Онтологические прогулки

       13 августа исполнился 61 год с начала сооружения Берлинской стены. Дата не ровная, но значимость исторических событий измеряется не юбилейными числами, а их актуальностью. А сегодня тема Берлинской стены, по сути, столь же актуальна, как и в 60-е годы прошлого века, хотя контекст у этого события иной.

       Причиной сооружения Берлинской стены послужил Берлинский кризис 1958 года, ставший, по сути, репетицией Карибского кризиса 1962 года, и ошибки правительства ГДР в проведении экономических реформ, что вызвало резкий рост эмиграции из восточной части Берлина в западную. Первый вариант стены был сооружён за три дня. Это была линия колючей проволоки, отделившая восточные районы немецкой столицы от западных, а далее настало время монументального строительства. Стена обрела бетонные очертания и совершенствовалась вплоть до 1975 года. В ноябре 89-го Берлинская стена пала. И, как тогда казалось, навсегда.

       Для большинства людей, живших в странах социализма и на капиталистическом Западе, Стена имела не только реальное, но и символическое значение. Для немцев она была знаком разделения страны, отсутствия той самой единой Германии, о которой немецкое общество мечтало на протяжении многих столетий и которая на 75 лет стала исторической реальностью.

       Для Восточной Европы Стена была знаком принадлежности к «социалистическому блоку», что население этих стран воспринимало как неестественное состояние. И когда стена рухнула, Польша, Чехословакия, Венгрия восприняли это событие и как свой собственный праздник.

       И в ещё более глобальной перспективе Берлинская стена – главный символ Холодной войны и напоминание, что любая «холодная» война может превратиться в войну «горячую». А в случае прямого конфликта между СССР и США такая война неизбежно становилась бы ядерной, последствия которой были бы чудовищны. Как спела группа «Аквариум» в 1982 году, «никто не выйдет отсюда живым».

       В ноябре этого года исполнится 33 года с момента падения Берлинской стены. За это время выросло, вступило во взрослую жизнь уже не одно поколение. Казалось бы, о Стене можно забыть, можно начать воспринимать её как ещё одно историческое явление в ряду многих. И долгое время именно так и казалось. 90-е годы прошлого века и у нас, и на Западе прошли под лозунгом «Стены нет!». А потом она внезапно вновь появилась. Не в форме конкретных бетонных блоков, но и не в качестве только символа. Стена появилась как незримая, но, в то же время, предельно реальная граница между двумя мирами.

       И такая граница существовала отнюдь не с 1961 года. Она возникла намного раньше. И в связи с этим неизбежно возникает вопрос: что же в действительности строил 1-й Председатель Госсовета ГДР Вальтер Ульбрихт, пытаясь уберечь своих граждан от «западных соблазнов»?

       К моменту возведения Стены мир пережил две Мировые войны и находился в состоянии Третьей мировой. Эта Третья Мировая не имела единой линии фронта. Она проявлялась как серия вооружённых локальных конфликтов и как борьба за культурную гегемонию. Участники противостояния осознавали, что в «классических формах» Большая война уже невозможна. И создали форму для всех последующих Больших войн: локальные военные столкновения и внешне невидимые конфликты во всех сферах социальной жизни. И эта же война указала главных субъектов новых Больших войн.

       Если Первая Мировая война, по сути, была европейской – все остальные её участники лишь дополняли собой внутриевропейский конфликт (в т. ч. и США, которые воспринимались в тот момент как европейская периферия), то Вторая Мировая, начавшись в Европе, достаточно быстро вышла за рамки этого континента, и к моменту окончания войны стало ясно, что основные мировые противоречия не внутри Европы, а имеют межцивилизационный характер. Начинаясь как реванш Германии за поражение 1918 года, эта война заканчивалась в форме конфликта между разными цивилизациями. Ареной этой противостояния оказался весь мир. И реальной датой окончания Второй Мировой войны стало не 4 сентября 1945 года, а 1 октября 1949-го, когда была провозглашена Китайская народная республика.

       Но не успела ещё Вторая Мировая закончиться, как наступило время Третьей Мировой. Уже весной 1945 года, когда ещё не был взят Берлин, ещё не капитулировала Япония, британский генштаб уже разрабатывает план операции «Немыслимое», согласно которому разбитые германские части должны были влиться в состав объединённой западной армии и начать наступление на позиции советских войск. Реализации этого плана помещала всего лишь проблема Японии, с которой союзники британцев – США не хотели разбираться в одиночку.

       С середины 40-х годов прошлого века стало очевидно, что не отдельные страны, а мировые цивилизации становятся реальными субъектами мировой политики. В отдельных случаях (СССР, Китай, Индия) границы стран и цивилизаций совпадают, в других (Запад, Латинская Америка, Африка) различаются. Но, в любом случае, новый большой конфликт – это конфликт между цивилизациями.

       Разные цивилизационные миры не исчерпываются политическими и экономическими моделями. И в этом контексте конфликт СССР и Запада – это не только конфликт между социализмом и капитализмом, хотя обе эти модели вполне органично соответствуют глубинному духу цивилизаций, их создавших. Цивилизации отличаются друг от друга не только принципами организации экономики. Различия между ними затрагивают целостные представления о личности, о смысле её существования, о том, что ждёт её в будущем. По-разному решают цивилизации и вопросы о сущности этики, искусства, религии, культуры.

       Основой глубинного конфликта между Западом и Россией оказывается несоответствие ценностей: индивидуализм Запада не понимает и не может смириться с русским общинным коллективизмом. Ценность западного обособленного человеческого Я сталкивается в лице России с Волей Земли и не может ничего противопоставить этой Воле.

       Россия и Запад взаимодействуют друг с другом, и это взаимодействие происходило и происходит на разных уровнях – научном, технологическом, эстетическом. Оно всегда остаётся поверхностным. На экзистенциальном уровне естественной формой отношений между нами и ими является отчуждение. И оно непреодолимо.

       ХХ век упорядочил межцивилизационные конфликты и придал им зримую, очевидную форму, передав в качестве наследия новому столетию. Но истоки этих конфликтов – отнюдь не в ХХ веке, они уходят вглубь веков.

       В начале ХХ века немецкий философ Освальд Шпенглер постулировал идею, что конфликт – это норма межцивилизационных отношений, что цивилизации всегда находятся в состоянии явной или неявной войны друг с другом. Эта идея была подхвачена и развита американской политологией, популяризировавшей термин «конфликт цивилизаций».

       Но этот тезис о войне всех против всех в действительности лишь фальсифицирует реальное положение дел. У России, например, не было антагонистических конфликтов с исламом. А ведь западные геополитики писали об обязательности такого конфликта. Более того, сегодня как минимум 10% населения России являются мусульманами. В нашей стране вообще не существует глобальных религиозных конфликтов. В одном пространстве мирно сосуществуют христиане, иудеи, мусульмане, буддисты… У России не было долговременного, постоянного конфликта и с другой цивилизацией – с Китаем. А ряд цивилизаций (Индия, Африка, Латинская Америка) – не только не конфликтовали с нашей страной, но и регулярно получали от неё поддержку. Но совсем другая картина обнаруживается при взгляде на историю Запада. Западная цивилизация вступала в конфликт с местными культурами почти везде, где она появлялась в качестве внешней силы. Запад несёт конфликтность в себе самом, и распространяет её на весь мир. Для этой цивилизации война является геополитической нормой. Именно поэтому сегодня Запад является главной угрозой для всего мира.

       Современный конфликт между Россией и Западам выходит за двусторонние рамки. Сегодня Россия и Китай – это единственные силы, стоящие на пути западной гегемонии. Не будет России – и мир окончательно превратится в западную периферию, в некое универсальное гетто, существующее исключительно ради интересов своего хозяина. Конфликт – в основаниях западной ментальности. Пока Западная цивилизация существует, она будет являться постоянной угрозой для существования всего остального мира.

       Ульбрихт, строя свою стену, визуализировал нечто более глобальное и всевременное. Он сделал зримой иную Стену, которая отделяет друг от друга две цивилизации и предопределяет ход всемирной истории. Берлинская стена была лишь проекцией такой всевременной Великой стены. Берлинская стена пала. Но Великая стена осталась. И вопрос ближайшего будущего не в том, будет ли она существовать в дальнейшем. Главный вопрос: где именно она будет проходить? И мы должны приложить все силы, чтобы эта Великая стена никогда не проходила через Русский мир. Она должна защищать Русский мир, а не делить его и не раскалывать. И чем дальше от исконных русских земель она будет располагаться, тем лучше.