Онтологические прогулки

    В рамках однодневной конференции «Негативность сегодня», организованной 18 апреля Санкт-Петербургским Государственным Университетом и Факультетом Свободных Искусств и Наук выступил словенский философ Младен Долар на тему «Гегель и Фрейд». Младен Долар является, вместе со Славоем Жижеком, основателем Люблянской школы психоанализа, одной из целей которой является синтез Лакановского психоанализа и философии немецкого идеализма. Материал выступления Младена Долара дает возможность обсудить те различные позиции, которые занимает клинамен (отклонение) у Гегеля и Фрейда.

Георг Гегель

     В своем сообщении Младен Долар анализировал то, что есть общего и различного у таких значимых, исторически и философски, персонажей как Гегель и Фрейд, которых разделяет целое столетие. С одной стороны, предстает философ, олицетворяющий спекулятивный европейский рационализм и германскую имперскую государственность, претендующий на тотальную всеохватность своих исследований, включающих природу, дух, логику, утверждающий неотвратимость победоносного разворачивания Абсолютного Духа, в частности, в форме прусской монархии, а с другой стороны, выступает представитель естественнонаучного знания, получивший медицинское образование и распространивший наблюдения, полученные им в ходе своей медицинской практики, на такие отдаленные от медицины области как культура, цивилизация, история. Фрейд отнял у человека ореол его сознательности, рациональности, погрузил его в хаос бессознательного, иррационального, и подверг сомнению столь значимые для человечества концепции блага и прогресса.

Зигмунд Фрейд

      Оба, Гегель и Фрейд,  представляют маргинальные точки зрения относительно структуры и характера человеческого познания, которые не принимаются университетским дискурсом, в терминологии Лакана. Гегель настаивает на абсолютном характере познания, что противоречит традиционной университетской установке на нейтральный и объективный характер познания. Фрейд акцентирует принципиальную неполноту, относительность поля познания, где действуют силы, находящиеся вне контроля человека, и где постоянно возникают провалы и пустоты. Таким образом, у них представлены две крайние точки зрения на природу познания. Можно сказать, что Гегель отстаивает верхнюю точку зрения, согласно которой познание стремится превзойти свои пределы в своем стремлении к абсолюту, а у Фрейда представлена нижняя точка зрения, ставящая саму возможность познания под сомнение, дезавуирующая познание как таковое.

     Однако, Гегель и Фрейд, при всем их различии,  рассматривали генезис процесса познания, в какой-то мере, сходным образом.

     Любая теоретическая концепция, согласно Гегелю, содержит в себе возможность и необходимость своего отрицания.  Гегель рассматривал противоречия, возникающие в процессе познания, не как случайные недоразумения, а как системообразующий принцип универсума,  запускающий работу машины негативности, машины отрицания. Для Гегеля, как об этом пишет Ален Бадью в своей работе «Теория субъекта», «единство дано только как разорванное, расщепленное».

      В предисловии к своей «Феноменологии» Гегель пишет, что «любой фундаментальный принцип философии несостоятелен в силу именно того, что он таким себя представляет».  Иными словами, любой принцип уже содержит в себе свое собственное отрицание, которое аннулирует его атрибут фундаментальности.  Истина у Гегеля может быть постигнута не только как сущность, но и как субъект. Или в более короткой формулировке «сущность является субъектом», что полностью устраняет претензии любого принципа на фундаментальность. Гегель пишет: «Несоразмерность, которое имеет место в сознании между Я и сущностью, являющейся его объектом, есть различие, негативность сама по себе. …Вот почему древние рассматривали пустоту как то, что движет вещи, то-есть, они определяли то, что движет вещи как негативное, но они, при этом, не выделяли негативность как саму по себе.»  Речь здесь идет об атомистической концепции античности, в  соответствие с которой пустота является причиной движения, то-есть причина становления бытия заключается в негативности. Для античных мыслителей атом как минимальный элемент бытия всегда расщеплен на самого себя и пустоту, на одно и его нехватку. Однако, античные мыслители, как считает Гегель, не находили в этом процессе места для субъекта. Для Гегеля бытие и мысль пересекаются именно в пустоте, и он определяет субъекта как саму негативность, как расщепление бытия, движимого пустотой. Субъект, как понимает его Гегель, не обладает своим собственным бытием, а является всего лишь разрывом в бытии, вносящим смятение в любую целостность, отказывая ей в самотождественности и побуждая ее к выходу за свои границы. Таким образом, здесь субъект, сознание, cogito Декарта перестают быть всего лишь атрибутами таких понятий как душа, личность, а выступают как разрывы в великой веренице становлений бытия. Субъект, по Гегелю, - это имя расщепления единого на два, имя невозможности для сущности быть одним. Славой Жижек по этому поводу высказывается следующим образом: «Cogito – это трещина в здании бытия».

      Понятие клинамена, (отклонения), также было введено античными атомистами. Последние полагали, что все атомы как минимальные элементы бытия тождественны между собой, и поэтому они двигаются в пустоте по одинаковым прямолинейным траекториям. При этом, возникновение и становление бытия происходит вследствие случайного отклонения, клинамена  атомов от их прямолинейных траекторий. Однако, Делез в своей книге «Логика смысла» в разделе, посвященном атомисту Лукрецию, пишет: «Клинамен или отклонение ничего не имеет общего со случайным  нарушением прямолинейного движения атомов… Клинамен является именно самим принципом их движения.»  Ален Бадью в своей книге «Теория субъекта» также отмечает, что «клинамен не соотносится ни с пустотой, ни с атомами, ни с их причинными связями. Он также не выступает как третий элемент или принцип, отличный от них… В более широком смысле, весьма отличном от точки зрения греков, клинамен – это субъект или, более точно, субъективация».  Становясь на эту точку зрения, можно переформулировать теперь гегелевскую фразу «сущность является субъектом» следующим образом: «Субъект, сознание, cogito – это клинамен сущности, бытия». 

      Рассмотрим теперь,  какое место занимает клинамен в психоанализе.  Для Фрейда была значима фраза, произнесенная его учителем, французским врачом-психиатром  Шарко: «Теория – это хорошо, но это не мешает, однако, чему-то существовать».  Иными словами, не следует пренебрегать некиим повторяющимся фактом,  на первый взгляд, совершенно незначительным с точки зрения рассматриваемой концепции, поскольку учет его может радикально изменить последнюю. Таким повторяющимся фактом, в широком смысле,  для Фрейда является негативность. Она играет существенную роль во всех категориях, используемых Фрейдом при анализе работы бессознательного: отрицание, репрессия, отречение, отказ, конденсация, смещение.  При этом, для всех из них негативность терпит поражение в попытке произвести негацию, то-есть здесь негативность упорствует в невозможности своего осуществления. Например, относительно механизма репрессии Фрейд пишет: «Таким образом, содержание репрессированного образа или идеи может дойти до сознания только при условии, что это отрицается.  Негация – это способ доведения до сознания того, что репрессирует». Иными словами, в акте репрессии что-то отрицается и отбрасывается при обязательном условии его возвращения. Можно заключить, что, в отличие от Гегеля, у которого негативность выступает как простое отрицание,  расщепление, клинамен единого, у Фрейда в пространстве бессознательного уже имеет место негация негативности, можно сказать, дублирование клинамена, клинамен клинамена.

      Следует отметить, что вездесущая негативность, присутствующая во всех категориях бессознательного у  Фрейда, сопровождается феноменом вытеснения, отсутствия связанного с негативностью напрямую слова «нет». Отрицание отрицания осуществляется у Фрейда не посредством злоупотребления словом «нет» как у Гегеля, а скорее игнорированием этого слова. Слово «нет» не является обычным словом языка, как другие. Означающее «нет» не имеет «естественного» означаемого, оно существует только в контексте языка. Именно введение небытия через слово «нет» делает язык языком, то-есть «нет» выступает как основание языка. Вопрос о природе самой негативности, был поставлен еще Парменидом: «Негативность – это онтологическая оппозиция бытия или всего лишь языковая структура ?»  Если у бессознательного и есть субъект, как это утверждает Лакан, тогда этот субъект, по-видимому, обусловлен этим словом «нет». С учетом вышесказанного, клинамен у Фрейда мог бы быть определен следующим образом: «Языковое «нет» бессознательного – это клинамен субъекта, сознания, cogito».

      Подводя итог сопоставления места клинамена у Гегеля и Фрейда можно представить себе образно двухуровневую структуру взаимодействия бытия и языка. На первом уровне бытие являет себя, предстает в своем становлении через трещины, образуемые в ее здании клинаменом, возникающим в языке в форме субъекта, сознания, cogito. При этом язык иллюзорно рассматривается субъектом, сознанием, cogito  как изобретенное ими подручное средство. Но частичность, ущербность такого представления бытия, ощущаемая субъектом, сознанием, cogito как их собственная неполнота и нехватка, обуславливает второй уровень, когда трескаются сами трещины в здании бытия, то-есть возникают провалы и пустоты в самом субъекте, сознании, cogito, и бытие предстает через клинамен бессознательного в форме языкового «нет», который теперь осуществляется непосредственно самим языком в статусе его суверенности и автономности.