Онтологические прогулки

Коррупция. Борьба с коррупцией должна принять предельно жёсткие формы

Из книги "Россия и Запад. Русская цивилизация и глобальные политические вызовы"

(Текст публикуется в сокращении)

       Другой эпицентр формирования пятой колонны обнаруживается, к сожалению, в структурах государственной власти. Современное российское государство активно воспроизводит пятую колонну внутри себя. И формы репрезентации этого социального элемента весьма разнообразны.

       Современное государство, и не только в России, пребывает в состоянии серьёзного кризиса, но в условиях полупериферии этот кризис чувствуется значительно острее, чем в центре. По сути, государство утрачивает собственную субъектность, превращаясь в инструмент защиты интересов олигархических групп. Такое состояние государственной жизни хронологически совпадает со временем господства неолиберализма в идеологии и экономической жизни и может считаться результатом осуществления неолиберальной политики.

       Официальная идеология стремится скрыть кризисное состояние государства. Навязчиво имитируется высокая активность государственного аппарата, его участие в экономических процессах и в осуществлении контроля за соблюдением социальных норм, которых становится всё больше и больше. Одновременно с этим развивается концепт «глубинного государства» (deep state), т.е. представление, что основные решения принимает некий скрытый, срединный слой государственной власти, и этим решениям вынуждена подчиняться власть высшая.

       В действительности все представления о «глубинном государстве» являются симулякром. Они призваны скрыть тот факт, что деятельность государственных механизмов не подлежит контролю со стороны общества и, соответственно, общество не знает о том, как принимаются те или иные решения, кто их принимает и в чьих интересах. Более того, подобные вопросы даже не могут быть озвучены. Современная власть создала особый тип дискурса, в рамках которого любое высказывание изначально должно быть вписано в диспозицию соответствующих правил и запретов. Этот дискурс взывает к политкорректности, которая, в свою очередь, опирается на ещё один симулякр – идею гуманности. То, что, одновременно с утверждением норм политкорректности, которые в действительности оказываются всего лишь правилами умолчания, осуществляются отнюдь не гуманные действия – закрываются школы и больницы, снижается реальный уровень жизни населения, растёт уровень неравенства в мире, происходит сознательное усугубление экологических проблем, – пропагандистов политкорректности не смущает.

       Реальная функция идей политкорректности и непрозрачности государственной деятельности связана с осознанием высшими классами общества опасности, что общество может узнать о действительном влиянии олигархии на политику и попытаться такое положение изменить. Современное государство является государством олигархическим и действует оно в интересах олигархического капитала.

       Если капитал сосредоточен на внутреннем рынке, то подконтрольные ему СМИ будут прибегать к риторике националистического типа. Если же капитал выходит за пределы того региона, в котором он изначально сформировался, то изменится и риторика: будут пропагандироваться ценности культурной открытости, всемирной, единой цивилизации и общечеловеческих интересов и ценностей. Но в современной ситуации привязанность капитала исключительно к родному для него национальному рынку становится крайне редкой. Рост капиталов, с одной стороны, и стремительное развитие информационных технологий, с другой, превращают капитал в наднациональное явление. Теперь для его развития необходим не столько протекционизм, сколько снятие всех межгосударственных барьеров и обретение возможностей действовать независимо от всех государственных законов и ограничений. При этом меняется и структура капитала: он всё менее оказывается связанным с промышленным производством и всё больше с финансовыми операциями.

       В XIX веке марксизм отстаивал принцип, согласно которому пролетариат не имеет отечества и, соответственно, международная солидарность пролетариата является более важным элементом политики, нежели какие-либо национальные интересы. Но история в очередной раз демонстрирует собственную иронию: тезис о пролетариате без отечества уже много раз продемонстрировал свою ошибочность, зато с конца прошлого века склонность к вненациональному характеру проявляет главный антагонист пролетариата – капитал. Современный капитализм не может быть подлинно национальным. Любая национальная специфика для него – это лишь спектр возможность, позволяющая эксплуатировать конкретный регион в интересах транснациональных корпораций. Национальным сегодня может быть только социализм. Именно поэтому капитал может быть лишь временным союзником социализма. До тех пор, пока тактические интересы крупного капитала и социализма совпадают, первый имеет право на существование. Но как только эти интересы начнут глобально противоречить друг другу, то, что называется капиталистическим сектором экономики должно незамедлительно перейти под контроль социалистического государства, а любое сопротивление со стороны капитала должно быть подавлено предельно эффективным способом.

       Роль капитала в жизни современного российского общества двойственна. С одной стороны, он аккумулирует ресурсы общества и тем самым создаёт предпосылки для будущего социализма. В этом – его положительное значение. Но, с другой стороны, капитал всю социальную жизнь подчиняет интересам получения прибыли, чем серьёзно деформирует её, попутно уродуя и индивидуальные сознания. Каждый день капитал осуществляет ограбление российского населения, и это делает существование капитализма преступным. В ситуации, когда большая часть уже потеряла возможности на качественное образование и медицинское обслуживание, когда разрушается социальный сектор и гибнет культурное наследие страны, топ-менеджеры крупных российских корпораций зарабатывают по несколько миллионов в день. Такая жизненная позиция, по сути, тождественна позиции власовцев во время Великой Отечественной войны. В современной российской истории поменялись лишь декорации. В ситуации глобальной войны ограбление общества – это одно из проявлений действий пятой колонны. Власовцы, попавшие в плен, как правило, расстреливались на месте.

       Безусловно, элита современного российского капитала может попытаться озвучить старинную тему о том, что ликвидация класса эксплуататоров является следствием банальной зависти нищих к богатым. Но единственный, кому они смогут об этом рассказать, это – Апостол Пётр, и то только в том случае, если они с ним встретятся. Любимый лозунг неолиберального капитализма: «за всё надо платить». В том числе и за получение миллионных зарплат в то время, когда общество собирает по рублю на операции детям, страдающим онкологическим заболеваниям.

       Когда страна находится в состоянии скрытой войны, повышаются требования к деятельности всех звеньев государственного аппарата. И если эти звенья работают плохо, если они дискредитируют государство, то они действуют в интересах врага. Чиновник, унижающий пенсионеров, является предателем. Любое хамство со стороны представителей государственных структур – это диверсия. Любая фальсификация статистических данных – саботаж. Любое использование служебного положения в личных целях – преступление. И если по отношению к обществу государство должно становиться всё более и более гуманным, оно не имеет морального права быть таковым по отношению к себе. Если оно будет позволять себе поблажки, оно не будет иметь права предъявлять какие-либо требования к обществу. Государственный аппарат вследствие особой важности своей деятельности имеет право на высокий жизненный уровень, но он же несёт и максимальную ответственность за свою деятельность.

       Современный российский государственный аппарат неэффективен. Причины этого во многом связаны с коррупцией, которая имеет в России системный характер. Эта коррупция – главный внутренний враг российского государства и общества.

       При современном политическом режиме коррупция непобедима. Если предположить, что современное государство начнёт по-настоящему, а не декларативно бороться с коррупцией, то деятельность российских судов будет парализована. Требование соблюдения норм законности в этом случае обернётся подлинным юридическим хаосом, при котором любое правовое регулирование окажется невозможным. При этом необходимо учитывать и длительность рассмотрения уголовных дел. За это время бюрократический аппарат сумеет сделать многое для того, чтобы избежать наказания, попутно разрушив все структуры управления страной.

       Радикальное очищение страны от коррупции может быть осуществлено только при высочайшем ритме этого процесса. Антикоррупционные мероприятия не могут длиться больше нескольких недель. В ином случае коррупционные структуры успеют соорганизоваться и оказать сопротивление. Поэтому эффективная антикоррупционная деятельность возможна только в условиях революционной диктатуры. Диктатура очищает общество от коррупционных элементов и она же создаёт такую модель правового государства будущего, при которой системная коррупция оказывается невозможной в принципе. Суть этой модели в том, что она на уровне правовых норм декларирует и сохраняет в отношении коррупционеров ту же самую диктатуру как непрерывно действующее явление.

       Антикоррупционная деятельность должна осуществляться последовательно и беспощадно. Семья коррупционера не имеет права на какое-либо имущество сверх жизненного уровня.

       Будучи объектом агрессии извне, страна не имеет права на сантименты. Цена вопроса – в бесконечно большом количестве поколений, которые, в случае гибели страны просто не появятся на свет. И если правящий класс России загнал её в ту фазу болезни, при которой страна может быть спасена только посредством хирургического вмешательства, то он и должен нести ответственность за это.

       Коррупционер предаёт Россию в каждый момент своей деятельности. Соответственно, он – враг и предатель страны. Во время войны предателей уничтожают.