Три короба
Сергей Смирнов (16/06/2014)
КОРОБ ПЕРВЫЙ. КОСМИЧЕСКИЙ
Гагарин
По голым весенним рощам
берёзовый сок вскипает,
и гнёзда грачей чернеют
в сплетенье тугих ветвей.
Гагарин целует небо
обветренными губами,
и небо, сойдя на землю,
целует его в ответ.
Он завтра на зов ответит.
Барахтаясь в перигее,
седых облаков сугробы
и звёзд синеватый лёд
он завтра горячим сердцем
растопит и отогреет,
и будет высок и сладок
апрельский его полёт.
Он в небо ещё вернётся,
он выполнит обещанье,
и небо ему отплатит
за верность его сполна:
оно ведь целует страстно,
особенно на прощанье,
оно ведь целует страшно,
и смерть, как любовь, сильна.
Лунатик
The lunatic is in my head
The lunatic is in my head
You raise the blade, you make the change
You re-arrange me till I'm sane
Roger Waters. Brain Damage*
По вечерам его гнетёт вопрос:
что он Гекате? что ему Геката?
Но, по-английски взвесив cons и pros,**
он ножик вынимает из-под ката.
И до утра он будет резать, бить
фантомов, подсознанием рождённых,
но луч дробится, рвётся, точно нить
и исчезает в пропастях бездонных.
А ближе к ночи он начнёт кричать:
что мне Селена? что тебе Селена?
И в небесах проступит, как печать,
луна, одна такая во вселенной.
И он пойдёт по тонкому лучу
среди огней неверных, звёздной смальты,
и глянет вниз, и выдохнет: лечу!
.......................................................
И дворник соскребёт его с асфальта.
_________________________
*Лунатик в моей голове, ты поднимаешь лезвие, производишь перемены,
перекраиваешь все по-новому и делаешь меня здоровым. (Роджер Уотерс,
Повреждение мозга) (англ.)
** Против и за (англ.)
Полнолуние
От света луны истончается лезвие бритвы,
скучающей на подоконнике с давней поры,
и козыри биты, и мы с полнолунием квиты,
и в тяжкой дремоте застыли немые дворы.
И я говорю фонарям: "Фонари, не горите!
Не стоит тягаться с холодным небесным огнём."
И что-то вещаю на ветхом и пыльном санскрите:
сначала "ом мани", потом "падме хум", а потом
беру телескоп и слежу за луной в объективе,
там горы и кратеры тонут в литом серебре.
О, как же красиво полночное дивное диво,
застывшее, как колесо на покатом ребре,
и как мне понятны лунатиков бедных молитвы
и чувство сжигающей их изнутри пустоты.
Тогда я сжимаю в руке заскучавшую бритву
и режу луну, словно сыр, на большие ломти.
КОРОБ ВТОРОЙ. МОРСКОЙ
Морской бой
А-семь, а-восемь. Последний взрыв.
Летят осколки. Грохочут глыбы.
И твой трёхпалубный, волны взрыв,
ушёл навеки к подводным рыбам.
Но два матроса с него спаслись,
в разбитой шлюпке с веслом-калекой
они, спеша, покидают лист,
бегут из клеточек, как из клетки.
Там, на тропических островах,
на берегу голубой лагуны,
они забудут и кровь, и страх,
заполнят ложью времён лакуны.
Там, где песком серебрится пляж,
они начертят два поля боя,
сражаться станут, впадая в раж:
е-семь, е-восемь – как мы с тобою.
Питерский Одиссей
Между Сциллой заката
и Харибдой рассвета
ты проскочишь сегодня, как уж,
в ночь безмерной свободы,
в ночь античного лета,
никому не отец и не муж.
Если ты в самом деле
одинок во вселенной,
распахни свои зренье и слух,
пусть мигают Плеяды,
пусть взывают сирены,
пусть летит вдоль поребриков пух,
дорогую дорогу
для тебя выстилает,
для твоих утомлённых ступней.
Где-то Цербер брехливый
оглушительно лает,
Агамемнон выводит коней.
И не просто средь ночи
докопаться до сути
и решить уравнение в лоб,
если кто и разделит
дармовые досуги –
лотофаги, Цирцея, циклоп.
Сундук Мертвеца
Сундук Мертвеца – это, в сущности, гиблое место,
пустая скала посреди океанских широт.
Сядь рядом со мной, здесь, на камне, нисколько не тесно:
послушаем струны "Marooned" от группы "Pink Floyd".
И музыка будет, пока не умрут батарейки,
а после запустим си-дишку блином по волне,
в немой горизонт, в никуда, в белый свет, как в копейку,
и этого будет довольно для счастья вполне.
Сжимая в руке полбутыли пиратского рома,
разделим по-братски последний горячий глоток,
и мир станет светлым и тёплым, а небо – огромным,
запляшет по жилам живой электрический ток.
А эти стихи, что пришли, как обычно, случайно,
в бутыль запечатаем прочно и пустим в народ,
по почте морской под приглядом внимательной чайки,
возможно, за пару веков до кого и дойдёт.
КОРОБ ТРЕТИЙ. ОРНИТОЛОГИЧЕСКИЙ
Воробьиная ночь
Воробьиная ночь, воровская:
ветер бродит в потёмках, как тать,
ветер рощу за космы таскает,
проявляя разбойную стать.
Гром и молния хлещут округу
в два цыганских плетёных бича,
похваляются друг перед другом –
то-то плоть под бичом горяча!
В конурах завывают собаки,
выдирая из шкуры репьи,
и природа трепещет во мраке,
и летят сквозь грозу воробьи.
Говорил мне суровый наставник,
не робей, говорил, вора бей.
Но грохочут непрочные ставни,
да и сам я, что твой воробей.
Я ныряю в воздушные ямы
на суровом осеннем ветру,
я лечу сквозь грозу с воробьями,
чтобы выявить вора к утру.
Отставший от стаи
Перелётные гуси летят на юга,
и плывёт в небесах "га-га-га", "га-га-га".
Скоро время стогов сменит время снегов,
как случалось в природе во веки веков.
Между туч дождевых плотно вбит птичий клин,
под крылом проплывают Калуга и Клин.
А до южных пределов лететь далеко,
пить рассветов кисель, облаков молоко.
Лишь один подустал и от стаи отстал,
воздух чутким пером до земли пролистал.
Он сначала кричал, бил крылом в камышах,
через день – замолчал, через два – не дышал.
У природы к оставленным жалости нет.
По весне, обнаружив пернатый скелет,
человек, что бродил в сапогах меж сосён,
пожалеет, вздохнёт – тем и будет спасён.
Трёхглавый орёл
Орёл, которого ты видел восходящим от моря, есть царство, показанное в видении Даниилу, брату твоему, а что ты видел три головы покоящиеся, это означает, что в последние дни царства Всевышний воздвигнет три царства и покорит им многие другие, и они будут владычествовать над землею и обитателями её с большим утеснением, нежели все прежде бывшие; поэтому они и названы головами орла, ибо они-то довершат беззакония его и положат конец ему.
Третья книга Ездры
Трёхглавый орёл – как трёхглавый дракон,
по сути, Горыныч из сказки,
несёт на себе благодать и закон,
корону, скуфейку и каску.
А три головы всяко лучше, чем две,
залог красоты и величья,
и что не вместилось в моей голове –
вместится с запасом в три птичьи.
Они понимают Россию умом
и меряют общим аршином,
они не мешают Россию с дерьмом,
а судят разумно и чинно.
Одна голова, что глядит на Восток,
имеет раскосые зенки,
другая от Запада мысли исток
внушает рязанской туземке.
А третья внимательно смотрит в себя,
в нутро упираясь зеницей,
мечтает, Отчизну всем сердцем любя,
скрестить журавля и синицу.
Скажи, геральдист, собеседник богов,
спустившись на грешную землю,
не слишком ли много на шее голов,
что облы, озорны, стозевны?
Последние публикации:
Прощай, изящная словесность! –
(25/06/2024)
Хождение за три лужи –
(13/02/2024)
На инфернальном сквозняке –
(15/06/2015)
Поэты, ангелы и алкоголики –
(11/06/2013)
Мёд мироздания –
(21/05/2012)
Вечный post –
(28/06/2011)
Времечко оно –
(25/08/2009)
Следы на снегу –
(22/06/2008)
Стихотворения –
(06/02/2006)
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
Хорошо упаковали в короба
Хорошо упаковали в короба свои мысли, как лягушонка в коробчонку. Получается и загадочно и подарочно. Как у коробейника всё у вас здесь есть - и для души и для тела. Понравилась подборка. С уважением, Анар.