Онтологические прогулки

Из книги "Россия и Запад. Русская цивилизация и глобальные политические вызовы"

Русская цивилизация изначально будущему отводила более значительную роль, чем прошлому. Возможно, это связано с тем, что её идеалы так и не были в полной мере осуществлены в настоящем. В этой ситуации вера в будущее оказывалась психологической компенсацией за те тяготы и противоречия, которые обнаруживались в повседневной жизни русского человека.

       Идеал по определению не может быть осуществлён в реальности, но эта реальность может находиться ближе к нему или занимать более отдалённое положение. Специфика сегодняшнего момента в том, что Россия смогла накопить серьёзный опыт цивилизационного строительства, русское население обладает серьёзным культурным и интеллектуальным потенциалом и, возможное главное, в обществе существует глубокая тоска по фундаментальным идеалам, сочетающаяся с желанием серьёзной, активной деятельности в соответствии с такими идеалами. Не стоит предполагать, что данное состояние будет длиться неопределённо долго. Особенность нынешней ситуации в том, что современное российское общество является уникальным сплавом, состоящим из поколений, живших в советское время и помнящих о нём, и поколений, чьё мировоззрение формировалось уже в постсоветское время, но они ещё успели получить советское образование, которое в сочетание с новыми возможностями позволяет им воспринимать себя в качестве подлинно общественных субъектов. Но в условиях последовательного разрушения системы образования в нашей стране и активного внедрения ценностей потребительского общества, вектор социального становления неуклонно смещается в сторону деградации. Это обстоятельство делает современное время уникальным в том смысле, что предоставляет, возможно, последний шанс для русского общества вступить на путь перемен без глобальных социальных потрясений и издержек. Более того, с учётом демографической ситуации и динамики её изменения, ближайшие десятилетия станут решающими в судьбе Русской цивилизации. Гамлетовский вопрос «быть или не быть» сегодня актуален, как никогда ранее.

       Наше историческое будущее не может быть предсказано или смоделировано в каких-либо чётких деталях. Будущее по определению проблематично. Исторический процесс не линеен. Он регулярно проходит сквозь точки бифуркации и в такие моменты меняет направление, разрушая все базовые представления о мире, созданные предшествующей эпохой. Настаивать на том, что в будущем будет осуществлена конкретная модель, разработанная теоретическими средствами, означает впадать в догматизм, который неизбежно вступит в жёсткий конфликт с реальностью.

       Применительно к будущему возможности чётких формулировок крайне ограничены. Можно сформулировать принципы, которыми должно руководствоваться для того, что бы созданное им общество было жизнеспособным. И, одновременно с этим, можно понять, чем будущее никогда не станет.

       Важнейшим принципом, необходимым для нашего исторического выживания и развития, является принцип преемственности. Новая социальная модель обретает устойчивость только тогда, когда её содержание органично связано с народной ментальностью, когда она соответствует ожиданиям и представлениям, формировавшимся в течение жизни многих поколений. Именно такая связь делает русское восприятие мира социалистическим по своему содержанию. Стремление к социальной справедливости, в сочетании с признанием приоритета общих интересов над индивидуальными, а духовных вопросов – над материальными и прагматическими, - является сутью русского социализма. Связь с народной традицией способна сделать такой социализм подлинно национальным.

       Именно отсутствие устойчивых, органичных связей с исторической традицией предопределило уязвимость советского социализма, который вынужден был решать актуальные задачи в предельно короткие сроки, и руководствовался при этом моделями понимания, изначально чуждыми русскому мироощущению. Генезис советской социалистической модели очень быстро привёл к конфликту между государством и обществом, обособлению партийной элиты и предопределил последующий крах советского государства.

       При формировании новой социалистической модели необходимо учитывать не только положительный опыт СССР, но и отрицательный. Неудачи и нерешённые проблемы для будущего порой имеют большее значение, нежели очевидные достижения. Важнейшим элементом советского наследия можно считать демонстрацию того, как отсутствие демократических форм жизни, в итоге, губит общество и государство. Соответственно, новый русский социализм в обязательном порядке должен быть социализмом демократическим. Возможность общества принимать жизненно важные решения или, по крайней мере, серьёзно влиять на принятие таких решений, является условием выживания общества и государства.

       Не менее важным отрицательным уроком советского времени является устойчивая практика игнорирования жизненно важных личностных интересов, растворение личности в коллективной стихии. Во многом формированию такого положения дел способствовала русская крестьянская община и, соответственно, досоветская история страны. Демократизация общества самим фактом своего существования снимает эту проблему с повестки дня. Государство должно заботиться не только о социальных группах, но и об отдельных личностях. В условиях грядущей технологической революции роль личности многократно возрастает. Эпицентр индивидуальной деятельности уже сегодня имеет возможности смещаться в сторону технического творчества. В дальнейшем эта тенденция значительно усилится, т.к. новая технологическая реальность будет предполагать непрерывность всё новых и новых технических решений. Общество будущего станет в полной мере новационным обществом, и скорость изменений в нём будет значительно превышать реалии первой четверти ХХI века.

       Социализм как политическое явление включает в себя и экономическую стратегию, отличную от экономической логики капитализма. Главное отличие социалистической экономической стратегии не в том, что социализм должен отрицать рынок и подчинять все производственные процессы планированию и контролю. Главные различия между этими моделями связаны с отношениями между обществом и экономикой. С точки зрения капитализма общество подчиняется интересам экономики, а сама экономика переходит под контроль относительно небольшой социальной группы. Социализм, наоборот, видит ценность экономики – в её способности удовлетворять социальные потребности, в том числе и те, которые не вписаны в собственно экономические механизмы. По сути, социализм совершает изъятие части прибавочного продукта из сферы оборота капитала и направляет этот продукт на реализацию неэкономических целей. При этом такие цели непосредственно затрагивают подавляющее большинство общества. Соответственно, и основные производственные мощности так же принадлежат обществу, от имени которого в данной сфере действует государство.

       Несоответствие норм социальной и экономической рациональности создало серьёзные противоречия в жизни советского социально-политического проекта, т.к. активное финансирование социальных проектов изымало средства из экономики и тормозило развитие производственной сферы. Выход из этого противоречия неизбежно связан с технологической модернизацией и ростом производительности труда. В условиях нынешних технологических стандартов разрешение этого противоречия кажется проблематичным.

       Разрыв между экономическими и социальными целями конкретизирует главный вектор грядущей технологической модернизации. Он будет связан, прежде всего, не с развитием новых информационных технологий, как пытаются убедить нас многие современные аналитики Запада, а с глобальными новациями в энергетической сфере. Появление нового вида энергии – ключевое условие превращения технической модернизации в подлинную техническую революцию.

       При этом, безусловно, государство должно будет осуществить национализацию крупного монополистического капитала, природных богатств страны, а также более активно заниматься планированием глобальных экономических процессов. Но планирование экономики – устойчивый элемент всей экономической жизни ХХ века. В качестве легитимного социально-экономического инструмента оно впервые появилось в Германии в годы Первой мировой войны. Считать планирование элементом исключительно советской экономики не верно. Тем не менее, поскольку планирование ограничивает власть рынка, оно не может считаться органичным элементом капиталистической экономики. И его активное использование западными государствами для регулирования экономических процессов и создания сложных, наукоёмких технологий является знаком конвергенции, в процессе осуществления которой капиталистическое государство вынуждено ограничивать возможности частного капитала и, тем самым, действовать в соответствии с логикой государства социалистического. При этом конвергенция не является реальным синтезом капитализма и социализма, т.к. не решает вопроса о власти и распределении финансовых потоков. В условиях политического и цивилизационного противостояния с СССР западный капитализм вынужден был проводить экономически затратную социальную политику и перенаправлять часть полученной прибыли на социальные цели. Это же противостояние требовало от западных стран интенсивного развития военно-промышленного комплекса, и для достижения этих целей западные государства вынуждены были использовать механизмы планирования и регулирования. При этом реальная власть оставалась у частного капитала, активно сливавшегося с государственной бюрократией. Показательно, что как только необходимость соревнования с Советским Союзом исчезла, западный капитал перешёл в активное наступление на общество. Капитализм вернулся к ситуации, описанной в «Капитале» Маркса. С 80-х годов прошлого века в мировой капиталистической экономике резко усиливается тенденция социального расслоения, когда происходит «накопление богатства на одном полюсе и накопление деградации, изматывающего труда и нищеты на другом полюсе, где находятся работники, создающие богатство» (Дэвид Харви). Одновременно с этим капиталистическая экономика возвращается, пусть и не в полной мере, к тому состоянию хаотичности, которое было свойственно ей до ХХ века, когда инструменты регулирования всё больше становятся инструментами согласования конфликтных интересов и всё меньше – способами формирования устойчивого развития.

       С усложнением производственных технологий роль планирования и регулирования в экономике будет увеличиваться. Одновременно с этим будут появляться и новые способы экономического регулирования. Но в любом случае социализм не предполагает обязательного обобществления всего и вся, как казалось многим представителям первого поколения советских коммунистов. Баланс между государственной, общественной и частной собственностью может быть найден лишь эмпирически, и в разных исторических ситуациях этот баланс различен.

       Новый социализм неизбежно должен делать акцент на формировании нового качества жизни. Это означает, что социализм претендует на создание нового типа социальных отношений, важнейшими характеристиками которых являются солидарность, взаимная поддержка, труд и творчество. Забвение идеи, что социализм должен создавать не только экономический базис, но и новые отношения между людьми, является ещё одной глобальной ошибкой советского политического руководства. В позднем  СССР идея нового качества жизни была сведена к политике повышения уровня жизни. Соответственно, и понимание исторической цели, ради которой существовал советский социализм, так же было сведено к идее потребления. Ключевым событием на этом пути стал XXII съезд КПСС (октябрь 1961 года), на котором идея коммунизма фактически была приравнена к идее товарного изобилия. По своим разрушительным последствиям XXII съезд КПСС значительно превзошёл своего предшественника – ХХ съезд, на котором на волне критики культа личности Сталина начался демонтаж религиозных оснований советского социализма.

       Приравняв коммунизм к материальному изобилию, советские теоретики подменили идею социального служения идеей потребления, социоцентризм в качестве базовой аксиологической модели советского общества трансформировался в эгоцентризм. Социализм в своём противостоянии с капитализмом начал играть по капиталистическим правилам, а исход подобных игр предопределён.

       Идея социальной справедливости и блага для всех, сочетающаяся со стремлением к максимальной личностной самореализацией, осознающей себя в качестве силы, способной сделать общество лучше, являются фундаментальными ценностями социализма, это – основание подлинной социалистической этики. В основе таких устремлений – религиозный тип личности, видящий своё предназначение в личном служении высшим целям. Только такой тип личности способен создать действительно новое качество жизни.

       Вопрос о том, какую роль может играть в процессе созидания нового социализма Русская православная церковь и православное христианство в целом, является открытым. Многое в процессе разрешения этого вопроса будет зависеть от самой Церкви, от её творческой активности и политической самостоятельности. Но в любом случае социализм невозможен вне религиозного мироощущения. И если православие, к глубокому сожалению автора, не сможет стать основой религии социализма, то социализм создаст свою, светскую форму религии.

       Вопрос о том, чем будущее никогда не станет, неизбежно приводит к парадоксальному ответу: будущее никогда не соответствует в полной мере нашим ожиданиям. И чем более отдалённым оказывается такое будущее, тем менее оно приемлемо и комфортно для настоящего. Чтобы эта мысль обрела ясность, необходимо ответить себе на вопрос о том, как оценивали бы наши предки, жившие несколько столетий назад, тот комплекс повседневных социальных практик, которые наше общество считает нормальными и приемлемыми сегодня. Безусловно, целый ряд аспектов повседневной жизни вызвало бы у людей прошлого радикальное неприятие. Но наша позиция по отношению к будущему идентична той, которую занимает наше многовековое прошлое по отношению к нам. Единственное существенное отличие связано с увеличивающейся скоростью происходящих изменений. Сегодняшнему общественному сознанию уже не вполне понятны реалии повседневной жизни предвоенного времени. И такие разрывы между поколениями со временем будут лишь усиливаться.

       Мы можем действовать во имя наших потомков, но при этом необходимо помнить, что будущее не предполагает нашего присутствия в нём. Будущее нуждается в нас лишь в качестве силы, способной приблизить его наступление. Но в качестве личностей мы можем существовать в своём времени и не более того. И все размышления по поводу наступления «прекрасного будущего» могут опираться лишь на доверие к нашим потомкам, но не на рациональные представления о том, как это будет.

       Грядущее, даже в отдалённой перспективе, не станет временем разрешения всех противоречий и воплощением совершенного существования. Социализм как модель неизбежно породит серию скрытых противоречий, большая часть которых в настоящее время не может быть зафиксирована. Но, по крайней мере, одно из важнейших противоречий социалистического общества сегодня является вполне зримым. Более того, оно ярко проявилось в ХХ веке, определив конфигурацию конфликтов в советском обществе.

       В рамках социалистической модели общественная деятельность неизбежно делится на две сферы – сферу производства и сферу распределения. На основе этих социально-экономических функций формируются разные социальные группы, одна из которых интегрирована в производство, а другая занимается планированием и распределением. Интересы этих групп не совпадают, что создаёт возможности для превращения социализма в классовое общество. А там, где существуют классы, неизбежно возникают и классовые конфликты. Государственно-управленческий аппарат, осуществляя свои функции, стремится действовать в собственных интересах. Он обеспечивает для себя возможности привилегированного потребления, и делается это за счёт социальных групп, связанных с производством. Понимая, что такая модель распределения вызовет протест со стороны производственного сектора, «распределяющий класс» усиливает контроль над деятельностью непосредственных производителей, что, в свою очередь, приводит к усилению репрессивного аппарата. Этот аппарат также претендует на свою долю прибавочного продукта, что означает дополнительное давление на производственную сферу. Далее ситуация имеет все шансы стать цикличной: рост непроизводственной сферы и присвоение ею всё большей части национального дохода усиливает недовольство, а это, в свою очередь, способствует дальнейшему росту аппарата… Этот сценарий имеет множество вариаций, но каждая из них является негативной. В условиях советского времени ситуация усугублялась хроническим товарным дефицитом, на фоне которого различия в уровне жизни разных социальных групп были особенно очевидны. И в этих условиях идеологические декларации о том, что качество жизни важнее её уровня, или, даже, качество жизни никак не зависит от уровня потребления, приобретали откровенно ханжеский характер.

       В условиях новой технологической реальности угроза товарного голода не актуальна. Но задачи планирования экономических процессов и реализация социальных целей делает бюрократию необходимым элементом социальной структуры.

       В такой ситуации важнейшей задачей социалистического общества является установление тотального контроля за деятельностью государственного аппарата и создание инструментов, при помощи которых общество может проводить чистки этого аппарата тогда, когда это необходимо. Государственная власть в России уже несколько столетий склонна осознавать себя в качестве силы, стоящей над обществом. Отсюда – ощущение вседозволенности, свойственное многим современным российским чиновникам. Социализм должен вернуть власти её законное место. Власть должна быть не господином, а слугой общества. Власть – не некий высший субъект, заменяющий собою Бога на земле, а инструмент, которым общество пользуется для достижения своих целей.

       Помимо контроля над деятельностью государственного аппарата, необходима и жёсткая селекция, категорично отсекающая от власти всех, кто не обладает соответствующими профессиональными и моральными качествами. Должна измениться мотивация людей, стремящихся во власть: целью их деятельности должно быть не обретение личного благополучия, а стремление действовать во благо страны, в которой они родились.

       Главная проблема бюрократизации при социализме – не в том, что благодаря ей замедляется принятие тех или иных решений, а процедуры их принятия обрастают ненужными, избыточными формами и ритуалами. Главная проблема бюрократии – в её стремлении воспринимать общество в качестве той среды, единственное предназначение которой – удовлетворять интересы этой социальной группы. И эти действия превращают бюрократа в аналог капиталиста, который видит в обществе лишь возможность для собственного обогащения.

       Диктатура управленцев – это та угроза, которая будет постоянно сопутствовать жизни социалистического общества. Следовательно, не может возникнуть в жизни этого общества ситуации, при которой контроль над деятельностью госаппарата может быть ослаблен. Как только это произойдёт, госаппарат моментально осуществит политический переворот, в результате которого под видом социалистического общества мы получим диктатуру чиновничества.

       Вопрос установления общественного контроля над деятельностью государства не может отодвигаться на периферию политической практики, он не может быть переадресован будущему. Установление такого контроля должно начинаться с самых первых шагов формирования социалистического общества.

       Говоря о будущем социализме, не стоит требовать от социалистической идеологии создания абсолютно верной, всё объясняющей теории. Любая теоретическая схема может объяснить отдельные аспекты социального существования, но не способна адекватно описать общество как целостность.

       В отличие от своего исторического предшественника новый социализм должен больше внимания уделять непосредственной практике. На уровне социального мировоззрения он должен быть, в первую очередь, эмпирическим социализмом, а все социально-политические и экономические теории должны иметь для него исключительно инструментальное значение. Реальная жизнь превосходит любое её понимание, реальная практика всегда даёт больше поводов для осмысления, чем говорит теория. Безусловно, теоретическая мысль способна и должна корректировать практику, но и сами теории, в свою очередь, должны быть открыты для критики.

       Базовыми элементами социалистического мировоззрения должны быть не теоретические схемы, а принципы. И социализм имеет полное право относиться к этим принципам догматически. Наличие таких принципов, получающих новые интерпретации с течением времени и благодаря этому воспроизводящихся в жизни каждого нового поколения, делает социализм явлением соборным. Подлинная соборность – это единство горизонтальной и вертикальной временных линий, когда в решении актуальных проблем принимает участие не только люди современности, но и люди прошлого. Подлинная соборность – это исполнение заветов прошлого в настоящем во имя будущего. Но, в то же время, соборность – это не слепое подчинение идеям прошлого, а выявление в них тех смысловых содержаний, которые важны именно для настоящего времени. Прошлое никогда не существует как нечто застывшее и неизменное. Его конфигурация меняется в связи под влиянием настоящего, и благодаря таким изменениям прошлое сохраняет собственную жизненность. Его структура не статична, а динамична. Именно благодаря своей жизненности прошлое имеет возможность соучаствовать в делах настоящего, и должно это делать.

       Именно динамичность, подвижность жизни не позволяет видеть в социализме некий законченный объект, по отношению к которому можно сказать, что он завершён или построен. Жизнь не является объектом в точном смысле этого слова. Жизнь – это процесс, важнейший структурный элемент которого – изменчивость. Меняется жизнь, и вместе с ней меняются социальные практики, нормы, теории, цели и задачи. Реальность жизни – это реальность непрерывного становления, и социализм должен соответствовать жизни. Изменчивость и динамичность жизни накладывает свой отпечаток на социализм, делая и его изменчивым и динамичным.

       При этом социалистическое общество должно осознавать, что в любой момент своего существования оно находится лишь на пути к реализации своих идеалов. В этом контексте социализм – это не свершение, а задача. И такая задача всегда – на линии горизонта. Общество не должно утрачивать видения данной перспективы, иначе оно трансформируется в нечто застывшее, аморфное, и устремится к собственной смерти. Социализм – социальная модель, которая в отличие от своих предшественников всегда должна осознавать собственное несовершенство. Именно эта задача способна сформировать по-настоящему критическое мышление у социалистического общества. Основы такого мышления формируются не в процессе внешней критики, а исключительно в процессе критики внутренней, т.е. такой, которую социализм направляет на себя самого, а не на какой-то иной тип общества. Только такое отношение к себе самому и создаваемой им социальной реальности позволит социализму стать долговременной социально-политической моделью. Именно такой русский социализм и будет иметь действительно всемирное значение.