспринимает в данный, настоящий момент. Все, что хотя бы немного превосходит датум, является предметом веры, а,  значит, может быть объектом скептической критики. Ведь даже датум только что прошедшего момента может быть признан достоверным на основе доверия памяти, а оно не может быть стопроцентным. Эти гносеологические рассуждения  демонстрируют нам замечательный закон: граница  между достоверностью и недостоверностью пролегает там, где пролегает граница между участием в процессе восприятия Чистого Я и Мировой активности. Достоверно лишь то, что непосредственно воспринимается Эго, а там, где на помощь Чистому Я приходят операционные структуры Мировой Активности (тело, мозг, память, мышление и т.д.) там достоверность исчезает, и возникают поводы для веры. Кстати, примерно именно эту мысль развивал Бертран Рассел, когда говорил, что психическое событие есть такое, которое познается без вывода, в то время как  физический мир познается на основе вывода из первичных данных. Разумеется, тезис о том, что настоящий момент времени безусловно относится к компетенции Чистого Я не стоит понимать чрезмерно буквально, поскольку восприятие датума также безусловно опосредовано телесностью. Но этот факт не отменяет того, что, во-первых воспринимающая деятельность Чистого Я, является источником очевидности как таковой, во-вторых, что  взятое  в отрыве от телесно-мозговой деятельности Чистое Я представляется способным к восприятию только сущностей предельно простых, и даже тяготеющих к временной непротяженности – ко все сворачивающей «точке» Николая Кузанского.

К мысли, что самосознание как таковое способно только к некому очень примитивному, «точечному» восприятию подталкивают некоторые косвенные соображения. В частности – что ведущая к истинному самопознанию  медитация часто является, по своему характеру чем-то вроде сосредоточения на одном узком предмете,  иногда на одной точке пространства. Кроме того, научный анализ процессов восприятия показывает, что они возникают из комбинации очень мелких и узконаправленных актов, в частности  пространственный зрительный образ возникает из  огромного количества микродвижений человеческого взгляда, который каждый данный момент направлен на очень ограниченную точку пространства. В этой связи очень глубокой и плодотворной представляется нижеследующая мысль Бергсона: «В основе человеческого сознание лежит способность всматриваться в один предмет, внимание - селективная сила, концентрирующаяся вокруг одного центра, и восприятие разных предметов происходит по очереди. Интеллект как способность к сопоставлению и соизмерению разных предметов есть сила противоборствующая вниманию и способствующая ее рассеиванию»[3]. Возможны и следующие умозрительные соображения: пространство и время являются свойствами объективного мира,  или, используя мнения Канта, являются условиями восприятия только внешнего мира,  следовательно, находящийся за пределами пространства и времени  субъект самосознания можно было бы сравнить с некой лишенной измерений точкой.

Наконец, стоит обратить внимание  на то, что в очень многих философских и мистических теориях понятие Духа связывается с категориями «концентрации» и «сосредоточения». Более того, вся деятельность человеческого интеллекта связана с тем, чтобы сделать информацию о мире более концентрированной и компактной. Конечно, данная «смыслосгустительная» деятельность интеллекта прежде всего объясняется тем, что и человеческий мозг, и человеческий интеллект ограничены в «мощности», а мир, который они познают – огромен. Но представляется, что сама, если так можно выразится структура антропологической ситуации  - когда мы имеем систему «мир-тело-мозг» - не случайна, антропологическую ситуацию можно представить как систему концентрических кругов, и некая «точка» должна находиться «в середке» этих кругов.  Апогеем  «концентрирующей» деятельности чувств и интеллекта  по идее должна была бы стать, изображенная Борхесом «точка Алеф» - точка, компактно сосредоточившая в себе весь  мир, и таким образом сделавшая весь мир доступным для способного на «точечное» восприятие самосознания.

Таким образом, можно предположить, что Чистое самосознание способно исключительно к восприятию точеных сигналов. По-видимому, самый элементарный алфавит такого рода  - двоичный код. Здесь стоит вспомнить, что разработавший двоичное исчисление Лейбниц считал его прообразом божественного творения, полагая, что Бог вполне может оперировать двоичной функцией, в которой единица обозначает бытие, а ноль – небытие.  Базой для такой теории могут служить представления, что вообще все процессы во вселенной в конченом итоге представляют собой сложно модулированные ритмы энергии, имеющие двоичную структуру. Данную концепцию поэтично изложил Тимити Лири: «Конца нет, есть вечное продолжение в том же ритме. Тик-так. Тик-так. Вспышка. Темнота. Вспышка. Темнота. Вечная пульсация. Атомный уровень: галактики рождаются и умирают. Клеточный уровень: виды появляются и исчезают. Соматический уровень: биение сердца, тук-тук, тук-тук, тук-тук; легкие дышат: вдох – выдох, вдох – выдох. Сенсорный уровень: волны фотонов ударяются о берега сетчатки. Прилив – ты видишь, отлив – не видишь. Нервный сигнал передается точками и тире по нервным волокнам. Свет-тьма. Свет-тьма. Звуковые волны накатывают на слуховую мембрану и отступают. Звук – тишина. Звук – тишина. У всех форм энергии такой же ритм. Инь – Ян. Вперед – назад. И галактика, и каждая структура в галактике – это бинарная система, пульсация. Выключено- выключено»[4]. В том случае, если весь мир (или , другими словами, всю Мировую активность) можно представить, как бинарную пульсацию, то уже не приходится удивляться, что и Чистое Я будет получать информацию о мире в виде пульсации такого рода.

Предположив, что Чистое Я способно получать только сигналы да-нетного типа, можно вспомнить, что самосознание в его чистом, то есть отстраненном от объекта восприятия виде должно означать исключительно осознание своего собственного бытия – выражаясь в терминах Гегеля, чистое самосознание есть бытие-для-себя. И это означает, что получаемые чистым самосознанием сигналы есть собственно промежутки бытия и небытия. Точки и тире Чистого Я можно понимать как «существую» - «не существую». Смысловой ритм самосознанию задается прерываниями его деятельности. Некой экспликацией, или символическим аналогом такого ритма может служить    чередование сна и бодрствования в жизни обычного человека. В этом случае Мировую Активность следует понимать как некую силу, навязывающую чистому Я ритм «миганий» - т. е. «прерываний». Некоторым подобием иллюстрации этой  мысли мог бы служить рассказ польского фантаста Кшиштофа Боруня  с характерным названием «Cogito ergo sum». Герой рассказа попал в катастрофу, его тело сгорело, остался лишь мозг,  врачам удалось установить связь с героем через кору мозга, при этом, общение идет с помощью морзянки, и сам герой воспринимает обращенные к нему сигналы как вспышки света среди всеобщей тьмы.

Если мировая активность навязывает чистому самосознания ритм «существования-несуществования», то это можно понять так, что Мировая активность является, собственно источником помех для  непрерывно осознающего чистое бытие чистого Я, ритм помех в деятельности чистого самосознания приводят к возникновению  мира. Данный тезис был бы вполне логичным, поскольку до сих пор мы понимали Мировую активность, как феномен объективный и бессознательный, - а значит некотором роде противоположный, и даже враждебный началу сознательному и субъективному. Нет ничего удивительного в том, что начало сознательное, взаимодействуя со своей противоположностью, объективной активности, не может получить от него ничего, кроме помех своей деятельности.  Понимая  Мировую активность как источник помех,  можно было бы, опять вспомнив Гегеля, сказать, что она является тем самым гегелевским Небытием, которое, взаимодействуя с Чистым бытием, порождает становление и все вещи мира.

Алберт Швейцер разделял все философские и религиозные учения на миро- и жизнеутверждающие и миро- и жизнеотрицающие. Это бинарное деление приобретает особе значение в свете наших представлений о том бинарном коде, на котором бытие общается с сознанием. Мироутвеждение и миротрицание – это, по сути, правильные обозначения тех сигналов, с помощью которых бытие пытается дать Чистому Я представление о себе. Мир в целом, также, как и история мировой религиозно-философской мысли состоит из чередований мироутверждения  и мироотрицания. Утверждение о способности Чистого Я «мигать», прекращать и возобновлять свое существование по сути представляет собой вариант метафизического тезиса, который Шопенгауэер предлагал принять «априори»: «Нечто, которое ныне производит феномен мира, должно обладать способностью и не делать это, т.е. оставаться в покое»[5].

Тезис, что Чистое Я способно к восприятию исключительно точечных сигналов Объективного мира  с особого ракурса осветить проблему атома времени. Как известно, представление об атоме времени возникло в связи с поиском в физике «самой элементарной» частицы материи. В том случае, если будет открыт предел делимости материи, и соответственно, некая минимальная мера пространства, менее которой никакой материальный объект существовать не может, то время, требующееся для преодоления этого минимального расстояния с максимально возможной скоростью – скоростью света будет «атомом времени» - никакой  материальный процесс    не может происходить за время, меньшее этого минимального промежутка времени. Однако проблематика «радикального дуализма» позволяет говорить о минимально промежутке времени уже  с точки зрения не физики, а метафизики и гносеологии. Атом времени, менее которого ничего не длится – это продолжительность того минимального, наиэлементарнейшего сигнала, посланного от Мировой Активности к Чистому Я. Атом времени равен продолжительности точки в метафизической азбуке Морзе. В сущности, Атом времени – это практически то же самое, что протяженность точки Настоящего. То есть эта протяженность сантояновского «Датума».  

Нет ничего удивительного в том, что для обеспечение процесса «сознавания» Чистому Я требуется   интеллект, память и другие инструменты, являющиеся объективными явлениями, и частями объективного мира – ведь и восприятие, которое они обеспечивают есть восприятие именно объективного мира. Точно также то самопознание, которое  предлагает психоанализ, ЛСД-анализ Грофа и другие школы западной психологии связано с познанием психики как объективного, материального (в широком смысле слова) феномена и к самопознанию Чистого Я отношения не имеют. «Истинное самопознание», которое развивается в восточных сотериологических системах  как правило требует изоляции от объективных феноменов, прекращения потока мыслей и чувств и т .п. – одним словом изоляции истинного Я от объективного мира, наиболее характерным примером которой является так называемая «сенсорная депривация», т.е процедура полного прекращения поступления раздражителей к органам чувств. 

Отдельной проблемой является то обстоятельство, что для восприятия «послания», которое Мировая активность направляет в адрес чистого Я, последнему все-таки нужна хоть какая-то память – даже если это послание написано в простейшем двоичном коде.  Без памяти чистое Я не может синтезировать разные сигналы, а будет постоянно находиться в восприятии одного текущего сигнала. Память же, вроде бы является функцией объективного, если даже не просто материального мыслительного аппарата.  Разумеется, рассуждать об этом можно только гадательно. Тем не менее, можно предположить, что сам процесс «посылания» сигналов есть  процесс, разворачивающийся во времени,  а время относится к сфере Мировой активности. Если чистое Я существует вне времени, то это значит, что оно уже обладает всеми сигналами, которые Мировая активность ей посылала, посылает, или будет посылать. Можно сказать, что судьба мира «вытатуирована» в теле Чистого Я – причем, следуя Декарту, можно сказать, что протяженность этого «тела» эквивалентна материальному времени. Если вернуться к нашему утверждению, что сигналы, посылаемые Мировой активностью – что помехи в бытие Чистого Я, то «тело Чистого Я» оказывается  носителем огромного количества «червоточин», оставленных  в нем Мировой активностью. Мировая активность, эволюционируя во времени, реализует свою судьбу, которая уже «записана» в своеобразной «книге судеб», существующей в Чистом Я – причем записана в двоичном коде.