Проза

 

 

 

          «Кто кого из нас бросил?! Сейчас уже неважно. Но так горько и обидно. За себя. За всех таких нас, околодвадцатилетних, парней и девушек. Сами не знаем, чего хотим. Ещё эта противная поздняя осень!», – Вит раз за разом прокручивал эти мысли, находя утешение только в том, что с каждым повтором боль немного притуплялась. Он приехал в свой район, но было не очень поздно, хотя уже темно, и домой юноша решил пока не идти. Всё-таки необходимо было «вытоптать» разочарование и злость. Благо до парка было близко, и Вит привычным маршрутом, срезая дорогу под эстакадой, пошёл в его сторону.

          «В парке большой пруд – утопиться что ли? Но нет, ещё рано. В смысле, в девятнадцать можно ещё пожить». Пик яростного неприятия мира прошёл несколько секунд назад, а без надрыва какое самоубийство?! Парень осознал это и уже тише разозлился сам на себя. «Почему обязательно любить кого-то из современников, из ровесников? Неужели невозможна любовь к человеку из прошлого или из будущего? Пусть бестелесная. Пусть мимолётная, даже мгновенная… Надо включить музыку – хотя бы отвлечься».

          Парень вставил в ухо один наушник, чтобы совсем не выпадать из действительности и задумался, что могло бы его сейчас вдохновить. Это размышление затянулось: неопределённое настроение и тусклая уже природа подавляли выбор. Наступило время перехода от приятной ароматной осени к сырому и зыбкому предзимью. «Наверное, так же, как люди, в это время маются только бурые медведи – вроде бы пора уже в спячку, а берлогу не сладить». Но тот осенний аромат, который Вит называл для себя стивенкинговский – такой он ощутил в нескольких кинопостановках по произведениям этого автора, – парень хранил в себе как одно из редких устоявшихся оснований к своей жизни. Он ещё не знал для чего это будет полезно, но ценность невыразимого впечатления, которое жило на стыке умонастроения, обоняния и тактильных ощущений, была очевидной. Как будто таким же должно быть восприятие будущего.

          Центром притяжения в парке служила шутливая скульптурная группа на велосипеде-тандеме. Бесчисленное бронзовое семейство – Вит почему-то никак не мог сосчитать число ездоков и осмыслить их взаимную принадлежность – радостно катило вдаль. Так быстро, что многим, наверное, хотелось их остановить, хотя бы чтоб сфотографироваться с ними. Все проходили мимо других многочисленных фигур и устремлялись именно к велосипедистам. Вит подумал, что, возможно, здесь даже какое-то «кошачье место», но только для людей – в смысле сходятся какие-то линии, и посетителям становится на этом пятачке особенно уютно. Мягкий свет окружающих фонарей способствовал выделению «человечьего места» в пространстве.

           – Привет, я Дина! – женский голос прозвучал прямо в его голове.

          Вит огляделся – рядом с ним никого не было. На всякий случай посмотрел на экран смартфона, но тот «молчал».

          – Ты взывал в будущее, в смысле, размышлял о любви с девушкой из будущего. И вот, я откликнулась.

          Только сейчас парень понял, что с ним говорят через наушник.

          – Привет! Ты какой-то бот? Считала мои мысли? – Вита изрядно встряхнуло от неожиданного вторжения, он решил вести себя осторожно, но не отключаться, из любопытства плюс это было хорошим контрапунктом к его переживаниям.

          – Я не бот. Сигнал к тебе идёт же не через телефон. У нас, для тебя в будущем, разработана технология прямой аудиовизуальной коммуникации. Физическое перемещение в прошлое принципиально невозможно, но мы можем с тобой говорить. Правда, в ограниченном диапазоне пространства-времени.

          – Но сигнал – это та же энергия – не вижу принципиального барьера для физического перемещения, если так.

          – Определённая разница всё-таки есть. Это, как например, есть разница – обзову я тебя или стукну.

          – Конечно, есть. Какой неприятный пример? – Вит поморщился от такого доходчивого образа.

          Закапал мелкий холодный дождик – люди понемногу стали расходиться. Некоторые странно поглядывали на юношу, ведь тот разговаривал в воздух без видимого устройства. Выглядело, как разговор с самим собой, как лёгкое сумасшествие. Вит засмущался, отвернулся от тропинки и стал «разговаривать» с деревьями.

          – Предлагаю всё-таки не про физику, а про любовь. Возможную любовь.

          Голос девушки оказался в итоге чуть грубее, на грани между женским и мужским. Такие голоса нравились Виту: элементы андрогинности всегда интересовали юношу как неясно для чего созданная особенность, которая дарована, наверное, каким-то специальным людям. Это впечатление разрушило барьер недоверия.

          – Но вы понимаете, что я не смогу не задавать какие-то вопросы про будущее?

          – Давай на «ты» – мы ровесники. Мне двадцать.

          – Давай. Вот вы… ты чуть старше меня. Это хорошо.

          – У нас ваши предубеждения, конечно, смешны. Но эти небольшие отличия мне симпатичны. Вот ты вроде ничего ещё не сказал, а у меня уже масса положительных эмоций.

          – А почему ты выбрала именно меня? – Вит был опытным пользователем Сети и научился первым делом проверять всё на явные и скрытые подвохи.

          – Не скрою, это отчасти случайный выбор. Зато вариант быстрого поиска. Чтобы найти в прошлом конкретного человека необходима масса времени. Мой отец потратил почти десять лет, чтобы найти свою тайную любовь, Мэри Шелли. И потом она ещё несколько лет боялась с ним контактировать. После смерти мужа она стала совсем нелюдимой. Такая большеглазая – и что он в ней нашёл?! Кстати, общение с людьми из прошлого не считается изменой: ведь телесного контакта нет.

          Вит прокрутил эту информацию ещё раз. Если принять гипотезу, как она преподносится, формальных изъянов в логике нет.

          – Но ты не ответила на вопрос.

          – Вообще, я искала человека из эпохи Новых Тёмных веков. Современников того, что у нас осталось от вашего времени, всего двух значимых явлений.

          – А кстати, ты из какого века?

          – Это не так важно. У нас сейчас переломный период. Когда каждый выбирает, полетит он на новые планеты, или останется на Земле. У меня ещё год, чтобы выбрать. Пока мне ближе вариант остаться.

          – И что, у вас про нас ничего неизвестно? И получается, вы у нас будете?!

          – Мы у вас будем! Но никакой чести от того, что мы ваши потомки, никто не испытывает.

          – Что же от нас осталось в истории?

          – Да всего несколько абзацев. А отмечено ваше время всего двумя вещами: фильмом «Асса» и Худшими литераторами, ХУЛИ. «Асса» – это последний всплеск социального оптимизма, и ХУЛИ – безумный выкрик в разрушающееся пространство, отрицание всех литературных традиций. Правда, последние стали знамениты только в конце двадцать первого века, когда их оценили широкие массы.

          – Да, вроде бы слышал о них. Надо будет почитать.

Телефон завибрировал, но Вит сбросил звонок, не глядя. Поговорить с настоящим можно всегда, а вот с будущим, возможно, это единственный раз.

– А имена, хоть какие-то остались в памяти имена? – Виту стало обидно за своих современников и, в том числе, за себя.

          – Да что ты, какие у вас там во тьме имена?! Не о чем даже говорить.         

          Поверх голоса донеслись какие-то механические звуки, будто рядом с человеком проезжал отряд гигантских машин. Таких в современности точно не было.

          – А как я тебя смогу полюбить? Я ведь тебя даже пока не видел.

          – Это позднее. Я должна к тебе привыкнуть. И к общению с прошлым, – девушка отвечала уже не так быстро, а с некоторыми паузами, то ли размышляла и тоже робела, то ли это было особенностью канала связи.

          – У нас ноябрь и пасмурно, – Вит не знал, как продолжать разговор – тоже во многом из робости – и сказал первое попавшееся.

          – Это совсем неважно. Дай я тебя для начала «поцелую». У меня такое впечатление, что я тебя давно знаю. И давай считать, что это у нас с тобой уже второе свидание.

          Вит удивился такому оригинальному предложению. Это, если не считать того, что свидание было с девушкой из будущего и в первый раз у него с девушкой старше, оказалось новым ярким эффектом. Про недавний разрыв он уже забыл, как будто ничего не было.

          – Я теперь понимаю, почему у нас такое мощное поветрие – общение с прошлым, думаю, даже больше, чем контакты с будущим. Вот и я «оземлилась».   

          Вит не знал, чем он мог бы занять, не говоря удивить, как это по мнению всех юношей необходимо делать с девушками, собеседницу из будущего и просто молчал. А, вот, наконец нашёлся.

          – Что за древнее слово, «оземляются»?

          – Ну, у нас все сейчас занимаются космическими проектами, например, подготовкой к переселению человечества в другие миры. Ведь на это требуются тысячи лет. Не только на подготовку кучи технологий, но и на трансформацию сознания. А заниматься разговорами с прошлым это как возвращаться на землю, становиться ближе к почве. И «оземляться» – это значит как раз такое возвращение. Хотя бы чтобы не растерять то тонкое и ценное, земное и невыразимое, что постепенно уходит.

          Вдруг Вит громко расхохотался. Он не мог остановиться две или три минуты. В приступе смеха он даже перегибался пополам, схватился для опоры за спинку скамейки. Парень понимал, что его поведение оскорбительно, но сдержаться не мог.

          Дина замолчала, но не отключилась. С той стороны доносились какие-то бытовые, невозможные к распознаванию звуки.

          – И что это значит?! – её тон сменился с нейтрально-дружелюбного на лёгкую агрессию, которую знают за девушками все парни, как у изготовившейся к прыжку кошки.

          – Прости-прости! Вы в вашем будущем всё так же говорите «ну»!

          – Ладно, на сегодня хватит. Может быть, сможем увидеться в другой раз, – голос девушки «вернулся» к обычному, значит, всё нормально.

          – А что мне надо делать, чтобы снова с тобой поговорить? – заспешил Вит.

          – Приходи примерно в то же место. Сигнал концентрируется на относительно небольшом пространстве. И просто жди.

          – А я смогу тебя увидеть?

          Вопрос остался без ответа.

         

          – Вот, я же говорила тебе, где его всегда можно найти!

          Вит увидел приближающихся к нему бывшую с подругой. Вит раньше видел эту подругу, но не помнил, как её зовут. Этим утром людей в парке было немного – уже холодало, и посетителями были только завсегдатаи этого места, собачники, старушки и бегуны. В негромкой жизни места голос Нелли прозвучал особенно громко и некстати. На этот звук даже залаяла обычно смирна такса. Как реагировать на появление недавней и почти забытой жизни в своём новом дне, парень не знал.

          И тут – кстати не некстати – в наушнике зазвучал голос Дины.

          – Привет прошлому! – в тоне была лёгкая ирония.

          – Привет будущему! – симметрично ответил Вит.

          – Ты с кем это? Я твоё что ли будущее? – необычные слова парня сбили с толку Нелли.

          – Это он ещё с кем-то, – догадалась подруга. – Он и правда чудной.

          Они не сразу заметили наушник в его ухе.

          – Вытащи что ли «бананы» из ушей. Мы всё-таки к тебе пришли, – Нелли убрала из речи агрессивные нотки. – Я бы и не пришла – меня вот силком привели. Но я даже немного рада.

          Вит не послушал. Он стал ходить перед девушками, туда-сюда – так ему лучше думалось. И прерывать долгожданный новый разговор парень, конечно, не собирался.

          – Кто это прорывается в эфир? Ты не один? – Дина была не готова к такому повороту.

          – Ну да, я в парке, – широко ответил Вит.

          Нелли подошла вплотную к парню, чтобы слышать другой разговор. Она остановила перемещения Вита, крепко взяв его за локоть. Возможно, она что-то и слышала.

          – Ты кто там такая, коза? – это подключилась подруга.

          – Это я с будущим разговариваю, – Вит решил говорить всё в открытую, чтобы не создавать новых неясностей.

          – Да, такой отговорки я ещё не слышала, – Нелли искренне рассмеялась.

          – А с ним интересно, – подхватила подруга.

          – Подключи их к нашему разговору, – предложила Дина.

          – Может лучше не надо? Зачем? – невнятно попробовал возразить Вит.

          – Я сама пока не знаю, зачем. Просто, пожалуйста, вынь наушник и дай им меня тоже слышать.

          Вит протянул к девушкам наушник как микрофон. На минуту возникла смущённая пауза – никто не знал, как себя вести и что говорить.

          – Привет, подруги! – Дина взяла инициативу на себя. – Я действительно из далёкого будущего. Можете не верить – как хотите.

          – Привет! – одновременно сказали Нелли с товаркой.

          – Давайте что ли познакомимся? Я Дина. Если хотите, коза Дина, – собеседница из будущего мягко пристыдила девушек.

          – А мы Нелли и Варя.

          – Варвара, – поправила вторая девушка.

          «Да какая ты Варвара?! Варя, да. Как котёнок, или козочка», – подумал Вит, прибегнув к выработанному им недавно приёму с милыми сравнениями, это помогало ему управляться с ситуацией.

          – И что там у вас в будущем. Значит, победили экологию, в смысле проблемы с экологией? – Нелли и правда это волновало.

          – И да, и нет – долго рассказывать. И знать вам заранее нежелательно.

          – Как это и да, и нет? – удивились девушки.

          – Это как с любовью. Вроде бы она есть, а пробуешь её нащупать, где она, её тут же может не быть.

          – Да, у нас с любовью так же, – вздохнула Нелли. – Никогда не знаешь, есть она или нет.

          – В целом любовь – дисфункциональная концепция. На ней ничего никогда не было и не будет построено, – голос Дины стал холодным.

          У Вита затряслись руки – возможно, от холода. Он подышал попеременно на одну и на другую ладонь, надел с помощью зубов, чтобы не убирать наушник и тем самым вдруг не прервать разговор, перчатки.

          – А как же любовь отца к Мэри Шелли? – вскрикнул неожиданно для самого себя Вит. – У Дины отец так же дистанционно во времени общается с ней, – пояснил он Нелли и Варе, чтобы те лишнего не пугались.

          Те кивнули.

          – Так, а что нас, девочек, в будущем интересует? Про любовь спорить будет лишним, да и не к чему, – Варя старалась привнести здравое начало во всё происходящее и, понемногу привыкая к обстоятельствам, выравнивала диалог.

          – Чего мы хотим? – Дина задумалась. – Хотим поговорить о любви. Вот я же нашла Вита для этого. Нам это интересно. Хочется покрасоваться. Не хочется диктата, особенно мужского.

          – Да всё как у нас, – усмехнулась Нелли.

          – Может и так, – согласилась Дина. – Хочется найти душевно близкого человека.

          Вит начал чувствовать себя лишним. Он не мог, даже если бы захотел, поддерживать разговор на этой волне. В его голове не складывались в единый ряд столько «мягких» слов.

– А вообще, страшно. Приходится многое решать. Каждый день, каждый час. За себя и не только, – Дина закашлялась.

– У нас, наверное, проще. Вот сюда меня привела Варя, за что я ей очень благодарна. Я бы сама не пришла. Пусть Вит и симпатичный парень, и даже не дёрганный, но позволяет себе всякие выкрутасы. Сам молчит, а потом в любой момент может выкинуть какой неожиданный номер.

На удивление парня Нелли не ревновала его к этой «любви из будущего».

– Но что же ты всё-таки можешь, чего не можем мы? – Варя начала заводиться.

– Да успокойся ты, никак с тобой не сладить, – Нелли дёрнула подругу с силой прямо за рукав.

Связь оборвалась.

Девушки уставились на Вита с немым вопросом. С каким, они и сами не знали, но такого неожиданного поворота никто не ожидал.

– Давайте что ли погуляем? – Вит заново определял для себя отношение к Нелли, которую он вроде бы уже записал в бывшие.

– Да, недорогое развлечение, – съязвила Варя, но Нелли грозно на неё цыкнула.

Нелли взяла его под руку с одной стороны, Варвара – с другой. В эти минуты парень позавидовал сам себе: две девушки оказывали ему внимание, прохожие тоже отмечали это, мужчины, очевидно, с подобным же чувством. Но, конечно, в каждом их молодых людей сейчас кипели свои чувства. Но начинать высказываться никто не спешил, иначе такое могло бы привести к непредсказуемым последствиям на долгие годы. Молодёжь не то, чтобы понимала это, но скорее ощущала. А незримое присутствие будущего – действительное или ложное – и мягкая магия ранней зимы влияли на мысли и чувства по-особенному, создавая осязаемую ценность каждого мгновения.   

– Давайте не будем далеко уходить от велосипеда – это зона приёма сигнала.

– Ну давайте, – согласилась Нелли, показывая тоном, что ей это не так интересно, хотя все понимали, что всё как раз наоборот.

Виту показалось немного странным, что вокруг городской скульптуры роилось больше людей, чем по остальному пространству парка. Хотя именно эта композиция была самой оригинальной в округе, поэтому здесь, скорее всего, и было больше всего посетителей.

Вит попробовал поставить себя на место Нелли. Каково это столкнуться с такими обстоятельствами, найти своего парня вновь, неясно для чего, с открытыми вариантами, и встретиться с будущим, с возможной соперницей из будущего? «Да, я бы не смог!»

Они уже перестали рассчитывать услышать Дину вновь, но её голос прорвался сквозь время и помехи и в нём слышалось горячее желание продолжить разговор.

– Вы спросили о том, что я могу. Действительно, было бы нечестно ничего вам не подарить из будущего. Я могу передать тебе, Нелли, частицу своей любви, перенести её к тебе в голову как часть своего мыслительно-эмоционального паттерна. От меня не убудет.

– А вдруг я не хочу?! – Нелли совсем растерялась. – Это ты что ли вселишься в меня? А как же твои слова, что любовь дисфункциональная концепция?

– Ой, ну если подруга не хочет, я очень хочу, – тут же нашлась Варвара.

– Ты и без этого своё возьмёшь! – уколола Варю новая знакомица.

– Ну давай! – согласилась Нелли.

И тут из близлежащего храма стали доноситься оглушительные звуки колокола.

– Что это? – спросила Дина.

«Она что, не знает звука колоколов?» – Вита удивило при таких способностях и многознании это неведение человека из будущего.

А звонарь всё добавлял, колокольный звон прожил сначала этап превращения в стройную мелодию, затем долго переваливал кульминацию и, наконец, перерос в хаотичную какофонию. Словно незримый композитор звонил не только во все стороны пространства, но и во все стороны времени – только с непонятным никому посланием, как провозвестник эпохи Новых тёмных веков.

Связь с будущим оборвалась. Как окажется потом, оборвалась навсегда.

 

По прошествии многих лет и у Вита, и у Нелли истёрлось это воспоминание, и они уже не знали, верить ли тем обстоятельствам. Иногда молодые люди об этом говорили, но как-то по касательной, не вгрызаясь в суть. Оно и понятно – ведь можно было разрушить что-то невысказанное, нарушить резким движением будущее.

 

***

Необязательное, даже, возможно, не к месту, дополнение.

Вит как-то вспомнил слова из будущего про «Ассу» и Худших литераторов. Он нашёл ресурс объединения ХУЛИ и стал читать наугад.

Павел Капустин, «Притон смерти».

Один мой однокурсник устроился на подработку в морг, ночным сторожем. Как известно, зарплата у сторожа очень маленькая, а моему приятелю срочно нужны были деньги на аборт своей подружке. И так вот он нашел интересный способ подзаработать: стал предлагать знакомым парням заняться сексом с трупами – ­за вознаграждение, конечно.

«Вот так зачин!» – Вита к тесту одновременно и отвратило, и привлекло.

[Опустим значительную часть текста – из личных чувств и некоторого понимания приличий и современных литературных традиций. Тем более, что, извиняюсь, материал можно найти в Сети.]

…

 Раньше посетители испытывали муки совести за то, что приходилось изменять своим любимым женам с девицами легкого поведения, а теперь с этим все было в порядке: изменить можно только с живым существом, а секс с мертвецом, следовательно, изменой никак не может считаться.

Проблема случилась с еще одним моим однокурсником.

…

 Он решил посетить притон смерти. Но дело в том, что его угораздило влюбиться в свою мертвую партнершу. Чего он только не делал, несмотря на то, что окружающие его смертные над ним посмеивались: таскал ей в морг цветы, дарил конфеты, которые утром съедал дворник, пел песни под гитару и прочие дела.

Пришлось новоиспеченному бизнесмену сжалиться над своим товарищем, и он разрешил влюбленному, за крупную сумму, распилить объект своего вожделения и по кусочкам вынести к себе домой. Каждый день наш Ромео по одной части тела таскал из морга свою Джульетту, а дома склеил ее тело моментальным моментом…

Дочитать ещё пару абзацев Вит так и не смог.

«А вы говорите Мэри Шелли!» – вдруг подумалось ему.