Поэзия

 

 

Прекрасное не может быть огромным, во всяком случае – для японца. Прекрасное – это скорее россыпь знаменитых зернышек нэцкэ, чем монумент высотой в десятки метров. Огромное (океан) пугает и отталкивает, крошечное (островок из единственной каменной глыбы, на которой угнездилась икебана из карликовых сосен) пленяет и притягивает. Япония – единый поток культуры, почти не впадающей в элитарность и примитивизм и неудержимо тяготеющей к миниатюризации.

Это – отражение островного (ибо островов – многие тысячи) сознания в эстетике. Эстетике, доведенной до маньеристической утонченности, не переставая быть живой и дышащей, словно купол Фудзи на гравюрах Хокусая.

 

Ямато – уникальный сад островов посреди океана.

Ямато – самурай, делающей клетки – но не для птиц и обезьян, а для сверчков.

Ямато – миниатюризация стиха (трех- и пятистишия) с раз и навсегда заданным числом знаков. Но чем больше ограничений, тем заметнее мастерство.

Ямато – длинный блик на хамоне меча, узоры закалки на клинке которого похожи на застывший поток лавы. Первое излияние энергии произошло под молотом кузнеца, следующее – в каждом бою.

Ямато – столько же сект, сколько и кланов, и вариантов буддизма, возвышенных или адаптированных почти для каждого.

 

 

Японская готовность впитывать все лучшее (или кажущееся таковым) из культуры европеоидно-американтропового Запада – не знак собственной слабости и недостаточности, а наоборот, проявление глубинной уверенности в своем внутреннем стержне, древней исторической самости, которую не поколеблют никакие заимствования.

Только в Японии с ее минимумом пространства мог возникнуть такой архаический гапакс¹, как сумо. Сумист – миниатюризация наоборот, родовое тело клана в одной телесной оболочке, которому необходимо – или достаточно – вытеснить другое родовое тело за пределы поля боя, совпадающее с границами бытия.

 

Ямато – сразу несколько систем письменности, имеющих социальную, историческую и даже гендерную привязку.

Ямато – уникальность женского служения, покорность, вышедшая из чувства собственного превосходства и – забывшая возвратиться в него, залюбовавшись белой хризантемой.

Ямато – дзэновский коан, двойное пророчество действием о судьбах императорской России: меч самурая, вскользь рассекший кожу на виске будущего Николая II, и мечи пушек японской эскадры, надрубившие в Цусиме и Порт-Артуре первоцвет российского колониализма.

Ямато – самоубийство как последний аргумент в споре или при невозможности воспользоваться другими. Самоубийство, которым восхищаются и описывают, словно исполнение завета бусидо: из всех путей выбирай путь, ведущий к смерти.

Ямато – девочка, вырезающая бумажных журавликов. Но журавлики улетели, а белые шарики одолели красные…

 

 

 

Поистине уникально религиозное мировидение синто (Путь богов) с его способностью объявлять ками – одновременно божеством и обиталищем божества – и примитивные предметы быта (гребни, ножи, зеркала и пр.), и сложные философские абстракции, и даже богов чужих пантеонов. Отсюда понятна возможность объявить ками и православные иконы, что в глубинном смысле (будучи диаметрально противоположным) почти не противоречит христианскому учению.

Отсюда же – японская открытость нескольким волнам христианизации (португальцы, голландцы, иезуиты), и исступленная ярость в их истреблении. Исключение – проповедь православия, с которой в Ямато подвизался св. Николай (Касаткин), апостол и первый православный епископ Японии. Поэтому японцы нередко называли православие «Никола-до», то есть «Путь Николая» или, проводя параллель со стилями боевых искусств, «школа Николая». Никола-до подвергся суровому испытанию в годы русско-японской войны, ибо многие воины-самураи и просто солдаты, принявшие православие, оказались перед трудным выбором: что предпочесть – новую веру или верность родовым корням и императору. Но св. Николай снял это затруднение, благословив новообращенных выполнять свой долг перед императором. Может быть, поэтому японцы не добивали, а спасали раненых русских после постыдной увертюры к краху империи, сыгранной стволами японских линкоров и броненосцев под Цусимой и в Чемульпо.

 

Ямато – собрание мириад листьев, десятки тысяч красавиц, дюжина эпох, несколько сёгунатов и мегаполисов и одна-единственная династия, никогда не прерывавшаяся, как луч от жемчужины, упавшей с неба.

Ямато – божественный ветер камикадзе, потопивший две флотилии монголов и защитивший беззащитных воинов, чтобы те не отвлекались на внешние призраки и более целенаправленно истребляли друг друга

Ямато – буддизм в облике Бодхидхармы, с почтительной презрительностью кивнувший богам синто и согласившийся (ради выживания и успеха проповеди) считать своих будд и боддхисатв аватарами синтоистских ками высшего ранга.

Ямато – непостижимая для европейских колбасников Укэмоти, богиня еды, существование коей можно ощутить лишь генетической памятью полуголодных, наедавшихся досыта всего несколько раз за последние двадцать поколений.

Ямато – десять тысяч (!) погребальных курганов и бессчетное множество глиняных фигур в них, превосходящее терракотовую армию Цинь Шихуанди из соседнего Китая – вечного объекта подражания, цитирования и влюбленной ненависти.

 

                                               

Феномен литературы. Мужское дело – стихи, женское – проза. Воин (даже сёгун) не мог себе позволить слишком долго утруждать кисть и, не расставаясь с вакидзаси (малым мечом), скупо набрасывал 19 (хокку) или 31 (танка) слог о чем-нибудь миопийно-медитативном, так что исписывать свитки повестями (моногатари; кстати – звучит почти как монография) и лирическими дневниками приходилось госпожам внутренних покоев.

Еще – ворота, за которыми (за исключением освященного пространства) нет ничего материального. Два столба и непропорционально-тяжелая крыша-свод, изнемогающая от груза архаической символики – вполне достаточные элементы храма, где можно предаваться созерцанию и совершать ритуалы. Это своего рода сакральный проем для входа в иной мир, аскетически роскошный аналог триумфальных арок Древнего Рима.

 

Ямато – архаичный запрет крестьянам вкушать мясо во время посадки риса. Но положить кусок мяса в канаву у поля, чтобы вода разносила кровь из него по всем делянкам – вполне благочестивый обычай.

Ямато – загадочные векторы миграции, приносившие на Острова избыток генофонда не только из Кореи и Китая, но и из Новой Гвинеи, Полинезии и Океании, чтобы соединить все это в фантасмагорическом синтезе цивилизации синто.

Ямато – два меча, большой и малый, первый из коих оставляли при входе в дом, а со вторым не расставались даже во время трапезы и занятий любовью.

Ямато – циклопическое явление Куросавы, кино, невольно показавшее захолустное убожество Голливуда, его априорную вторичность, особенно заметную, если смотреть с самого верха ворот Расёмон и тем более – со скалы почти у вершины Нараямы.

Ямато – Три имперских сокровища (зеркало, меч, яшма) – три стези общения с дольним и горним миром. Зеркало – отражение космоса и приглашение богам войти в зазеркалье. Меч – душа воина, молния, изливающая небесную волю. Яшма, или ожерелье – оберег, защита, стабильность.

 

 

Япония – попытка ворелигиозить априорно внерелигиозное сознание, создать синтез синто и буддизма, а еще лучше – универсальную религиозно-философскую «пилюлю» (по выражению одного мыслителя XIX в.), компонентами которой могут быть и конфуцианство, и христианство, и местные доязыческие верования (по принципу – «что-нибудь да подействует»). В итоге – чисто эстетический подход к религиозным обрядам: поминовение предков – в синтоистском святилище, созерцательное прикосновение к вечности – в буддийском дацане, бракосочетание – в христианском храме. 

 

Ямато – цивилизация воинов, мечтающих одерживать победу, не извлекая меча из ножен, ибо обнаженный меч может вернуться в них, лишь омывшись кровью.

Ямато – неотвратимая (мотивированная только традицией) готовность отведать кусочек смертельной сырой рыбы и в случае неудачи перепоручить более успешную попытку своей следующей инкарнации.  

Ямато – 

Ямато –

Ямато² –

 

_____________

¹_ Га́пакс (др.-греч. ἅπαξ λεγόμενον — «только раз названное») — слово, встретившееся в некотором корпусе текстов только один раз.

²_ «Ямато» — неоконченный текст А. М. Голова, публикуется с любезного разрешения С. В. Герасимовой-Головой.